1. Так я слышал. Однажды Благословенный, путешествуя по стране Косала с большим сообществом бхикшу, прибыл в каламский город Кешапутра. Каламы, которые были обитателями Кешапутры, узнали, что преподобный Гаутама, монах, сын Шакьев, путешествуя по Косале, вступил в Кешапутру. И распространилась там такая добрая весть: "Воистину, это благословенный, архат, просветлённый, сведущий в знании и практике, возвышенный, знающий миры, несравненный, водитель смиренных, учитель дэв и людей, которых он научил ясному пониманию непосредственного знания. Он утверждает Дхарму, благую в начале, в середине и в конце, в духе и букве, совершенную во всём; проповедует святую жизнь крайней чистоты. Воистину благо видеть таких совершенных."

2. И тогда каламы, жители Кешапутры, отправились туда, где был Благословенный. Прибыв туда, некоторые изъявили ему почтение и сели с одной стороны; некоторые же обменялись с ним приветствиями и после сердечной и запоминающейся беседы сели с другой; некоторые приветствовали его, сложив руки, и сели с одной стороны; некоторые сообщили о своём имени и семье и сели с другой; некоторые же, не сказав ничего, сели в стороне.

3. И сев так, жители Кешапутры сказали Благословенному: "Почтенный, Кешапутру посещают разные монахи и брахманы, одни объясняют лишь свои собственные доктрины; учения же других они поносят, презирают, и разносят на куски. Другие также развивают и объясняют свои доктрины, а чужие презирают, поносят и рвут на части. И у нас, почтенный, есть насчёт них колебания и сомнения. Которые же из этих преподобных монахов и брахманов говорят правду, а которые — ложь?

4. "Должно вам, каламы, сомневаться и пребывать в неуверенности; ведь неуверенность эта по поводу того, что сомнительно. О каламы, не основывайтесь на том, что было сказано многократно, ни на традициях, только потому что они дошли с древности, ни на слухах, ни на писаниях, только потому что их составили мудрецы, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на соображениях типа "это монах — наш учитель". Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи плохи, предосудительны, не подтверждаются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к вреду и болезни, избегайте их".

5. "Как вы думаете, каламы — жадность по-вашему на пользу человеку или во вред?" — "Во вред, почтенный". "Каламы, если отдавшись жадности, умственно захваченный ею, человек отнимает жизнь, крадёт, развратничает и лжёт, а также и других науськивает на это — разве не вредит он себе надолго?" — "Да, почтенный".

6. "Как вы думаете, каламы — ненависть по-вашему на пользу человеку или во вред?" — "Во вред, почтенный". "Каламы, если отдавшись ненависти, умственно захваченный ею, человек отнимает жизнь, крадёт, развратничает и лжёт, а также и других призывает делать так же — разве не вредит он себе надолго?" — "Да, почтенный".

7. "Как вы думаете, каламы — а заблуждение по-вашему на пользу человеку или во вред?" — "Во вред, почтенный". "Каламы, если находясь в заблуждении, умственно захваченный им, человек отнимает жизнь, крадёт, развратничает и лжёт, а также и других призывает делать так же — разве не вредит он себе надолго?" — "Да, почтенный".

8. "И как вы думаете, каламы — эти вещи хороши или плохи?" — "Плохи, почтенный". "Предосудительны или нет?" — "Предосудительны, почтенный". "Порицаемы или одобряемы мудрым?" — "Порицаемы, почтенный". — "Будучи предприняты и соблюдаемы, не ведут ли они ко вреду и болезни? Не поражают ли они вас?" — "Будучи совершаемы, эти вещи несут вред и болезнь. Да, именно так."

9. "Потому мы и говорим, каламы, не основывайтесь на том, что было сказано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа "это монах — наш учитель". Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи плохи, предосудительны, не одобряются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к вреду и болезни, оставляйте их.

10. Каламы, не основывайтесь на том, что было сказано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа "это монах — наш учитель". Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи хороши, непредосудительны, подтверждаются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к пользе и счастью, приступите к ним и пребывайте в них".

11. "Как вы думаете, каламы, отсутствие жадности у человека представляется полезным для него или вредным?" — "Полезным, почтенный". — Каламы, если он не отдаваясь жадности, не захлёстываясь и не покоряясь ею умственно, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?" — "Да, почтенный".

12. "Как вы думаете, каламы, отсутствие ненависти у человека представляется полезным для него или вредным?" — "Полезным, почтенный". — Каламы, если он не отдаваясь ненависти, не захлёстываясь и не покоряясь ею умственно, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?" — "Да, почтенный".

13. "Как вы думаете, каламы, отсутствие заблуждений у человека представляется полезным для него или вредным?" — "Полезным, почтенный". — Каламы, если он, не будучи подвержен заблуждению, не погружаясь в него и не обманывая им свой ум, не отнимая жизнь, не воруя, не распутствуя, не говоря лжи, побуждает другого поступать так же, пойдёт или ему это на пользу и принесёт ли счастье?" — "Да, почтенный".

14. "И как вы думаете, каламы — эти вещи хороши или плохи?" — "Хороши, почтенный". "Предосудительны или нет?" — "Непредосудительны, почтенный". "Порицаемы или одобряемы мудрым?" — "Одобряемы, почтенный". — "Будучи предприняты и соблюдаемы, не ведут ли они ко благу и счастью? Как они вам?" — "Будучи совершаемы, эти вещи ведут ко благу и счастью. Да, именно так."

15. "Потому мы и говорим, каламы, не основывайтесь на том, что было услышано многократно, ни на традициях, ни на слухах, ни на писаниях, ни на предположениях, ни на догмах, ни на умственных построениях, ни на откровениях, ни на чьих-то кажущихся способностях, ни на соображениях типа "это монах — наш учитель". Но, каламы, когда вы сами знаете, что какие-то вещи плохи, предосудительны, не подтверждаются вашим сознанием, а будучи предприняты и совершены, ведут к вреду и болезни, оставляйте их".

16. "Ученик Благородных, каламы, который таким образом лишен зависти, злонамеренности, заблуждений, ясно понимающий и вдумчивый, проникнутый дружелюбием ко всем сторонам света, а также к верху и к низу, поскольку там есть живые существа; пребывает, проникнув весь мир великой, возвышенной, безграничной мыслью дружбы, свободной от злости и ненависти.

Он живёт, проникнутый мыслью сострадания ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью сострадания, свободной от ненависти или злости.

Он живёт, проникнутый мыслью радости ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью радости, свободной от ненависти или злости.

Он живёт, проникнутый мыслью уравновешенности ко всем сторонам света, к верху, низу и повсюду, ко всему миру, в силу присутствия там живых существ, он пребывает, проникнутый великой, возвышенной, безграничной мыслью уравновешенности, свободной от ненависти или злости.

17. Ученик благородных, каламы, у которого такой вот ум, свободный от ненависти, злости, столь неомрачённый и очищенный — это тот, кто находит четыре утешения здесь и сейчас.

Предположим есть будущее, и есть плод счастья и страдания, результат дел, хороших или плохих. Тогда возможно, что по растворении тела после смерти, я поднимусь в небесный мир, который охвачен состоянием блаженства. Вот первое утешение, которое он находит.

Положим, нет будущего и нет плода, результата дел, хороших или плохих. Но в этом мире, здесь и сейчас, я могу быть свободным от ненависти и злости, в безопасности, здоровым и счастливым. Вот второе утешение, которое он находит.

Положим, зло падёт на совершающего зло. Я же, однако, не замышляю против кого-либо зла. Как же тогда зло подействует на меня — на того, кто не совершает злых дел? Вот третье утешение, которое он находит.

Положим, зло не падёт на совершающего зло. Тогда я в любом случае буду очищен. Вот четвёртое его утешение.

Ученик благородных, каламы, у которого ум столь свободен от ненависти и злости, столь неомрачён и столь очищен — это тот, кто здесь и сейчас находит эти четыре утешения".

"Воистину так, о Благословенный. Это так, о Возвышенный. Ученик благородных, о почтенный, у которого такой свободный от ненависти и злости, такой неомрачённый и очищенный ум, находит эти четыре утешения здесь и сейчас.

Ведь если есть будущая жизнь и плоды, тогда он поднимется в небесный мир блаженства, и это первое его утешение. Если же нет будущего и плодов, он может жить в этом мире, не ненавидя, в счастье и безопасности, и в этом второе его утешение. Если зло возвращается к творящему зло, то как оно может подействовать на того, кто зла не совершает? Это третье его утешение. Если же зло не возвращается, то он очищен в любом случае, и это его четвёртое утешение.

Ученик благородных, о почтенный, у которого такой свободный от ненависти и злости, такой неомрачённый и очищенный ум, находит эти четыре утешения здесь и сейчас.

Прекрасно, замечательно, почтенный! Это как если бы человек перевернул то, что было вверх ногами, или открыл скрытое, или указал путь заблудившемуся, или принёс светильник в темноту, думая — имеющие глаза да увидят видимые предметы. Так вот и Дхарма, многими путями запущенная Благословенным. Мы, почтенный, прибегаем к Благословенному, принимаем прибежище в Дхарме и Общине Бхикшу. Почтенный, пусть Благословенный считает нас мирскими последователями, с сегодняшнего дня принимающими прибежище на всю жизнь."

К оглавлению сутр