132. Каково назначение воплощения духов?

+ Действие воплощенных существ необходимо для хода Вселенной; но Бог в мудрости Своей желал, чтобы даже в самом этом необходимом действии они нашли средство прогрессировать и приблизиться к Нему. Таким именно образом, по восхитительному закону Провидения, все связуется, все соединяется в природе.

133. Имеют ли духи, с самого начала шедшие по пути добра, нужду в воплощении?

— Но тогда что пользы духам следовать по пути добра, если это не освобождает их от тягот телесной жизни?

“Польза та, что они приходят к цели быстрее; а тяготы жизни зачастую суть следствие несовершенства самого духа; меньше несовершенств — меньше мучений: кто не завистлив, не ревнив, не скуп, не честолюбив, у того не будет и страданий, порождаемых этими недостатками.”

§ 30. О ДУШЕ

134. Что такое душа?

— Чем была душа до того, как соединиться с телом?

— Стало быть, души и духи совершенно одно и тоже?

135. Есть ли в человвеке еще что-либо, помимо души тела?

— Какова природа этой связки?

+ Человек, таким образом, образован из трех составляющих частей:

1. тела, или существа материального, аналогичного животным и оживленного тем же жизненным началом;

2. души. или воплощенного духа, для коего тело служит обиталищем:

3. посредующего начала, или перисприта, субстанции полуматериальной, коия служит духу первой оболочкой и соединяет душу с телом.

В орехе таковы семя или орех, перисперм, или кожица, покрывающая семя, и скорлупа.

136. Независима ли душа от жизненного начала?

— Может ли тело существовать без души?

—Чем было бы наше тело, если бы оно не имело души?

137. Один и тот же дух, может ли он одновременно воплотиться в два разных тела?

“Нет, дух неделим и не может оживлять одновременно двух разных существ.” (См. в “Книге Медиумов” главу “Двутелесность и преображение”).

138. Что думать о мнении тех, кто рассматривает душу как начало материальной жизни?

139. Некоторые духи, и до них некоторые философы, определили душу как “искру одухотворяющую, исходящую из великого Целого”; отчего это противоречие?

+ Слово “душа” используется для выражения понятий весьма различных. Одни называют так жизненное начало, и если любить образные выражения, то вполне справедливо в этом смысле сказать, что “душа есть искра одухотворяющая, исходящая из великого Целого”. Последние слова указывают на вселенский источник жизненного начала, часть коего усваивается каждым живым существом и возвращается к Целому после смерти этого существа. Эта идея никоим образом не исключает собой идеи о существе нравственном, независимом, отличном от материи и сохраняющем индивидуальность свою. И вот это-то существо также называют “душою”, и именно в этом значении можно сказать, что душа есть воплощенный дух. Давая душе различные определения, духи говорили в согласии с тем значением, какое они придавали этому слову, и с земными идеями, коими они были все еще проникнуты. Все это связано с недостаточностью и несовершенством языка человеческого, не имеющего по одному слову на каждую идею, в чем и состоит источник множества недоразумений и споров: вот почему духи высшие говорят нам, чтобы мы прежде выяснили значение, слов**.

140. Что следует думать о теории, согласно которой душа разделена на столько частей, сколько есть мышц в теле, и руководит таким образом каждою из функций тела?

— Однако есть духи, давшие именно такое определение.

+ Душа действует через органы, и органы оживотворяются жизненным флюидом, распределенным меж ними и более изобильно в тех из них, кои суть центры или средоточия движения. Но объяснение это не может подойти к душе, рассматриваемой как дух, обитающий в теле при жизни и покидающий его при смерти.

141. Есть ли доля истины во мнении тех, кто полагает, будто душа является внешней по отношению к телу, будто она окружает его, а не находится внутри?

142. Что можно сказать о теории, согласно которой душа у ребенка дополняется и достраивается в каждом периоде жизни?

143. Отчего все духи не определяют душу одинаковым образом?

144. Что следует понимать под “мировой душою”?

145. Как могло такое случиться, чтобы столько древних и современных философов целую вечность спорили о психологической науке, не достигнув при этом истины?

146. Помещается ли душа в каком-то определенном и конкретном месте тела?

— Что думать о мнении тех, кто помещает душу в некий центр жизненности?

_______
* “Наша душа — это мы сами, это наше прошлое, настоящее и наше будущее, это все, что мы сделали, и все то, что мы еще создадим. Но главное не это, и не то, что она имеет, но то, что она есть. Потому что ей суждено не только иметь все, но в стать всем.” (И. Р.)

** См. во введении объяснение слова “душа”, II. (А. К.)

§31.МАТЕРИАЛИЗМ

147. Отчего анатомы, физиологи и вообще те, кто занимается естественными науками, столь часто исповедуют материализм?

148. Не прискорбно ли, что материализм является следствием тех самых изысканий, каковые, напротив, должны были бы показать человеку превосходство и величие Разума, правящего Вселенною? Должно ли из этого заключить, что исследования эти опасны?

+ Есть люди, из-за какого-то искаженья раэума своего не усматривающие в органических существах ничего, кроме действия материи, и сводящие к нему все наши помыслы и поступки. В теле человеческом они смогли узреть только электрическую машину; механизм жизни они изучали лишь как работу органов тела; они часто видели, как жизнь угасает с разрывом связующей нити, но они не видели ничего, кроме этой нити; они искали, не остается ли там еще чего, А поскольку не находили ничего, кроме омертвевшей материи, поскольку не видели, как ускользает душа и не могли поймать ее каким-либо образом, to из этого заключали, что все объясняется свойствами материи и что, таким образом, смерть означает полное исчезновение мысли, небытие сознания — печальный вывод, если б только оно было так: ибо тогда добро и зло стали бы бесцельны; человек оказался бы созданным лишь для того, чтоб помышлять единственно о самом себе и поставить превыше всего свои услаждения и удовлетворенье своих материальных аппетитов: общественные узы оказались бы разорванными, а самые святые чувства и привязанности безвозвратно утерянными и разбитыми. По счастью, идеи эти весьма далеки от того, чтобы быть всеобщими, можно даже сказать, что они не общепризнанны и ограниченны, представляя собой лишь индивидуальные мнения, ибо нигде они не были возведены в учение*.

Общество, основанное на таких началах, несло бы в себе самом зародыш своего распада, и члены его пожирали бы друг друга, как хищные звери **.

У человека есть инстинктивная мысль о том, что не все кончается для него вместе с жизнью; у него инстинктивное отвращение к небытию. Тщетно он гонит от себя мысли о неотвратимом грядущем: когда наступает последний миг, мало тех, кто не спрашивал бы себя, что станется с ним; ибо в самой идее о том, чтоб безвозвратно уйти из жизни, есть что-то душераздирающее. Действительно, кто смог бы безразлично взирать на полное и окончательное отделенье свое от всего, что дорого ему, от всего, что он любил? Кто смог бы бесстрастно смотреть на разверзающуюся пред ним бездонную бездну небытия, в которой навсегда канут все наши способности и силы, все наши надежды, и сказать себе: “Да! От меня не останется ничего, ничего, кроме пустоты. Все кончено для меня безвозвратно, еще несколько дней — и само воспоминание обо мне сотрется в памяти тех, что пережили меня, а вскоре за этим не останется никакого следа и о пребывании моем на земле. Даже добро, совершенное мной, будет забыто неблагодарными, которых я обязал. И нет ничего, ничего, чтоб как-то скрасить все это, и единственное, что меня ожидает, так то только, что тело мое будут грызть черви!”

Столь жутка, столь леденяще жутка картина эта! Религия учит нас, что так не может быть, и разум подтверждает нам это; но будущее это существованье, смутное и неопределенное, не содержит в себе ничего, что бы удовлетворяло любовь нашу к положительному, и именно это порождает у многих сомненье. Пусть у нас есть душа, но что она такое, душа наша? Обладает ли она какой-то формою и внешностью? Ограниченное она существо или неопределенное? Одни говорят, что она — дыханье Божье, другие, что искра, третьи — будто часть великого Целого, жизненное и разумное начало; но о чем все это говорит нам? Что нам до того, есть ли у нас душа, если после она теряется в безбрежности, словно капля в водах океана?! Утрата индивидуальности — не то же ли это для нас, что и небытие? Еще говорят, что душа не материальна: но ни одна нематериальная вещь не может как-то соотнестись с ними, для нас она — ничто. Религия еще учит нас, что счастливы или несчастны мы будем в зависимости от содеянного нами добра и зла: но каково оно тогда, это счастье, ожидающее нас в Царстве Божьем? Есть ли оно какое-то блаженство, вечное созерцание, единственное употребленье которого состоит исключительно в том, чтобы петь хвалы Создателю? А адское пламя — реальность оно или символ? Сама церковь понимает его именно в этом последнем смысле, но каковы тогда эти страдания? Где оно, это место посмертных мук? Словом, что делается, что наблюдается в мире том, коий ожидает нас всех? Никто, говорят, не воротился оттуда, чтоб поведать нам это. Но -именно сие и неверно, именно в этом и заблуждение, ибо назначенье спиритизма, его историческая миссия в том и состоит, чтоб Просветить нас на этот счет, чтобы не рассуждениями, но с помощью самих фактов позволить нам как бы руками дотронуться до будущности этой и своими глазами ее увидеть. Теперь, спиритическим сообщениям благодаря, грядущая жизнь более не является смутным предположением, каким-то робким вероятием, которое всяк толкует на свой лад, которое поэты приукрашивают фантазиями и расписывают аллегориями, вводящими нас в заблужденье; теперь это— сама реальность, проступающая перед нами, ибо никто иной, как сами умершие приходят обрисовать нам свое положение, поведать нам, чем они заняты, дать нам возможность, если только можно так выразиться, наблюдать все перипетии новой их жизни и тем показать нам ту участь, каковая неизбежно предназначена и нам в зависимости от наших заслуг и проступков. Есть ли в этом что-то антирелигиозное? Как раз наоборот, ведь скептики обретают здесь веру, а у равнодушных появляются интерес и энтузиазм. Спиритизм, стало быть, самый могучий пособник религии. И поскольку оно так, то лишь потому, что так Богу угодно, а Он дозволяет это ради того, чтоб укрепить неуверенные надежды наши и вернуть нас на путь добра чрез видение грядущего.

_______
* Утешение, увы, недействительное сегодня. Теперь подобные идейки возведены в доктрину (марксизм, как и всякий материализм, строится именно на них) и если и не общепризнанны, то по крайней мере всеобщи. Забавно наблюдать при этом противоестественные и нелепые попытки марксизма оградить толпу от эгоизма и гедонизма, натурально вытекающих из такого положения вещей. Как ни глупа толпа, но все-таки она глупа не настолько, как бы хотелось "марксистским философам: она без всяких ученых очков видит те законные выводы, которые вытекают из материалистической и атеистической философии. (И. Р.) ”

** Все это очень хорошо понимают распутники и разного рода обоснователи скотскости в человеке. Когда в конце XVIII века материализм вел во Франции борьбу с религией, то с ним заодно, и философски более последовательно, выступали такие мыслители, как маркиз де Сад, Жакоб Берн и пр. В самом деле, лишь умственная слепота и непоследовательность позволяют материалистам и так называемым “гуманистам” строить свои человеколюбивые и обществоприятные теории. Эти горе-философы не в состоянии со всей ясностью увидеть, что если нет Бога, то нет души, то нет, стало быть, и бессмертия, и что тогда философски правы могут быть только маркиз де Сад, Жакоб Берн, с одной стороны, и, с другой — А. Шопенгауэр, Дж. Леопарди и Э. фон Гартманн. Tertium non datum. (И. Р.)