Пусть перевод этой книги послужит
исполнению всех обязательств,
как мирских, так и духовных
Переводчик

За последние две с половиной тысячи лет учение Будды принесло счастье и покой бесчисленному количеству людей. В течение этого времени его влияние ощущалось по большей части в странах Азии, хотя за последние десятилетия значительно вырос интерес к нему во всем мире. Радостным свидетельством тому являются такие люди, как достопочтенная Тубтен Чодрон, которая, не будучи ни рожденной, ни воспитанной в традиционно буддийской стране, с воодушевлением посвятила свои время и усилия, дабы помочь другим извлечь благо из буддийской практики.

Я рад, что она подготовила эту книгу, "Открытое сердце, ясный ум", основанную на ее собственном опыте, которая легко доступным языком передает ясное понимание буддизма, как его практикуют тибетцы. Это учение и сокровенно, и глубоко, и очень важно сделать его доступным, чтобы люди могли действительно применять его на практике и извлечь из него истинное благо. Я уверен, что эта книга достигнет данной цели и окажется полезной широкому кругу читателей, в особенности тем, кто недостаточно хорошо знаком с буддизмом.

20 февраля 1990

В 1989 году, во время визита в Соединенные Штаты, Его Святейшество Далай-лама, лауреат Нобелевской премии Мира 1989 г., прямо обратился к сердечным чаяниям людей современности:

"Все в нашем мире взаимосвязаны и взаимозависимы. Мои личные покой и счастье являются моей заботой. Я ответственен за них. Но счастье и покой всего общества являются заботой каждого. Каждый из нас несет личную ответственность за то, чтобы делать все, что он может, ради улучшения нашего мира.

В наш век сострадание — необходимость, а не роскошь. Люди — общественные существа, и мы должны жить вместе, нравится нам это или нет. Если нам недостает добросердечия и сострадания для каждого, само наше существование оказывается под угрозой. Даже если мы хотим любить самих себя, мы должны любить себя мудро и понимать, что наши личные выживание и счастье зависят от других. Поэтому доброта и сострадание к ним существенны.

У пчел и муравьев нет религии, образования или философии, но все же они инстинктивно сотрудничают друг с другом. Поступая так, они обеспечивают выживание своего общества и счастье каждого индивида в нем. Конечно же, мы, люди, более сложные и разумные, можем делать то же самое!

Таким образом, у каждого из нас есть личная ответственность за то, чтобы помогать другим, чем можем. Однако не следует ожидать, что мир изменится мгновенно. Пока мы не пробуждены, наши действия на благо других будут ограничены. Без внутреннего покоя невозможно мировое спокойствие. Поэтому мы должны улучшать самих себя и в то же время, как можем, помогать другим."

В своей речи Его Святейшество прямо говорит о сострадании как о существенной части нашего мира. Чтобы наше сострадание было действенным, оно должно сопровождаться мудростью. Сострадание помогает всем другим освободиться от страданий и заблуждений; мудрость непосредственно постигает нашу высшую и относительную природу. Это — важнейшие компоненты здоровой и счастливой жизни и они являются сутью духовного пути.

Эта книга озаглавлена "Открытое сердце, ясный ум". Открытое сердце дополняется и усиливается концентрированной мудростью — ясным умом. Союз сострадания и мудрости приносит полное развитие человеческих возможностей, пробужденное состояние. Открытое сердце и ясный ум сегодня так же уместны, как и 2500 лет назад, когда Будда Шакьямуни впервые описал путь их осуществления.

Учение Будды первоначально привлекало меня потому, что оно содержало ясные методики эффективного взаимодействия с повседневными ситуациями. Наставления о том, как подчинить гнев или привязанность, работали, когда я их проверяла. Конечно же, тренировка ума требует времени, и не следует ожидать мгновенных чудес, но, по мере ознакомления с реалистическим и сострадательным подходом, нас уже не выводят из равновесия многие ситуации, а наша способность сделать свою жизнь более полезной для других возрастает.

Будда был глубоким философом и психологом, его наставления могут дать нам возможность улучшить свою жизнь. Не нужно считать себя буддистом, чтобы практиковать его советы. Настоящая духовная практика превосходит крысиные норы "измов". Как часто говорит Его Святейшество Далай-лама, "сострадание не является собственностью какой-либо религии или системы убеждений".

В ходе преподавания буддийской философии, психологии и медитации во многих странах меня часто просили порекомендовать хорошую книгу для начинающих, которую было бы легко понять и которая объясняла бы важнейшие положения учения Будды применительно к жизни в XX веке.

Хотя есть множество превосходных книг по буддизму, большинство из них не подходит для этой цели. "Открытое сердце, ясный ум" предназначена заполнить этот пробел. Она написана современным английским языком с небольшим, по возможности, количеством технических или иностранных терминов. Я постаралась ясно изложить те темы буддизма, которые новички находят наиболее интересными, существенными или озадачивающими.

Эта книга позволит вам ощутить вкус учения Будды, хотя и не даст ответов на все вопросы. Скорее всего, возникнут дополнительные вопросы. Но это нормально, поскольку мы растем, когда ищем ответы на наши вопросы.

При обучении буддизму никто не ожидает, что мы сразу же поймем все, чему нас учат. Это отличается от одного из свойств западного образования, когда предполагается, что мы запомним, поймем и повторим то, чему нас научили. При изучении Дхармы, учения Будды, допускается, что нам не все будет ясно с первого раза. Повторный просмотр того же самого материала зачастую открывает новые смыслы. Обсуждение с друзьями также может прояснить понимание.

Будда говорил о нашей жизни и нашем уме. Так что и эта книга не об отвлеченной философии, а об опыте — нашем опыте — и о путях его улучшения. Таким образом, было бы полезно обдумать прочитанное применительно к своей собственной жизни и опыту.

Это книга об учении Будды в целом, а не о какой-то отдельной буддийской традиции. Однако, поскольку по большей части я проходила подготовку в тибетском буддизме, порядок изложения соответствует его подходу.

Кто-то из вас прочитает эту книгу от начала до конца, другие же выберут разделы, представляющие для них особый интерес. Если вы в числе последних, то ясные названия глав помогут вам найти то, что вас интересует.

Относительно тех, кто читает "от корки до корки": последовательность глав предназначена для того, чтобы направлять вас. В первой излагается буддийский подход к поиску истины. Второй раздел, "Как работать с эмоциями", описывает наши повседневные переживания и дает несколько новый взгляд на них. Это включает много практических техник улучшения наших взаимоотношений с людьми.

Третий раздел, "Наша нынешняя ситуация", рассматривает нашу жизнь в другой перспективе, подводя к теме перерождений и кармы. Поняв нашу нынешнюю ситуацию, мы исследуем возможности своего роста — наше врожденное добро и нашу драгоценную человеческую жизнь — в четвертом разделе.

Раздел пятый объясняет, как развить свои возможности, следуя пути к пробуждению. Четыре Благородные Истины были первым учением, которое дал Будда. Когда мы поймем недостатки нашей нынешней ситуации и наши потрясающие возможности, в нас возрастет решимость освободиться от всех неудовлетворительных жизненных обстоятельств. Это приведет нас к практике нравственности с целью заложить прочную основу своего будущего развития. В результате мы сможем расширить поле зрения и различить чужую доброту, развивая тем самым любовь, сострадание и самоотверженную устремленность. Чтобы осуществить свои возможности и лучше служить другим, необходима мудрость, в частности мудрость в отношении высшей природы бытия. Сострадание, самоотверженность и мудрость ведут нас к открытому сердцу и ясному уму.

Все эти темы дают пищу для медитации, которая и обсуждается следующей. Имея общий обзор пути к пробуждению, мы уже можем оценить качества будд (пробужденных существ), Дхармы (духовных постижений и учения) и Сангхи (тех, кто помогает нам на пути). Это объясняется в главе о принятии прибежища.

Кому-то из вас может быть интересна жизнь Будды Шакьямуни, основоположника буддийской философии и психологии. В шестом разделе говорится об этом, а также описываются некоторые важнейшие буддийские традиции, практикуемые сегодня. "Сострадание в действии" предлагает практические пути применения учения Будды в нашей повседневной жизни.

Моей задачей является дать вам доступ к сути учения Будды. Таким образом, большой материал был сжат в несколько страниц. Я постаралась дать вам достаточно, однако, поскольку у каждого свой аппетит, сделать это трудно! Если вы ищете больше информации, читайте, пожалуйста, другие книги, посещайте буддийские лекции или беседуйте с практиками буддизма. Я приглашаю вас также писать мне. В конце книги есть краткий список источников.

Следует объяснить несколько лингвистических и стилистических моментов. Во-первых, в буддийской терминологии не проводится различий между сердцем и умом, одно слово используется для обоих. Ради удобства здесь использовано слово "ум", хотя этот термин не относится только к нашему мозгу или интеллекту. Ум есть то, что воспринимает и переживает наш внутренний и внешний мир. Он не имеет формы и включает наше чувственное сознание, умственное сознание, эмоции, рассудочность и так далее. Это будет объяснено позже.

Во-вторых, "Будда" относится к Будде Шакьямуни, жившем в Индии 2500 лет назад. Однако есть много существ, которые достигли пробуждения и стали буддами.

В-третьих, выражения типа "он/она" или "он/а" неуклюжи при использовании их в качестве неопределенного местоимения третьего лица. Вместо этого, я попеременно использую местоимения "он", "она" и "он или она".

И, наконец, некоторые слова могут быть незнакомыми или иметь значение, несколько отличное от обычного словоупотребления. Краткий вспомогательный словарь прилагается в конце этой книги.

Моя искренняя благодарность всем тем людям, которые сделали меня способной написать эту книгу. Невозможно в словах выразить признательность всем моим учителям — особенно Его Святейшеству Далай-ламе, Ценшаб Серкону Ринпоче и Сопе Ринпоче. Вдохновение к написанию этой книги пришло от студентов в Сингапуре и от людей, которые посещали мои беседы во время лекционного тура по США и Канаде. Поддержка приходила от разного рода благодетелей, которые кормили меня и давали мне кров, в частности от Буддийского центра Амитабхи (Amitabha Buddhist Center) в Сингапуре, О-Сел Шенпен Лин в Монтане и Фонда дружбы Дхармы (Dharma Friendshop Foundation) в Сиэтле. Особая благодарность Стиву Вильгельму и Синди Лот за редактирование рукописи, Лесли Локвуд и Гэри Лоту за прочтение ее и ценные предложения, а также геше Туптен Чжинпе за проверку трудных разделов. Рисунки сделали Сонам Чжигме и Чжанчуб Наван.*

Хотя у меня и небольшое понимание пути к пробуждению, я попыталась повторить здесь то, чему меня научили мои добрые учителя. Все ошибки — мои.

__________
* В этой электронной версии нет рисунков, но книга от этого нисколько не теряет, поскольку они не были связаны с текстом и имели в основном декоративный характер.

Г. У. Уэллс, британский историк и писатель

Во время вводного занятия к первым буддийским курсам, которые я посетила, учитель сказал: "Будда наставлял своих учеников: "Не принимайте мое учение просто из уважения ко мне, но исследуйте и проверяйте его точно так же, как золотых дел мастер испытывает золото, растирая, разрезая и расплавляя его". Вы разумные люди и должны думать о том, что вы слышите на этих курсах. Не принимайте это слепо".

Я расслабилась. "Хорошо, — подумала я, — никто не будет на меня давить, чтобы я во что-то поверила, и не прогонит, если я верить не буду". Во время курсов нам предлагались обсуждение и споры по темам. Мне понравился этот подход, так как он соответствовал моей склонности анализировать и исследовать предмет с разных точек зрения.

Таков буддийский подход. Наша разумность уважается и поощряется. Нет догм, чтобы слепо им следовать. В действительности мы вольны выбирать, какое из учений Будды подходит нам сейчас, и отложить остальные в сторонку, не критикуя их. Учение Будды похоже на огромный шведский стол. Тебе может нравиться одно блюдо, другому — другое. Никто не обязан есть все, как и не обязаны мы выбирать то, что выбирают наши друзья.

Точно так же одна тема или медитативная техника в учении Будды может подходить нам, тогда как другая — быть важной для нашего друга. Мы должны учиться и практиковать согласно нашим нынешним способностям, чтобы улучшать качество своей жизни. Таким образом мы постепенно придем к тому, "что поймем и оценим те части учения, которые поначалу казались нам трудными или неважными.

Такой открытый подход возможен потому, что Будда описал наши человеческие переживания и то, как их улучшить. Он не создавал нашу ситуацию, равно как и не изобретал путь к пробуждению. Он обсуждал наши переживания, работу нашего ума, а также реальные способы решения повседневных проблем. Описывая наши трудности и их причины, Будда также объяснил и путь их устранения. Он говорил о наших великих человеческих возможностях и о том, как их развить. И это уже наше дело — удостовериться посредством логики и собственного опыта в истине того, чему он учил. Тогда наши убеждения будут хорошо обоснованы и устойчивы.

Буддизм сосредоточен не столько на Будде как на человеке или на его последователях, на Сангхе, сколько на Дхарме — учениях и постижениях. Будда Шакьямуни, живший в Индии 2500 лет назад, не всегда был полностью пробужденным существом. Когда-то он был обычным человеком, как и мы, с теми же проблемами и сомнениями, что и у нас. Следуя пути к пробуждению, он стал Буддой.

Точно так же каждый из нас обладает способностью стать в полной мере сострадательным, мудрым и умелым. Пропасть между нами и Буддой не является непреодолимой, поскольку мы тоже можем стать буддами. Создав причины пробуждения, накопив положительный потенциал и мудрость, мы автоматически становимся пробужденными. Многие уже сделали это. Хотя мы часто говорим о Будде, имея в виду Будду Шакьямуни, в действительности существует много пробужденных.

Будда Шакьямуни почитаем нами за то, что он очистил свой мыслепоток от всех омрачений и в полной мере развил все благие качества. Будда совершил то, что надеемся сделать мы, а его учение, как описано в этой книге, указывает путь к преодолению наших ограничений и полному развитию наших возможностей. Он преподнес нам свою мудрость, и мы свободны в том, чтобы принять ее или нет. Будда не требует от нас веры и преданности, и мы не подвергаемся проклятию, если придерживаемся других взглядов.

Будда советовал нам быть практичными по существу, не отвлекаясь на бесполезные рассуждения. Он привел пример человека, раненного отравленной стрелой. Если бы прежде, чем позволить извлечь стрелу, человек захотел узнать имя и занятие того, кто ее пустил, место, где ее сделали, и какой был использован лук, он умер бы, не дождавшись ответов. Главное — это обработать нынешнюю рану и предотвратить будущие осложнения.

Точно так же, если мы захвачены круговоротом телесных и умственных проблем, если нас уводят в сторону бесполезные интеллектуальные рассуждения по досужим вопросам, ответить на которые для нас сейчас просто невозможно, — значит, мы глупы. Намного мудрее будет заняться тем, что важно.

Чтобы преодолеть свои ограничения и развить внутреннюю красоту, существует процесс следования шаг за шагом. Сперва мы слушаем или читаем с целью изучить предмет. Затем размышляем о нем. Мы используем логику, чтобы его анализировать, и исследуем, насколько он согласуется с нашим собственным жизненным опытом и с тем, что мы наблюдаем в жизни окружающих. Наконец, мы объединяем это новое понимание с нашим существованием так, что оно становится частью нас самих.

Суть учения Будды проста, и ее можно практиковать в повседневной жизни: мы должны помогать другим, чем можем, а когда это невозможно, избегать причинения им вреда.

Таковы сострадание и мудрость. Таков здравый смысл. В этом нет мистики или волшебства, это также и не иррационально или догматично. Все учения Будды направлены на то, чтобы мы смогли развить мудрость и сострадание и ввести их в свою повседневную жизнь. Здравый смысл не просто интеллектуально обсуждается — он воплощается в жизнь.

Учение Будды называется "срединным путем", потому что оно свободно от крайностей. Равно как и самопотакание, самоумерщвление также является крайностью. Цель Дхармы в том, чтобы помочь нам расслабиться и насладиться жизнью, хотя и не в обычном смысле того, чтобы поспать и прогуляться по вечеринкам. Мы учимся тому, как ослабить разрушительные эмоции и установки, которые не позволяют нам быть счастливыми. Мы учимся понимать, как наслаждаться жизнью без цепляния, одержимости и забот.

Есть старая идея, что для того, чтобы быть религиозным или "святым", мы должны полностью отречься от собственного счастья. Это неверно. Каждый хочет быть счастливым, и было бы замечательно, если бы все мы такими и были. Но было бы полезно понять, что счастьем является, а что — нет.

В буддизме мы узнаем о различных видах счастья, которые способны испытывать. Затем мы ищем причины истинного счастья с тем, чтобы быть уверенными, что наши усилия принесут желаемый результат. Наконец, мы создаем причины счастья. Счастье — равно как и беда — не встает у нас на пути вдруг или по случаю, как и не вызвано оно тем, что мы заручились поддержкой какого-то высшего существа. Как и все во Вселенной, счастье возникает благодаря особым причинам. Если мы создаем причины счастья, в итоге наступит счастье. Таков систематический процесс причины и следствия, который будет изложен в последующих главах.

В буддизме целью являются простота, ясность и непосредственность. Тот, кто обладает этими качествами, необычаен. С простотой мы оставляем лицемерие и себялюбие, тем самым позволяя беспристрастным любви и состраданию взрасти в нашем уме. С ясностью мы покидаем заблуждения неведения, заменяя их на непосредственное восприятие действительности. С непосредственностью мы более не подвержены импульсивным мыслям, но естественно знаем наиболее приемлемые и действенные пути того, как принести пользу другим в любой ситуации.

Развивая мудрость и сострадание, мы будем более удовлетворенными и будем знать, что в нашей жизни важно. Вместо того, чтобы сражаться с миром под влиянием неудовлетворенного разума, который непрестанно хочет большего и лучшего, мы преображаем наше отношение так, чтобы быть счастливыми в любых обстоятельствах и сделать свою жизнь значимой.

Некоторые думают, что буддизм учит бездеятельности и отстранению от других людей. Это неверное понимание учения Будды. Хотя отдаление себя от ложных понятий и неверно направленных эмоций дает преимущества, это не означает, что мы живем без энергии и без цели. На самом деле все совсем наоборот! Свободные от заблуждений, мы будем ярче и бдительней. Мы воистину будем заботиться о других. Хотя и способные принять любую ситуацию, с какой только ни столкнемся, мы будем активно трудиться на благо тех, кто нас окружает.

Будда пользовался сравнением с тремя ущербными сосудами, чтобы объяснить, как устранить препятствия к обучению. Первый сосуд перевернут вверх дном. В него ничего нельзя налить. Это похоже на то, когда читают книгу о Дхарме, смотря телевизор. Мы настолько отвлечены, что очень малая часть того, что читаем, достигает ума. У второго ущербного сосуда в дне дыра. Что-то может попасть внутрь, но оно там не задерживается. Мы можем внимательно читать книгу, но когда потом приятель спросит нас, о чем была эта глава, мы не помним. Третий негодный сосуд грязен. Даже если мы нальем в него свежее чистое молоко и оно там останется, пить его будет невозможно. Это похоже на просеивание того, что мы читаем, через наши собственные предубеждения и идеи. Мы не поймем предмет правильно, поскольку наше понимание загрязнено ложными истолкованиями.

Оставить в стороне наши предубеждения может оказаться трудно, поскольку мы не осознаем, что наши идеи являются предвзятыми. Можно предложить постараться понять каждое положение в его собственном контексте, без того, чтобы перетолковать его так, чтобы оно подошло к какой-то другой системе, которую мы уже изучили. Таким образом мы увидим его свежим взглядом, с открытым умом. Когда мы хорошо поймем Дхарму в ее собственном контексте, мы больше преуспеем в видении того, как она согласуется с психологией, естественными науками или с другими философиями или религиями.

Эта книга написана не ученым для группы интеллектуалов, но так, как один человек делится с другим. Мы исследуем не только то, чему учил Будда, но также и то, как это применить к нашей жизни. Чтобы делать это, не нужно называть себя "буддистами", так как поиски счастья путем проживания осмысленной жизни являются всеобщими. Мы постараемся взглянуть на свою жизнь со здравым смыслом и ясностью как человеческие существа, ищущие счастья и мудрости. Таков буддийский подход.

Буддизм описывает наши проблемы и страдания, их причины, путь освобождения от них и итоговое состояние блаженства, вызванного прекращением всех нежеланных переживаний. Буддизм является подходом к жизни, который помогает действовать эффективно и сострадательно. Он содержит практические рекомендации, могущие стать средством, избавляющим от беспокоящих эмоций и повседневных проблем.

В течение одного дня мы испытываем множество эмоций. Некоторые, такие, как настоящие любовь и сострадание, ценны. Другие — привязанность, гнев, узколобая ограниченность, гордыня и зависть — разрушают наш душевный покой и заставляют нас действовать, принося беспокойство другим. В главах этого раздела изучаются беспокоящие эмоции и исследуются некоторые средства их умиротворения и преображения.

Все беспокоящие эмоции основываются на свойственном нам предположении, что счастье и боль приходят извне. Кажется, что это другие люди и вещи делают нас несчастными или счастливыми. Таким образом, мы полагаемся на внешние объекты, с которыми соприкасаемся посредством пяти чувств — зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, — чтобы они нас осчастливили. Нам представляется, что счастье находится "где-то там", в том предмете, месте или человеке. И поэтому мы пытаемся добыть определенные вещи и быть рядом с определенными людьми. Подобным же образом мы пытаемся избежать всех тех предметов и людей, которые делают нас несчастными, поскольку кажется, что наше несчастье исходит от них,

Тот взгляд, что счастье и несчастье исходят от внешних вещей и людей, ставит нас в затруднительное положение, поскольку мы никогда не можем полностью контролировать то, что нас окружает. Мы пытаемся обрести желаемое имущество, но нам всегда мало. Постоянно разочарованные, мы ищем большего и лучшего, чего бы то ни было, что, как мы думаем, принесет нам счастье. Но знаем ли мы хотя бы одного богатого человека, полностью удовлетворенного? Знаем ли мы хотя бы одного человека, который полностью доволен своими друзьями и родственниками?

Точно так же всякий раз, когда у нас возникает проблема, мы думаем, что она вызвана вещами или людьми извне. Мы приписываем наши эмоциональные проблемы тому, как наши родители обходились с нами, когда мы были маленькими. Мы возлагаем вину за нашу теперешнюю неудовлетворенность на своих начальников, подчиненных, родственников или учителей. Мы хотим, чтобы окружающие нас люди научились обходиться с нами получше. Другие не такие, как нам хочется, и мы постоянно терпим крах в своих попытках заставить их измениться.

Наша жизнь может стать очень сложной, если мы будем пытаться сделать мир таким, как мы хотим. К несчастью, мир с нами не сотрудничает! Наши планы и мечты осуществляются лишь частично, если осуществляются вообще. Хотя мы можем временно преуспеть в том, чтобы влиять на чужие действия, мы не можем диктовать другим, что чувствовать и что думать. Когда мы получаем, чего хотим, мы в восторге; когда — нет, разочарованы и подавлены. Словно эмоциональный попрыгунчик, мы поднимаемся и опускаемся в зависимости от того, с кем или с чем мы встречаемся. Чтобы в этом убедиться, нам стоит лишь взглянуть на то количество настроений, которое у нас сегодня было,

Однако, как только мы проверим свой повседневный жизненный опыт, мы обнаружим, что счастье и благо не существуют во внешних предметах и людях, равно как и несчастье и неприятности. Будь это так, мы все бы воспринимали и реагировали одинаково, поскольку воспринимали бы то, что находится "где-то там", независимо от нас самих.

Но не всем нам нравятся одни и те же люди или вещи: одному нравится поп-музыка, тогда как другому — нет. Равно как и не всегда мы от одного и того же получаем удовольствие: детьми мы любили комиксы, но, став взрослыми, можем счесть их скучными. Это показывает, что наши переживания от людей и вещей зависят от того, как мы на них смотрим и как к ним относимся.

Таким образом, меняя свои интерпретации и то, как мы относимся к людям и вещам, мы можем изменить свои переживания. Мы можем распознать свои проекции, недо- и переоценку людей и вещей, и затем исправить эти ложные представления. Так мы будем относиться к вещам более реалистично и станем более удовлетворенными. Оставляя ложные представления, ведущие к привязанности, гневу, узколобости, гордыне и зависти, мы станем более уравновешенно относиться к другим людям и вещам.

Знаете ли вы кого-нибудь, кто удовлетворен тем, что у него есть? С большинством людей это не так: они хотели бы иметь больше денег, лучше проводить отпуск, покупать больше вещей для своего дома и носить более привлекательную одежду. Некоторые становятся несчастными, когда не могут позволить себе то, чего хотят, и даже если у них это есть, они беспокоятся о том, чтобы оплатить счета к концу месяца. Они привязаны к своему имуществу и горюют, когда утерян драгоценный подарок или ломается семейное наследие.

В течение дня наше внимание обычно направлено наружу. С утра до ночи мы желаем видеть красивые образы, слышать приятные звуки и трогать приятные предметы. Когда мы делаем это, мы счастливы; когда — нет или когда соприкасаемся с неприятными зрелищами, звуками, запахами, вкусами и телесными ощущениями, мы расстраиваемся. Наши чувства и настроения ежедневно поднимаются и опускаются в зависимости от того, нравятся ли нам те объекты чувств, с которыми мы сталкиваемся.

Хотя мы извлекаем удовольствие из объектов чувств, это удовольствие — ограниченное. Если мы тщательно исследуем свою жизнь, то обнаружим: то, что один раз доставляет нам удовольствие, в другой раз делает нас несчастными. Например, пища приятна, когда мы начинаем есть, но не когда переедаем. Деньги дают нам возможность иметь много вещей, но они также заставляют нас беспокоиться о том, как бы их не потерять или чтобы их не украли. Вещи, к которым мы привязаны, не всегда доставляют нам удовольствие.

В данный момент нам может казаться, что чувственные удовольствия — это фантастика, но на самом деле нам доступно большее счастье. Согласно буддизму, все существа должны получать удовольствие и быть счастливыми. Однако мы должны тщательно исследовать, что такое счастье и каковы его причины. Есть много уровней счастья, и чувственные удовольствия — это один из них. Однако нам доступно счастье большее, нежели то, что мы испытываем от присутствия прекрасных вещей и замечательных людей. Буддизм направляет нас к высшему счастью, которое проистекает от преображения нашего ума.

Будда заметил, что когда мы привязаны к объектам чувств, то в конце концов становимся несчастными. Проблема не в объектах, а в том, как мы к ним относимся. Как же действует привязанность? Разве это правильный или необходимый способ относиться к людям и вещам, окружающим нас?

Привязанность — это отношение, когда человек переоценивает качества предмета или личности и затем цепляется за них. Иными словами, мы проецируем на людей и вещи те качества, которых у них нет, или преувеличиваем те, что есть. Привязанность — это нереалистическое воззрение и потому вводит нас в заблуждение.

Возьмем, например, пищу, поскольку это то, к чему привязано большинство. Видя или слыша запах чего-то вкусного, мы этого хотим. Нам кажется, будто бы счастье существует внутри пищи. Мы чувствуем, что если бы съели эту пищу, то обрели бы счастье. Нам кажется, что вкусность пищи существует независимо от нас как часть ее исконной природы.

Верно ли то, что нам кажется? Если бы пища была вкусной по своей природе, то каждому бы нравилось одно и то же, поскольку все мы любим вкусное. Если бы хорошее было присуще пище по природе, то она всегда была бы вкусной. Но, если оставить пищу на ночь, она потеряет свежесть и станет непривлекательной. Хотя ранее пища казалась нам неотъемлемо и постоянно вкусной и мы верили этому впечатлению, тот факт, что она изменилась, показывает, что пища не является ни постоянно, ни неотъемлемо вкусной.

Если бы счастье было неотъемлемым свойством пищи, тогда, чем больше бы мы ели, тем счастливее бы становились. Это определенно не так, поскольку, когда мы переедаем, то чувствуем себя отвратительно! Если бы пища содержала счастье, то поедание нужного количества делало бы нас навеки удовлетворенными. Однако спустя несколько часов мы чувствуем голод.

Хотя приведенные выше аргументы могут казаться самоочевидными, важно с ясностью изучить свой собственный опыт. Мы можем что-то рассудочно понимать, не будучи способны применить это в своей повседневной жизни. К примеру, мы можем знать рассудком, что счастье не существует внутри пищи. Тем не менее, всякий раз, когда нам хочется нашей любимой пищи, наше действительное восприятие и ожидание ее совсем иные. Видя это противоречие, мы начнем перемещать свое понимание из головы в сердце. Мы сможем лучше жить, согласуясь с тем, о чем знаем, что оно истинно, нежели согласуясь с тем, что бездумно полагаем таковым.

Когда мы исследуем то, что переживаем, становится ясно, что мы переоцениваем качества пищи и затем привязываемся к ней. Устраняя эти ложные проекции, мы можем ослабить цепляние.

Это не означает, что мы прекращаем есть. Мы должны есть, чтобы остаться в живых, но мы можем иметь реалистичный, уравновешенный взгляд на еду. Если мы относимся к ней как к лекарству, исцеляющему голод и питающему тело, мы будем есть спокойно и довольствоваться тем, что едим. Это удовлетворение — истинное благословение, так как от нас не всегда зависит, что мы будем есть. Если бы мы были привередливыми и всегда хотели потрясающей еды, мало было б у нас удовлетворения просто потому, что мы не можем всегда получать то, чего хотим. Будда сказал в "Дхаммападе":

Привязанность возникает от различающих мыслей,
Так знайте же их как корень привязанности.
Избегайте различающих мыслей,
И привязанность не возникнет.

Определенные фундаментальные заблуждения питают нашу привязанность. Они в том, что 1) вещи, люди и взаимоотношения не меняются; 2) они могут принести нам долговременное счастье; 3) они чисты и 4) они обладают настоящей, обнаружимой сущностью.

Эти заблуждения начинают действовать всякий раз, когда мы к кому-то или чему-то привязаны. Чтобы поглубже их изучить, мы воспользуемся примером своего тела.

Зная рассудком, что не будем вечно молодыми, в глубине души мы инстинктивно чувствуем иначе. Так, глядя на свое изображение, сделанное много лет назад, мы поражаемся тому, насколько постарели. Наши волосы стали седыми или, возможно, у нас не так уж и много осталось волос, а кожа наша уже не такая гладкая. Несмотря на все кремы против морщин, краски для волос и средства от облысения, которыми мы пользуемся, наши тела все равно становятся все слабее и непривлекательнее, заставляя нас переживать и печалиться.

Вдобавок мы не ощущаем себя такими же юными и энергичными, как привыкли. Хотя сейчас мы можем делать упражнения и, как следствие, иметь много энергии, когда мы были моложе, эта энергия присутствовала сама собой. Теперь мы ощущаем, как наше тело теряет скорость, и вынуждены работать над тем, чтобы чувствовать себя в форме.

Некоторые люди очень расстраиваются из-за неизбежности старения. Западная культура с ее упором на молодость, здоровье и привлекательность создает основу для неудовлетворенности и забот. Мы превращаем в идола то, что постоянно теряем, — нашу молодость.

Если мы реалистично видим и принимаем изменчивую природу нашего тела, печаль, вызванная старением, ослабевает. Наше тело стареет вместе с каждым прошедшим мгновением, и нет никакого способа предотвратить это. Мы должны размышлять над этим так, чтобы не просто понимать это рассудком, но и принять сердцем. Если мы будем думать о неизбежности старения, пока молоды, то не будем .настолько потрясены, когда это произойдет.

Второе заблуждение относительно нашего тела заключается в том, что оно приносит нам долговременное счастье. Мы очень привязаны к тому, чтобы быть здоровыми. Есть люди, которые балуют свое тело хорошим уходом и переживают, когда чихают или кашляют. Такая привязанность к здоровью приносит неудобства тем, кто нас окружает. Это также заставляет нас испытывать гнев или подавленность, замедляя тем самым выздоровление.

Хотя никто не любит болеть, наши тела подвержены болезням. Знаем ли мы кого-нибудь, кто никогда не болел? Если наш ум может признать слабость нашего тела, мы лучше сможем справиться с болезнью, когда она случится. Тогда, даже болея, мы сможем сохранять радостный ум. Положительная же установка автоматически поможет нам поправиться.

Другим заблуждением относительно нашего тела является то, что оно по природе чисто и привлекательно. Таким образом, мы привязаны к тому, чтобы хорошо выглядеть. Мы чувствуем, что мы чего-то стоим, когда выглядим хорошо, и используем свою внешность, чтобы привлекать к себе людей. Нам кажется, что мы будем нравиться другим, если у нас будет привлекательное или атлетично сложенное тело, и что они не будут замечать нас, если это не так.

Хотя одна часть нас думает, что наше тело по природе чисто, наша привязанность к своей внешности делает так, что мы постоянно им не удовлетворены. Мы можем использовать множество продуктов, диет и упражнений, чтобы сделать свое тело красивым, но наши желания никогда не исполняются полностью. Даже самые красивые женщины и мужчины недовольны своими телами. Нам кажется, что у нас что-то есть в том месте, где этого быть не должно, или же нет чего-то там, где оно должно быть. Хотя другие могут говорить нам, насколько мы привлекательны и хорошо сложены, нам всегда кажется, что наше тело недостаточно хорошо.

Но какова же цель нашей человеческой жизни? В том ли она, чтобы прекрасно выглядеть внешне, или же в том, чтобы развивать ум и открывать сердце с тем, чтобы стать прекраснее внутренне? Все мы встречали людей, которые внешне непривлекательны, но которые излучают внутренние качества терпимости и открытости, притягивающие людей. Качества, которые делают человека прекрасным внутренне, важнее и долговременнее физической красоты. Но эти качества не появляются случайно, они появляются, потому что люди взращивают их. Размышление над этим помогает нам прояснить свои взаимоотношения с телом.

Конечно, мы должны стараться беречь здоровье и опрятно одеваться, но это можно делать и без привязанности. Избыточная забота о своей хорошей внешности делает нас несчастнее. Привлекательность же может принести дополнительные проблемы, как мы можем это видеть на примере жизней разных знаменитостей. Если мы осознаем, что обладание привлекательным телом не устраняет наши проблемы и не приносит высшего счастья, мы избавимся от цепляния за то, чтобы быть красивым и хорошо сложенным. Тогда мы станем увереннее и более удовлетворенными тем, что являем собой. Осознавая, что внутренняя красота более важна, мы будем взращивать ее и обретем больше друзей, поскольку наш характер улучшится.

Последнее заблуждение заключается в том, что мы верим, будто бы наше тело обладает реальной сущностью. Однако если мы тщательно изучим свое тело, то обнаружим, что оно является всего-навсего скоплением атомов. Ученые говорят, что в нашем теле пустот больше, чем пространства, занятого атомами. Вдобавок эти атомы непрестанно движутся.

Так что, когда мы ищем прочную, неизменную сущность, чтобы назвать ее "мое тело", мы не можем ничего такого найти. Нет такого устойчивого постоянного явления, которое мы могли бы опознать как тело. Также, поскольку то, что мы называем "мое тело", является просто скоплением атомов, расположенных определенным образом, наше тело не обладает собственной неотъемлемой сущностью. Точно так же оно не является неотъемлемо привлекательным или уродливым.

Эти четыре заблуждения — что наши тела неизменны, приносят долговременное счастье, чисты по своей природе и обладают реальной, обнаружимой сущностью — преувеличивают качества нашего тела. Это заставляет нас цепляться за то, чтобы быть вечно юными, здоровыми и внешне привлекательными. Такое цепляние делает нас недовольными и беспокойными.

Каков же иной путь взаимоотношений со своим телом? Прежде всего, может показаться непостижимым, что есть какой-то другой способ относиться к своему телу, кроме как быть к нему привязанным. И все же он есть. Один из путей — это думать: "Я могу придать своей жизни смысл тем, что буду совершенствовать свой характер, помогать людям, которые меня окружают, и делать вклад в жизнь общества. Мое тело является средством, которое позволяет это сделать. Поэтому я должен сохранять тело в здоровье и уходе не ради собственных эгоистичных целей, но чтобы использовать его на благо других".

Такой образ мышления может поначалу показаться чуждым, но, если мы приучим себя к нему, он станет для нас естественным. У нас будет меньше напряженности в отношении к своему телу, и благодаря этому мы станем счастливее.

Привязанность закладывает основу для неудовлетворенности, ведь неважно, сколько чего у нас есть, нам всегда хочется большего и лучшего. Наше общество эксплуатирует эту жадность и неудовлетворенность, и нам говорят, что мода прошлого года уже нехороша, а прошлогодние новинки техники устарели. Но лишь малое число людей способно позволить себе все то, что, как они думают, им следует иметь. Даже если мы можем купить много вещей, они потом стареют или ломаются, или же нам приходится приобретать что-то новое, потому что у остальных это уже есть. Это постоянно может выбивать опору из-под наших ног.

Если же, с другой стороны, мы думаем: "Того, что у меня есть, вполне достаточно", наш ум избавляется от напряжения. Это не означает, что мы никогда больше не будем покупать новые вещи или что наше общество не должно технологически развиваться. Если нам что-то нужно или же когда новая модель более эффективна, нет ничего плохого в том, чтобы это приобрести, если, конечно же, мы можем себе позволить! Но вне зависимости от того, удалось нам что-то приобрести или нет, в нашем уме не будет напряжения, поскольку мы довольны тем, что у нас есть. Будда сказал:

Если желаешь любого счастья,
Всецело оставь все привязанности.
Полным отказом от всех привязанностей
Обретается высочайший восторг.

Пока следуешь привязанности,
Никогда не обретешь удовлетворение.
Всякий, кто оставляет привязанность,
С мудростью достигает удовлетворения.

Пока мы жаждем большего, лучшего и нового, мы никогда не будем довольны, независимо от того, что у нас есть. С другой стороны, будучи довольными тем, что имеем, мы все же можем трудиться над тем, чтобы что-то улучшить, но в нашем уме не будет напряжения. Свободные от цепляния, мы можем развиваться экономически и технологически на благо каждого.

Сперва может показаться трудным думать таким образом, поскольку мы привыкли быть привязанными. Привязанность может быть такой сильной, что мы боимся потерять вещь или человека и паникуем. Эти страх и цепляние омрачают наши добрые чувства и не дают нам получить удовольствие от своих взаимоотношений и имущества.

Мы можем избавиться от этого страха. Сначала мы можем осознать, что это наш собственный ум создает проекцию красивой вещи или человека и что эта привязанность является ложной идеей. Это позволит нам стать реалистичнее. Затем мы можем вспомнить недостатки привязанности и оставить ее. Вместо этого мы можем позволить своему уму остаться в открытом состоянии удовлетворенности, зная, что, если у нас есть эта вещь или если мы находимся рядом с этим человеком, это хорошо, но, если это и не так, мы все равно можем быть счастливы.

Для некоторых людей слово "непривязанность" имеет отрицательный смысл, поскольку подразумевает аскетизм, бесстрастие и безразличие. Однако это не буддийское значение непривязанности. Это слово скорее относится к уравновешенному состоянию ума, когда мы не цепляемся за вещи и потому способны сосредоточить свое внимание на том, что действительно того стоит.

Быть непривязанным не означает, что мы раздаем все свое имущество и живем в пещере. Нет ничего плохого в том, чтобы иметь собственность. Нам нужно какое-то имущество для того, чтобы жить. Проблемы возникают только тогда, когда мы нереалистично преувеличиваем важность своего имущества. Это привязанность и цепляние вызывают проблемы, а не имущество. Будучи свободными от привязанности, мы можем получать от вещей удовольствие.

Когда мы пользуемся своим имуществом, полезно подумать: "Много людей трудилось, чтобы создать вещи, которые приносят мне удовольствие, и я благодарен им. Вместо того, чтобы пользоваться своим имуществом с эгоистичной привязанностью, я буду использовать его, стремясь улучшить свои качества так, чтобы я мог любить других и больше им помогать". Мы можем получать удовольствие от еды, одежды, дома или имущества, но исходя из иных, нежели ранее, побуждений. Поступая так, мы пребудем в мире и свободе от беспокойства.

Оставление привязанностей также не сделает нас безразличными и пассивными. На первый взгляд это может так показаться просто потому, что мы очень привыкли к привязанности. Однако есть множество других установок, которые могут служить нашими побуждениями. Искренняя забота о других — это одна из них. Желание принести другим счастье и предотвратить их страдания может быть могучей движущей силой нашей жизни. Таким образом, уход от привязанности открывает врата искреннему общению, любви и состраданию.

Все мы хотели бы испытывать в отношении других положительные эмоции. Мы знаем, что любовь является основой мира на земле. Что же такое любовь и как нам ее развить? Какая разница между тем, чтобы любить и быть привязанным?

Любовь — это желание того, чтобы другие были счастливы и обладали причинами счастья. Реалистично осознав доброту других, равно как и их ошибки, мы сосредоточиваем любовь на благе других. У нас нет скрытых мотивов осуществления собственных интересов: мы любим других просто потому, что они существуют.

Привязанность, с другой стороны, — это преувеличение хороших качеств других и стремление быть рядом с ними. Когда мы с ними, то счастливы, когда нет — несчастны. Привязанность связана с ожиданиями того, какими другие должны быть или что они должны делать.

Является ли настоящей любовью любовь, как она обычно понимается в нашем обществе? Прежде чем мы познакомимся с людьми, они для нас незнакомцы, и мы чувствуем безразличие по отношению к ним. После того, как мы познакомились с ними, они могут стать дороги нам, мы можем испытывать к ним сильные чувства. Давайте поближе посмотрим на то, как люди становятся нашими друзьями.

Обычно люди привлекают нас либо потому, что у них есть качества, которые мы ценим, либо потому, что они помогают нам. Если понаблюдать свои собственные мысли, мы заметим, что ищем в других особые качества. Некоторые из этих качеств мы находим привлекательными, другие — это то, что ценится нашими родителями или обществом. Мы изучаем внешность человека, его образование, материальное благосостояние и общественное положение. Если мы ценим художественные или музыкальные способности, мы проверяем, есть ли они. Итак, для каждого из нас есть различные качества, которые мы ищем, и разные мерки, по которым мы их оцениваем.

Если людям присущи качества из нашего "внутреннего списка", мы ценим их. Мы думаем, что это хорошие и достойные люди. Нам представляется, будто это великие люди как они есть, независимо от нашей их оценки. Но в действительности, поскольку у нас есть определенные предрассудки по поводу того, какие качества желанны, а какие нет, мы и являемся теми, кто создает этих достойных людей.

Вдобавок, мы полагаем людей достойными, судя по тому как они к нам относятся. Если они помогают нам, хвалят нас, обеспечивают нам чувство безопасности, слушают то, что мы говорим, и заботятся о нас, когда мы больны или подавлены, мы считаем таких людей хорошими. Это весьма пристрастно, поскольку мы судим лишь согласно тому, как они к нам относятся, как если бы мы были самой важной персоной в мире.

Обычно мы думаем, что если люди нам помогают, то это хорошие люди, а если вредят, — плохие. Если люди подбадривают нас, они замечательны, а если они подбадривают наших соперников, они несносны. И мы ценим вовсе не их поддержку, но тот факт, что она направлена на нас. Точно так же, если люди порицают нас, значит, они ошибаются или поступают опрометчиво. Если же они ругают того, кто нам не нравится, они мудры. Мы не возражаем против их критического отношения, если только оно не направлено на нас.

Процесс, посредством которого мы различаем людей, не основан на объективных критериях. Он определяется нашими собственными предрассудками по поводу того, что является ценным, и тем, как данный человек к нам относится. В основе этого лежат наши предположения: что мы очень важны и что, если люди соглашаются с нашими предвзятыми идеями по поводу того, что хорошо, значит, это люди замечательные как таковые.

После того, как мы определили некоторых людей как хороших, всякий раз, при виде их, нам кажется, что добро рождается в них. Однако, будь мы проницательнее, то осознали бы, что сами спроецировали на них это добро.

Если бы какие-то люди были объективно достойны и хороши, то каждый видел бы их такими. Но тот, кто нравится нам, не нравится кому-то другому. Это происходит потому, что каждый из нас оценивает других, основываясь на собственных предрассудках и предпочтениях. Люди не являются замечательными как таковые, вне зависимости от нашего о них суждения.

Спроецировав добро на некоторых людей, мы формируем устойчивые идеи о том, кто они такие, а затем привязываемся к ним. Некоторые кажутся нам близкими к совершенству, и мы стремимся быть рядом с ними. Желая быть с теми, с кем мы себя хорошо чувствуем, мы становимся эмоциональными попрыгунчиками: когда мы с ними, мы вверху, когда нет — внизу.

Вдобавок мы формируем устойчивые идеи о том, какими будут наши взаимоотношения с этими людьми, и тем самым создаем ожидания по их поводу. Когда же они не живут согласно нашим ожиданиям, мы разочаровываемся или сердимся. Мы хотим, чтобы они изменились так, чтобы соответствовать нашим о них представлениям. Но наши проекции и ожидания исходят из нашего собственного ума, а не от других людей. Наши проблемы возникают не потому, что другие не являются тем, что мы думаем, но потому, что мы ошибочно думаем, что они являются таковыми.

Возьмем, к примеру, Джима и Сюзанну после нескольких лет женитьбы. Джим говорит: "Сюзанна — это не та женщина, на которой я женился. Когда мы поженились, она поддерживала меня во всем. А сейчас она совсем другая." Что же произошло?

Во-первых, личность Сюзанны не неизменна. Она все время меняется в ответ на внешнее окружение и на свои внутренние мысли и чувства. Нереалистично — ожидать, что она все время будет одной и той же. Все мы растем, проходя через подъемы и спады.

Во-вторых, разве можем мы вообще предполагать, что знаем, кем является кто-то другой? Когда Джим и Сюзанна знакомились друг с другом прежде, чем пожениться, каждый из них создал идею о том, кем является другой. Но эта идея была лишь идеей. Это не было человеком. Идея Джима о Сюзанне не была Сюзанной. Но, поскольку Джим этого не осознавал, он был удивлен, когда обнаружились иные свойства личности Сюзанны. Чем сильнее была его идея Сюзанны, тем несчастнее он был, когда Сюзанна не поступала в соответствии с этой идеей.

Как странно думать, что мы полностью понимаем другого человека! Мы не понимаем даже самих себя и те перемены, через которые проходим. Мы не все понимаем даже о пылинке, не то что о другом человеке. Ложная идея о том, что кто-то является тем, что мы о нем думаем, усложняет нашу жизнь. С другой стороны, осознав, что наша идея — это всего лишь мнение, мы станем значительно более гибкими.

К примеру, родители могут сформировать устойчивую идею о личности своей дочери-подростка и о том, как она себя должна вести. Когда же их ребенок нарушает правила, родители в шоке, и начинаются семейные ссоры. Однако если бы родители понимали, что их чадо — это постоянно меняющаяся личность, такая же, как они сами, то у них не было бы столь сильной эмоциональной реакции на ее поведение. Со спокойным разумом, свободным от ожиданий, родительская помощь их взрослеющему ребенку могла бы стать более эффективной.

Когда другие поступают таким образом, который не согласуется с нашими о них представлениями, мы разочаровываемся или сердимся. Мы можем попытаться ублажить их, с тем чтобы они стали такими, как мы ожидаем. Мы можем придираться к ним, давить на них или пытаться вызвать в них чувство вины. Когда мы так поступаем, наши взаимоотношения ухудшаются еще больше, и мы становимся несчастными.

Источниками боли и разочарования являются наши собственные предвзятые проекции и эгоистичные ожидания, которые мы налагаем на других. Это основа привязанности. Привязанность заставляет нас переоценивать наших друзей и близких и цепляться за них. Она открывает нам врата к последующим досаде и гневу. Когда мы в разлуке с теми, кто нам дорог, нам одиноко; когда мы в плохом настроении, мы негодуем. Когда мы терпим неудачу и не достигаем того, на что рассчитывали, мы чувствуем себя преданными.

Во избежание трудностей, вызванных привязанностью, мы должны быть в курсе того, как привязанность функционирует. Тогда мы сможем предотвратить это путем исправления своих ложных предубеждений по поводу других, а также тем, что не будем проецировать новых. Мы будем помнить, что люди постоянно меняются и что их личность не является постоянной. Помня, что невозможно всегда быть с теми, кто нам дорог, мы не будем так расстраиваться при разлуке. Чем унывать из-за того, что мы не вместе, лучше будем радоваться тому времени, которое совместно провели.

"Любовь по перечню достоинств" — это не любовь, поскольку за ней тянутся хвосты. Мы думаем: "Я буду любить тебя, если..." и вписываем свои требования. Нам трудно искренне заботиться о других, сосредоточившись на той пользе, которую они должны нам принести. Вдобавок мы частенько колеблемся в отношении того, каких качеств и поведения хотим от других. Сегодня мы хотим, чтобы тот, кто нам дорог, брал на себя инициативу, а завтра можем захотеть, чтобы он или она зависели от нас.

То, что мы называем любовью, зачастую является привязанностью, беспокоящей эмоцией, переоценивающей качества другого человека. Затем мы цепляемся за него или за нее, думая, что наше счастье зависит от них. Любовь, со своей стороны, — это открытое и ненапряженное отношение. Мы желаем кому-то счастья просто потому, что он или она существуют.

Тогда как привязанность неуправляема и ранима, любовь открыта и могущественна. Привязанность омрачает наши суждения, и мы становимся пристрастными, помогая тем, кто нам дорог, и причиняя вред тем, кто нам не нравится. Любовь же проясняет наш ум, и мы оцениваем ситуацию, размышляя о наибольшем благе для каждого. Привязанность основана на эгоизме, тогда как любовь опирается на заботу о других.

В своей привязанности мы ценим поверхностные качества других: их внешность, рассудительность, таланты, общественное положение и так далее. Любовь же учит нас смотреть глубже этих поверхностных впечатлений и опираться в суждениях своих на тот факт, что другие точно такие же, как и мы: они желают счастья и хотят избежать страданий. Если мы видим непривлекательных, грязных, невежественных людей, то чувствуем отвращение, поскольку наш эгоистичный ум хочет знаться с привлекательными, чистыми и талантливыми. Любовь же подскажет, что, независимо от того, как другие выглядят, их переживания сходны с нашими: они ищут счастья и избегают проблем.

Это и есть та ключевая точка, которая определяет, с приязнью или неприязнью мы относимся к окружающим. В общественных местах мы смотрим на окружающих и часто замечаем сами себе по их адресу: "Этот слишком толстый, у этой смешная походка, у этого явно кислая мина, эта заносчива". Конечно же, мы не можем быть близки с другими, если позволяем своим негативным мыслям выискивать их ошибки.

Когда мы ловим себя на таких мыслях, то можем остановиться, а затем посмотреть на этих же людей другими глазами: "У каждого из них есть свои собственные внутренние переживания. Каждый только и хочет, что быть счастливым. Я знаю, на что это похоже, поскольку сам такой. Все они хотят от других поддержки, доброты или даже просто улыбки. Никому из них не нравится порицание или неуважение. Они точно такие же, как и я!" Когда мы думаем таким образом, возникает любовь, и вместо того, чтобы чувствовать отчужденность от людей, мы ощущаем связь с ними.

Привязанность пробуждает в нас собственничество по отношению к близким нам людям. Кто-то является МОЕЙ женой, МОИМ мужем, ребенком, родителем. Иногда мы ведем себя так, как если бы люди были нашей собственностью и было бы оправданно говорить им, как они должны жить. Однако мы не хозяева нашим близким. Люди не принадлежат нам, словно вещи.

Понимание того, что другие не являются нашей собственностью, ослабляет привязанность. Оно открывает врата любви, когда мы искренне ценим каждое живое существо. Мы вполне можем давать другим советы и говорить им о том, как влияют на нас их поступки, но при этом уважаем их индивидуальность.

Будучи привязаны, мы несвободны эмоционально. Мы чересчур зависим от другого человека и цепляемся за него, дабы удовлетворить свои эмоциональные потребности. Мы боимся утратить его или ее, чувствуя, что были бы неполноценными без тех, кто нам дорог. Наше самоощущение основано на участии в определенных взаимоотношениях: "Я муж (жена, родитель, ребенок и т.д.) того-то и того-то". Будучи столь зависимы, мы не позволяем себе развивать свои собственные качества. Вдобавок из-за такой зависимости мы подготавливаем себе почву для депрессии, поскольку никакие взаимоотношения не могут длиться вечно. Мы расстаемся, когда жизнь приходит к концу, если не раньше.

Недостаток эмоциональной свободы, связанный с привязанностью, может заставить нас чувствовать себя обязанными скорее заботиться о другом, нежели рисковать утратить его или ее. В этом случае нашему чувству недостает искренности, так как оно основано на страхе. Или мы можем быть слишком уж готовы помогать своему ближнему, чтобы добиться его расположения. Мы можем быть сверхзаботливыми, боясь, как бы с другим человеком не приключилась какая неожиданность. Или же можем ревновать, когда он или она расположены к другим.

Любовь менее эгоистична. Вместо того, чтобы раздумывать: "Каким образом эти взаимоотношения могут исполнить мои нужды?", мы думаем: "Что я могу дать другим?" Мы соглашаемся с тем, что это невозможно — чтобы другие устранили наши чувства эмоциональной ущербности или тревоги. Проблема не в том, что другие не удовлетворяют наши эмоциональные запросы, а в том, что мы преувеличиваем свои нужды и ожидаем слишком многого.

Например, нам может казаться, что мы жить не можем без кого-то, с кем особо близки. Это преувеличение. У нас как у людей есть свое собственное достоинство; нам нет нужды цепляться за других, как если бы они были источником любого счастья. Полезно помнить, что мы прожили большую часть своей жизни, не будучи вместе с тем, кто нам дорог. Более того, другие люди живут просто замечательно без нее или без него.

Это, однако, не означает, что мы должны подавлять свои эмоциональные запросы или становиться одиноким и самостоятельным, так как это проблему не решит. Мы должны распознать свои нереалистичные запросы и стремиться к тому, чтобы их устранить. Некоторые эмоциональные потребности могут быть столь сильны, что их невозможно сразу же разрешить. Если мы попытаемся подавить их или вообразить, что они не существуют, то можем стать излишне беспокойными и тревожными. В этом случае мы можем попытаться исполнить эти запросы, одновременно работая над тем, чтобы постепенно их устранить.

Коренная проблема в том, что мы больше желаем быть любимыми, чем любить самим. Нам скорее хочется, чтобы другие нас понимали, чем понять их самим. Наше чувство душевной тревоги происходит от неведения и эгоизма, омрачающих разум. Мы можем развить уверенность в себе путем осознания своих скрытых возможностей и стать полноценной, удовлетворенной и любящей личностью. Соприкоснувшись с нашей собственной способностью стать существом пробужденным, обладающим множеством изумительных качеств, мы сможем развить истинное и правильное чувство уверенности в себе. Затем мы будем стремиться к тому, чтобы усилить свои любовь, сострадание, щедрость, терпение, сосредоточенность и мудрость и делиться этими качествами с другими.

Душевная тревога заставляет нас все время чего-то хотеть от других. Наша к ним доброта осквернена скрытыми мотивами желания получить что-то взамен. Однако, когда мы поймем, как много мы уже получили от других, мы захотим воздать за их доброту, и сердца наши наполнятся любовью. Любовь делает ударение скорее на даянии, чем на получении. Не будучи скованы своими желаниями и ожиданиями в отношении других, мы будем открытыми, добрыми и щедрыми, сохраняя притом чувство собственной полноты и независимости.

В привязанности своей мы так сильно хотим, чтобы другие были счастливы, что давим на них, принуждая делать то, что, по нашему мнению, принесет им счастье. Мы не оставляем другим никакого выбора, так как нам кажется: мы знаем, что для них лучше. Мы не позволяем им делать то, что приносит им радость, равно как и не приемлем тот факт, что иногда они могут быть несчастливы. Такие трудности часто возникают в семейных отношениях.

Любя, мы также желаем другим счастья. Однако любовь смягчена мудростью, дающей понимание того, что счастье или несчастье других также зависит и от них самих. Мы можем направлять их, но наше эго не должно в этом участвовать. Уважая их, мы предоставляем им выбор принять или не принять наши совет и помощь. Интересно, что, когда мы не давим на других, чтобы те следовали нашим советам, они более открыты к тому, чтобы к нам прислушаться.

Находясь под влиянием привязанности, мы скованы своими эмоциональными реакциями на других. Когда они с нами милы, мы счастливы. Когда они не обращают на нас внимания или говорят с нами резко, мы принимаем это близко к сердцу и расстраиваемся. Но умиротворение привязанностей не означает, что мы становимся жестокосердными. Скорее, без привязанностей в нашем сердце будет больше места для искреннего расположения и беспристрастной любви к другим. Мы будем активно помогать им стать счастливее.

Даже усмиряя свои привязанности, мы все равно можем иметь друзей. Такая дружба будет богаче благодаря свободе и уважению, на которых она основана. Нас равно заботит счастье и несчастье всех существ просто потому, что все одинаково хотят счастья и не желают страданий. Однако с некоторыми людьми наш образ жизни и интересы могут совмещаться лучше. Благодаря тесным связям, которые были у нас с некоторыми людьми в прошлых жизнях, с ними и в этой жизни будет легче общаться. В любом случае наша дружба будет основана на взаимном интересе и на желании помочь друг другу стать пробужденными.

Привязанность сопровождается задней мыслью о том, что взаимоотношения будут длиться вечно. Хотя рассудком мы можем понимать, что это неправда, глубоко внутри мы чаем того, чтобы вечно быть с тем, кто дорог нам. Это цепляние делает разлуку еще тяжелее, так как, когда близкий нам человек умирает или уезжает, мы ощущаем, будто утратили часть самих себя.

Это не говорит о том, что печаль плоха. Однако стоит понять, что привязанность зачастую является источником печали и подавленности. Когда наше самоощущение слишком сильно смешано с личностью другого человека, мы будем подавлены, когда с ним разлучимся. Когда мы отказываемся глубоко в своем сердце принять, что жизнь преходяща, мы подготавливаем себе почву для того, чтобы испытать боль, когда дорогой нам человек умирает.

Во времена Будды одна женщина обезумела от горя, когда умер ее младенец. В отчаянии она принесла Будде тело любимого ребенка с просьбой оживить его. Будда велел ей сперва принести несколько горчичных зерен из дома, где никто не умирал.

В Индии горчичные зерна можно было найти в любом доме; однако она не смогла найти семью, в которой никто не умер. Через какое-то время она согласилась в своем сердце с тем, что умирают все, и печаль по ребенку утихла.

Перенесение нашего понимания непостоянства из головы в сердце делает нас также способными ценить то время, которое мы проводим с другими. Чем цепляться за большее, когда оно недоступно, мы радуемся тому, что делим с другими сейчас. Избегая привязанностей таким образом, мы обогащаем свои взаимоотношения.

Вы работаете над проектом, занимаетесь своим делом, и тут заходит коллега и говорит вам, что вы некомпетентны. Она говорит, что доверила вам важную работу, а сделали вы ее неважно. Вы слушаете ее обидные слова; гнев медленно, но настойчиво рождается в вашем уме и теле. Вы выходите из себя и говорите ей, что у нее нет никакого права так с вами разговаривать. Находясь во власти гнева, вы высказываете все, что только приходит вам на ум, даже если знаете, что это не совсем правда. В ответ она кричит на вас, и вскорости все поблизости знают, что происходит.

Обычно, будучи рассержены или задеты, мы чувствуем себя жертвами чужих злодеяний. Мы кажемся себе невинными людьми, сносящими несправедливые удары других. Мы задеты или рассержены потому, что думаем, будто другие плохие или ошибаются. И гнев, и обида мешают разобраться в том, что происходит.

Многие живут с "психологией жертвы", постоянно ощущая себя беспомощными, несправедливо обиженными и напуганными. Однако, чем внимательнее мы будем изучать работу своего ума и взаимосвязь причин и следствий в нашем мыслепотоке, тем лучше поймем, что наши нынешние интерпретации, как и наши былые действия, играют ведущие роли в том, что мы испытываем. Мы некоторым образом ответственны за то, что с нами происходит. Поняв это, мы берем на себя ответственность и действуем с целью улучшить положение.

Чтобы лучше понять неприемлемые ситуации и ослабить свой гнев по их поводу, можно задаться несколькими ключевыми вопросами. Исследуя свое восприятие ситуации, мы можем спросить: "Правильно ли я воспринимаю ситуацию? Является ли гнев правильной реакцией?" Рассматривая взаимосвязь причин и следствий, мы спрашиваем: "Почему это со мной происходит? Не попадаю ли я все время в сходное положение? И если так, то почему?" Давайте поглубже рассмотрим эти два момента.

Правильно ли мы воспринимаем происходящее? Как в нас возникает гнев? Когда кто-то говорит нам о наших ошибках, нам кажется, будто боль приходит к нам от другого человека. Его или ее слова болезненны как таковые, и мы просто ощущаем заключенную в них боль.

Если бы это было так, то мы смогли бы определить местонахождение боли в словах. Она говорит: "Ты совершенно некомпетентен!" Где находится неприятное чувство? Где находится боль? В "ты"? В "совершенно"? В "некомпетентен"? Ее голос, произносящий: "Ты совершенно некомпетентен", — это звуковые волны. Где в этих сотрясающих воздух звуках неприятное чувство? Если вы будете спать, когда она вас оскорбляет, расстроитесь ли вы? Если она скажет это по-монгольски (допустим, что вы не знаете этого языка), заденет ли это вас? Почему возникает боль от обидных слов? Не потому, что до ваших ушей просто доходят звуковые волны голоса. Мы также понимаем и их смысл. Но их смысл не несет боли сам по себе, ведь если бы они были направлены на кого-то, кто нам не нравится, слова: "Ты совершенно некомпетентен!" не были бы неприятны нашему уху.

Боль рождается от того, что мы думаем: "Она говорит это мне! Мне! Как смеет она так со МНОЙ говорить?!" "Я", "мне" и "со мной" становятся тем огромнее, чем больше мы думаем о происшедшем. Мы смотрим на ситуацию с одной стороны — МОЕЙ стороны — и думаем, что все так и есть на самом деле. Мы верим в объективность своих предвзятых взглядов.

Для любой ситуации есть много точек зрения, с которых ее можно рассматривать. Когда мы смотрим на чашку сверху, ее форма отличается от того, что бы мы увидели, глядя на нее сбоку. Было бы трудно доказать, что воззрения нашего зацикленного на самом себе ума являются единственно верными. Подобные размышления остужают наш гнев.

Другой способ усмирить свой гнев — это помнить, что могло произойти нечто, побудившее другого человека к обидным словам. У него могли быть какие-то свои жизненные трудности, и мы оказались теми, на ком он сорвал свой гнев. Ничего личного против нас нет, так что незачем принимать это на свой счет и сердиться.

Является ли гнев правильной реакцией? Оскорбивший нас человек — это живое существо, которое хочет счастья и избегает любых проблем точно так же, как и мы. Метод, который он использует, может быть ошибочным. Но желание такое же, как и у нас: быть счастливым. Расширяя свое видение и на минутку забывая о себе, мы увидим несчастное живое существо в гневе и досаде. Мы знаем, что значит быть несчастным. Мы знаем, как плохо мы чувствуем себя прямо сейчас. Зачем же сердиться на того, кто несчастен? Он должен быть объектом нашего сострадания.

Если мы действительно совершили ошибку и кто-то указал на нее, зачем сердиться? Ведь если кто-то говорит нам, что у нас на лице есть нос, мы не расстраиваемся, поскольку он говорит правду. Ошибка наша, и мы должны перед ним извиниться. Он указывает нам, как стать лучше. С другой стороны, если он осуждает нас несправедливо, зачем сердиться? Если кто-то говорит нам, что у нас на голове рога, мы не сердимся, так как знаем, что это неправда.

Мы часто сердимся, когда случается то, чего нам не хочется. Но какой толк от этого гнева? Если можешь изменить ситуацию, так вперед, делай это. Нет никакой нужды гневаться. Полезно думать так, сталкиваясь с социальными проблемами и несправедливостью. Это можно изменить, так что, чем гневаться, мудрее будет спокойно трудиться над тем, чтобы улучшить общество.

С другой стороны, если ситуацию изменить нельзя, гнев точно так же бесполезен. Если мы сломали ногу, мы не можем сделать, чтобы она стала несломанной. Все беды мира нельзя решить за год. Гнев на то, что мы не можем изменить, делает нас несчастными. Беспокойство или боязнь того, что не произошло, лишает нас сил. Во "Введении в практику бодхисаттвы" Шантидева сказал:

Зачем печалиться о том,
Что можем мы исправить?
И что за толк рыдать о том,
Что выправить нельзя?

Действие причины и следствия является центральной идеей буддизма. Подробнее это будет объясняться в последующих главах; однако основной смысл в том, что наши действия приносят результаты. Все результаты какого-либо действия не становятся нам известны сразу же; как семени требуется время, чтобы прорасти и стать деревом, так и для того, чтобы наши действия принесли результаты, нужно время.

Начиная постигать механизм действия причин и следствий, мы приходим к пониманию того, что ситуации, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни, происходят с нами не случайно. Они являются результатом действий, совершенных нами в прошлом. Как бумеранг делает круг и возвращается к тому, кто его послал, так и с нами обращаются так же, как мы сами обращались с другими. Буддийское объяснение причины и следствия сходно с христианской идеей: "Что посеешь, то и пожнешь".

Исследуя то, как мы поступали с другими, мы увидим, что наше собственное отношение и поведение не всегда были примерными. Мы разрушали дружбу, оскорбляли и обвиняли других, сплетничали о них и присваивали их вещи. Разве удивительно, что нам самим причиняется вред? Может, в недавнем прошлом мы и не обходились плохо с тем человеком, который причиняет нам вред сейчас, но вообще в прошлом мы вредили другим. Когда созрели плоды наших собственных действий, нет никакой пользы от того, чтобы гневаться или погружаться в самосожаление, ведь, в конце концов, это наша собственная энергия вовлекла нас в данную ситуацию. Как сказал великий индийский мудрец Шантидева:

Зачем я раньше совершил поступки,
Из-за которых мне сейчас наносят вред?
И раз все от моих зависит дел,
Зачем носить мне злобу на других?

Это не предполагает, что мы становимся мазохистами и начинаем агрессивно стыдить самих себя. Скорее мы осознаем свою роль и извлекаем из этого урок. Если нам не нравятся результаты, которые мы испытываем теперь, мы создадим сильную решимость прекратить создание причин возникновения подобных вещей в будущем. Это заставит нас внимательно следить за тем, чтобы не вредить другим. В следующий раз, прежде чем выйти из себя, мы дважды подумаем. Извлекая урок из ситуации, мы примем твердое решение улучшиться. Поступая так, мы превратим в благоприятную ту ситуацию, которая приносила беспокойство.

Часто ли мы обнаруживаем себя в похожих ситуациях, снова и снова реагируя сходным образом? Если так, то почему? Мы должны задуматься, не являемся ли мы привычно легкомысленными, тем самым вынуждая других исправлять наши ошибки. Если это так, то это значит, что на самом деле другой человек добр в том, что указывает на наши ошибки, так как это дает нам возможность исправляться. То, что он делает это в повышенных тонах, к делу не относится. Суть в том, что нам нужно лучше понимать то, как наши действия влияют на других. И этот человек помогает нам развить такое понимание.

Нам следует проверить, нет ли у нас привычки чувствовать обиду или гнев перед лицом критики. Иногда мы слишком чувствительны и легко обижаемся. Если кто-то поступает так, как нам особенно не нравится, мы преувеличиваем важность этого события, делая его незабываемым. А затем годами носим в себе обиду. В этом зачастую коренится семейная вражда.

То, что мы носим в себе обиду, не задевает другого человека, так как он или она давно уже могли забыть об инциденте. Но наша обида делает нас несчастными на годы. Кто-то мог однажды что-то сказать, мы же годами повторяем это снова и снова, всякий раз причиняя себе боль. Ради своего же блага, как и ради мира с другими, лучше не быть таким чувствительным и выбросить это все из головы.

Значит ли это, что мы позволяем людям давить на нас, как им хочется? Позволяем ли мы кому-то вредить себе и другим вместо того, чтобы повысить голос или ударить его? Нет. Быть терпеливым не значит быть пассивным. Терпелив тот, чей ум ясен. Действия, проистекающие от терпеливого ума, могут быть и мягкими, и жесткими.

Сперва мы должны освободить свой разум от гнева. Когда мы замечаем, что рассматриваем ситуацию через узкое окошко МЕНЯ, мы останавливаемся и тратим некоторое время на то, чтобы расширить свое видение. Мы думаем о том, как ситуация представляется другому и что важно для него. Мы размышляем о том, каким образом наши собственные действия в прошлом и настоящем втянули нас в эту ситуацию.

Как только наш ум успокаивается, появляется место для терпения и сострадания. Ясный ум, свободный от близорукого и буйного гнева, может реалистично оценить альтернативные способы поведения и выбрать лучший для всех заинтересованных лиц вариант.

Чтобы эффективно общаться, нам иногда нужно говорить с силой в голосе. Говорить с силой, сохраняя при этом сострадательное отношение, в ситуации, которая этого требует, — это важное умение. Это заметно отличается от того, чтобы кричать в бесконтрольном гневе, когда мудрее было бы помолчать, извиниться или уважительно изложить свою позицию. Побуждение, то есть наше внутреннее состояние ума, не надо путать со словесными и физическими действиями, с помощью которых мы общаемся с другими.

Всегда, когда это возможно, мы должны избегать насильственных действий. Но если, чтобы помешать кому-то причинить вред себе или другим, единственным решением будет ударить его, тогда, с состраданием и к тому, кто наносит вред, и к тому, кому этот вред наносится, мы должны сделать ровно столько, сколько необходимо, чтобы остановить этого человека. Таким образом, прежде чем действовать, важно, чтобы ум был в покое. Если мы действуем под влиянием гнева, есть вероятность, что мы применим физическую или словесную силу, когда это не оправдано, или же, когда это оправдано, применим ее в большей мере, чем нужно.

В общении нам иногда может понадобиться говорить твердо — чтобы выразить свое понимание того, что правильно или неправильно, полезно или нет. Это можно сделать без гнева. Но если другой говорит неверно или гневно и мы тоже это делаем, кто же тогда прав и кто нет? Гнев портит то, что мы делаем и говорим. Спокойный же ум может справиться с ситуацией благоприятным образом.

Узколобая ограниченность — это отношение, которое не приемлет новых идей или событий. Из-за нее мы становимся жесткими, предвзятыми и уязвимыми. Она может проявиться, например, когда какие-то споры возникают за обеденным столом. "Узколобость" заставляет нас реагировать, как страус, желающий "засунуть голову в песок", но не разбираться с любой новой идеей, которая могла бы пошатнуть наши закостенелые представления.

Подобное отношение создает в нашей жизни множество проблем. Если мы обратимся к истории, то увидим, как пагубна была узколобая ограниченность для развития человечества. В средние века узколобость настраивала людей против научных исследований; узколобый страх заставлял жителей Европы не замечать убийства миллионов невинных людей при нацистском режиме. Узколобость также оправдывает религиозные, расовые и сексуальные предрассудки.

Заглядывая внутрь узколобой ограниченности, мы обнаруживаем предрассудочную идею о том, что у нас все стоит на местах и мы не хотим, чтобы нас беспокоили новые идеи. У нас есть скрытый страх, что, если вдруг песчаный замок нашего мировоззрения будет в прах разнесен новой идеей, мы окажемся в полной растерянности. Как следствие, мы предпочитаем не слушать или же забыть об услышанном и смотреть телевизор, играть в казино или напиваться. Совершенно ясно, что узколобая ограниченность делает нас негибкими и приносит неудобства.

Зная о ловушках узколобой ограниченности, мы будем стараться развить более разумный подход к новым идеям и событиям. Мы будем выслушивать новые идеи и испытывать их логикой, разумным и непредвзятым образом. С намерением улучшить свое понимание и свой вклад в мир на земле и в развитие человечества мы будем прислушиваться к новым идеям и предложениям. Независимо от того, примем мы позднее эту идею или нет, мы чему-то научимся, поскольку разумно подошли к ее изучению, и наше понимание станет более ясным.

Иметь открытый ум не означает, однако, принимать всякую новую идею, с какой только встречаемся. Это особенно верно для "духовного супермаркета", который сейчас существует на Западе. Открытость ума также не означает, что мы так отчаянно хотим быть современными, что отбрасываем свое собственное богатое культурное наследие и слепо следуем любой новой идее или схеме.

С открытым умом мы будем терпимее. Логически исследовав новую идею и рассмотрев доказательства ее достоверности, даже если мы решим не соглашаться с ней, мы все равно можем быть спокойны и дружественны по отношению к тому, кто с ней согласен. Несогласие с идеей не означает, что мы ненавидим того, кто ее принимает. Идея и человек — не одно и то же. Кроме того, у людей идеи меняются. Мы можем ценить то, что говорят другие — будь оно верно или бессмысленно, — поскольку это бросает нам вызов подумать и тем самым усилить свою мудрость.

Когда мы оказываемся через стол от человека, который говорит о новом предмете или идее, нам лучше присоединиться к разговору с радостью обучения, чем с предосудительным отношением, когда уже заранее решают, что другой не прав. Мы дадим себе возможность слушать, размышлять, расти и делиться, в то время как подвергаем перепроверке свои старые идеи.

Подобный подход полезен во многих обстоятельствах. К примеру, мы можем воодушевлять своих коллег, начальство и подчиненных на то, чтобы пересматривать старые проекты и предлагать новые усовершенствования. Такая открытость улучшает рабочую атмосферу. С открытым умом мы можем точно оценить чужие идеи и можем работать сообща с другими ради взаимного блага. Хотя начальник и сохранит власть и авторитет, он уже не будет авторитарным.

Мы не обязаны защищать свои идеи или убеждения. В идее нет ничего такого, что делало бы ее неотъемлемо нашей. Если кто-то критикует наши идеи, это не значит, что мы сами глупы. Кроме того, нет никакой нужды бояться потерять лицо в связи с переоценкой своих идей и переменой мнения. Боязнь глупо выглядеть, если наши идеи окажутся неверными, проистекает от того, что человек больше заботится о своей хорошей репутации, чем о том, чтобы выявить истину. С открытым умом мы будем подходить к каждой идее и ситуации как к возможности учиться и делиться с другими.

Гордость — это понятие, точка зрения, с которой мы раздуваем те качества, которые у нас есть — телесная красота или сила, образование, социальное происхождение или талант, — и считаем, что намного превосходим других.

У подобного отношения есть множество недостатков. Под влиянием гордости мы уверены, что другие знают, насколько мы хороши. Мы говорим о своих достижениях, мы стремимся произвести впечатление на других с целью получить похвалу, репутацию и деньги. Гордость заставляет нас свысока смотреть на тех, кому, как нам кажется, недостает наших хороших качеств.

Обуреваемые собственной важностью, мы на самом деле довольно смешны. Будь мы честны с самими собой, то увидели бы, что под этим маскарадом сами в действительности не верим, что хороши. Чтобы убедить себя, мы пытаемся доказать другим, что обладаем некоторым превосходным качеством. Нам кажется, что если другие верят в наше величие, то мы такие и есть. Глубоко внутри все мы, обычные существа, имеем неприглядное представление о самих себе. Даже человек с величественной внешностью, который кажется живым символом успеха согласно мирским стандартам, не чувствует себя достаточно хорошо. Находя трудным признаться другим в своей неуверенности, мы маскируем ее своей гордостью.

Как это возможно, что люди, которые выглядят преуспевающе, не довольны собой? Они, как и мы, смотрят на внешние источники самооценки, похвалы и подтверждения. Таким образом мы не осознаем своей способности стать в полной мере мудрыми и сострадательными. Хотя мы ищем счастья и самоуважения вовне, эти качества могут быть воистину достигнуты только внутренним развитием.

Гордость заставляет нас поступать по-дурацки: мы выставляем напоказ свою внешность, зачастую выглядя глупо в глазах других. Мы вольготно критикуем других, а потом удивляемся, почему это люди не хотят быть в нашей компании. Мы несправедливо обходимся с другими, а потом жалуемся, что в обществе нет согласия. Разлад наступает в любой группе людей, когда они горделивы и пренебрежительно относятся к чувствам других.

Хотя гордые люди требуют, чтобы их уважали, к уважению нельзя принудить. На самом деле общество уважает тех, кто скромен. Никто из лауреатов Нобелевской премии Мира не суматошен и не заносчив. Когда в 1989 году Его Святейшество Далай-лама получил эту высокую награду, он приписал ее не себе, но искренней самоотверженности и действиям, проистекающим из сострадания.

Мы можем уважать каждого. У людей, которые беднее, менее образованы или талантливы, чем мы, есть множество качеств и способностей, которых нам недостает. Каждое существо заслуживает уважения, и уж по крайней мере того, чтобы быть выслушанным. Гордые люди не могут этого усвоить, они снисходительны или нетерпеливы. Уверенные же люди добры, скромны и учатся у каждого. Таким образом они рождают гармонию и взаимное уважение среди других.

Гордость является одним из главных препятствий росту мудрости и развитию внутренних способностей. Веря, что они учены, талантливы и превосходны, гордые люди самодовольны. Они не хотят и не могут учиться у других. Их гордость удерживает их в состоянии застоя.

Гордость часто путают с уверенностью в себе, а скромность ошибочно принимают за низкую самооценку. Однако заносчивое поведение вовсе не означает уверенности в себе, а скромность не значит, что мы видим себя в плохом свете. Уверенные в себе люди также и скромны, поскольку им нечего защищать или доказывать всему миру.

Очень трудно посмотреть на себя объективно. Мы склонны недо- или переоценивать себя, или считая себя бесполезными и недостойными любви, или, наоборот, воображая о себе что-то невероятное. Ни один из этих взглядов не является верной самооценкой; у всех есть какие-то хорошие качества, равно как и недочеты, которые необходимо исправить.

Мы не можем устранить свои ошибки, скрывая их или заносчиво состязаясь с другими, чтобы доказать, что мы лучше всех. Но мы можем честно признать свои слабости и постараться их исправить. Сходным образом уверенность в себе рождается не от самозабвенного прославления своих качеств, но от изучения своих талантов и способности их развить.

Здесь полезно будет напомнить, что мы обладаем способностью стать буддой, тем, кто устранил все заблуждения и в полной мере развил все добрые качества. Поначалу это может звучать как экстравагантное предположение, но по мере понимания природы будды и пути к пробуждению наша убежденность в его верности будет возрастать. Глава "Природа будды" и раздел "Путь к пробуждению" прояснят этот момент. Драгоценная природа будды наша по праву рождения. Ее никак нельзя утратить или отобрать. Зная это, мы обретем устойчивую и реалистичную основу для уверенности в самих себе.

Мы можем принимать себя такими, как есть, и обладать верой в свою способность стать добрее и лучше. Этот уравновешенный взгляд на себя также дает нам духовное пространство, чтобы ценить и уважать других, ибо все существа обладают какими-то качествами, достойными уважения. Уверенные в себе люди способны признать то, что они чего-то не знают, и счастливы от этого, желая учиться у других. Таким образом возрастают их собственные добрые качества и знание.

Когда у нас есть добрые качества, они сами собой очевидны для других. Нам нет нужды заявлять о них. Махатма Ганди — хороший тому пример. Живя и одеваясь просто, он избегал прославления себя, зато уважал других. Хотя он не провозглашал повсюду свои добродетели, успех его работы и его величие как человека были очевидны.

Каким образом мы можем противодействовать гордости? Поскольку гордость является ошибочной и ограниченной установкой, развитие широты взглядов позволяет нам видеть ситуацию более реалистично. Таким путем мы можем урезать свою гордость.

Если мы горды, к примеру, своим образованием, нам нужно всего лишь осознать, что своими знаниями мы обязаны милостивым усилиям наших учителей. Когда мы родились, мы были невежественны и бессильны: мы даже не могли сами есть или сказать, что нам нужно. За все, что мы знаем — даже то, как говорить или завязывать шнурки, — нам следует благодарить тех, кто нас учил. Так чем же, в таком случае, гордиться? Без чужого внимания и заботы наши знания и умения были бы очень малы. Подобные размышления избавляют нас от гордости.

Точно так же, если мы горды от того, что у нас есть деньги, мы можем припомнить, что деньги не всегда были нашими. Если они достались нам от семьи или по наследству, благодарность этим людям более уместна, чем гордость самими собой. Даже если мы заработали эти деньги, все равно они пришли от других — от наших работодателей, служащих и клиентов. Благодаря нанимателю, давшему нам работу, или нашим служащим, помогающим делам процветать, у нас сейчас есть деньги. В этом смысле эти люди были к нам очень добры.

Нам может быть непривычно таким образом вспоминать доброту других, но если мы об этом подумаем, то увидим, что это разумно. Хотя нам может казаться, что мы преуспели вопреки злой воле других, в действительности одних лишь наших усилий недостаточно, чтобы достичь успеха. Мы зависим от других. Зная это, мудрые люди чувствуют благодарность — не гордость — в отношении других.

Мы можем гордиться своей красотой, молодостью, силой и удалью, но все эти качества изменчивы. Нам может казаться, что мы долго будем оставаться молодыми, красивыми, сильными и крепкими, но все это преходяще. Миг за мигом мы стареем. Морщины не появляются внезапно, зубы не выпадают все сразу, но постепенно наши тела теряют свой блеск.

Наше общество пытается предотвратить старение или скрыть его, но на самом деле могучий футболист находится на пути к превращению в старика, который будет сидеть у боковой линии поля с тростью в руках. Прекрасная королева неизбежно станет сгорбленной старухой. Видя, что наше тело постоянно стареет, чем же тогда гордиться?

Если наши тела сильны и привлекательны, мы можем ценить эти качества без того, чтобы обманываться. Сходным образом мы можем радоваться любым талантам, благосостоянию или знаниям, которые у нас есть, не будучи при этом надменными и самодовольными. Вместо того мы будем использовать все качества, что у нас есть, на благо других.

Чтобы усмирить гордость по поводу своего ума, мы можем размышлять о трудном для понимания предмете. Это даст нам понять свои ограничения и автоматически рассеет гордость. Имея более уравновешенный взгляд на самих себя, мы используем свою энергию на самосовершенствование и помощь другим.

Когда мы завистливы, мы не можем вынести счастье, богатство, репутацию, таланты и добрые качества других. Мы желаем разрушить их счастье и добрые качества и объявить их своими. Мы можем маскировать свою зависть или объяснять ее, но, когда мы срываем эти покровы, мы совершенно ясно видим, как она уродлива.

Зависть может подпортить взаимоотношения. Мы завидуем другому человеку, поскольку с ним тот или та, кого мы любим. Зависть возникает в случае с работой, когда кто-то получает должность, которую хотим мы. Когда другой лучше нас играет в футбол или на гитаре, моднее одевается или поступил в лучший институт, мы начинаем завидовать. Зависть вовлечена во многие межнациональные споры о границах и в противостояние политических партий в рамках одного народа.

Иногда наша зависть так сильна, что мы даже не можем спать ночью или сосредоточиться на работе. Зависть толкает нас говорить или делать то, что разрушает чужое благополучие и счастье. Она делает нас подленькими и нечестными.

Зависть основана на нашем ложном понимании ситуации. Самоозабоченный до крайности, завистливый думает: "Мое счастье важнее, чем чье-то еще. Я не могу стерпеть, чтобы у кого-то было счастье, которого хочу я".

Средство против этого — взглянуть на ситуацию с более открытым разумом, принимая во внимание не только свои, но и чужие счастье, выгоду и утраты. На наш ум может оказать глубокое впечатление памятование о том, что и другие желают счастья: они рады приобретениям и хорошим возможностям, они любят компанию хороших людей и ценят похвалу.

Когда кому-то другому достается что-то хорошее, то почему бы не порадоваться? Мы часто говорим: как было бы замечательно, если бы другие были счастливы. Теперь же один человек счастлив, и мы совсем даже не приложили к этому руку! Нет смысла становиться несчастными из-за зависти.

Мы не обязаны всегда быть лучшими или обладать лучшим. Маленький ребенок плачет, возражает и пытается испортить веселье своему товарищу по играм, когда не получает того, что дают ему. Как взрослым, ответственным за то, чтобы показывать детям хороший пример, и как гражданам, ответственным за общественное согласие, нам лучше будет позволить себе быть счастливыми и радоваться чужой удаче. Так будем счастливы и мы, и другие.

Например, коллега получает повышение по службе, которого, как нам кажется, заслуживали мы. Если мы смотрим на это только со своей точки зрения, мы завидуем и несчастны. Зависть не делает счастливыми ни нас, ни других. Она совершенно не помогает, так как не лишает коллегу повышения и не предоставляет это повышение нам. Помня же о том, что этот человек счастлив своим повышением и хотел бы, чтобы и другие разделили его радость, мы порадуемся его удаче. Тогда мы оба будем счастливы.

Легче исправить свою нереалистичную установку на зависть, когда она касается чего-то небольшого: например, кто-то получает подарок, а мы нет. Труднее радоваться счастью других, когда оно означает потери с нашей стороны.

Возьмем, к примеру, взаимоотношения мужчины и женщины, когда один из партнеров не верен. Если мы ревнуем, а затем кричим, проклинаем и даже бьем другого, мы не облегчим боль от ревности, равно как и не сможем убедить партнера, что ему лучше остаться с нами. Позволяя костру ревности продолжать гореть, мы теряем покой, становимся несчастными и мстительными. Вдобавок мы легко можем сказать или сделать что-то такое, что отвратит от нас другого, тем самым делая воссоединение невозможным.

Даже если мы не прощаем другому его неподобающее поведение, но сможем остаться спокойными, то испытаем меньше боли. Кроме того, мы сможем сохранить между собой открытое общение. В результате нам обоим будет легче, когда позже мы встретимся и поговорим. Двери останутся открыты на случай, если другой захочет извиниться.

Вкратце, избавление от зависти и ревности устраняет наши собственные внутренние муки. Умение радоваться успеху и добрым качествам других приносит счастье и им, и нам.

Чтобы распознать беспокоящие эмоции, когда они окольными путями проникают в наш ум, нужны внимательность и бдительное самонаблюдение. Как только мы решили действовать, говорить и думать с пользой, внимательность предохранит нас от отвлечения. Бдительное самонаблюдение позволяет нам осознать, что мы делаем, говорим и думаем, и, замечая беспокоящую эмоцию, извещает нас об опасности. Тибетская буддийская традиция кадампа советует:

Сидишь одиноко — следи за умом,
На людях — следи за словами.

Поскольку у нас напряженная жизнь, мы зачастую не осознаем, что происходит внутри нас. Мы озабочены тем, чтобы идти туда и сюда, делать это и планировать то. К тому же мы не слишком хорошо себя знаем, так как наше внимание всегда направлено вовне. Чтобы это исправить, важно, чтобы у вас каждый день было "время покоя", время расслабиться и побыть одному. Мы можем почитать какие-нибудь полезные книги или просто посидеть и подумать. Неплохо бы делать обзор того, что случилось за день: что и почему мы сделали, что сказали и сделали другие и как мы на это отреагировали, какие свои мысли и чувства мы выразили, а какие нет.

Это время покоя дает нам возможность "переварить" то, что мы пережили, осознать свои мысли и чувства. Мы можем заметить, что посочувствовали чьим-то трудностям; мы можем обнаружить, что не расстроились в ситуации, которая обычно могла бы нас растревожить. Мы увидим продвижение в том, как мы взращиваем благие состояния ума, порадуемся этому и поздравим себя — конечно же, не возгордившись при этом!

С другой стороны, мы можем заметить неприятные чувства и спросить себя: "Был ли я в гневе? Завидовал ли я? Был ли привязан? Горделив? Узколоб?" Будучи честны с самими собой, мы сможем признать случаи, когда наше отношение было нереалистичным или вредным. Нет нужды судить себя за то, что эти чувства у нас есть. Они просто есть. Мы — обычные существа, и естественно, что иногда у нас возникают разрушительные эмоции. Нет оснований чувствовать за них вину, но и игнорировать их мы не должны.

Чтобы развеять эти неприятные чувства, мы можем воспользоваться советами, изложенными в предыдущих главах. К примеру, мы можем заметить, что наше понимание ситуации было ограниченным и ввело нас в гнев. Если мы хорошенько разберемся, то сможем выявить ложность своих представлений. Затем мы попытаемся увидеть ситуацию с более реалистичной и доброй точки зрения. Таким образом мы избавимся от неприятного чувства. Далее мы можем решить, что впредь будем внимательнее, чтобы не совершать физических и словесных действий под воздействием таких беспокоящих эмоций.

Через некоторое время мы заметим, что какая-то из беспокоящих эмоций возникает в нас чаще, чем другие. К ней мы должны быть особенно внимательны в своей повседневной жизни. Каждый день в свое время покоя мы можем постепенно взращивать в себе более открытое и сострадательное видение. Таким образом наши полезные взгляды станут привычнее, и ситуации будут представляться нам по-иному. Потом, когда в течение дня будут происходить схожие события, у нас будет больше шансов распознать ложные проекции, прежде чем они начнут нами командовать.

Постепенно освобождаясь от ложных идей и преобразуя свое мировоззрение, мы намного больше будем радоваться жизни и будем полезнее для других. Так наша жизнь сможет приобрести большой смысл.

Наша личность состоит из множества различных факторов, некоторые из которых противоречат друг другу. Иногда мы любвеобильны, а иногда злорадны. Порой мы горды и отвергаем советы, а порой пытливы и готовы учиться. У нас нет постоянной личности, поскольку наши качества могут меняться. Если мы привыкаем к конструктивным установкам и отвыкаем от вредных, наш характер может улучшиться.

Беспокоящие эмоции не являются нашей неотъемлемой частью. Они подобны облакам, заслоняющим простор и ясность неба, а потому могут измениться и исчезнуть. Будучи основаны на неверном понимании и проекциях, беспокоящие эмоции не могут сохраниться, когда мы уже осознали их ложность. Таким образом, по мере роста мудрости и сострадания беспокоящие эмоции ослабевают.

Это не происходит просто потому, что мы этого желаем или об этом молимся. Это происходит, когда мы уже создали соответствующие причины. По мере того, как мы в повседневной жизни постепенно подчиняем беспокоящие эмоции, как результат естественно проявляется спокойное состояние ума. Мы несем ответственность. У нас есть контроль. Ясная природа нашего ума всегда присутствует, ожидая того, чтобы открыться, когда рассеются тучи беспокойных чувств. В этом наша человеческая красота, в этом наши возможности.

Будда говорил, что у всех беспокоящих чувств есть два общих свойства: неведение и эгоизм. Мы не понимаем, кто мы, как существуем мы и прочие явления. Это неведение. Из-за неведения мы делаем непропорциональное ударение на мне, я, меня, моем. Это самоозабоченное отношение приносит нам множество проблем, хотя на первый взгляд оберегает наше благополучие.

Философия самоозабоченности такова: "Я важнее всех. Мое счастье превыше всего, мое несчастье должно быть устранено в первую очередь". Такое отношение кажется довольно детским, но если мы проверим собственные мысли, то можем обнаружить, что многие наши действия побуждаются установкой на то, что "мое счастье сейчас важнее всего".

Это привычная установка, которая появилась у нас с рождения (а может быть, и еще раньше!). Хотя младенцы и не пользуются словами, они кричат, прося пищу, не только потому, что их желудок пуст, но и потому, что их ум жаждет "моего счастья сейчас". Наше общество поощряет эгоистичный ум, уча нас стремиться к собственному счастью чуть ли не любой ценой. Хотя состязание не обязательно должно быть эгоистичным, оно зачастую таково, ведь разве часто мы радуемся, когда другой человек или чужая команда лучше, чем мы?

Нас учат изворачиваться и обманывать с целью получить, чего мы хотим, и до тех пор, пока наша нечестность не раскрыта, она втайне оправдывается. Это иллюстрирует большое число правительственных чиновников и исполнительных лиц компаний, подвергающихся судебному преследованию. Однако, чем с ликованием указывать на них пальцем, нам лучше посмотреть на себя — не действуем ли мы сами подобным образом?

Мы, взрослые, более лживы, чем дети, так как маскируем свое эгоистичное отношение вежливыми манерами и видимостью внимания к другим. Но подо всем этим мы прежде всего ценим себя и лишь во вторую очередь — других.

Есть такие, кто верит, что люди эгоистичны по природе, что мы и наш эгоизм неразделимы, как духи и их запах. Так кажется потому, что наша эгоистичная точка зрения существует уже долгое время. В этом смысле можно сказать, что это естественно, поскольку с младенчества мы сосредоточены на самих себе и продолжаем оставаться такими же до тех пор, пока не совершим усилие, чтобы измениться.

Однако это не означает, что эгоизм является нашей неотъемлемой частью. Будь это так, как могло бы статься, что некоторые великие духовные вожди заботились о других больше, чем о самих себе? Как могла бы мать больше заботиться о своем ребенке, чем о себе? Как могли бы люди рисковать своей жизнью ради спасения других?

Если бы мы были эгоистичны по природе, не было бы никаких способов воспитать в себе безраздельную любовь и всеобщее сострадание. Однако такие способы существуют. На протяжении веков много людей преуспело в том, чтобы изменить свои установки и действительно начать заботиться о других больше, чем о себе.

Если бы эгоизм был нашей неотъемлемой частью, это бы также означало, что воззрения эгоистичного ума являют собой верное и полезное отношение к миру. Но, как мы увидим, это не так.

Эгоизм можно ослабить и окончательно устранить из нашего потока мысли. Сперва мы должны распознать недостатки установки на самоозабоченность. Убедившись, что в ней лежит причина всех неразрешенных проблем, мы будем выяснять, как она действует и как ее устранить.

Самоозабоченная мысль кажется другом, ищущим нашего благополучия, оберегающим от вреда и обеспечивающим наше счастье. Но разве это так? Всякий раз, когда возникает конфликт между двумя людьми, группами людей или странами, присутствует эгоизм. Одна из сторон защищает свои интересы, полагая их самыми важными, а другая делает то же самое. Компромисс и сотрудничество становятся трудными, равно как и прощение.

К примеру, в семейном конфликте, если не выходит по-нашему, мы несчастны. Если мы побеждаем, мы можем временно быть "счастливыми", но глубоко внутри мы не довольны тем, что сказали или сделали с целью добиться своего. Необузданный эгоизм не делает нас лучше и не приносит большего уважения, хотя и может дать временную власть. Если мы в первую очередь заботимся о себе, как могут другие полностью нам доверять?

Другим недостатком эгоистичного ума является то, что из-за него наши проблемы кажутся б`ольшими, чем они есть на самом деле. У нас небольшое затруднение, но при размышлении об этом снова и снова проблема растет и растет, пока мы не оказываемся неспособными думать о чем-то еще. "Мой экзамен так важен!" "Мой начальник требует слишком многого!" Наша озабоченность незначительными проблемами придает им невероятные размеры и глобальные последствия. Мы жалуемся, не можем спать, можем начать пить и принимать наркотики и даже заработать нервный срыв. Короче говоря, установка на самоозабоченность — это магнит, который притягивает к нам проблемы.

Первичный догмат эгоистического ума — это то, что мы являемся центром Вселенной, самыми важными, чьи счастье и несчастье наиболее существенны. Почему мне кажется, что я важнее всех? "Потому что я — это я, — говорит эгоистическая установка, — потому что я — это не ты".

Я кажусь себе центром Вселенной (хотя я слишком благоразумен, чтобы заявить это публично). Но так же и вы, и многие другие. Простое ощущение, что наше счастье важнее всего, не делает его таковым.

Какие у нас есть доказательства, что наше счастье важнее всего? Разве мои зубы болят сильнее, чем ваши? Разве я получаю от еды большее удовольствие, чем нищий? Если мы подойдем к этому логически, сможет ли кто-то из нас сказать, что радость или печаль, которые мы испытываем, сильнее или важнее, чем у других?

Нам может казаться, что раз мы глава семьи, директор фирмы или умелый и талантливый человек, то мы важнее других. Да, важнее, но лишь потому, что в связи со своим положением несем большую ответственность за то, чтобы служить и помогать другим. Однако это не значит, что наше счастье лучше, а боль хуже, чем у других. Индийский мудрец Шантидева говорит во "Введении в практику бодхисаттвы":

Когда и я, и прочие созданья
Подобны в том, что все желаем счастья,
Чем важен я и почему
Лишь своего ищу я блага?

Богатый и бедный, умный и не очень, красивый и уродливый — все хотят быть счастливыми и избежать всяческих несчастий. Мы можем отличаться тем, в чем находим счастье, но сам факт желания счастья общий для всех. В этом все существа равны. Как говорит Шантидева:

Потому я должен рассеять несчастья других,
Что страдания их такие же, как и мои,
И я потому приносить должен благо другим,
Что они существа такие же точно, как я.

Важно понять, что, хотя все мы хотим счастья, у всех у нас различные пути его обретения. Мы любим разные вещи и имеем различные культурные ценности и личные цели. Было бы самонадеянным думать, что, раз мы что-то ценим, то это также должен ценить и любой другой. Много непонимания возникает между культурами и поколениями, поскольку мы полагаем, что другие должны ценить то же, что и мы. Очень важно осознавать это и уважать чужие предпочтения и неприятия, даже если они отличны от наших.

Это призыв заглянуть за поверхностное сходство между людьми и обратить внимание на более глубокий уровень. В первом приближении мы можем думать: "Ты увлекаешься химией. Я считаю, что это скучно, а вот древняя история — это интересно"; или: "Ты хочешь, чтобы твоя страна была более современной, а я хочу, чтобы моя притормозила и больше соприкасалась с природой".

Если мы сосредоточимся на этих различиях, то почувствуем себя отрезанными от других. Однако, если посмотреть глубже и увидеть, что на самом фундаментальном уровне мы одинаковы в том, что хотим счастья и не желаем страданий, то почувствуем себя очень близкими с другими. Ощущая, что с каждым у нас есть что-то общее, мы сможем лучше общаться. Шантидева вопрошает:

Как руки, ноги, уши, губы, пальцы
Мы полагаем все частями тела,
То почему же не считать частями жизни
Всех тех существ, что в плоть облечены?

Когда мы наступаем на колючку, наша рука тянется, чтобы вытащить ее из ступни. Рука не колеблется. Она не думает: "Почему бы ноге самой о себе не позаботиться? Помогать ей для меня такое неудобство". Почему рука с такой легкостью помогает ноге? Потому что они видятся частями единого целого, нашего тела.

Подобным образом, если мы рассматриваем всех существ как части единого целого — жизни, то нас не затруднит помощь другим. Мы будем помогать другой части большого целого, частью которого являемся сами. Вместо того, чтобы думать о себе как о независимых людях, мы поймем, что на самом деле взаимозависимы. И тогда мы будем помогать другим, как если бы помогали самим себе.

Так мы будем оказывать помощь, свободную от гордости. Когда рука помогает ноге, она не думает: "Как я велика! Взгляните на меня. Я столь многим жертвую ради этой ноги. Я надеюсь, нога оценит, что я для нее делаю!" Рука просто помогает. Безо всякой снисходительности или гордости.

Точно так же у нас нет никаких оснований хвастаться тем, как много мы делаем для других. Если мы приучим себя к идее, что все мы являемся частями единого целого — жизни, помощь другим станет настолько же простой, насколько сейчас такой является помощь самим себе.

Снова и снова размышляя о равенстве себя и других, мы можем устранить эгоизм из мыслепотока. Когда в комнате зажигают свет, автоматически исчезает темнота. Подобно этому, когда ложное понимание и предубеждение нашего сосредоточенного вокруг самих себя подхода предстают перед глубинным пониманием, исчезает эгоистичная установка. Если снова и снова приучать себя к установке на бескорыстную помощь, она станет такой же естественной, как сейчас эгоизм.

Самоозабоченность — это состояние ума, которое отражается в наших действиях. Однако мы не можем оценивать уровень эгоизма или бескорыстия других просто по их поступкам. К примеру, один человек может напоказ пожертвовать на благотворительность тысячу долларов, побуждаемый желанием казаться щедрым в глазах своих друзей. А другой может скромно внести на благотворительность пять долларов с искренним желанием того, чтобы другие получили пользу. В действительности щедр второй человек, тогда как первый жадно ищет хорошей репутации.

Некоторые люди могут чувствовать вину, когда они эгоистичны. Это совсем непродуктивно. Самоупрек — это хитрый трюк эгоистичного ума, поскольку опять же делается ударение на "мне" и на том, "какой я плохой."

Что необходимо, так это действие, а не вина. Когда мы замечаем, что эгоистичны, то можем вспомнить, что другие так же сильно хотят счастья, как и мы. Мы можем постараться ощутить, как они были бы счастливы, помоги мы им. Помня о доброте, которую все существа оказали нам в прошлых и в этой жизни, мы захотим воздать им за заботу тем же. Таким образом наша эгоистичная установка ослабнет, тогда как желание помогать другим усилится.

Устранение собственного эгоизма не означает, что мы даем каждому все, чего он хочет. Великодушие должно сопровождаться мудростью. Давать выпивку алкоголику — это не сострадание. Позволение ребенку расти без дисциплины не принесет ему пользы.

Усмирение самоозабоченности также не требует всегда уступать другим и никогда не защищать собственные взгляды. Когда между вами и другими есть разница мнений, мудрее будет в первую очередь освободить свой ум от гнева и привязанности. Упрямо цепляясь за свой взгляд только потому, что он свой, мы ограничиваем себя. Если мы узколобо отказываемся испытать новую идею, то не можем учиться. Но, очистив свой ум от всех беспокоящих эмоций, мы сможем увидеть ситуацию в более широкой перспективе и искать решение, лучшее для большинства. Мы все еще можем предпочитать свое прежнее предложение, но ум наш будет спокоен. Или же мы сможем изменить свое мнение.

Некоторые утверждают: "Если бы мы не были эгоистичны, у нас не было бы никаких жизненных притязаний, мы были бы бездеятельны и не имели целей." Хотя в настоящее время эгоистичные побуждения могут двигать нашими попытками показать хороший результат на экзамене, получить высокое место в фирме или изобрести новое приспособление, это не означает, что мы обязательно должны оставить такую деятельность, если освободим себя от уз самоозабоченных мыслей.

Конечно, мы можем отказаться от какой-то деятельности, когда прекращаем добиваться своего собственного блага. К примеру, мы можем воздерживаться от того, чтобы оскорблять и критиковать других. Но другие действия могут, тем не менее, выполняться из других, более сострадательных побуждений. Мы можем стремиться успевать в учебе с целью получить знания, которые можно использовать на благо других. Мы можем заниматься изобретательством или бизнесом с намерением использовать свои умения на благо других. Мы можем отбросить чувство соперничества, вызванное зацикленностью на самих себе, и заменить его на то, чтобы делать на благо других все, что в наших силах.

Хотя прочие люди из делового мира могут продолжать трудиться из эгоистичных побуждений, это не мешает нам изменить свои. Одна руководительница в Гонконге сказала мне, основываясь на собственном опыте, что, когда мы ведем дела этично и искренне заботимся о клиентах, поставщиках и так далее, они нам доверяют. Находясь с нами в добрых отношениях, они продолжают вести дела и хорошо отзываются о нас. Если мы эгоистично озабочены тем, чтобы заполучить себе большие деньги и лучшие сделки, это не будет выгодно в долговременном плане. Ее вывод был таков, что хорошая этика и забота о других способствуют бизнесу!

Уменьшение нашего эгоизма не означает, что у нас иссякает воля к жизни или что мы перестаем защищать себя перед лицом опасности. Убийство других — не единственный возможный способ ответа на опасность. Мы люди, и мы можем использовать свой разум и находчивость для разрешения проблем, не прибегая к насилию.

Из сострадания к тому, кто причиняет нам вред, мы можем остановить его, потому что не желаем, чтобы он пожинал дурные плоды своих действий, и потому что хотим продлить свою жизнь с целью дольше служить другим. Хотя раньше нам, возможно, никогда не приходилось думать таким образом, это вовсе не непрактичный или невозможный ход мыслей. Воспитывая свой ум в сердечной доброте, мы взрастим ее в себе.

Доброе сердце является существенной причиной счастья. Быть добрым к другим — это лучшее, что мы только можем сделать для себя. Когда мы уважаем других и внимательны к их нуждам, мнениям и желаниям, враждебность улетучивается. Для драки нужны двое, и если мы отказываемся быть одним из них, то нет никакой ссоры.

Наши любовь и доброта могут проявляться и в малом. К примеру, заботясь об окружающей среде, мы сдаем в утиль газеты, склянки и жестянки. Когда кто-то спешит, мы уступаем ему очередь. Мы не жалуемся, когда наши налоги идут на образование и поиск работы для бедных.

В долговременной перспективе, чем больше мы помогаем другим, тем счастливее будем сами. Мы живем в мире, где все зависим друг от друга, так что, чем более счастливы другие, тем приятнее будет наше окружение. Как говорит Его Святейшество Далай-лама: "Если вы хотите быть эгоистами, то будьте разумными эгоистами. И лучший для этого способ — помогать другим".

Когда человек возбужден, лучше подождать, пока он успокоится, прежде чем что-то с ним обсуждать. Это исключает опасность, что на его гнев мы ответим своим. Вдобавок, когда люди расстроены, они обычно не способны ни слушать, ни размышлять. Если же мы дадим человеку успокоиться и обратимся к нему позже, это будет более плодотворным.

Конечно, все ситуации различны. Если кто-то хочет побеседовать о проблеме, а мы снисходительно скажем: "О, ты сейчас не можешь здраво рассуждать. Я не собираюсь с тобой говорить", — это не поможет! Доброе сердце не снисходительно, а умело и заботливо.

Я просила участников занятий разыграть в ролях конфликтную ситуацию из своей жизни. На первый раз они разыграли сцену с двумя рассерженными, упрямыми людьми, у каждого из которых было свое, зацикленное на самом себе видение ситуации. Во второй раз они сыграли, что один человек приводит доводы в споре, а второй выслушивает и понимает его позицию. Нас поразило, как отличались две версии одного и того же события!

Имея доброе сердце, мы будем жить в согласии с людьми других религиозных убеждений, так как раздоры с представителями других религий не могут ничего дать. На работе или в семье всегда будет возможность разрешить разницу во мнениях. Люди, которые занимаются посредничеством и разрешением конфликтов, понимают ценность добросердечия в деле установления согласия. Психологи и психотерапевты подчеркивают необходимость доброго сердца для успокоения внутренних и внешних личных конфликтов.

Доброе сердце — это корень гармонии и взаимоуважения. Оно предохраняет нас от отчужденности и страха по отношению к другим. Оно также оберегает нас от того, чтобы стать гневным, привязанным, ограниченным, горделивым или завистливым. Когда представится возможность помочь другим, мы не будем испытывать недостатка храбрости или сострадания. Если бы политические лидеры не имели предпочтений, а их сердца были добры, насколько изменился бы наш мир!

Поскольку все проблемы возникают от установки на самоозабоченность, было бы мудрее, если бы каждый из нас приложил личные усилия к тому, чтобы ее подчинить. Мир на земле нельзя выиграть в войне и нельзя установить с помощью законодательства. Мир наступает от усилий каждой личности устранить свой эгоизм и воспитать в себе доброе сердце. Этого определенно не произойдет завтра; однако все мы можем сделать свою часть работы, начав сегодня. Благие результаты в нашей собственной жизни не замедлят стать очевидными.

Во многих странах и культурах люди верят в перерождение: в то, что наша нынешняя жизнь — лишь одна из ряда жизней. Хотя наше нынешнее существование кажется таким реальным и достоверным, оно не длится вечно. Наша жизнь подходит к концу. Смерть, однако, не знаменует собой конец нашего существования. Она отмечает переход, при котором наш ум покидает нынешнее тело и возрождается в другом.

Некоторые вещи, такие как цветы или горы, можно познать непосредственно с помощью органов чувств: мы видим их, слышим, обоняем, вкушаем, касаемся их. Чтобы познать другие вещи, мы пользуемся логикой. К примеру, мы не можем увидеть огонь на большом расстоянии, но мы можем заключить о его существовании, поскольку видим дым. Чтобы узнать многое, мы полагаемся на свидетельство авторитетных людей. Например, сами не проделав какие-нибудь научные эксперименты, мы принимаем выводы авторитетных ученых, которые эти эксперименты провели.

Такие вещи, как перерождение, карма и круговорот существования нельзя познать посредством чувств. Мы не можем видеть, как чей-то ум покидает одно тело и входит в другое. Равно не можем мы видеть и все долгосрочные последствия какого-либо действия. Наши глаза не могут обнаружить все разнообразные формы жизни во Вселенной. Это необходимо проверить логикой и сведениями авторитетных людей об их опыте. Тогда мы сможем принять собственное решение в отношении того, существуют ли подобные вещи. Требуется время, чтобы разобраться и подумать о перерождении, причине и следствии или круговороте существования. Берясь за эти предметы, лучше временно отложить в сторону все предвзятые мнения, которые могут у нас быть по поводу того, как и по какой причине мы существуем. Слушайте, читайте, размышляйте с открытым умом. Обсуждайте эти темы с другими в духе свободного поиска, стремясь познать истину. Экспериментируйте с теориями перерождения и кармы: условно примите их и посмотрите, могут ли они объяснить то, чему раньше у вас не было объяснения.

Хотя большинство из нас не может вспомнить предыдущие жизни, некоторые люди обладают такой способностью. Сведения об их опыте могут помочь нам понять перерождение.

У тибетцев есть система поиска, проверки и определения перевоплощений "высокопродвинутых" духовных мастеров. Я хочу поделиться с вами историями о том, как были обнаружены два тибетских мастера, которых я знаю лично.

Сразу после того, как в 1933 году почил Далай-лама XIII, духовный и политический лидер Тибета, появились знаки, указывающие на местонахождение его будущего перевоплощения: голова его безжизненного тела повернулась лицом на северо-восток, гриб редкой породы вырос на северо-восточном столбе в комнате, где находится его усыпальница, а также в небе к северо-востоку от тибетской столицы, Лхасы, появились радуги и знаменательные облачные образования.

Духовный мастер, бывший в то время регентом Тибета, отправился к Лхамо Лацо, высокогорному озеру, где у людей часто бывают видения. На поверхности озера ему явились три тибетские буквы А, КА и МА, а также пейзаж. Пейзаж являл собой стоящий на холме трехэтажный монастырь, крытый золотом и нефритом, а также дорогу, ведущую к дому с крышей, окаймленной черепицей бирюзового цвета. Во дворе дома стояли белая и коричневая собаки.

Позднее поисковая партия, переодетая бродячими торговцами, была отправлена в Амдо, в Северо-Восточный Тибет. В Тибете путешественники часто ищут кров и прибежище у местных крестьян, и когда экспедиция приблизилась к одной ферме, на них со двора залаяла коричневая собака. Они заметили, что дом соответствовал описанию того, что регент увидел в озере, а расположение деревни соответствовало буквам, которые явились в озере: это было в Амдо, вблизи Кумбума, а местный монастырь назывался Затвор Карма (КА и МА) Шарцонг.

Когда руководитель экспедиции, переодетый слугой, пошел на кухню, к нему на колени вскарабкался маленький мальчик. Ребенок начал играть с четками на шее руководителя и сказал тому, что он (руководитель) является учителем из монастыря Сера. Мальчик также опознал правительственного служащего, изображавшего главу торговцев, и заговорил с ним на лхасском наречии, известном предыдущему Далай-ламе, но не семье мальчика или жителям Амдо. Позднее он верно опознал трость для прогулок, ритуальные принадлежности и очки предыдущего Далай-ламы, которые лежали среди других сходных предметов. Таким образом ребенок был опознан как Далай-лама XIV, который сегодня является духовным и политическим лидером тибетцев.

История Сопа Ринпоче также экстраординарна. В течение более двадцати лет в пещере в отдаленной местности Солокумбу в Непале лама Лаудо Кунсан Еше усердно занимался духовной практикой в уединенном затворничестве. Жившие по соседству селяне обратились к нему с просьбой помочь в образовании их детям, и он пообещал, что в будущем построит школу для молодых монахов этой местности. Однако он продолжал свою уединенную практику и почил во время медитации в 1945 году.

В 1946 г. в деревне Тхами, что на другой от Лаудо стороне крутого ущелья, по которому протекала река, родился ребенок. Еще когда ребенок едва мог ковылять, он снова и снова отправлялся в сторону Лаудо. Его сестре приходилось бежать за ним и приводить домой, прежде чем он уйдет слишком далеко или ушибется на горных тропках. Когда он вырос достаточно, чтобы говорить, он сказал всем: "Я лама Лаудо и я хочу в свою пещеру".

Позже он был опознан как воплощение ламы Лаудо и назван Сопа Ринпоче. Одним из первых его дел как взрослого было основание в долине Катманду монастырской школы специально для молодых монахов из местности Солокумбу. Несмотря на то, что он много занимается с учениками и часто ездит в страны Запада, Сопа Ринпоче продолжает оставлять впечатление горного созерцателя. "Он таскает свою пещеру с собой, когда путешествует", — шутим мы, так как он спит всего один час за ночь и легко входит в медитацию и выходит из нее, когда мы с ним беседуем.

Память о прошлых жизнях присуща не только высокопродвинутым духовным мастерам, но и многим обычным детям. Фрэнсис Стори провел обширное исследование таких случаев и написал об этом книгу "Перерождение как доктрина и опыт". К примеру, в 1964 году Сунил Датт из Барейли в Индии в возрасте четырех лет сказал своим родителям, что он — Сэтх Кришна, владелец школы в Будауне, в Индии. Родители отвезли его туда, и он сразу же узнал здание и дорогу. Он отправился в кабинет начальника и был обескуражен присутствием там постороннего. И, действительно, начальник, которого назначил Сэтх Кришна, был сменен. Мальчик отметил, что на фасаде здания больше не было доски с его именем, и указал место, где она находилась раньше.

По пути на маслобойню Шри Кришны Сунил назвал по имени старого слугу, узнал старшую сестру Сэтха Кришны и ее мужа, а также опознал самого Сэтха Кришну на групповой фотографии. Его встреча с вдовой Сэтха Кришны была особенно трогательной. Он спросил ее о некоторых религиозных предметах, принадлежащих семье, и узнал ее былой гардероб. Фрэнсис Стори исследовал много других случаев памяти о прошлых жизнях и подтвердил информацию о них. Доктор Йен Стивенсон делал то же самое и написал об этом книгу "Двадцать предположительных случаев перевоплощения".

Другой случай был документально подтвержден в программе общественного телевидения Австралии под названием "Перевоплощение". Хелен Пикеринг, которая никогда не бывала за пределами Австралии, вспомнила под гипнозом, что в начале девятнадцатого века в Шотландии она была доктором Джеймсом Бернсом, и нарисовала изображение медицинского колледжа, который тот посещал.

Позднее она вместе с исследовательской командой и двумя независимыми свидетелями отправилась в город, жизнь в котором вспоминала. В городском архиве было записано, что доктор Джеймс Бернс жил там в то время, которое она указала. Хелен опознала место, где находилась пивная, но отметила, что та сильно изменилась в связи с переделкой.

Исследователи завязали ей глаза и отвезли в Абердин, город, где находился медицинский колледж. Как только повязку сняли и Хелен сориентировалась, она без колебаний повела их прямо к медицинскому колледжу. По дороге она сказала им, где находилась старая Моряцкая Миссия, что позднее было подтверждено в городском архиве.

При входе в медицинский колледж она испытала очень странное чувство — это было явно эмоциональное переживание. Точно зная, куда идти, она провела всех по колледжу. Временами Хелен замечала, что в дни доктора Бернса структура здания была иной, — что затем подтвердил местный историк. Потом историк задал ей вопросы касательно плана этажей, и ее ответы были содержательны и точны. И свидетели, и историк, не верившие в перерождения, были поражены и могли объяснить знания Хелен Пикеринг только на основе теории перерождений.

Как происходит перерождение? Что перерождается? Чтобы понять это, мы сперва должны понять природу наших тела и ума и то, что называется "жизнь" не в биологическом, а в духовном смысле.

Термин "наш ум" относится к индивидуальному уму каждого из нас. "Ум" в единственном числе используется из стилистических соображений. Не путайте — мы не являемся частями одного большого ума. У каждого из нас есть свой собственный мыслепоток или духовный континуум. Хотя в общем термины "ум", "мыслепоток" и "духовный континуум" взаимозаменяемы, последние два подчеркивают протяженность ума во времени.

У каждого есть тело и ум. Пока они вместе, мы говорим: "Я жив". Когда они разделяются, мы зовем это "смерть".

Наше тело и ум — это разные сущности, каждая из которых имеет свою непрерывность. Тело — это материальная субстанция, физическая сущность, состоящая из атомов и молекул. Мы можем видеть его, слышать, обонять, пробовать на вкус и прикасаться к нему. Мы можем изучать его части под микроскопом и анализировать его химические и электрические свойства.

Наш ум, однако, совсем другой. Это не телесный орган мозга, но та часть нас, которая переживает, воспринимает, осознает и эмоционально реагирует на наше окружение. Таким образом, "ум" означает не интеллект, но всю совокупность наших познавательных и воспринимающих качеств, наше сознание. Поскольку он не состоит из физической материи, наш ум нельзя измерить научными инструментами. Мы не можем увидеть ум, услышать, обонять, попробовать на вкус или пощупать его. Тогда как наше тело атомарно и физично по природе, ум бесформен и сознающ.

В буддизме ум определяется как "просто ясность и осознание". Он ясен в том смысле, что отражает или освещает объекты. Любой объект — красная роза, сладкий запах, звук или идея — может возникнуть в уме. Ум осознает в том смысле, что он воспринимает эти объекты, погружается в них. Он знает или осознает мир вне и внутри нас. Ум — это простое свойство ясности и осознания, то, что позволяет объектам возникать и погружается в них.

Ни психология, ни другие науки не имеют точного определения того, что такое ум или сознание, и, поскольку мы склонны думать обо всем как об имеющем молекулярную основу, поначалу может показаться странным думать о нашем сознании как о бесформенной сущности. Но, если мы посидим спокойно и позволим себе осознать свойства ясности и осознавания, мы придем к новому пониманию того, что такое ум.

Пока мы живы, наше тело и ум соединены и воздействуют друг на друга. Однако это различные сущности. Когда мы видим маргаритку, нейроны нашей нервной системы химически и электрически реагируют определенным образом. Однако ни физические вещества, ни их химические или электрические реакции не сознают цветок. Орган чувств — глаз, нервная система и мозг являются физической основой, которая позволяет нам воспринимать и постигать цветок.

Любовь к дорогому нам человеку является сознательным переживанием. Хотя в то время, как мы ощущаем любовь, в нашей нервной системе и происходят химические и электрические реакции, сами молекулы не испытывают это чувство. Если бы любовь была только химической функцией, мы могли бы создать ее в пробирке! Так что химические и электрические реакции — это не любовь, хотя они и могут происходить одновременно с тем, как сознание испытывает любовь.

Поскольку сознание и тело — разные сущности, каждое из них имеет свою собственную непрерывность. Поскольку тело материально и физично, его извечная причина — то, что на деле превращается в наше тело — это физическая субстанция. Наше тело — это плод слияния спермы и яйцеклетки наших родителей. Сходным образом то, что остается от нашего тела после смерти, также физично по природе: разлагающийся труп.

Наше тело функционирует внутри системы причин и следствий. Наше тело, как оно есть сегодня, зависит от того тела, которое было у нас вчера. Хотя оно и не сделано в точности из тех же атомов, что и вчера — наше тело принимало пищу и извергало отходы, — оно все-таки является продолжением вчерашнего тела. Мы можем проследить происхождение нашего нынешнего тела до зародыша в утробе и далее, вплоть до родительских спермы и яйцеклетки. Будучи причинно порождены, сперма и яйцеклетка имеют свои собственные континуумы. Наука не установила первого момента физической материи, и на самом деле спорно, существовал ли такой первый момент вообще. Материя и энергия меняют формы, но сумма их не увеличивается и не уменьшается.

Поскольку ум является просто ясностью и осознаванием и не состоит из атомов, то его исконная причина также не атомарна и обладает природой ясности и осознавания. Наш сегодняшний ум зависит от нашего вчерашнего ума. Тот, в свою очередь, зависит от ума позавчерашнего и так далее; таким образом, мы можем проследить непрерывность нашего ума. Поскольку наш ум — это непрерывная последовательность, которая постоянно меняется, в каждое мгновение мы можем испытывать что-то новое и можем помнить то, что происходило с нами в прошлом.

Начиная с некоторой точки, мы больше ничего не можем вспомнить. Однако мы знаем, что, будучи младенцем, обладали сознанием, поскольку можем это видеть на примере других младенцев. Наш ум времен младенчества являлся продолжением нашего ума в нашу бытность зародышем, и так далее, вплоть до времени зачатия, — в каждый момент ум является результатом ума предшествующего момента.

Когда в момент зачатия ум входит в соединение семени и яйцеклетки, откуда он берется? Как мы убедились, каждый момент ума является продолжением предшествующего момента. Точно таким же образом тот ум, который соединился с оплодотворенной яйцеклеткой, тоже был продолжением предшествующего момента ума. Он не был порожден семенем и яйцеклеткой, поскольку ум является сущностью, отличной от материальные веществ, из которых состоит тело.

Буддисты верят, что наш ум не был сотворен каким-то другим существом или Богом, поскольку сознание нельзя сотворить из ничего. Более того, они говорят: "Зачем бы это Богу нас создавать?" Определенно нет никаких оснований создавать страдание или даже создавать существ, которые могут опуститься от совершенства к страданию. Буддисты верят, что, если совершенна причина, то и результат должен быть таким же; так что творения совершенного Бога должны бы быть совершенны. Если сотворенные существа могут пасть, значит, они не совершенны.

Поскольку каждый момент ума является продуктом предыдущего, то единственно логичной причиной ума в момент зачатия будет предшествующее мгновение той же последовательности. Таким образом, наш ум существовал прежде, чем войти в это конкретное тело. У нас были прежние жизни, когда наш ум обитал в других телах.

После смерти физическая материя тела разлагается, но ум — нет. Непрерывность нашего потока мысли принимает перерождение в ином теле. Каждый момент сознания является причиной следующего момента. Таким образом, поскольку существует причина (момент сознания во время смерти), то будет существовать и результат (следующий момент сознания). Наш мыслепоток не прекращается, когда перестает действовать тело.

Во время смерти связанное с органами чувств "грубое" сознание, которое позволяет нам видеть, слышать, обонять, вкушать и осязать, и "грубое" умственное сознание, которое думает и постигает, растворяются в исключительно тонком умственном сознании. Это исключительно тонкое умственное сознание оставляет наше нынешнее тело и входит в "промежуточное состояние".

Будда объяснял, что в промежуточном состоянии мы получаем тонкое тело, сходное с тем, которое будет у нас в следующем перерождении. В течение семи недель все причины и условия будущего перерождения собираются вместе, и мы перерождаемся в другом теле. В этом новом теле все виды грубого сознания появляются снова, и мы видим, слышим, обоняем, вкушаем, осязаем и обдумываем наше новое окружение.

Когда мы перерождаемся, наш мыслепоток соединяется с новым телом. То есть мы не перерождаемся в существе, которое уже живет, поскольку живые существа уже обладают потоками мысли. В начале этой жизни наш ум вошел в оплодотворенную яйцеклетку в утробе нашей матери. Он не вошел в месячного младенца, поскольку у этого ребенка уже есть ум.

У каждой личности есть свой отдельный мыслепоток. Мы не являемся фрагментами какого-то "вселенского разума", поскольку у каждого из нас свои собственные переживания. Это не означает, что мы изолированы и ни с чем не связаны, ведь по мере нашего продвижения по пути мы приходим к постижению нашего единства и взаимозависимости. Однако у каждого из нас есть поток мысли, который можно проследить бесконечно вспять во времени.

Тончайшее сознание, которое переходит из одного тела в другое, из одной жизни в следующую, — это не душа. "Душа" подразумевает строго определенную, реальную и независимую сущность, которая и ЕСТЬ личность. Сознание, однако, зависимо и вечно изменчиво, а потому описывается как мыслепоток.

Поток или река постоянно меняются — иногда они узкие, иногда широкие; иногда они спокойно текут по широкой долине, иногда бурлят на камнях горных ущелий. Форма, которую принимает река ниже по течению, зависит от того, какова она выше по течению, и от условий внизу. Несмотря на все изменения, она течет дальше. Река — например, Миссисипи — это одна непрерывная сущность, которая по всей своей длине зовется одним и тем же именем.

Точно так же ум, или сознание, непрестанно меняется. Иногда он спокоен, иногда нет. Иногда принимает человеческое тело, а иногда — иные телесные облики. То, что происходит с нашим умом в данной конкретной жизни, зависит от совершенных и побужденных им действий в прежних жизнях. Хотя наш ум постоянно меняется, подобно реке, он рассматривается как один непрерывный поток.

Когда же это все началось? С буддийской точки зрения, у разума не было первоначального момента. Каждый момент нашего разума возникает потому, что для этого есть причина — предыдущий момент разума. Первого момента не было. Никто и никогда не говорил, что должно было быть начало, прежде которого не было никакого разума. В действительности это невозможно, ибо каким образом мог бы появиться первый момент разума без предшествующего существования его причины — предыдущего момента?

Поначалу нам может быть трудно ухватить идею безначальной последовательности, но, если мы припомним числовую прямую, изученную на уроках математики, сделать это будет легче. Мы всегда можем добавить или отнять единицу от любого числа, которое мы назовем первым или последним. Ни начала, ни конца. Это похоже на непрерывную последовательность нашего разума.

В свое время Будда говорил, что бесплодно было бы искать первый момент нашего разума или источник нашего неведения. Мы потратили бы впустую свою драгоценную жизнь, проведя ее в бесполезных рассуждениях о том, чего не существует. Выгоднее иметь дело с нашей настоящей ситуацией и работать над тем, чтобы ее улучшить.

Почему большинство из нас не может вспомнить свои прежние жизни? Потому, что наш ум омрачен неведением и следами дурных действий, совершенных нами в прошлом. И совсем не удивительно, что мы не можем вспомнить свои прежние жизни: подчас мы даже не можем вспомнить, куда положили свои ключи, не можем вспомнить и то, что ели на обед 5 февраля 1970 года. То, что мы не можем чего-то вспомнить, не означает, что этого не было. Это просто значит, что наша память омрачена.

Люди часто спрашивают, откуда, по мере роста населения Земли, берутся "новые" мыслепотоки. Будды и многоопытные практики медитации, очистившие свой ум и развившие однонаправленную сосредоточенность, рассказали о существовании в космосе иных видов жизни.

Когда умирают существа, живущие в других вселенных, они могут переродиться на нашей Земле. Мы после смерти также можем переродиться в их мирах. Подобным образом окружающие нас животные могут переродиться людьми. Таким путем человеческое население Земли может возрастать.

С буддийской точки зрения, у растений обычно нет разума. Хотя биологически они живы в том смысле, что растут и размножаются, обычно они не являются живыми в смысле обладания сознанием. Хотя растения и могут реагировать на свое окружение, это необязательно означает, что у них есть разум, ведь даже железные опилки реагируют на то, что к ним подносят магнит. Когда мы очистим свой поток мысли от неведения и омрачений, мы сможем непосредственно различить, что обладает разумом, а что нет.

Поскольку мы можем быть не вполне убеждены в существовании прошлых и будущих жизней, можно "проверить" это в том смысле, что не может ли перерождение объяснить то, чего мы раньше не понимали.

Родители часто замечают, что личности их новорожденных детей разнятся. Один ребенок может быть спокойным и удовлетворенным, а другой ребенок в той же семье может оказаться совершенно неугомонным. Один ребенок может все время выходить из себя, тогда как другого те же самые ситуации не раздражают.

Почему же такие личные черты появляются даже в очень раннем возрасте? Почему некоторые черты нашей личности являются такими сильными и прочно укоренившимися? Конечно же, имеется генетическое влияние и воздействие окружения. С буддийской точки зрения, присутствуют также и другие факторы, так как не похоже, чтобы мы вступали в эту жизнь, подобно чистым листам. Мы несем с собой из прошлых жизней личные особенности и привычные модели поведения.

К примеру, перерождение могло бы объяснить, почему данный ребенок с самого раннего возраста проявляет способности к музыке или к математике. Если мы хорошо знакомы с некоторым предметом или развили в прошлых жизнях определенный талант, та же склонность может легко проявиться и в этой жизни. Одна женщина рассказывала мне, что ее сын с самых ранних лет проявлял интерес к музыке и знал имена авторов некоторых произведений. Никто другой в этой семье не имел таких познаний или интереса к музыке, и она была озадачена наклонностями своего сына. Возможно, в прошлой жизни ребенок был музыкантом.

У многих из нас был опыт "дежа вю", когда мы впервые попадали в какое-то место, но при этом явственно ощущали, что уже были там раньше. Это может быть подсознательным узнаванием места, где мы были в прошлой жизни.

Кроме того, у вас, возможно, был опыт встреч с людьми, к которым вас начинало сильно тянуть без всяких видимых причин. Мы сразу же ощущаем себя свободно и обнаруживаем, что обсуждаем с ними личные вопросы. Это может указывать на то, что в прежних жизнях мы были близкими друзьями.

Большинству людей нужно время, чтобы обдумать различные свидетельства в пользу существования прошлых и будущих жизней. Поначалу у нас не будет ясного понимания этого и может возникнуть много вопросов. Нужно изучать, размышлять и обсуждать свидетельства за и против перерождений. Некоторым людям требуется мужество, чтобы ослабить предубеждения, имеющиеся у них с детства, и исследовать перерождение. Но это стоит труда: путем изучения вопросов с умом, открытым для логики и фактов, наши мудрость и понимание расширятся.

Доктор К. Г. Юнг, швейцарский психолог

Перерождение, которое мы принимаем, оставляя свое тело, зависит от наших прежних поступков. Это вызвано действием причины и следствия: кармы и ее результата. То, что мы делаем, создает причину того, чем мы станем, и то, чем мы являемся сейчас, есть результат ранее созданных причин.

Карма означает действие и относится к намеренным действиям наших тела, речи и ума: что мы делаем, говорим и думаем. Эти действия оставляют в нашем мыслепотоке следы и предрасположенности. Когда эти следы и предрасположенности сталкиваются с подходящими условиями, они оказывают свое воздействие на то, что мы испытываем.

Обсуждение кармы — действий и их результатов — совместимо с естественными науками и психологией. Физики, химики и биологи исследуют действие причины и следствия на физическом уровне. Они изучают причины, порождающие те или иные явления, и результаты, проистекающие от того, что что-то взаимодействует с чем-то определенным образом. Психологи ищут причины душевных расстройств и результаты определенных видов лечения. Буддизм также исследует причину и следствие, но более тонким образом. Он рассматривает то, как причина и следствие действуют на тонком духовном, а не на физическом уровне. Вдобавок буддизм рассматривает причину и следствие на протяжении последовательности жизней.

Тот факт, что наши переживания являются результатами наших действий, — это не система наказания и вознаграждения. Когда из семени вырастает цветок, это не является для семени ни наградой, ни наказанием. Это просто результат. Сходным образом, когда наши действия приводят к последующим переживаниям, те не являются ни наградой, ни наказанием за наши поступки, но лишь их результатом.

Будда не устанавливал заповедей, нарушение которых гарантирует наказание. Поскольку у Будды не было желания, чтобы мы испытывали боль, он никогда нас не судил и не выносил нам приговор. Наши неприятные переживания возникают благодаря нашим собственным действиям.

Ньютон не создал закон тяготения, а просто описал, как он действует. Точно так же и Будда не создал систему причины и следствия, или карму. Он просто описал, что увидел, после того, как устранил из своего мыслепотока все омрачения.

Нам может казаться несправедливым, что в этой жизни мы испытываем результаты содеянного в прошлых жизнях. Однако это вовсе не дело "справедливости" или "несправедливости". Мы не говорим, что несправедливо, когда предмет падает вниз, а не вверх, так как знаем, что тяготение никто не изобретал. Тяготение не вызвано чьими-то предпочтениями. Это просто естественный способ существования вещей. Сходным образом никто не создавал правило, что, если мы вредим другим сейчас, у нас будут проблемы в будущем. Это просто естественный результат, возникающий по этой причине.

Поскольку мы создали причины, то испытываем результаты. Будда не может проникнуть в наш ум и заставить нас думать и действовать по-другому. Сострадание Будды безгранично, и если бы он мог нас спасти, то он бы уже сделал это. Наши учителя могут научить нас грамоте, но мы должны сами ее учить. Они не могут выучить ее за нас. Подобно этому, Будда описал, что нужно практиковать, а что оставить, но мы сами должны это проделать. Будда не может сделать это за нас.

Красота наших человеческих возможностей в том, что мы ответственны за свои собственные переживания. Живя в настоящем, мы создаем свое будущее. Мы обладаем способностью определить, кем мы будем и что с нами произойдет, и обеспечить счастье себе и другим. Чтобы сделать это, мы должны признать свою ответственность и воспользоваться этой способностью.

Есть четыре первейшие характеристики и следствия: 1) карма определенна, то есть положительные действия обязательно приносят результаты, а отрицательные действия принесут результаты нежеланные; 2) карма может расти: малая причина может принести большой результат; 3) если не создана причина некоторого события, это событие не произойдет; 4) следы, которые наши действия оставляют в мыслепотоке, нельзя утратить.

Первая характеристика кармы — это то, что созидательные действия имеют своим результатом счастье, а разрушительные приносят неприятные переживания. Действия как таковые не являются по природе своей хорошими или плохими, но полагаются положительными или отрицательными в зависимости от того, приносят ли они в результате радость или боль. Если посажено семя яблока, то вырастет яблоня, а не помидор. Точно так же, если совершено положительное действие, последует счастье, и никогда — боль. Когда испытывается страдание, причиной тому отри- цательные действия, никогда — положительные.

Будда сказал:

Какое посажено семя,
Такой и плод ты пожнешь.
Творящий добро соберет плоды добрые,
Творящий зло соберет плохие плоды.
Если посадишь хорошее семя,
Хорошими и насладишься плодами.

Полезно помнить об этом в нашей повседневной жизни. Представим, к примеру, человека, искушаемого солгать с целью увеличить свою выгоду от сделки. Но он вспоминает, что это принесет плохие результаты. Понимая, что, хотя ложь и может принести временную пользу, но в долговременном плане проблем будет больше, он решает не лгать. Избегая лжи, он пожинает долгосрочное благо от созидательного действия, равно как и краткосрочную выгоду от того, что завоевывает доверие и уважение других.

Когда случается неудача, некоторые люди реагируют гневно, тогда как другие впадают в депрессию. Буддийская психология сосредоточивается на практических методах того, как выпутаться из подобных ситуаций растерянности и страдания. Так, когда мы терпим неудачу, полезно вспомнить, что карма определенна. Чем эмоционально расстраиваться, что лишь усложняет наше страдание, мы можем припомнить, что эта ситуация возникла по причине наших собственных прежних действий.

Например, наш дом ограбили, мы страдаем от того, что утратили свое имущество. Если сверх того мы впадаем в гнев, мы становимся еще более несчастны. Однако, если мы полагаем, что наше имущество было украдено в результате каких-то прежних неправильных действий с нашей стороны — например, воровства или обмана других, — нам легче будет без гнева принять то, что случилось. Распознавая нежелательные последствия, проистекающие от эгоистичных поступков, мы обретем более прочную решимость не воровать или не обманывать других в будущем.

Некоторые люди реагируют на неудачу тем, что погружаются в самосожаление: "Я ужасный человек. Я заслуживаю того, чтобы страдать". Умнее будет распознать, что мы испытываем несчастье в результате собственных прежних действий. Это не означает, что мы "плохие и нестоящие" люди. Это просто указывает на то, что в прошлом мы совершили ошибки, а теперь испытываем их последствия. Соглашаясь с тем, что совершили ошибки, и распознавая проистекающие отсюда проблемы, мы можем создать твердое намерение в будущем не создавать причин страдания.

Согласие с тем, что наши проблемы вызваны нашими же прежними разрушительными действиями, не означает, что мы остаемся в бездеятельности перед лицом вредоносной ситуации. Если мы можем сделать что-то, что предотвратит или исправит плохую ситуацию, то должны это сделать! Но, помня, что эта неудача вызвана нашими собственными разрушительными действиями, мы не станем гневаться или нападать на других, пытаясь разрешить проблему.

Второй характеристикой кармы является то, что малое действие может принести большой результат. Так же, как огромный урожай вырастает из горстки семян, большие результаты могут последовать за малым действием. Незначительная помощь, оказанная кому-то, может принести великое счастье, тогда как причинение другим небольшого вреда может принести годы несчастий.

Учитывая то, что малое действие может принести большие результаты, нам легче прекратить оправдывать собственные дурные поступки. Кто-то может думать: "Я обсчитал клиента на самую малость", или: "Я только немножко покричал на свою семью". Конечно же, вредить людям по чуть-чуть лучше, чем вредить им помногу. И все-таки мы не можем этим пренебречь, так как это действие принесет свои результаты. След действия созревает и приносит большой результат.

Сходным образом, хотя мы и можем быть не способны на великие созидательные дела, важно совершать и малые, так как даже малое положительное действие может принести великие благие плоды. В жизни важно и то, что кажется малым. Будда сказал в Дхаммападе:

Даже малый недобродетельный поступок
Может вызвать великие горести и разрушения
В мире ином —
Словно яд, проникающий в тело.

Даже малое добродетельное деяние
Приносит счастье в будущих жизнях,
Осуществляя великую цель,
Словно приносящие изобильный урожай семена.

Третьей чертой кармы является то, что, если причина не создана, то не будет испытан и результат. Это вполне логично: если не посажено семя, не вырастет и урожай. Почему в дорожной аварии один человек погибает, а другой нет? Почему один умирает в молодости от рака, а другой нет? Это происходит от того, что один человек создал тому причину в прошлых жизнях, а другой — нет.

Сходным образом, желая счастья, мы должны создать для него причину. Просто молиться о счастье, но не действовать позитивно — все равно, что молиться о том, чтобы знать математику, но не изучать ее. Если мы не создадим причину, не будет и результата. Осознание этого вдохновляет нас на то, чтобы избегать причинения вреда, и на то, чтобы действовать созидательно.

Наконец, следы наших действий не пропадают. То есть, пока негативный след не очищен или позитивный не разрушен гневом или ложными взглядами, то рано или поздно, когда соберутся надлежащие условия, он прорастет. Иногда мы лжем и думаем: "Это неважно. Никто об этом не знает. Ничего не случится". В действительности это неверно, так как следы могут оставаться в нашем мыслепотоке продолжительное время, прежде чем обстоятельства поспособствуют тому, чтобы они принесли результаты. Как говорит Будда в Дхаммападе:

Будь он хороший или плохой,
Сила любого поступка
Никогда не пропадает;
Соответствующие приходят и результаты.

Некоторые действия разрушительны и нежелательны по природе. В них входят убийство, воровство, неумное сексуальное поведение, ложь, сеяние раздоров, грубая речь, пустословие, жажда чужого, зложелательство и ложные взгляды. Эти десять разрушительных действий будут обсуждаться позже, в главе об этике. Избегать этих действий — уже значит действовать позитивно. Другие позитивные действия включают щедрость, уход за больными и нуждающимися, помощь своим родителям и учителям, утешение скорбящих и прочие способы служения другим.

Общее деление действий на те, которых следует избегать, и те, что нужно культивировать, можно установить в зависимости от побуждения к этому действию. Действия, побуждаемые привязанностью, гневом, узколобостью, завистью, гордыней и так далее, — отрицательны. Те же, что побуждаемы непривязанностью, терпением, состраданием и мудростью, — созидательны. Мы должны посмотреть на побуждение к действию с целью установить, является ли само действие созидательным или нет, так как мы не действуем и не говорим без некоторого определенного намерения.

Осознание значения побуждения для определения долговременных результатов наших действий хорошо помогает отсечь всякое лицемерие и самообман. Иногда мы искусно манипулируем ситуацией с тем, чтобы выглядеть хорошо, пусть даже наши побуждения эгоистичны. К примеру, мы может сделать одолжение другу не потому, что искренне заинтересованы в его благополучии, а потому, что хотим, чтобы он чувствовал себя обязанным нам. На самом деле нет никакого смысла обманывать себя, так как первейший отпечаток, оставленный в нашем мыслепотоке, — это эгоизм. Осознание результатов подобного лживого поведения помогает нам честно изучить свои побуждения и исправить те из них, которые нежелательны.

Мы не обязательно должны сразу же испытывать результаты своих поступков. Когда Сьюзан срывается на своего коллегу Билла, она испытывает незамедлительный результат — он отказывается работать вместе с ней над делом, которым они занимались. Однако результаты ее действий этим не исчерпываются, но также влияют и на их взаимоотношения в будущем. И хотя в будущем она может быть с ним приветлива, он уже не будет настолько ей доверять.

Кроме того, следы злобы и грубости останутся в ее мыслепотоке и окажут воздействие на ее будущие переживания. Имея привычку грубить, она легко повторит то же действие в следующий раз, когда представится такая возможность.

Будет ошибкой думать, что результаты наших действий всегда быстро приходят, а затем прекращаются. Так же, как семени нужно время, чтобы вырасти в растение, нашим кармическим следам нужно время, чтобы принести свои результаты. Как сказал Будда в Дхаммападе:

Дурные поступки не обязательно
Ранят тотчас, словно мечи.
Предающиеся дурным поступкам
Впоследствии вкушают плоды.

То же самое, конечно, относится и к нашим позитивным действиям. Мы можем не получить хорошие результаты сразу же, но, когда возникнут условия для того, чтобы следы этих созидательных действий принесли свои плоды, они появятся. Нам следует удовлетвориться тем, что мы создаем позитивные причины и знаем, что в будущем они принесут плоды. Нетерпение не способствует скорейшему появлению результатов.

Особенно важно это помнить, когда мы заняты духовной практикой. Достижение пробуждения — это не ускоренное приготовление пищи! Мы склонны быть нетерпеливыми и хотим мгновенного пробуждения. Но, если мы думаем, что станем пробужденными после того, как немного и недолго попрактикуем, то нас постигнет разочарование. Чтобы наши благие се- мена взошли, требуется время. Для преобразования нашего ума необходима обширная практика.

Действие, наполненное тремя составляющими — побуждение, само действие и завершение действия — может воздействовать на четыре аспекта наших переживаний: 1) тело, в котором мы переродимся; 2) то, что происходит с нами, пока мы живы; 3) наши личные качества и 4) окружение, в котором мы живем.

Во-первых, наши действия влияют на тип тела, в котором мы рождаемся в будущих жизнях. Благотворные действия приводят к приятным перерождениям, тогда как разрушительные действия ведут неприятным. К примеру, хорошее перерождение, как есть у нас сейчас, является результатом созидательных действий, совершенных нами в прежних жизнях. Следы прежних позитивных действий притянули наш поток мысли к рождению в качестве человеческого существа в удачных обстоятельствах.

Сходным образом, если кто-то действует разрушительно — например, ведя безрассудную и опрометчивую половую жизнь, — тогда в его мыслепотоке остаются негативные следы. Если он умирает, сохраняя сильное желание, то это действует как вспомогательное обстоятельство, позволяющее следам его разрушительных действий принести свои результаты. Его поток мысли притягивается к телу в одном из неблагоприятных видов жизни. Поскольку причиной было разрушительное действие, то результатом будет удачное перерождение.

Наши прежние действия влияют на то, что происходит в течение нашей жизни. Например, если в одной жизни мы были щедры, то в будущих жизнях будем процветать. Если воруем, то в будущих жизнях столкнемся с тяжелыми экономическими условиями. Полезно быть к этому внимательными, так как это дает нам более широкое видение того, почему все происходит так, как происходит.

Наши прежние действия также влияют и на наши нынешние личные качества. Человек, который привык ругать и оскорблять других, легко будет делать то же самое и в будущих жизнях. Тот же, кто воспитывал свой ум в любви и сострадании, будет склонен к тому, чтобы иметь те же черты и в будущем.

Некоторые установки и реакции возникают в нас автоматически. К примеру, некоторые люди легко обижаются. Другие склонны к постоянным оскорблениям. Некоторые инстинктивно внимательны к другим. Эти разнообразные привычные реакции возникают потому, что мы были знакомы с такими мыслями и действиями в прошлом.

Хотя привычные негативные тенденции прошлого и влияют на нас, эти привычки можно изменить, а на их месте можно развить новые, более позитивные. Полезно также взращивать свои благотворные склонности, чтобы они усиливались. Таким образом мы сформируем свою личность и улучшим характер.

Наконец, наши действия влияют на окружение, в котором мы рождаемся. В последние годы люди стали лучше осознавать влияние своих действий на окружающую среду. Когда мы разрушаем окружающую среду ради эгоистичных целей, мы вредим самим себе. Жажда большей выгоды ведет к действиям, которые прямо вредят нашему окружению. Уважение к жизни ведет к воздержанию и, как следствие, к лучшим условиям жизни.

Буддийские тексты говорят об эффекте, который наши действия оказывают на окружающую среду, также и в другом смысле. Например, писания говорят, что разрушительные действия ведут к перерождению в неприятной среде, тогда как созидательные дают перерождение в приятных обстоятельствах и хорошем климате.

Действие причины и следствия — это не предопределенность. Это также и не судьба. У нас есть выбор, если мы внимательны и осознаем свои действия. Если мы небрежны и делаем, говорим и думаем все, что ни взбредет нам в голову, значит, мы не пользуемся своим выбором, не используем преимущества человеческого потенциала.

Даже если действие совершено, его результат не отлит из железа. Причина и следствие означают, что все взаимозависимо. Существует возможность изменения, и мы способны до определенной степени воздействовать на то, как созревает след. К примеру, если мы очищаем негативное действие, то можем предотвратить нежелательный результат, который оно должно было бы принести. И наоборот, впадая в гнев, мы можем разрушить способность позитивного действия принести свои плоды.

Только всеведущий разум будды может в точности знать, каким образом созревает определенное действие и что из содеянного в прошлом принесло те или иные результаты в нашей нынешней жизни. Буддийские писания дают общие указания относительно результатов некоторых действий. Однако в конкретных ситуациях результат может изменяться в зависимости от прочих причин и обстоятельств.

Принесет ли действие малый или большой результат, зависит от природы самого действия, от того, как оно было совершено, для кого оно было сделано, от силы побуждения, от частоты, с которой оно совершалось, а также от того, очищалось ли оно и испытывалось ли впоследствии сожаление по его поводу. Все эти факторы влияют на результат. Вдобавок от того, как человек умирает, зависит, какой из следов созреет и какой он принесет результат. Таким образом, карма не является жесткой и строго определенной.

Предположим, Гарри идет на охоту и убивает оленя. Это действие наверняка принесет ему в будущем страдание. Однако прочие разнообразные факторы могут повлиять на происходящее. Действительно ли он серьезно намеревался убить животное или же пошел на охоту из простого любопытства? Радовался ли Гарри тому, что убил оленя, или же у него были какие-то угрызения совести? Очистил ли он негативные следы, оставшиеся в его сознании? Часто ли он убивал животных? Когда Гарри умирал, был ли он гневен или же думал о святых и их качествах? Совершали ли его друзья и родственники добрые дела и молитвы ради Гарри после того, как он умер? Вот такие факторы влияют на конкретный результат, проистекающий от его действия.

У каждого действия есть множество нюансов. Только будда обладает совершенной способностью в точности знать, какое конкретное прежнее действие или сочетание действий приносит тот или иной результат в нынешней жизни индивида.

Естественный закон кармы не является поводом для отказа от помощи другим. Видя, как другие испытывают неудачи, кое-кто может легкомысленно сказать: "О, это их карма. Если я им помогу, то вмешаюсь в их карму". Это превратное представление и слабое извинение нашей лени. Если бы нас сбила машина и мы, истекая кровью, лежали на дороге, а прохожий сказал бы: "Ну-ну, это твоя плохая карма. Я не буду тебе помогать. Ты должен отработать свою плохую карму", — каково бы нам было?

Когда другие в беде, мы должны помогать потому, что это живые существа, точно такие же, как и мы. На самом деле, когда мы не помогаем, то создаем причину неполучения помощи, когда она нам понадобится. Буддийская мысль говорит о нравственной и социальной ответственности за помощь другим. Мы не являемся независимыми изолированными индивидами. Скорее мы взаимозависимы и, несмотря на поверхностные различия, очень похожи.

Закон причины и следствия не является также и основанием для того, чтобы смотреть на других свысока. Неверно будет думать: "Голодающие в нашем мире, должно быть, в прошлом вредили другим. Поэтому они сейчас и страдают. Это плохие люди и они заслуживают то, что получают".

Такое осуждающее отношение показывает недостаток самоуважения и подразумевает, что мы тоже являемся плохими людьми, если страдаем. Это неверно. Если мы исследуем свою собственную жизнь, то увидим, что негативные установки иногда берут над нами верх. Даже если мы не хотим кричать на свою семью, наш гнев выходит из-под контроля и мы кричим. Порой мы можем намеренно стараться оклеветать другого и лишь потом осознаем и сожалеем о том, что сделали. Ни в одном из этих случаев нам не хотелось бы, чтобы нас судили как "плохих" или "нехороших". Это правда, что мы совершили ошибки и будем испытывать их болезненные результаты, но это не означает, что мы плохие существа. Просто в данный момент беспокоящие эмоции взяли над нами верх.

Так же, как мы сострадательны к самим себе и хотим, чтобы нас прощали, когда мы действуем разрушительно, нужно уметь прощать другим. Мстительность и обида не устраняют причиненный нам вред. Они лишь создадут новые страдания для нас и других. Сходным образом гордость и снисходительность по отношению к неудачникам также неприемлемы. Когда у нас трудности, мы ценим чужую помощь. Точно так же, когда другие страдают и несчастны, наша человеческая ответственность — помочь им, как только можем.

Когда мы видим нечестных людей, которые богаты, или добрых людей, умирающих молодыми, мы может усомниться в законе причины и следствия. Однако причина и следствие действуют из одной жизни в другую. Многие результаты, испытываемые в этой жизни, являются плодами содеянного в прежних, а многие действия, совершаемые сейчас, созреют в будущих жизнях.

Согласно буддийским взглядам, богатство нечестных людей является следствием их щедрости в прежних жизнях. Их нынешняя нечестность создает причины для того, чтобы в будущем они были обмануты и обеднели. Добрые люди, которые умирают молодыми, испытывают результаты таких негативных действий, как убийство, совершенное в прошлых жизнях. Однако их нынешняя доброта оставляет в потоке мысли следы, которые позволят им в будущем обрести счастье.

Конечно, все мы совершали ошибки, о которых сожалеем. Однако мы не осуждены безвозвратно на то, чтобы испытывать результаты этих действий. Если семя посажено в землю, оно в конце концов вырастет, если только его не выжгут или не выполют. За это время мы можем задержать его рост, не давая ему воду, удобрения и солнечный свет. Точно так же мы можем очистить свои негативные действия, чтобы они не принесли болезненных результатов. Если мы не способны это сделать, то можем задержать или ослабить их эффект. Это совершается с помощью процесса очищения, у которого есть четыре шага.

Очищение посредством четырех противодействующих сил очень важно. Оно предотвращает будущие страдания и облегчает вину или тяжкие ощущения, которые мы испытываем сейчас. Очищая свой ум, мы можем лучше понять Дхарму, становимся спокойнее и можем лучше сосредоточиваться. Четыре противодействующие силы, которые используются для очищения негативных следов, это: 1) раскаяние; 2) принятие Прибежища и порождение самоотверженного отношения к другим; 3) выполнение действительной целительной практики; 4) твердая решимость не повторять это действие вновь.

Сперва мы признаем и сожалеем о том, что совершили разрушительное действие. Самообвинение и чувство вины бесполезны, это лишь способ эмоционального самоистязания. Но, с другой стороны, мы признаем, что совершили ошибку, и искренне сожалеем об этом.

Вторая противодействующая сила — это вверение себя. Наши разрушительные действия обычно совершаются по отношению к таким священным объектам, как Будда, Дхарма и Сангха, или к другим существам. Чтобы восстановить хорошие взаимоотношения со священными объектами, мы вверяем себя им, принимая в них прибежище и ища у них напутствия. Дабы иметь хорошие взаимоотношения с прочими существами, мы порождаем альтруистические установки и всецело посвящаем себя тому, чтобы стать Буддой, чтобы принести им максимальную пользу

Третий элемент — это действительно совершить некоторое целительное действие. Это может быть любое созидательное действие, приносящее другим пользу. Буддийские тексты описывают некоторые специальные действия, которые помогают очистить негативные следы: выслушивание Учений, чтение книг о Дхарме, почитание будд, совершение подношений, повторение имен будд, начитывание мантр, изготовление статуй или изображений святых существ, публикация священных текстов, медитация и так далее. Наиболее могущественным целительным действием является медитация на пустоте. Как это делать, будет объяснено в главе о мудрости.

В-четвертых, мы решаем не поступать таким образом снова. Мы часто и привычно совершаем некоторые действия, такие, как порицание других и сплетни. Было бы нереалистично сказать, что мы никогда не повторим их до конца своих дней. Потому мудрее будет определить реалистичное количество времени и решить, что постараемся совсем не повторять это действие, но будем особенно внимательны и приложим оговоренное усилие в течение данного срока.

Четыре противодействующие силы должны применяться снова и снова. Мы много раз действовали разрушительно, так что естественно, что мы сразу не сможем превозмочь все эти действия. Чем сильнее четыре противодействующие силы, тем мощнее будет очищение. Очищение четырьмя противодействующими силами хорошо практиковать каждый вечер перед отходом ко сну. Это противодействует всем разрушительным действиям, совершенным нами в течение дня, и помогает спать спокойно.

В настоящее время наш разум подобен невозделанному полю. Очищение похоже на выбирание камней, битого стекла и оберток от жевательной резинки, засоряющих поле. Накопление позитивного потенциала путем созидательных действий подобно добавлению удобрений и орошению. Затем мы можем посадить семена, выслушивая наставления, и взращивать их с помощью размышления и медитации. И через некоторое время покажутся ростки постижений.

Мы должны действовать так, чтобы улучшить свою жизнь и достичь пробуждения. Хотя можно нанять кого-нибудь, чтобы убрать в доме или втащить новую мебель, но нельзя никого нанять, чтобы очистить наш ум и установить в нем сострадание и мудрость. Однако если мы действуем правильно, то обязательно последуют благотворные результаты.

Ситуация, в которой мы существуем, называется "круговоротом бытия" или, на санскрите, сансарой. Это обозначает цикл возобновляющихся проблем, при котором мы рождаемся, испытываем в течение жизни разнообразные проблемы и умираем. Никакие внешние силы или существа не удерживают нас прикованными к круговороту бытия. Источник наших проблем лежит в нашем собственном неведении: мы не понимаем, кто мы и какова природа окружающих нас явлений.

Согласно буддийской философии, поскольку мы не осознаем свою собственную природу, мы неправильно понимаем себя самих и все, что нас окружает. Мы думаем, что все существует таким образом, каким оно на самом деле не существует. У нас ложное представление о том, кто мы, когда мы думаем, что являемся постоянной, твердой, обнаружимой сущностью. Мы всячески лелеем это иллюзорное "настоящее Я". С утра до ночи в нашем сознании лишь одна мысль: "Я хочу счастья, и мое счастье важнее всего". Мы думаем и действуем так, как если бы были центром Вселенной, ибо мысль "мое счастье, мое страдание" преобладает и постоянно присутствует в нашем уме. И наша забота о других стоит на втором плане за заботой о самих себе.

Поскольку мы не понимаем высшей природы вещей и явлений, в нас развиваются привязанность и гнев по отношению к другим. Мы цепляемся за то, что приносит нам пользу, и испытываем отвращение к людям и вещам, которые кажутся угрожающими нашему счастью. Наши жизни проходят в этом круговороте "любо" и "не любо", "хочу" и "не хочу". Наш ум, словно попрыгунчик "йо-йо", непрестанно испытывает эмоциональные взлеты и падения.

Мы так же поднимаемся и опускаемся, переходя от одной жизни к следующей. Если в течение своей жизни мы действовали как разрушительно, так и созидательно, то иногда будем перерождаться в счастливой жизни, а иногда — в несчастной. Ничто не стабильно. Нет никакой уверенности, никакой гарантии, что у нас будет непрестанное счастье, пусть даже все мы этого хотим.

Мы действуем под влиянием своего неведения и тем самым создаем карму. Когда мы понимаем причины и следствия, то стараемся действовать созидательно. Когда же мы невежественны или беспечны, наш ум легко попадает под влияние беспокоящих эмоций, таких, как привязанность, гнев, зависть, гордыня и узколобая ограниченность, и мы действуем негативно. Эти действия оставляют след в нашем мыслепотоке, и эти следы влияют на то, что мы испытываем.

В момент смерти наши чувственные сознания утрачивают способность функционировать, а умственное сознание становится все более и более тонким. Это может привести в замешательство, поскольку мы привыкли жить в нашем нынешнем теле и очень к нему привязаны. Когда в момент смерти мы чувствуем, как разлучаемся со своим телом, то жаждем остаться в нем. Понимая же окончательно, что разлучение неизбежно, мы ищем другое тело.

Эти два фактора — жажда и стремление — являются обстоятельствами, приводящими к созреванию последствий тех или иных совершенных ранее действий. Это становится причиной того, что наш ум притягивается к некоторой форме жизни и мы перерождаемся в другом теле. Так мы и переходим от одной жизни к следующей.

Ни одно из этих перерождений не длится вечно. Мы принимаем эти различные тела сообразно созданным причинам и испытываем результаты лишь столько времени, сколько существует соответствующая причинная энергия. Как только данная карма исчерпана, мы оставляем это тело и принимаем другое. Некоторые из этих перерождений могут длиться долго, но ни одно из них не длится вечно.

Некоторые люди имеют весьма идеалистические взгляды относительно перерождений. Они думают, что после смерти мы находимся где-то в космосе. Глядя вниз, мы думаем: "Хм, я хочу родиться у этих родителей". Это вовсе не так. Мы не выбираем сознательно. Силой наших беспокоящих эмоций и действий мыслепоток вталкивается в другое тело. Мы находим тело привлекательным и хватаемся за то, чтобы им обладать. Таким образом мы оказываемся в другой жизни, а круговорот бытия продолжается.

Некоторые думают, что каждое перерождение подобно испытанию: мы перерождаемся в определенной ситуации, чтобы научиться каким-то особым вещам. Этот взгляд подразумевает, что существует какой-то скрытый план, что кто-то другой решает, чему нам нужно научиться, или же мы сами это знаем. Это не так. Мы рождаемся в определенном теле потому, что совпали приводящие к этому причины и обстоятельства. Нет никаких предуготованных уроков, которые мы должны получить в течение своей жизни. Учимся мы на своем опыте или нет, зависит от нас.

Согласно буддийскому учению, в круговороте постоянно возобновляющихся существований есть шесть видов жизненных форм. Три удачные формы жизни — это люди, полубоги и боги. Три менее удачные — это животные (включая насекомых), формы жизни, в которых испытывают постоянное разочарование и цепляние, и формы жизни, где постоянно присутствуют страх и боль. Некоторым людям трудно поверить в то, что существуют все шесть форм жизни, потому что мы можем видеть только людей и животных. Как же нам узнать, что существуют и остальные?

В начале моих занятий буддизмом мне также было трудно поверить в существование иных форм жизни. Тогда я вспомнила, что наши чувства не способны воспринимать все, что существует. Орлы могут видеть то, что мы, люди, видеть не можем; собаки могут слышать звук, недоступный нам. Мы не можем собственными глазами видеть атомы, так же как и нет у нас непосредственного знания о других планетах и звездных системах. Признавая ограниченность наших чувств и нынешнего объема научного знания, я начала думать, что иные формы жизни могут существовать, но мы о них не знаем.

Другим способом, который помог мне рассмотреть возможность существования иных форм жизни, было наблюдение широкого разнообразия настроений, восприятий и поведения, имеющихся у нас как у людей. К примеру, иногда мы довольны, терпеливы и всепрощающи. Благодаря спокойному состоянию ума наше окружение и люди, с которыми мы сталкиваемся, кажутся нам хорошими и приятными. Даже если кто-то пытается нас поддеть, мы не обращаем на это внимания, но, шутя и беседуя с ним, хорошо проводим время.

Теперь возьмем данное состояние ума, усилим его и спроецируем вовне, так, чтобы оно стало нашим окружением и телом. Это и есть жизненная форма небесных существ — богов.

В другой раз мы крайне гневны и вне себя. Иногда энергия нашего гнева столь велика, что, даже хотя нас никто и не беспокоит, мы все равно ищем кого-нибудь, чтобы сорвать на нем гнев. Наш гнев сочетается с мнительностью, и мы становимся крайне чувствительны и опасливы без причины. Наше восприятие людей и вещей, которые нас окружают, меняется, и кажется, что другие пытаются нам вредить, даже если это не так. Представьте, что это гневное, параноидально-мнительное состояние ума усиливается и проецируется вовне, становясь нашим телом и окружением. Это и будет жизненная форма страха и боли.

Таким образом мы можем представить себе существование иных форм жизни: наше тело и окружение как проявление состояния нашего ума. Так же, как позитивные действия притягивают нас к удачным перерождениям, негативные установки проявляются в неудачных жизнях. Все, что мы испытываем — счастье или несчастье, — исходит из нашего собственного ума.

Иные удивляются, почему животные включены в число трех неудачных видов перерождения. Некоторые животные умны и добры. Некоторые живут в лучших условиях, чем отдельные люди. Животные редко совершают столь разрушительные действия, на которые способны люди. Животные убивают, лишь когда это необходимо; они не создают атомные бомбы, могущие разрушить цивилизацию.

Все это верно подмечено. Однако люди обладают особыми возможностями и разумностью, которые, будучи мудро использованы, могут принести значительно более великие результаты, чем возможные для животных. Кот не может понять наш совет перестать убивать мышей и испытать к ним сострадание, как и дельфин не может понять учение о высшей природе явлений. То есть особенность нашей человеческой жизни в том, что нам относительно легко избегать негативных действий и совершать позитивные.

Как может тот, кто переродился животным, снова стать человеком? В прежних жизнях, будучи человеком, он действовал как позитивно, так и негативно. Следы всех этих действий сохраняются в его мыслепотоке. В конце той жизни негативный след созрел и стал причиной того, что это существо переродилось животным.

Животным трудно культивировать положительные установки и действовать в соответствии с ними. Однако животные могут приобрести положительные следы, слушая молитвы и декламацию священных текстов или обходя вокруг буддийских сооружений или храмов. Благодаря соприкосновению с объектами, обладающими могущественными добродетелями, в их умах могут остаться благотворные следы. Это подобно следу от слов "Ешьте кукурузные хлопья", вспыхивающих на киноэкране. Мы этого не осознаем, однако же это оказывает воздействие на наш ум.

Мыслепоток животного сохраняет позитивные следы, оставленные в то время, когда оно было человеком. Когда заканчивается кармическая энергия животной жизни — перерождение как в высших, так и в низших мирах всегда временно, а не вечно, — тогда есть вероятность, что позитивные следы созреют, приведя к новому человеческому рождению.

Будда из сострадания описывал бытие разнообразных форм жизни с тем, чтобы мы осознали возможные долговременные эффекты наших действий. Зная это, мы будем внимательны к тому, что делаем, думаем и говорим, и уделим время развитию своих благих качеств. Будда заметил:

"Страдание не рождается нигде, кроме нашего собственного необузданного ума. Если мы желаем достичь состояния истинного счастья, лучший способ себя воспитывать — это устранять неблагие состояния ума".

Мы убедились, что наша ситуация состоит из постоянно возобновляющихся проблем. Мы также установили причины этого: неведение, взращенные им беспокоящие эмоции, а также побуждаемые этими эмоциями действия. Теперь мы можем поинтересоваться: "А могут ли вообще люди, которые заблуждаются, привязываются и гневаются, когда-либо обрести буддовость? Есть ли выход из круговорота бытия? И, если да, то в чем он?"

Да, освобождение из этого круговорота постоянно возобновляющихся проблем возможно. Мы можем достичь состояния устойчивого покоя и радости, в котором можем использовать все свои добрые качества на благо других. Это возможно, поскольку у нас есть природа будды — наше неразрушимое достояние. К тому же у нас есть драгоценная человеческая жизнь, дающая возможность осознавать природу будды. Такова тема следующих двух глав.

Вы стояли когда-нибудь на горе, глядя в совершенно чистое и пустое небо? Чувство пространства, покоя и ясности вдохновенно и рождает благоговение. Но, если мы уставимся в небо посреди города, наше видение будет ограничено многоэтажными домами, и мы не сможем увидеть небо из-за закрывающих его облаков и загрязнений. Что касается неба, то здесь ничего не изменилось. Небо все такое же чистое, пустое и наполненное светом. Однако мы его не видим; наш обзор ограничен, а небо затянуто тучами и смогом.

Природа нашего ума сходна. В конечном счете она чиста и незапятнанна. Облака, которые мешают нам видеть эту истинную природу ума, — беспокоящие эмоции, такие, как привязанность, гнев и неведение, а также следы действий, совершенных под их влиянием.

Небо и облака не являются одной и той же сущностью. Они не являются нераздельно едиными. Облака и загрязнения являются временными препятствиями, которые можно разогнать, открывая ясное, пустое небо. Наши "облака" тоже можно вычистить и навсегда устранить, чтобы воспринять нашу собственную пространственную природу и объединиться с ней.

Откуда мы знаем, что беспокоящие эмоции и следы действий не являются сущностью нашего ума? Если бы, например, гнев был сущностью ума, мы бы всегда гневались. Но это не так; наш гнев появляется и исчезает. Кармические следы также не являются сущностью ума, поскольку их можно очистить и устранить.

Возможно ли навсегда избавиться от гнева? Да, возможно, поскольку гнев является ложной мыслью, основанной на заблуждении. Гнев рождается тогда, когда мы проецируем на людей и на вещи негативные качества. Мы неверно истолковываем ситуации, так что они кажутся нам вредоносными. Погруженные в собственные проекции, мы принимаем эти проекции за качества других людей и гневаемся на то, что сами же им приписали. Трагедия в том, что мы не осознаем этот процесс и ошибочно верим, что этот грубый и бесчувственный человек действительно существует как таковой.

Развивая мудрость, мы приходим к пониманию того, что внешний враг является преувеличенной проекцией нашего собственного заблуждающегося ума. В этот момент наш гнев автоматически исчезает, потому что мудрость и невежественный гнев не могут проявляться в одно и то же время. Постоянно развивая свою мудрость, мы можем полностью избавиться от гнева.

Беспокоящие эмоции, такие, как гнев, зависть и самомнение, опираются на ошибочное основание, ложные проекции, а потому могут быть устранены. Положительные качества, такие, как терпение, любовь и сострадание, имеют прочную основу — благие качества, которые имеются у всех других существ. Так что такие эмоции никогда не могут быть удалены из нашего потока мысли. Скорее их можно развивать беспредельно.

Каждое существо способно стать буддой, поскольку у всех нас есть два вида потенциала будды. Первый — это высшая природа нашего ума, способ, которым наш ум существует. Это явление — отрицание, отсутствие или недостаток у нашего ума надуманных способов существования. Второй — это принятие. Это условная природа нашего ума, его качества. Высшая природа нашего ума зовется естественной способностью к буддовости. Она словно чистое и обширное пустое пространство. То есть наша высшая природа пуста от всех ложных проекций неизменности и независимости. Наш ум не имеет "собственного существования". Это будет пояснено в главе о мудрости,

Высшая природа нашего ума не запятнана беспокоящими эмоциями. У нее нет ни начала, ни конца. Ее ничто не может разрушить. Никто не может ее у нас отнять. Эта пустая природа нашего ума наша по праву рождения. Зная это, мы будем уверены в себе, поскольку можем стать буддами.

В настоящий момент наша естественная природа будды омрачена беспокоящими эмоциями. По мере того, как мы, практикуя путь, их вычищаем, природа будды становится для нас все более явной.

Вторым видом потенциала будды является развивающийся потенциал будды. Это включает как условную природу нашего ума — его осознание и ясность, — так и положительные духовные состояния, такие, как сострадание.

Ум есть бесформенная сущность, не состоящая из атомов или иной материальной субстанции. Его ясность в том, что он освещает объекты, делает их ясными. Он осознает, поскольку обладает способностью познавать или воспринимать объекты.

И гнев, и сострадание являются состояниями ума и потому ясны и осознаваемы. Эта природа ясности и осознания есть один из наших развивающихся потенциалов будды. Однако гнев как таковой не является частью нашего потенциала будды, поскольку основан на ложных понятиях, которые могут быть устранены.

Сострадание, с другой стороны, не основано на ложных проекциях, и потому его можно бесконечно развивать. Сходным образом другие духовные состояния, которые верно воспринимают вещи — любовь, сострадание, доверие, непривязанность, забота о других, радостное усердие и так далее, — могут быть беспредельно усилены. Эти добрые качества, существующие в нас в настоящий момент, будут развиваться по мере того, как мы будем следовать пути. В конце пути они преобразятся в умы будд, которыми мы станем. По этой причине они также называются развивающейся природой Будды. Великий индийский мудрец и логик Дхармакирти сказал:

Природа ума есть ясный свет,
А омрачения временны.

Дхармакирти подтверждает нашу способность стать буддами, заявляя, что природа ума есть ясный свет. Это имеет два смысла, соответственно двум видам потенциала будды. Во-первых, наш ум есть ясный свет потому, что он пуст от всех надуманных способов существования. Когда наша мудрость непосредственно постигает этот ясный свет, пустоту собственного существования, тогда мы можем полностью, до самых корней устранить беспокоящие эмоции.

Во-вторых, ум есть ясный свет потому, что его природа ясности и осознавания всегда с ним. Беспокоящие эмоции и кармические следы не смешаны с этой ясностью и познающей природой ума. Иными словами, мы не есть наш гнев, мы не есть наши плохие качества. Они являются омрачениями, которые можно устранить.

Вопрос о природе будды очень глубок, так что вначале мы можем не понять его как следует. Но мы можем получить ощущение нашего внутреннего потенциала и внутренней красоты, нашей природы будды, которую временно заслоняют тучи гнева, привязанности и других беспокоящих эмоций. Когда мы начнем разгонять эти тучи, смысл нашей недвойственной природы Будды станет яснее. "Хеваджра Тантра" говорит:

Живые существа — это те же будды,
Но они омрачены временными пятнами.
Когда же их устранишь, они — будды.

Первая строка не означает, что мы уже являемся буддами, ибо тогда мы были бы невежественными буддами! Это означает, что у нас есть два вида природы будды. Когда мы вычищаем омрачения из своего мыслепотока, продолжение нашего нынешнего ума превращается в ум Будды, которым мы станем.

Таким образом, буддизм выбирает очень позитивный и оптимистичный взгляд на жизнь и человеческую природу. В каждом из нас есть семена совершенства, естественные и развивающиеся потенциалы будды, и эти семена нельзя ни украсть, ни уничтожить. У нас нет совершенно никаких оснований чувствовать отчаяние и беспомощность. Поскольку наш потенциал будды неотделим от нас, то всегда есть основа для уверенности в себе и положительных устремлений.

В настоящий момент потенциал будды дремлет в нас, сокрытый тучами беспокоящих эмоций и кармических следов. Иногда наш потенциал будды сравнивают с медом, окруженным разъяренными пчелами, или с чистым золотом, запачканным нечистотами. И пчелы, и нечистоты, подобно беспокоящим эмоциям и следам действий, являются временными препятствиями.

Как их устранить? Следуя пути, описанному Буддой: взращивая мудрость и сострадание. Мудрость, постигающая пустоту, делает нас способными воспринять свой естественный потенциал будды, который свободен от надуманных способов существования, Сострадание — это реалистичное отношение, желание каждому освободиться от всех неудовлетворительных и приносящих несчастья обстоятельств.

Решимость освободиться от постоянно возобновляющихся проблем — это первый шаг пути. Он устанавливает основу для развития сострадания и мудрости, тем самым позволяя расцвести потенциалу будды. Мы можем научиться техникам очищения и развития ума, постигая учение Будды.

Иногда мы можем впасть в депрессию, потому что нам кажется, будто в нашей жизни нет цели или же существует множество препятствий к тому, чтобы придать ей смысл. Однако, когда мы подумаем об имеющихся у нас свободе и возможностях, то поразимся и преисполнимся радости. Мы поймем, что на самом деле депрессию питает узость взглядов. Осознав свои возможности, мы автоматически почувствуем себя счастливыми.

Будучи людьми, мы обладаем разумом для понимания нашего мира. Несмотря на то, что люди порой злоупотребляют своим разумом, существует возможность благотворного его использования. Технологический и материальный прогресс — это не единственный способ использования человеческого потенциала. Хотя технология и разрешила много проблем, она создала и новые. В некоторых странах уровень жизни высок, однако жители их не вполне счастливы. Они страдают от общественных и душевных недугов, тревог и конфликтов.

Это происходит потому, что основные причины наших трудностей — неведение, гнев и привязанность — не были устранены. Пока у нас есть эти беспокоящие эмоции, нам никогда не обрести удовлетворения, в какой бы роскоши мы ни жили. Так что с буддийской точки зрения наиболее благотворным использованием разума будет развитие альтруизма и мудрости, постигающих нашу высшую природу. Когда ум спокоен, мы счастливы, где бы ни находились. Вдобавок мы можем сделать свое окружение более мирным,

К сожалению, большинство людей — включая нас с вами — не осознает своих возможностей и не развивает их. Мы зачастую воспринимаем свой человеческий разум как нечто само собой разумеющееся. Иногда нас ужасает, как некоторые люди злоупотребляют своим разумом. Однако благодаря пониманию того, как разум может сделать счастливее и наши, и чужие жизни, мы обретем больше радости, энергии и вдохновения для того, чтобы воспользоваться своими возможностями.

Мало того, что мы люди; большинство из нас к тому же обладает исправными органами чувств. Мы можем видеть и слышать, что обеспечивает нам получение огромной информации и позволяет легко узнать о пути к пробуждению. Более того, наш мозг хорошо функционирует, давая возможность учиться, думать и медитировать. Мы очень часто воспринимаем эти качества как должное; но, если подумаем, каково было бы иметь ущербное зрение, слух или рассудок, то поймем, как нам повезло.

Это не говорит о том, что глухие и слепые не могут продвинуться по пути к пробуждению. Они, конечно же, могут, ибо тоже обладают двумя видами природы будды. Однако Дхарму легче постигать, когда наши чувственные способности не повреждены. Те из нас, кто может хорошо видеть и слышать, должны ценить свою удачу.

Вдобавок мы живем в мире, где существует учение Будды. Будда не только описал путь, но его учения практикуются и передаются в непрерывной линии преемственности учителей и учеников уже более 2500 лет вплоть до наших дней. Если бы учение Будды было уничтожено политическими преследованиями или извращено теми, кто ищет богатства и славы, мы более не смогли бы его практиковать. Однако этого не произошло, и сегодня у нас есть доступ ко многим буддийским традициям.

В прошлом и сейчас было и есть много великих мастеров, которые осуществили свершения пути. Их опыт доказывает, что освобождение и пробуждение могут быть достигнуты и что путь, которому учил Будда Шакьямуни, приносит желаемые нами результаты. Кроме того, много великих духовных наставников живы и сегодня и могут вести нас и служить хорошим примером.

Нам посчастливилось жить там, где можно соприкоснуться с духовными учителями и учениями. У нас есть свобода вероисповедания, так что мы можем изучать и практиковать свою религию. Представьте себе, как ужасно было бы иметь сильное желание развиваться, но жить в стране, где нет свободы вероисповедания! Сейчас у нас есть возможность ходить в буддийские центры, учиться медитации, слушать лекции и проводить затворничества. У нас есть доступ к сведущим учителям, равно как и к книгам, кассетам, видеолентам и записям лекций.

Со своей стороны, мы заинтересованы в личном развитии и в том, чтобы наша жизнь приобрела значение для других. Эта открытость — положительное качество, которое нужно ценить. Некоторые не обладают подобными наклонностями и никогда не задумываются на темы жизни и смерти. И хотя они ищут счастья, обычно их жизни проходят в совершении разрушительных действий, в создании будущих неблагоприятных обстоятельств. Поскольку такие люди никогда не проявляли интереса к устранению омрачений и развитию своего потенциала, они умирают в тревоге и сожалении. Хотя мы не можем, положа руку на сердце, сказать, что наша жизнь в порядке, а ум спокоен, мы можем ценить, что у нас есть интерес и наклонности к росту в данном направлении.

У некоторых людей могут быть такие наклонности, но им недостает материального благополучия для преследования духовных целей. Будь мы голодающими, бездомными и неимущими, нам было бы труднее практиковать, потому что в первую очередь мы были бы озабочены своими материальными условиями. Однако у большинства из нас относительно комфортное материальное положение, в котором мы можем учиться практиковать. Хотя мы можем ощущать свою финансовую непрочность, все же, сравнив свое положение с положением других, мы увидим, что нам воистину очень повезло.

Нам следует понять, что мы живем рядом с теми, кто обладает схожими наклонностями к саморазвитию и служению другим. Эти духовные друзья являют великую поддержку нашей практике, поскольку мы можем обсуждать с ними то, чему научились, и делиться своим опытом. Это и приятно, и необходимо, так как иногда мы ощущаем уныние и неясность, а наши друзья в Дхарме помогают нам заново наполниться энергией. Нам повезло, что мы имеем таких друзей или живем там, где можно их встретить.

Вдобавок общины Сангхи, монахов и монахинь, дают нам хорошие примеры для подражания. Даже не желая вести такой образ жизни, как они, можно извлечь пользу из их примера, их опыта и знания пути.

Если мы улучим минутку и оценим те благоприятные обстоятельства, которые есть у нас в этой жизни, то испытаем восторг и радость. Важно видеть достоинства нынешней ситуации, ибо тогда мы не будем воспринимать их как должное, но будем использовать. Если мы будем думать только о своих препятствиях и о том, чего нам не хватает, то соскользнем в депрессию. Депрессия не дает использовать наши хорошие качества, поскольку мы не осознаем их и слишком погружены в самосожаление. Это прискорбная растрата человеческого потенциала. Ей противостоит памятование о наших добрых качествах и возможностях.

Останется ли наш золотоподобный потенциал будды закопанным в нечистоты беспокоящих эмоций и следов действий, останется ли пространственная природа нашего ума невидимой за тучами наших омрачений, зависит от нас. В этом красота нашей человеческой жизни: мы обладаем неразрушимым потенциалом будды, который был с нами с изначальных времен, и у нас есть прекрасная возможность осознать и развить его в этой жизни. Из сострадания Будда учил Дхарме, методам осуществления нашего потенциала. У нас есть поддержка и помощь Сангхи, нас направляющей. Но мы должны действовать сами. Лишь тогда мы продвинемся по пути к счастью.

Существуют разнообразные способы того, как использовать свою жизнь для продвижения по пути к счастью. Хотя все мы хотим быть счастливы именно сейчас, — когда мы напрягаемся и цепляемся за это счастье, оно ускользает от нас. С другой стороны, если мы удовлетворены тем, что имеем, и одновременно готовимся к будущему, то будем счастливее и сейчас, и в будущем.

Одним из способов продвижения по пути является ежесекундная практика посреди повседневной жизни. Когда мы просыпаемся, то вместо того, чтобы думать: "Что я сегодня должен сделать?" или: "Я хочу чашку кофе", мы можем сделать первой мыслью дня: "Сегодня, насколько это только возможно, я постараюсь не причинять другим вреда. Я буду помогать им, как только смогу." Это простая мысль, но такое начало дня производит революцию в нашей жизни. Это желание заботиться о других и стараться не причинять им вреда дает нам благое побуждение и ясное направление для всех дел наступившего дня. Столкнувшись в течение дня с выводящей из равновесия ситуацией, мы можем вспомнить свои утренние побуждения. Это помогает нам действовать благотворно и избегать гнева, гордыни и зависти.

Вдобавок на протяжении дня мы можем взращивать такое побуждение: "Я буду действовать на благо других. Я желаю сократить свою ограниченность и полностью развить свои возможности, чтобы суметь помочь другим наиболее эффективно." Таким образом мы сможем превратить незначительные как таковые действия в путь к пробуждению. В разное время действия могут совершаться с разными побуждениями. В зависимости от нашего побуждения мы будем счастливы или несчастны, а наши действия будут ценными или нет.

Например, мы можем с неохотой убирать в доме, все время желая, чтобы эта неприятная работа была сделана и мы смогли бы заняться чем-либо приятным. В данном случае мы не очень-то счастливы сейчас, а наше действие уборки нейтрально, ни созидательно, ни разрушительно. С другой стороны, думая: "Как хорошо было бы прибрать в доме, чтобы мои родные могли порадоваться приятной обстановке", мы подметаем и пылесосим с радостью. Вдобавок, если мы представляем, что вычищаем грязь беспокоящих эмоций из сознания всех живых существ, то протирание пола может превратиться в медитацию! Таким образом действие становится созидательным, а в нашем потоке мысли остается положительный след.

Порождая добрые побуждения поутру и размышляя о них на протяжении дня, мы обнаружим, что наше желание помогать другим и не причинять им вреда возникает легче и становится более душевным. Путь к пробуждению — это медленный и постепенный процесс, который развивается день за днем. Каждое утро являет собой новую возможность взращивать добрые качества, а каждое мгновение дня — это шанс жить ими.

Другой способ того, как использовать свою жизнь для продвижения по пути, — это готовиться к смерти и будущим жизням.

Хотя некоторые не любят размышлять о смерти, это полезно, поскольку тогда мы можем к ней подготовиться. Думать, что однажды мы умрем, — это не пессимизм, а реализм. Смерть пугает лишь тогда, когда мы не знаем, как правильно к ней относиться.

Однако, если мы знаем, как готовиться к смерти и что делать при ее наступлении, она не должна устрашать. В действительности она может быть очень радостной. Если мы сделаем свою жизнь благотворной сейчас, нам не о чем будет жалеть, когда она подойдет к концу. Мы сможем умереть спокойно и счастливо.

Основной способ подготовки к смерти и будущим жизням — это избегать разрушительных действий и совершать созидательные. Это, в частности, относится к несовершению десяти неблагих действий (см. главу о нравственности) и жизни в соответствии с нравственными ценностями. Это также включает взращивание любви и доброты по отношению к другим и совершение всего, чем мы только можем им помочь.

Третий способ придать жизни смысл более объемен. Тогда как вначале мы готовились к будущим жизням, теперь мы нацеливаемся на освобождение из круговорота неуправляемых перерождений и постоянно возобновляющихся проблем. Помимо этого мы можем достичь полного пробуждения Будды, состояния, в котором все омрачения устранены, а все благие качества развиты в полной мере. Освобождение достигается практикой нравственного поведения, созерцательного сосредоточения и мудрости (это также называется тремя видами высшего воспитания). Когда все это сочетается с самоотверженной устремленностью достичь пробуждения ради принесения блага всем существам, достигается пробуждение.

Эти цели могут казаться высокими, но у нас есть возможности достичь их. Иногда мы недооцениваем то, что можем совершить, и без нужды ограничиваем свои цели. Когда мы примем во внимание, что у всех великих мастеров прошлого и людей, которыми мы восхищаемся, была такая же, как и у нас, человеческая жизнь, мы убедимся в собственной возможности достичь того же, что и они. Важно распознать свои силы и порадоваться им. Как сказал индийский йогин Арьядева:

"Обретая драгоценное человеческое перерождение, мы не только получаем невероятную возможность навсегда освободить самих себя от страданий круговорота существования, но также достичь состояния пробуждения, освобождая от страдания бесчисленных существ. Ничто не сравнится с этим драгоценным человеческим перерождением. Кто же может тратить его впустую?"

Пользуясь преимуществами великих возможностей, мы испытаем радостные плоды самосовершенствования. Мы обретем состояние, полностью свободное от всех проблем, когда сможем приносить благо всем живым существам, указывая им путь к счастью через осуществление своего потенциала будды.

Цель на пути	Способ ее достижения
1. Придавать смысл каждому мгновению жизни	Каждое утро развивать в себе добрые побуждения; быть внимательным к своим действиям на протяжении дня; превращать все происходящее в возможности для роста.
2. Умереть спокойно и обрести хорошее перерождение	Жить нравственно: избегать разрушительных действий и стараться совершать действия благотворные.
3. Обрести долговременное счастье
а. Освобождение из круговорота существования	Практиковать три вида высших практик: нравственность, сосредоточение и мудрость.
б. Полное пробуждение	Практиковать три вида высших практик и шесть установок на совершенствование: щедрость, нравственность, терпение, усердие, созерцательное сосредоточение и мудрость — вместе с альтруистической мотивацией

Хуан Маскано, испанский академик и просветитель,
лектор Кембриджского университета

Первое учение, данное Буддой, описывало его постижение в терминах четырех факторов существования, известных как Четыре Благородные Истины. Эти четыре истины таковы: 1) Мы испытываем неприятные переживания (истина страдания). Эти нежелательные переживания необходимо распознать. 2) У этих переживаний есть причины: неведение и беспокоящие эмоции (истина причины). Эти причины следует устранить. 3) Существует состояние покоя, в котором все эти нежелательные переживания и их причины устранены (истина пресечения). 4) Существует путь, который ведет к этому состоянию покоя (истина пути). Этот путь нужно практиковать.

Перевод первого фактора как "истина страдания" может ввести в заблуждение, так как "страдание" подразумевает сильную боль. Так что, когда мы слышим о том, что Будда говорил, что жизнь — это страдание, то недоумеваем, о чем это он говорит, поскольку в большинстве своем не испытываем крайнего несчастья большую часть времени. На самом же деле палийский и санскритский термин "дукха" означает, что в нашей жизни не все в полном порядке. Чего-то недостает; есть что-то неудовлетворительное в нашем существовании.

Большинство из нас с этим согласится. Нам по собственному опыту известно, что, когда мы беседуем больше пяти минут с людьми, будь они богатые или бедные, вожди или ведомые, они обязательно рассказывают нам о своих жизненных проблемах. В жизни каждого есть какие-то трудности, что-то, что идет не так, как надо.

Мы испытываем обстоятельства неудовлетворенности: не получаем, чего хотим, или получаем то, чего не желаем. При том, что необходимо усердно трудиться для обретения того, что нам нравится, неприятность приходит безо всяких усилий, даже без того, чтобы мы об этом попросили или ради этого напряглись! Даже когда мы получаем желаемое, это не длится вечно. Наше имущество разрушается или выходит из моды. Мы не можем всегда быть с теми, кого любим. Рано или поздно, с разлукой или со смертью, самые дорогие взаимоотношения приходят к концу.

Помимо этих проблем, есть основополагающие обстоятельства, которые заключаются в том, что мы рождаемся, болеем, стареем и умираем. Сама природа нашего тела такова, что оно заболевает: кто может указать человека, который никогда не болеет? Так же не имея выбора, мы стареем. Мы стареем, начиная с момента рождения. Нет способа остановить время, так же как не могут пластическая хирургия или бодибилдинг воспрепятствовать естественному процессу старения. Единственное, о чем мы с определенностью можем сказать, так это то, что умрем, поскольку никому не избежать смерти.

Не правда ли, ни одно из этих обстоятельств не является особо привлекательным? Мы стараемся сделать свои жизни фантастически восхитительными, используя поверхностные методы: мы устраиваем ярмарки, диснейленды, конкурсы Мисс Вселенная, банкеты для всего предприятия, семейные съезды и так далее. Однако, если мы честны с самими собой, то вынуждены признать, что наша ситуация не на сто процентов хороша. Мы постоянно ощущаем, что нам чего-то не хватает, и ищем большего и лучшего.

Будда не описывал эти проблемы и трудности с целью нагнать на нас тоску. Они существуют, думаем мы о них или нет. Однако, распознавая природу неудовлетворенности тем, что испытываем, мы можем поработать над тем, чтобы это изменить. Будда обсуждал страдание с целью побудить нас изменить наш безрадостный опыт. Он сравнивал наше нынешнее положение с состоянием больного, страдающего от тяжелой болезни. Болезнь не исчезнет, если вообразить, что ее нет. Больной человек должен прежде всего признать, что болен, и спросить совета врача. Тогда он может излечиться, принимая лекарство. То же самое истинно по отношению к жизни. Хотя поначалу и не хочется думать о неудовлетворительности своего положения, однако такие размышления подталкивают к поиску решения. Вдобавок мы можем почувствовать облегчение от того, что честны с самими собой. Видя возможности улучшения, мы взбадриваемся и обретаем воодушевление.

Чтобы изменить свою ситуацию, мы должны устранить ее причины: такие беспокоящие эмоции, как неведение, гнев и привязанность. Когда они возникают в нашем уме, мы несчастны сами, а наши действия делают несчастными других. Эти действия порождают причины того, что мы сами и сейчас, и в будущем будем испытывать неприятности.

Беспокоящие эмоции можно устранить, поскольку они основываются на неведении. Если мы будем следовать пути нравственного поведения, сосредоточенности и мудрости, то сможем раз и навсегда устранить беспокоящие эмоции и их неприятные последствия. Совершив это, мы будем вольны пребывать в состоянии покоя и блаженства. Этот путь был познан истинным теми святыми, которые осуществили его в собственном сознании и итогом чьего опыта стало счастье свободы.

Состояние покоя, в котором беспокоящие эмоции, действия и порождаемые ими проблемы прекращаются, называется освобождением или нирваной. Достигшая этого личность зовется архатом. Если же мы двинемся еще дальше и очистим все тончайшие омрачения и разовьем все свои достоинства, то достигнем пробуждения, состояния будды.

Некоторые спрашивают: "Разве нирвана — это не скучно? Разве нам не нужно страдание, чтобы узнать, что такое счастье?" Ответом будет: нет. Скука есть проявление неведения и привязанности, а поскольку они были устранены при достижении освобождения, мы более не скучаем. Кроме того, мы уже испытывали страдание и не нуждаемся в его продолжении, чтобы понять, что такое счастье.

В состоянии нирваны наш ум спокоен, сосредоточен и мудр. Люди, достигшие нирваны, не заморожены и не бездеятельны. Они, наоборот, обладают огромными внутренними ресурсами и излучают чувство свободы и счастья.

Как нам достичь освобождения и пробуждения? Следуя пути, который ведет к этим целям. Есть много способов объяснения этого пути. Например, в терминах "благородного восьмеричного пути" — практика правильных действий, речи, образа жизни, внимательности, сосредоточенности, взглядов и мыслей. Чтобы эта книга не стала слишком длинной, благородный восьмеричный путь не будет объясняться подробно. На эту тему есть множество превосходных книг, некоторые из которых перечислены в конце книги.

Другой способ описания пути — это три первоначальных постижения: решимость освободиться, самоотверженная устремленность достичь пробуждения ради блага всех существ и мудрость, постигающая пустоту. Эти три называются постижениями, поскольку по мере того, как мы с ними свыкаемся, эти аспекты глубокого понимания становятся частью нас и преображают наш взгляд на мир. Мы обсудим эти три первоначальных постижения в следующих нескольких главах.

1. Истина нежелательных переживаний
2. Истина причин этих переживаний: беспокоящие эмоции; кармические действия
3. Истина пресечения нежелательных переживаний и их причин
4. Истина пути к покою

В соответствии с благородным восьмеричным путем

* нравственность

** правильные действия
** правильная речь
** правильный образ жизни

* сосредоточение

4** правильная внимательность
5** правильное сосредоточение
6** правильное усилие

* мудрость

** правильные взгляды
** правильные мысли

В соответствии с тремя первоначальными постижениями

1*** стремление освободиться

а) стремление умереть в покое и обрести хорошее перерождение
б) стремление достичь освобождения

2*** самоотверженная альтруистическая устремленность

3*** мудрость, постигающая пустоту

____________
* три вида высшего воспитания
** благородный восьмеричный путь
*** три первоначальных постижения

Первым из начальных постижений пути является решимость стать свободным от проблем и неудовлетворенности. Она возникает из понимания того, что наша нынешняя ситуация не всецело удовлетворительна и что мы способны испытывать большее счастье. Таким образом, мы решаем вызволить себя из тяжелого положения и нацеливаемся на лучшее.

Некоторые люди для обозначения решимости стать свободным используют слово "отречение". Этот термин сбивает с толку, предполагая самоумерщвление и аскетизм, что в действительности не является значением данного палийского и санскритского термина.

Решимость стать свободным — это установка. Это не значит, что мы должны бросить семью, работу и отправиться жить в пещере и поедать крапиву! Решимость освободиться — это позыв изменить свое отношение к жизни; а образ жизни, который мы выбираем, уже другое дело.

Иными словами, важно не то, чем мы кажемся снаружи, а чем являемся внутри. Ведение аскетичной жизни не означает отсутствия интереса к мирским удовольствиям: можно жить в пещере и все равно мечтать о еде и автомобилях! Имущество и другие люди — это не проблема. Проблема — это то, как мы к ним относимся.

Есть два уровня решимости стать свободным. Первый — это избавиться от трудностей в будущих жизнях и обрести счастливое перерождение. Второй — это избавиться от всех бесконтрольных перерождений в круговороте существования и достичь освобождения.

Зачем нам готовиться к будущим жизням? Как насчет этой? Есть несколько причин. Во-первых, подготовка к будущим жизням делает нынешнюю жизнь счастливее. Чтобы создать причины счастья в будущих жизнях, мы должны жить нравственно. Когда мы избегаем убийства, воровства, неразумного сексуального поведения, лжи, клеветы, грубости, пустой болтовни, алчности, зложелательства и ложных воззрений, мы, естественно, становимся добрее. Нам легче иметь дело с другими людьми, и они лучше к нам относятся и больше доверяют, поскольку мы больше не причиняем им вред. Кроме того, мы избавляемся от сожалений и чувства вины и обретаем более сильное чувство внутренней целеустремленности.

Во-вторых, подготовка к будущему не является чем-то необычным. Большинство людей готовится к старости, несмотря на то, что многие не живут так долго. С другой стороны, подготовка к будущим жизням никогда не окажется напрасной, поскольку наше сознание сохраняется и после смерти.

В-третьих, эта жизнь может не продлиться долго, и наша будущая жизнь может скоро начаться, ведь мы не знаем, сколько нам осталось прожить. Кроме того, поскольку наша нынешняя жизнь коротка по сравнению с продолжительностью множества будущих жизней, будет мудрым готовиться к ним.

Привязанность, отношение, которое преувеличивает хорошие качества личности или вещи и цепляется за нее, — это главное препятствие для развития решимости стать свободным. Большинство из нас озабочено в первую очередь лишь счастьем нынешней жизни. Мы ищем счастья, ублажая свои чувства. Мы всегда хотим видеть красивые вещи или людей, которые хорошо выглядят, слушать хорошую музыку или приятные речи, ощущать приятные запахи, пробовать вкусную пищу и трогать приятные предметы. Мы постоянно делим мир на отталкивающее и притягательное. Мы привязаны к тому, что считаем приятным, и питаем отвращение ко всему, что полагаем неприятным. С такой узостью взглядов в нашем сознании нет места для того, чтобы обдумать счастье будущих жизней или блаженство освобождения.

Ирония в том, что поиски счастья исключительно этой жизни приводят к обратному эффекту. Дабы сберечь объекты нашей привязанности и избавиться от того, к чему мы чувствуем отвращение, мы можем действовать негативно и эгоистично. Эти разрушительные действия создают проблемы безотлагательно, равно как и оставляют в нашем потоке мысли следы, которые в будущих жизнях породят неприятные переживания.

К примеру, порицаем ли мы в гневе других людей? Будучи привязаны к собственному счастью, мы нападаем на тех, кто, как нам кажется, ему мешает. В это мгновение нас не волнует, задеваем ли мы их чувства. Иногда мы порицаем других, чтобы ощутить свою силу или поквитаться. Когда мы преуспеваем в том, чтобы им навредить, то счастливы: "Я сквитался! Им паршиво!" Но что же мы за люди, если веселимся и злорадствуем при виде несчастья других?

Когда мы действуем негативно, нам становится не по себе. Если мы крадем, нам неуютно с самими собой. Мы плохо спим и беспокоимся о том, что власти раскроют наши делишки. Если мы вступаем во внебрачные связи, мы волнуемся, лжем и извиняемся, чтобы покрыть это. Взаимоотношения с супругом ухудшаются, и растет недоверие. Наши дети чувствуют, что что-то не так, и испытывают неуверенность и беспокойство. Мы теряем их уважение. В добавление к тем проблемам, которые подобная деятельность создает сейчас, она еще оставляет в нашем потоке мысли следы, которые станут причиной наших несчастий в будущем.

Когда мы очень привязаны к счастью этой жизни, то склонны преувеличивать важность некоторых вещей. Мы, например, думаем: "Я должен зарабатывать такую-то сумму, чтобы быть счастливым". А пока мы не зарабатываем столько, мы ощущаем неудовлетворенность. Мы переоцениваем важность денег, игнорируя все, что еще в нашей жизни есть хорошего, становимся одержимы их накоплением. Даже если мы их добываем, наша привязанность порождает новые проблемы: мы боимся, что кто-то украдет наши деньги или что люди дружат с нами лишь потому, что мы богаты. А если на бирже кризис, то мы в отчаянии.

Недостатки привязанности подробно обсуждались в главах "Устранение боли из привязанности" и "Любовь против привязанности", так что здесь они повторяться не будут. Однако следует подчеркнуть, что Будда не говорил, что объекты чувств хороши или плохи. Он побуждал нас исследовать собственный опыт, чтобы определить, действительно ли чувственные удовольствия приносят счастье, как нам это кажется. Кроме того, он подчеркивал, что проблема не в объектах чувств как таковых, а в нашей к ним привязанности.

Не имея истинного понимания, мы можем словесно отдавать должное идее того, что привязанности к чувственным удовольствиям или к нашим ближним должны быть оставлены. Затем, когда мы пытаемся не хотеть человека или вещь, мы сталкиваемся с внутренней гражданской войной: наши эмоции говорят: "Я это хочу", а рассудок возражает: "Нет! Ты плохой!" Такие внутренние сражения бесполезны. Вместо этого мы можем остановиться, исследовать свою жизнь и заключить, что привязанность делает нас неудовлетворенными и несчастными. Имея такое неопровержимое доказательство ее недостатков, мы больше не захотим с ней связываться.

Понимая пороки привязанности, мы решаем стать свободными от цепляния за счастье этой жизни и за все страдания, которые оно приносит. Конечно, мы все еще хотим быть счастливы сейчас, но уже не одержимы тем, чтобы получать все, что, как нам кажется, нам нужно или хочется. Вдобавок мы осознаем важность подготовки к будущим жизням.

Принципиальным методом того, как готовиться к будущим жизням и избавиться от путаницы в нынешней, является следование закону причин и следствий — карме, которое заключается в том, что мы прекращаем разрушительные действия и совершаем созидательные.

Чтобы следовать закону причин и следствий, мы должны упражняться в техниках подчинения грубых проявлений привязанности, гнева, зависти и ревности омраченного сознания и гордыни. Хотя мудрость, постигающая пустоту, является высшим путем подчинения этих беспокоящих эмоций, для нас — новичков — созерцание непостоянства является хорошим общим противоядием.

Созерцание непостоянства основывается на памятовании о том, что все люди, предметы и обстоятельства ежесекундно изменяются. Памятование о непостоянстве помогает нам не преувеличивать важность происходящего. Например, если мы привязаны к новой машине и впадаем в гнев от того, что кто-то ее помял, то можно подумать: "Эта машина постоянно меняется. Она не будет существовать вечно. Она разрушается с того дня, когда была сделана. Я могу радоваться ей, пока она у меня есть, но не обязан расстраиваться, если ее помяли, так как природа машины такова, она (машина) изменяется".

Некоторые люди, думая, что такой взгляд на жизнь пессимистичен, говорят: "Все меняется, поэтому незачем жить". Это правда, что никто и ничто из того, что есть сейчас — люди, вещи, обстоятельства, — не будет длиться вечно. Такова реальность нашей жизни, которую изменить нельзя. Однако непостоянство также означает и то, что может произойти что-то новое. Непостоянство позволяет беспомощному младенцу вырасти в самостоятельного взрослого. Непостоянство означает, что наши любовь, сострадание, мудрость и умения могут возрасти.

От всякой беспокоящей эмоции есть свое противоядие. Чтобы избавиться от привязанности, мы можем созерцать неприятные аспекты объекта с целью уравновесить свою переоценку его хороших качеств. В случае гнева мы можем вспомнить о том, что другие точно так же, как и мы, хотят быть счастливы и не страдать, но, не зная, как этого достичь, причиняют вред другим. Понимая чужое положение и помня чужую доброту, мы сможем терпением и любовью отвечать на их вред.

Радость от счастья других, их добрых качеств и добродетелей — это средство от зависти. Изучение и размышление о Дхарме исцеляет неведение. Медитация на дыхании избавляет нас от суматохи и беспорядочности омраченных сомнений. Гордость преодолевается размышлением об исключительно сложных вещах, потому что тогда мы убеждаемся, как мало мы знаем. Другое средство от гордыни — это помнить, что все, что мы знаем или имеем, пришло от других, а потому нет оснований гордиться тем, что у нас это есть.

Успокоение этих беспокоящих эмоций и развитие непривязанности не означает, что мы раздаем все свои деньги и живем, как нищие. Нам нужны деньги, чтобы жить в обществе. Деньги по своей природе ни хороши, ни плохи. Что важно, так это наше к ним отношение, и мы можем развить к ним уравновешенный подход. Если у нас хорошие доходы, очень хорошо; если нет, нам все равно могут сопутствовать счастье и успех. Когда у нас есть деньги, мы с радостью делимся ими. Мы не пытаемся покупать друзей или хвастать своим состоянием, а потому не относимся с подозрением к чужим мотивам. Поскольку мы не одержимы идеей иметь определенный доход, мы не будем мошенничать в делах или обманывать с целью получить больше. Другие будут нам доверять, и нам не будет стыдно за свои поступки.

Точно так же нет ничего плохого в том, чтобы получить хорошее образование или хорошую работу. Полезно это или же нет, зависит от наших побуждений. Если мы учимся и приобретаем умения с целью служить другим, наш ум будет спокоен, и обучение станет добродетельным действием. Мы хотим преуспеть на экзаменах или в работе, но не потому, что хотим иметь хорошую репутацию или порисоваться своим богатством, а затем, что хотим обрести умения, с помощью которых сможем принести пользу другим и сделать наше общество лучше.

Буддизм не возражает против материального и технического прогресса. Он может улучшить жизнь множества людей. Однако буддизм подчеркивает необходимость равновесия между материальными и духовными заботами, поскольку один лишь внешний прогресс не сделает мир счастливее. В некоторых современных обществах есть тяжелые социальные проблемы и множество несчастных. Если мы вырабатываем ядерную энергию, но у нас нет нравственного чувства в отношении того, как ею распорядиться, она принесет больше вреда, чем пользы. Если мы живем в богатом, высокотехнологичном обществе, но порабощены своими желаниями и гневом, мы не можем наслаждаться тем, что у нас есть.

Поэтому буддизм говорит, что внешний прогресс должен сопровождаться внутренним развитием. Нам нужны моральные ценности, высокая нравственность и чувство ответственности за всеобщее благополучие. Вдобавок к любви, доброте и терпимости нам нужна мудрость. Тогда мы сможем насладиться технологическими новшествами, сведя к минимуму их нежелательные побочные эффекты.

Это может показаться парадоксальным, но, чем меньше мы привязаны к конечным удовольствиям этой жизни, тем более счастливой и мирной она будет! Быть непривязанным не означает, что мы "выключаемся" и не наслаждаемся жизнью. Совсем даже наоборот, так как при непривязанности в нас меньше напряжения и беспокойства. Это само собой позволяет нам с большей заботой относиться к другим людям и к тому, что нас окружает.

Если мы перестаем неистово цепляться за свое сиюминутное счастье, мы обретаем большую способность насладиться всем тем, что нас окружает.

Первый уровень решимости стать свободным связан с желанием избежать неудачных перерождений и тех действий, которые становятся их причинами. Однако разрешает ли гарантия хорошего перерождения все наши проблемы? Обретем ли мы совершенное и нескончаемое счастье в любом из своих перерождений?

Когда мы исследуем, что может произойти с нами в будущих жизнях, то обнаруживаем, что даже если рождаемся человеческим или небесным существом, которое испытывает фантастические чувственные удовольствия, это не будет длиться вечно. В тех жизнях мы тоже столкнемся с проблемами. Обеспечение хорошего перерождения является, таким образом, временным средством избежать тяжелых страданий. Это помогает на некоторое время. Но вечное счастье нельзя найти ни в одном из перерождений круговорота существования.

Это подобно путешествию на чертовом колесе, которое никогда не останавливается: мы постоянно движемся то вверх, то вниз. Пока мы пребываем под воздействием неведения и беспокоящих эмоций или действий, мы не свободны. Мы пойманы чертовым колесом и вынуждены наматывать круг за кругом, принимая одно перерождение за другим, без всякого выбора.

Видя такое положение, мы подумаем: "Может показаться, что на чертовом колесе можно увидеть много хорошего, но на самом деле это скучно". Затем мы понимаем, что ни на одном из уровней бытия нет ничего, к чему стоило бы привязываться. Все удовольствия круговорота существования временны и не стоят того, чтобы постоянно претерпевать рождение и смерть.

Подобные размышления приводят нас на второй уровень решимости стать свободным. Мы думаем: "Получить хорошее перерождение — это чудесно, но, пока я перерождаюсь здесь и там в круговороте существования, я буду испытывать проблемы и трудности, хочу я того или нет. Это совершенно негодная ситуация. Я хочу от нее освободиться!"

Мы желаем обрести состояние неизменного покоя и счастья, свободное от всех нежелательных обстоятельств. Видя, что причиной всех трудностей круговорота существования являются неведение, беспокоящие эмоции и совершенные под их влиянием поступки, мы ищем способ освободиться от них и пребывать в нирване, состоянии свободы и счастья. Об этом великий тибетский мудрец лама Цонкапа сказал в трактате "Основа всех добродетелей":

Нет удовлетворения в наслаждении всеми мирскими удовольствиями.
Они являются вратами ко всем несчастьям.
Когда я пойму, что порок удовольствий круговорота бытия
в том, что им нельзя доверять, — да обретет силу
мое намерение достичь блаженства свободы —
вдохнови меня на это!

Методом полного искоренения беспокоящих эмоций и действий является совершенствование в трех видах высшей практики: нравственном поведении, сосредоточении и мудрости. Ведя себя нравственно, мы избегнем совершения разрушительных действий. На этой основе мы будем практиковать сосредоточение, чтобы подчинить грубые беспокоящие эмоции и обрести способность направлять свой ум на выбранный нами объект медитации в течение такого времени, какое пожелаем. Сочетая сосредоточение с мудростью, мы проникнем в смысл реальности и устраним тем самым свое неведение, беспокоящие эмоции и кармические следы, порождающие страдание.

Давайте рассмотрим теперь нравственное поведение в качестве основания всех высших практик.

Поняв свои большие возможности, мы начинаем интересоваться тем, как их развивать. Какие действия благотворны? Какие действия омрачают нашу человеческую красоту и вмешиваются в духовный прогресс, а потому должны быть оставлены? Ответы находятся в принципах нравственности.

Буддийский взгляд на нравственность основан на связи между нашими действиями и их последствиями. Действия именуются "негативными", когда они приносят неприятные результаты, и "позитивными", если их результатом является счастье для нас и других. Раз мы хотим счастья и не желаем страданий, то будет мудро изучить действие закона причин и следствий и жить в соответствии с ним. Понимая результаты, которые приносят те или иные действия, нам легче решить, как поступать.

В качестве ориентира Будда советовал избегать десяти дурных действий, поскольку они разрушают как наше счастье, так и чужое. Три действия телесны: убийство, воровство и неумное сексуальное поведение. Четыре действия словесны: ложь, злословие, грубость и пустословие. Три действия являются умственными: жажда чужого, зложелательство и ложные взгляды.

Убийство относится к уничтожению любого живого существа. Это наиболее тяжкое из всех разрушительных действий, поскольку наносит другим самый большой вред. Все существа — и люди, и животные — ценят свою жизнь превыше всего. Иногда мы можем столкнуться с затруднительной ситуацией, в которой может показаться, что лучше убить: на нашу страну напали, нашему ребенку угрожает опасность со стороны человека или зверя, наш дом наводнили муравьи. Если мы мыслим созидательно, всегда найдется другое решение помимо убийства: дипломатия может остановить агрессора лучше, чем оружие; исходящую от животного угрозу можно пресечь, поймав его в ловушку или обездвижив ударом. Насколько это возможно, мы должны избегать посягательств на чужую жизнь.

Эвтаназия (искусственно "облегченная" смерть. — Прим. пер.) и аборт являются трудными вопросами. С буддийской точки зрения, и там, и там присутствует убийство. Однако в некоторых случаях невозможен однозначный ответ. Подобные ситуации бросают вызов нашему разуму и состраданию. Мы должны хорошенько подумать о преимуществах и недостатках каждого возможного решения как для себя, так и для других и сделать то, что считаем наилучшим.

Воровство — это взятие того, что не было дано, начиная с вооруженного ограбления и до невозвращения приятелю взятого взаймы. Избегать уплаты налогов и пошлин, которые должны платить, — это другая форма воровства, так же, как и брать что-то с работы для личного пользования.

Желая избежать злоупотребления чужой собственностью, мы будем внимательнее к своему отношению и действиям, направленным на чужое имущество. Это очень полезно и помогает предотвратить множество конфликтов с окружающими. Вдобавок другие будут нам доверять и с радостью будут давать взаймы. Они также не будут бояться, что их вещи пропадут, когда мы поблизости.

Неумное сексуальное поведение относится в основном к супружеской неверности: мы завязываем отношения — состоим мы в браке или нет — и вступаем с кем-то в связь. Если мы свободны, а наш партнер или партнерша нет, то это также неумное сексуальное поведение. Следует избегать сексуальной активности, при которой распространяются болезни или наносится какой-либо иной вред себе и другим.

Лгать — это заведомо говорить неправду. Хотя ложь обычно является словесным действием, лгать можно и на физическом уровне, с помощью кивка или жеста. Ложь не только влечет вред в будущих жизнях, но и разрушает нынешние взаимоотношения. Если мы лжем, нам не будут доверять, даже когда мы говорим правду.

Иногда мы сталкиваемся с деликатной ситуацией, когда сказать правду значит задеть чьи-то чувства. Например, друг пригласил нас на обед и спрашивает, как нам понравилась еда. Нам кажется, что еда не очень-то хороша, но его бы задело, скажи мы это. Однако, если мы ответим: "Я очень благодарен тебе за заботу и приглашение на обед. Эта пища была приготовлена с любовью," мы искренне выразим свою благодарность, а также избежим лжи о вкусе пищи.

Если разгневанный человек с ружьем спрашивает нас: "Где Сэм?", правдивый ответ подверг бы опасности жизнь Сэма. Нам лучше уйти от ответа или дать бестолковый ответ. Как и во всех случаях, связанных с этими десятью действиями, нам необходимо использовать свой здравый смысл!

Злословие по чужому поводу часто совершается из зависти. Например, мы хотим получить продвижение по службе и критикуем своих сослуживцев перед начальником. Или, если наш хороший друг дружит теперь с кем-то другим, нам может захотеться испортить их взаимоотношения. В таком случае мы пересказываем одному якобы сказанные другим гадости. Слова, которые вносят разлад в чужие отношения, а также мешают примириться тем, кто уже не в ладах, считаются злословием.

Недостатки речей, сеющих раздоры, очевидны. Другие быстро распознают, кто мы такие, и лишают нас своего дружеского расположения. Мы приобретаем репутацию склочника, и люди начинают нас избегать.

Грубость включает в себя такие очевидные действия, как гневный крик, злобная ругань и высмеивание других. Сюда также относится поддразнивание, когда мы хотим кого-то поддеть, и выставление других на посмешище. Иногда грубые слова могут быть произнесены с улыбкой, как, например, когда мы с "невинным" видом говорим заведомо болезненные для других вещи.

Хотя поверхностно мы можем оправдывать свою грубость, но, если заглянуть поглубже, довольны ли мы собой, когда грубим? Даже если мы будем орать и давить на другого, пока не победим в споре, будем ли мы хорошо чувствовать себя потом? Что мы за люди, если рады, когда оскорбляем кого-то или выставляем его дураком? Если мы хорошенько изучим то, как говорим с другими, то поймем, почему они иногда не хотят быть в нашем обществе. Однако, если мы развиваем уважение к другим и заботу об их чувствах, то не только взращиваем самоуважение, но и другие начинают к нам тянуться.

Пустословие — это один из главных способов, когда мы тратим впустую свое время и вносим беспокойство в чужие умы. Хотя у нас может не быть времени посетить проповедь Дхармы или навестить нелюбимого больного родственника, нам, практически, всегда хватает времени поболтать о кинозвездах, спорте, моде, машинах или перемыть косточки знакомым. Вечером мы слишком устали, чтобы медитировать или чтобы уделить достаточно внимания тому, чем хочет с нами поделиться супруг или ребенок, но мы вполне можем допоздна болтать о том, о сем.

Иногда, чем больше мы говорим о проблеме, тем серьезнее она становится. То, что начиналось как небольшое затруднение, разрастается в нашем сознании после того, как приятель поддержит нашу позицию и заверит, что другой не прав. Затем, когда приятель рассказывает об этом кому-то еще, кто, в свой черед, сообщит другим, маленькая проблема становиться огромной.

Это не означает, что мы не должны обсуждать свои проблемы или доверяться другим. Часто бывает полезно узнать взгляд на ситуацию со стороны. Но, когда мы ищем "дружеского" совета не для того, чтобы найти обоюдоприемлемое решение проблемы, а лишь затем, чтобы подтвердить свою позицию, то разговор вырождается в пустую болтовню.

Это также не значит, что шутки, смех и хорошее времяпрепровождение "плохи". Вовсе нет! Когда мы избегаем пустой болтовни, мы тем самым меняем к лучшему то, что побуждает нас разговаривать с людьми. Если мы смеемся и болтаем лишь ради собственного удовольствия, то не используем свою жизнь в полной мере. С другой стороны, если человек чем-то опечален, мы можем попытаться поднять его дух, шутя и разговаривая о том, о сем. Иногда нам необходимо расслабиться перед тем, как снова заняться серьезной работой. Тогда мы можем поболтать с друзьями, следя, однако, за тем, чтобы не потревожить чье-то душевное равновесие своими словами.

Совершая одно из трех разрушительных действий ума, мы можем об этом не знать. Тем не менее, в потоке мысли от них остаются негативные тенденции. Желание чужого возникает, когда мы видим что-то, что нам не принадлежит, однако желанно, и мы решаем это заполучить. Мы можем думать: "Я намекну, какая это прелестная вещица, и, может быть, мне ее отдадут. Или я польщу владельцу, и он захочет сделать мне подарок". Желание чужого вносит в наш разум беспокойство и может заставить действовать и говорить разрушительным образом. Мы были бы счастливее, если бы научились довольствоваться тем, что у нас есть, и радоваться чужой удаче.

Быть зложелательным значит питать дурные намерения и мысли о причинении другим вреда. Мы вполне сведущи в этом. Мы можем разработать хитроумный план отмщения за нанесенную нам обиду или придумать, что нужно сказать, чтобы задеть кого-то и "поставить его на место". Иногда мы даже не осознаем, что погружены в злобные мысли. Нам нужно тщательно наблюдать за своими мыслями, чтобы знать, когда мы желаем другим вреда или радуемся их неудачам.

Иметь ложные взгляды значит отрицать существование чего-то, что существует, или же утверждать существование того, что не существует. Это относится к тем важным вещам, которые формируют все наше мировоззрение. К примеру, если мы твердо уверены, что перерождения не существует, и узколобо отказываемся слушать чужое мнение, мы впадаем в ложные взгляды. Наши нынешние сомнения относительно перерождения не являются ложными взглядами, так как мы изучаем новые идеи и открыты для того, чтобы выслушать чужие аргументы. Ложные взгляды возникают тогда, когда кто-то подчеркнуто, с антагонизмом, придерживается ошибочных философских или нравственных воззрений.

Воздерживаясь от совершения десяти разрушительных действий, мы автоматически практикуем десять созидательных. По мере того, как мы становимся более сознательными по отношению к тому, что делаем, наша собственная жизнь и жизнь окружающих становятся более спокойными. Зачастую мы не осознаем того, что делаем, думаем или говорим потому, что мы заняты, отвлечены, чересчур горды или беспечны. Иногда лишь много лет спустя мы понимаем, что ранили чьи-то чувства. Распознав разрушительные действия, необходимо приложить усилие, чтобы не совершать их вновь. Это труднее, чем кажется, поскольку, если мы привыкли действовать определенным образом, одной лишь силы воли недостаточно, чтобы изменить наше поведение. Мы должны понять недостатки такого поведения, снова и снова быть внимательны и пытаться его избегать. В буддийском учении можно найти много методов изменения своих разрушительных установок. Эти методы полезно изучать и практиковать в повседневной жизни. Сперва успех может нам не сопутствовать, однако с помощью настойчивого и одновременно мягкого усилия мы можем измениться. В этом процессе саморазвития важно быть терпеливым с самим собой.

Некоторые хотят обрести духовные свершения, не меняя при этом своих каждодневных действий. Они лгут и обманывают других, когда им удобно, сплетничают на неподобающие темы и ругают тех, кто им не нравится. При этом они хотят заниматься продвинутыми медитативными практиками и обрести сверхобычные силы.

На самом же деле они не создают причин таких достижений. Если мы не можем контролировать самые грубые из наших действий — слова и поступки, — как можем мы рассчитывать изменить свой ум — источник всех действий?

То, что мы делаем и говорим, намного легче контролировать, чем отрицательные эмоции и отношения. Так что мы начинаем с устранения трех телесных и четырех словесных отрицательных действий. Одновременно мы прилагаем усилия к тому, чтобы избегать трех разрушительных действий ума. Имея такое основание, мы будем готовы к выполнению более продвинутых практик. Будда сказал:

Благожелательный и нравственный,
Обретающий благо от своих действий,
Мудрый всегда находит счастье
В этом мире и в мире ином.

Второе из первоначальных постижений пути — это самоотверженная альтруистическая устремленность достичь пробуждения ради блага всех существ. На санскрите это называется "бодхичитта", что может быть переведено как "пробуждающийся ум", "ум бодхи", "преданное сердце" или как "мысль о пробуждении". Те, у кого есть это побуждение — бодхисаттвы, — испытывают столь беззаветные, сильные и не делающие предпочтений любовь и сострадание к другим, что ищут достижения пробуждения для того, чтобы уметь наилучшим образом принести им благо.

Мы живем во Вселенной, наполненной другими существами. Несмотря на то, что у нас разные тела и переживания, мы очень похожи. У всех есть проблемы и беспокоящие эмоции. Все перерождаются и умирают снова и снова... У каждого есть одно глубоко укорененное желание быть только счастливым и избегать трудностей.

Понимая, что все мы в одной лодке, как можно оправдывать деятельность лишь ради собственного блага? Чужие боль и проблемы делают нас такими же несчастными, как и наши собственные. Как можем мы говорить, что мы более важны, нежели другие? Что служит логикой и основанием нашей постоянной заботы более о себе, чем о других?

Рассуждая взвешенно, мы увидим, что есть только один я, тогда как других — бессчетное число. Когда мы сравним счастье одного со счастьем всех, то озабоченность исключительно собственным благополучием не будет более казаться такой уж справедливой. Мы не можем следовать по духовному пути, стремясь лишь к собственному счастью. Мы должны помогать и другим обрести его.

Трудно помогать другим, когда наш ум пристрастен. Мы любим одних больше, чем других. Мы можем пожертвовать чем-то, чтобы помочь тем, кто нам нравится, но недобры к тем, кого не любим, считаем несносными. Пока мы воспринимаем и разделяем других на друзей, врагов и незнакомцев и, соответственно, порождаем в отношении к ним привязанность, отвращение и вялое безразличие, нам будет трудно им помочь. Сперва мы должны испытать ко всем ним не делающие предпочтения любовь и сострадание.

Основой любви является понимание того, что другие не являются врагами, друзьями или незнакомцами как таковыми. Друг может стать незнакомцем или врагом. Тот, кто нам не нравится, может превратиться в незнакомца или друга. Незнакомец может стать врагом или другом. Эти взаимоотношения меняются, нет смысла на скорую руку загонять других в рамки и испытывать к ним сильные чувства привязанности, отвращения или безразличия.

Будь наше поле зрения пошире, мы бы увидели, сколь произвольно деление людей на друзей, врагов и незнакомцев. Сегодня один человек дает нам тысячу долларов и становится другом. Назавтра он отвешивает нам пощечину и превращается во врага. Другой отвешивает нам пощечину, а назавтра дает тысячу долларов. Кто из них друг, а кто враг?

И друг, и враг — произвольные различения, зависящие от времени и обстоятельств, а также от нашего обозначения кого-то как друга или врага. Если бы мы могли помнить взаимоотношения, которые были у нас со всеми существами — включая и те, что в прошлых жизнях, — то увидели бы, что все они были для нас в разное время друзьями, врагами или незнакомцами.

Обычно мы считаем того, кто к нам добр и соглашается с нашим мнением, хорошим человеком и настоящим другом. О том, с кем не ладим, мы думаем как о плохом человеке и настоящем враге. Но и у того, и у другого есть как хорошие, так и плохие качества. Мы видим лишь некоторые качества, выделяем их и думаем, что это и есть характер человека.

Наш взгляд на других очень субъективен. Один и тот же человек кажется нам замечательным, а кому-то другому — несносным. Почему? Это происходит потому, что мы смотрим с одной точки зрения, а другой человек — с другой. На самом деле у того, кого мы оцениваем, есть и достоинства, и слабости.

Если мы упражняемся в обретении более полного взгляда на других, то перестанем разочаровываться, когда наши близкие не будут соответствовать нашим ожиданиям. Мы увидим и примем их слабости. Кроме того, наши нетерпимость и неуважение к людям, которых мы ранее считали неприятными, ослабеют, поскольку мы будем осознавать их достоинства. Хотя в настоящий момент их доброта может и не быть направлена на нас, они добры ко многим другим.

Когда мы учитываем все стороны чужой личности и осознаем изменчивую и субъективную природу взаимоотношений, наши чувства по отношению к другим становятся более уравновешенными. Без колючек привязанности, неприязни и бесстрастного безразличия наши сердца станут более открыты для других.

На основе беспристрастности ко всем существам мы можем взращивать любовь и сострадание. Первый шаг в пробуждении любви и сострадания — это вспомнить чужую доброту.

Все, что мы имеем, зависит от чужой доброты. Наша пища выращена, привезена, а зачастую и приготовлена другими. Наша одежда сделана другими. Наши дома зависят от доброты и усилий множества других людей: архитекторов, инженеров, строителей, водопроводчиков, электриков, маляров, плотников. Если внимательно посмотреть, все, чем мы наслаждаемся, создано чужим трудом.

Кто-то скажет: "Но ведь иногда эти люди не выполняют свою работу, как следует. Они безответственны и загрязняют окружающую среду. И даже когда они хорошо выполняют свою работу, они работают за деньги, а не потому, что хотят нам помочь."

Это уместные возражения. Но очень любопытно, как, с одной стороны, мы желаем видеть доброту других и питать к ним теплые чувства, но, как только мы начинаем думать о том, что они для нас сделали, другая часть нашего ума восстает и говорит: "Да, но...", а затем начинает перечислять чужие ошибки.

Ответ на эти сомнения: да, люди делают ошибки и совершают дурные поступки, намеренно или нет. Но они делают все, что могут, соответственно своим умственным и материальным обстоятельствам. Если они наносят другим вред или совершают тяжелые ошибки, мы должны попытаться исправить ситуацию. Однако мы можем делать это, не злясь.

Один из моих учителей, лама Еше, часто говаривал нам: "Они желают добра, дорогуша." Даже те, кто вредит другим или плохо выполняет свою работу, всего лишь пытаются быть счастливыми. В силу своего неведения и заблуждений они делают то, что считают правильным.

Люди могут работать за деньги, без намерения быть добрыми по отношению к нам. Но дело не в том, почему они работают, а в том, что мы извлекаем пользу из их усилий. Независимо от того, работают ли они из-за денег или из-за репутации, не делай они свою работу, нам было бы хуже.

Кто-то может сказать: "Я плачу людям за их работу, так что они делают лишь то, зачем наняты. Разве это доброта?" Даже когда мы платим людям за работу, мы все равно извлекаем пользу из их усилий, Кроме того, те деньги, которые мы им платим, не НАШИ. Мы не родились с пригоршней денег! У нас есть деньги, потому что другие дали нам их. Если бы не доброта наших нанимателей или клиентов, откуда бы у нас были деньги?

Когда мы родились, у нас ничего не было. Мы не могли даже накормить себя или защититься от холода или жары. Только благодаря доброте наших родителей мы не умерли в младенчестве.

Мы можем считать себя умными и знающими, но откуда взялись эти качества? Родители научили нас говорить, а учителя дали нам разные навыки и знание различных предметов. Хотя детьми мы могли и не оценить того, что сделали для нас родители и учителя, если сейчас мы посмотрим назад, то увидим, как велика была их помощь.

Над некоторыми людьми в детстве надругались или они испытали ужас того, как быть беженцами или жертвами войны. Как могут они начать считать других добрыми, если столь велик был нанесенный им вред?

Сперва мы можем хорошенько подумать о тех, кто был к нам добр. Будь это работник службы по делам беженцев, учитель, попутчик или просто незнакомец, чья улыбка одарила нас заботой и пониманием, все мы получали доброту. Полезно припомнить даже малые примеры чужой доброты, так как это смягчает нашу боль и открывает сердца, чтобы вернуть расположение.

Далее мы можем исследовать, действительно ли те, кто причинял нам вред, делали это постоянно. Возможно, у нас были с ними связаны нейтральные или даже положительные переживания. Воспоминание об этом помогает нам увидеть, что те, кто причинил нам вред, не являются полными негодяями.

Вдобавок мы можем подумать, что те, кто причинял нам вред, делали это, исходя из своего неведения и заблуждений. Просто, желая быть счастливыми, они использовали неверные средства и нанесли вред как себе, так и другим. Размышляя таким образом, мы можем потихоньку начать прощать их и залечивать свои эмоциональные раны.

Буддисты верят в то, что чужая доброта становится очевиднее, когда мы принимаем во внимание множество прожитых жизней. В каждой из наших жизней другие были к нам добры. Мы не всегда были вместе с теми людьми, с которыми близки сейчас. В прошлых жизнях мы вступали во всевозможные отношения с каждым живым существом. В прошлом мы многократно были для каждого родителями и детьми, пусть даже мы сейчас этого не помним.

Поначалу это может показаться странным, но, учтя безначальность жизни, мы можем понять, что всех знали раньше. В этих прошлых жизнях, когда другие были нашими родителями, они обычно были к нам добры. Даже не будучи нашими родителями, они нам помогали.

Когда мы глубоко об этом задумаемся, то почувствуем по отношению к другим глубочайшую признательность и благодарность. После этого, при мыслях о других, они предстанут перед нами невыразимо добрыми. Мы искренне захотим воздать им за доброту. От всего сердца мы пожелаем им счастья. Это — любовь.

Открытое сердце, полное любви, дарует нам радость. Но как нам понять, когда мы эгоистичны? Нам страшно, тяжко и неудобно. Помогает ли эгоизм? Наша самоозабоченность претендует на заботу о нас, говоря: "Если я сам не позабочусь о себе, то кто? В этом мире я прежде всего должен заботиться о своем собственном благополучии."

В действительности такое отношение разрушает нас. Если мы изучим свой опыт, то заметим, что всякий раз, когда мы вступаем в конфликт с другими, в этом замешан эгоизм. Всякий раз, когда мы действуем разрушительно, создавая причины собственных будущих страданий, за нами стоит эгоистический ум. Всегда, когда мы ленивы, требовательны или неблагодарны, мы находимся под влиянием эгоизма. Почему страны воюют? Откуда семейные ссоры? Почему некоторых влекут наркотики и алкоголь, власть и богатство? Ответ всегда приводит к эгоизму, к большей заботе о себе, чем о других. Очень эффективная техника ослабить возникающий эгоизм — представить себя в окружении множества людей. Это напоминает нам, что мы делим мир с другими. Затем вместо того, чтобы отождествляться с самими собой, мы отождествляемся с другими и смотрим на себя прежнего. Как мы выглядим в глазах других? Так ли мы важны, как думали раньше?

На самом деле есть множество других и только один "я". В таком случае разве справедливо заботиться лишь о собственном благополучии? Правильно ли считать свое счастье более важным, чем чужое? Подобное размышление помогает нам увидеть ситуацию под правильным углом зрения.

Это не означает, что мы плохие люди, поскольку иногда бываем эгоистичны. Самоозабоченность — это одно из облаков, покрывающих ясное небо нашего ума. Мы не должны ошибочно отождествлять себя с эгоизмом, поскольку так мы еще более усугубляем ситуацию. Скорее мы решаем противодействовать эгоизму, поскольку он вредит нам и другим.

С другой стороны, забота о других приносит великое благо. Они будут счастливы, и мы тоже. Кроме того, заботясь о других, мы будем действовать созидательно. Это, помимо прочего, приносит нам счастье в будущих жизнях. Наши взаимоотношения, как и среда обитания, будут более гармоничными. Благодаря большей заботе о других, чем о себе, наш ум обретет достоинство, и мы продвинемся по пути к пробуждению. Великий индийский мудрец Шантидева сказал:

Всякая радость в этом мире
Проистекает от желания счастья другим,
А всякое страдание в этом мире
Проистекает от желания собственного счастья.

Что за нужда говорить больше?
Неразумный трудится ради собственного блага,
Будды трудятся на благо других.
Просто взгляни на разницу между ними!

Любить — значит желать другим счастья, а сострадать — желать им избавиться от страданий. Любовь и сострадание могут стать беспристрастными и распространиться на всех, если устранить привязанность к друзьям, ненависть к врагам и безразличие к незнакомцам. Любовь — это не дефицитный товар, который распределяется избирательно. Когда мы осознаем доброту других и уважаем их желание быть счастливыми и избегать проблем, наша любовь может стать безграничной.

Кое-кто может спросить: "А не будет ли это несколько непрактично? Должен ли я отказаться от своей семьи? Или, может, я должен всех любить одинаково и иметь много жен или мужей? Должен ли я, из своей любви к ним, пускать воров к себе в дом и показывать им, где лежат деньги?"

Любовь должна сочетаться с мудростью. Она не должна быть тупой. Мы можем питать к своей семье любовь, а не привязанность. Мы можем одинаково любить все живое, но при этом жить со своей семьей.

Любовь и половое чувство — не одно и то же. Наше равное расположение к каждому не обязано выражаться сексуально. Точно так же поощрение преступлений, таких как воровство, — это не любовь. Однако мы можем использовать свои ресурсы для помощи другим в получении хорошего образования или работы, чтобы им не приходилось прибегать к воровству.

Любовь — это внутреннее отношение заботы обо всех. Однако в каждой ситуации мы должны действовать подобающим образом, чтобы принести наибольшую пользу максимальному количеству людей. Если мы должны остановить кого-то, кто вредит другим, то можем сделать это не из гнева или мести, но из заботы о виновнике, так же как и о других участниках ситуации. Умственно и эмоционально наши реакции на всех существ будут равными. Однако словами и телом мы можем действовать в соответствии с каждой ситуацией.

В добавление к любви мы можем развить сострадание, желая другим избавиться от своих страданий и от причин, которые к ним привели. Такое сострадание в равной мере простирается на каждого, вне зависимости от того, кто он и что делает.

Сострадание отличается от жалости. Жалость — это гордое, снисходительное отношение: "Я такой хороший, раз помогаю этим бедным неудачникам, чья жизнь разваливается на куски." Сострадательный, с другой стороны, считает других равными себе, поскольку все в равной мере хотят счастья и не желают проблем. С уважением и скромностью, не стремясь к признанию своих действий, мы будем помогать, чем можем. Мы будем помогать другим с такой же легкостью и отсутствием ожиданий, как при помощи себе самим.

С любовью и состраданием мы продолжим развивать великую решимость принять на себя ответственность за счастье других. Без этой великой решимости, даже при наличии любви и сострадания, у нас не будет достаточного побуждения к действию. Подобно тому, кто видит утопающего и думает: "О, как ужасно! Этого человека нужно спасти", — у нас может никогда не возникнуть мысль броситься на помощь. Но, полностью развив великую решимость, мы автоматически будем делать для других все, что можем, без колебаний, принуждения или неудобства. Великая решимость претворяет в действия чувства любви и сострадания.

Как же нам наиболее эффективно действовать на благо других? Хотя мы можем желать помогать другим, в настоящее время наши способности ограничены. Наше сострадание неполно, нам недостает мудрости, арсенал искусных методов беден. Кто же обладает этими качествами, нужными для принесения другим максимального блага?

Глядя вокруг, мы видим, что мирским существам недостает этих качеств. Святые существа — архаты и бодхисаттвы — развили их в большой степени, но не полностью. Только будды полностью устранили все омрачения из своего мыслепотока и полностью развили все качества. Глядя на это, нам также захочется стать буддами на благо всех существ. Это и есть самоотверженная устремленность — третье из первичных постижений пути.

Когда эта самоотверженная устремленность сама собой присутствует в нас днем и ночью, мы называемся бодхисаттвами. Следующим шагом будет овладение шестью совершенствами: щедростью, нравственностью, терпением, усердием, сосредоточенностью и мудростью. Таков путь к полному пробуждению будды. Далее будут рассмотрены два важнейших фактора достижения пробуждения: мудрость и созерцание.

Развив решимость стать свободными и самоотверженную устремленность достичь пробуждения ради блага других, как нам осуществить эти намерения? Будда сказал, что для освобождения от трудностей в круговороте постоянно возобновляющихся проблем мы должны искоренить их первопричину: неведение, которое цепляется за "истинно существующее", "независимо существующее" Я. Это достигается обретением мудрости, что есть третье первичное постижение пути. В "Трех первичных постижениях пути" лама Цонкапа подчеркнул важность мудрости:

"Даже если ты созерцаешь с решимостью освободиться и самоотверженной устремленностью, без мудрости, которая постигает высшую природу, нельзя отсечь корень круговорота существования. Поэтому ищи метод постичь зависимое возникновение."

Чтобы полностью очистить свой поток мысли от всех омрачений и развить свой потенциал до состояния будды, мы должны устранить мельчайшие следы неведения. Это также достигается порождением мудрости, постигающей пустоту. Короче говоря, постижение пустоты — это не только самая действенная очистительная практика, но также и ключ к знанию реальности и распознанию того, что существует, а что — нет.

Тема пустоты трудна для понимания. Для обретения полного понимания требуется время, усердная учеба и созерцание. То, что представлено ниже, — не более, чем проба на вкус. Это не предназначено быть полным объяснением и, вероятно, породит в вашем уме сомнения и вопросы. Это нормально, поскольку никто не ждет, что мы все сразу же примем и поймем.

Постичь пустоту — не значит сделать свой ум пустым без всяких мыслей. Животные не так уж много думают, и в этом нет ничего добродетельного. Пустота, которую мы стремимся постичь, — это также не пустота нашего желудка, когда мы голодны. Скорее пустота, воспринимаемая этой мудростью, есть отсутствие всевозможных вымышленных способов существования, которые мы проецируем на людей и явления. Она есть отсутствие ложных способов существования.

Сперва мы должны понять, что же мы отрицаем. От чего такого пусты люди и явления? У них нет "независимого", "истинного" или "собственного" существования. К сожалению, с безначальных времен мы так приучились к тому, что явления кажутся нам независимо существующими, и так привыкли цепляться за эту видимость как за реальность, что нам не удается понять, что это ошибка. Мы не осознаем, что люди и явления не существуют таким образом, каким это нам представляется.

Каким нам видится существование вещей? Возьмем для примера печенье. Оно кажется нам реальным печеньем. Всякий, кто войдет в эту комнату, смог бы опознать это как печенье благодаря некой его "печеньевости". Есть там что-то такое, что делает это печеньем и ничем иным. Это — вещественное печенье, существующее "вовне", независимо от нашего ума. Оно было — печенье как таковое, — и нам только что довелось его увидеть. Это печенье обнаружимо: вот оно!

Печенье кажется нам существующим "вовне", независимо от причин и обстоятельств, независимо от частей, независимо от ума, а также от понятий и наименований, которые мы к нему прилагаем. Но, если бы печенье действительно существовало таким образом, тогда путем анализа и поиска реального печенья мы обязательно смогли бы его обнаружить.

Мы ищем реальное, независимое печенье, которое кажется нам существующим "вовне". Мы ищем предмет, который является печеньем. Если разломить печенье надвое, в какой из половинок будет настоящее печенье? Или оно будет в обеих? Если скажем, что в обеих, тогда у нас должно быть два печенья, поскольку у нас есть два отдельных кусочка. Очень легкий способ делать печенье!

Если мы скажем, что печенье в одной половинке, а не в другой, с чего бы это одному куску быть печеньем, а другому нет? Даже если мы примем в качестве печенья больший кусок, то что в нем будет печеньем? Мы должны были бы суметь где-то в нем найти печенье и качество "печеньевости". Но, если мы продолжим разламывать его в попытках найти настоящее печенье, то в конце концов у нас останется мусор, а не печенье! У нас будет куча крошек, но при чем здесь печенье?

Реальное, независимое печенье, выглядевшее существующим, оказывается необнаружимым при анализе и попытках определить его местонахождение. Если бы там было какое-то самосущее печенье, мы должны были бы суметь найти его либо среди его частей, либо отдельно от них. Но оно не является своими частями и не находится где-либо еще. Если бы печенье было отдельно от своих частей, тогда на этой тарелке находилась бы печеная смесь муки и воды, а печенье было бы где-то посреди комнаты. Вряд ли это так, поскольку, помимо печеного теста, что еще можно назвать "печеньем"?

Не является печенье и совокупностью своих частей, поскольку совокупность — это не более, чем набор частей. Если ни одна из частей сама по себе не является печеньем, как же много частей вместе могут быть независимым печеньем, обладающим качеством "печеньевости"? Так же как совокупность не-бабочек, а, скажем, кузнечиков не становится бабочкой, так и набор не-печений — то есть куча крошек — не может ни с того, ни с сего стать реальным печеньем, существующим как таковое.

Это приводит нас к выводу, что с самого начала не было никакого самосущего печенья. Иными словами, то реальное, вещественное и обнаружимое печенье, которое нам виделось и за которое мы цеплялись как за независимо существующее, не существует. Это не значит, что здесь вообще нет никакого печенья, но только то, что не существует независимого печенья. Это печенье не существует таким образом, каким нам это кажется. Оно не существует так, как нам думалось.

Однако печенье все же существует. Будь это не так, мы не смогли бы его съесть! Хотя оно не существует независимым образом, оно существует зависимо. Оно зависит от своих причин и обстоятельств: муки, воды, пекаря и так далее. Оно также зависит от нашего условного восприятия и обозначения его как "печенья". Как общество мы согласились считать это собрание частей, выполняющее определенную функцию, особым явлением и дали ему имя "печенье", чтобы отличать от прочих вещей.

Мы искали что-то, являвшееся печеньем самим по себе, независимо от своих частей, независимо от нашего ума с его понятиями и наименованиями. Такое независимое, реальное печенье нельзя найти, поскольку его не существует. Но есть зависимо существующее печенье. И это то, что мы едим.

Как существует печенье? Набор атомов расположен определенным образом. Глядя на него, наш ум воспринимает это как один предмет и дает ему название "печенье". Это становится печеньем, поскольку все мы воспринимаем его сходным образом и условились, силой общественного соглашения, дать ему название "печенье". В сутре "Вопросы [святого] Упали" говорится:

"Эти соблазнительные красочные растения в цвету и великолепные ослепительные золотые дворцы лишены какой-либо [отдельной] сущности. Они сотворены силой различающего мышления. Весь мир создан силой различающей мысли."

Это печенье существует зависимо. Помимо этого зависимо существующего печенья нет никакого другого. В нем отсутствует существование в качестве самосущего независимого печенья, обладающего некой природой "печеньевости". Печенье существует, но не так, как это кажется. Оно кажется независимым, тогда как в действительности не таково. Оно зависит от причин и обстоятельств, частей и нашего ума, воспринимающего его как "печенье". Печенье есть зависимо возникшее явление.

Если нет никакого сущностного независимого печенья, то есть ли независимое Я? Есть ли настоящее "я", обнаружимая личность?

Ответ Будды отличен от иудео-христианской идеи вечной, неизменной души и от индуистского понятия "атман". Мы должны были бы суметь путем анализа и поиска найти душу, атман или неотъемлемое "я", нечто, что является личностью. Можем ли?

Вспомните ситуацию, когда вы были сильно разгневаны. Каким в этот момент выглядело существование "я"? Оно казалось очень прочным. Есть настоящее Я, которое кто-то оскорбляет. Это "я" требуется защитить. Это "я" кажется обнаружимым; оно где-то внутри нашего психофизического комплекса.

Если это прочное, истинное, независимое "я" существует так, как это нам кажется, мы могли бы найти его либо в нашем теле и уме, либо отдельно от них. Нигде более его быть не может.

Являюсь ли я своим телом? Если да, то какая часть моего тела является мной? Рука? Желудок? Мозг? Все мои органы состоят из атомов, они не есть я. Равно и все мое тело не является мной, поскольку, будь это так, после моей смерти мой труп был бы мной. Я есть нечто большее, нежели атомы, составляющие тело, поскольку физическая материя сама по себе, без сознания, не способна воспринимать объекты, а я познаю.

Являюсь ли я своим умом? Если да, то буду ли я своим зрительным сознанием, которое воспринимает цвет и форму? Слуховым сознанием, воспринимающим звук? Или рассудком, тем, что мыслит? Являюсь ли я некоторой личностной характеристикой? Если бы я был своим гневом, то всегда должен был бы гневаться. А будь я своей мудростью, я бы всегда был мудр.

Не являюсь я также и совокупностью всех этих умственных качеств и состояний ума, потому что не может быть мной совокупность вещей, каждая из которых по отдельности не является реальным и независимым мной.

Хотя может казаться, что есть некий "думатель" или нечто внутри, что принимает решения, — когда мы это ищем, то не можем обнаружить. Мысли и решения возникают в зависимости от множества умственных факторов. Нет никакого маленького человечка, который правит бал.

Совокупность моих тела и ума не есть независимое "я", поскольку является собранием частей. Оно зависит от этих частей. Как же можно обнаружить реальное независимое "я" среди совокупности тела и ума, ни одно из которых мной не является?

Не существует "я" и как нечто отдельное от тела и ума. Будь это так, мы могли бы обнаружить самих себя там, где нет ни нашего тела, ни ума. Это означало бы, что я могу находиться в одном месте, а мои тело и ум где-то еще! Это явно невозможно. "Я" соотносится с телом и умом и связано с ними.

Являемся ли мы некой независимой сущностью, которая переходит из одной жизни в другую? Во время смерти наш ум погружается во все более и более тонкие состояния. Тончайший уровень ума переходит из одной жизни в другую. Однако этот исключительно тонкий ум ежесекундно меняется. Он никогда не остается одним и тем же в двух последовательных мгновениях, так же как на физическом уровне каждое мгновение изменяется конфигурация электронной оболочки атомного ядра. Мы не можем указать на какой-то момент ума, который являлся и всегда будет являться нами. Мы не являемся ни вчерашним умом, ни сегодняшним, ни завтрашним. Мы не являемся умом, который покидает тело во время смерти, и не являемся умом, который перерождается. То, что мы зовем "я", зависит от всего этого, но ничем из этого не является.

Понять это нам поможет пример реки. Река Миссисипи не является своими берегами. Она не является ни водой, ни скалами, ни впадающими в нее потоками. Реальная, независимая река кажется существующей до тех пор, пока мы не начнем анализировать, но как только возникнет вопрос: "Что является этой независимой рекой, которая кажется существующей?", мы не обнаружим ничего, на что можно указать. Однако есть зависимо существующая река.

Подобным же образом наш мыслепоток не является ни каким-то отдельным моментом ума, ни их совокупностью. Подобный "истинно существующий" мыслепоток не существует. У нашего ума нет истинного или неотъемлемого существования. Однако есть непрерывная последовательность моментов ума, образующих мыслепоток, который и принимает перерождение.

"Я" не существует независимо от тела и ума, но и не может быть найдено внутри них. Не есть оно и тело и ум вместе. Иными словами, вещественное, истинно существующее "я", которое мы ощущаем, когда гневаемся, нельзя нигде обнаружить. Почему? Потому что оно не существует. "Я" не обладает независимым существованием. Вот что имеется в виду под отсутствием "я" или пустотой.

Это не означает, что "я" вовсе не существует. То, что мы отрицаем, это независимое или неотъемлемое существование. Мы существуем. Будь мы полностью несуществующими, то кто бы писал эту книгу и кто бы ее читал?

Мы существуем зависимо. Мы зависим от причин: спермы и яйцеклетки родителей и от сознания, пришедшего из другой жизни. Мы зависим от частей: тела и ума. Мы также зависим от понятий и наименований. Опираясь на совокупность тела и ума, мы воспринимаем ее как личность и называем "я". Мы существуем в силу простого наименования подходящей основы — тела и ума. Будда говорил в сутрах:

"Как обозначается колесница в зависимости от совокупности частей, так и живые существа зависят от совокупностей [тела и ума]."

Важно понять, что постижение пустоты не разрушает "я". Независимое, прочное, реальное "я" никогда не существовало. То, что мы разрушаем, это неведение, которое держится за идею существования прочного "я".

Неверно, что было нечто реальное, что мы разрушаем с помощью медитации о пустоте. Неверно, что было нечто независимо существующее, а мы лишили его этого качества. Мы просто понимаем, что независимого существования не было никогда, и тем самым устраняем заблуждение, что будто бы есть нечто независимо существующее.

Есть некто, достигающий пробуждения. Это — условное "я", которое зависит от причин и обстоятельств, от частей, понятий и наименований. У пробужденных существ нет, в отличие от нас, сильного ощущения отдельного и прочного "я", поскольку они постигли, что такое "я" не существует. "Я", тем не менее, существует, но некоторым более тонким образом. Это просто условность, а не реальная сущность.

Правильно понимая пустоту или отсутствие "я", мы обладаем исключительно мощным инструментом подчинения беспокоящих эмоций. Постигая пустоту, мы видим, что нет никакой прочной личности, которая гневается; нет никакой реальной личности, чья репутация нуждается в защите; нет никакого независимо прекрасного человека или предмета, которых мы должны заполучить. Благодаря постижению пустоты наши привязанность, гнев, ревность, гордыня и неведение исчезают, поскольку нет ни какой-то реальной личности, которую надо защищать, ни какого-то реального объекта, чтобы за него цепляться.

Эта важность постижения пустоты была подчеркнута в "Высшей проповеди о царе медитативного сосредоточения":

"Если анализируется отсутствие сущности у явлений и этот анализ взращивается в медитации, этим зарождается причина достижения нирваны. Ничто иное не может привести к покою."

Постижение пустоты не означает, что мы становимся инертными и бездеятельными. Если мы думаем: "Нет ни реального меня, ни реальных денег. Так зачем же мне что-то делать?", значит, у нас нет правильного понимания пустоты. Постижение отсутствия "я" дает нам невероятный простор для действий. Вместо растраты нашей энергии на гнев, привязанность и неведение, мы будем свободно и несчетными способами применять свои мудрость и сострадание на благо других.

Породив решимость освободиться от всех неприятных ситуаций вместе с самоотверженной устремленностью достичь пробуждения и медитируя затем на пустоте, мы сможем полностью очистить ум от всяческих омрачений. Устраняя свои ограничения, мы сможем довести благие качества до совершенства, чтобы обрести все искусные средства, необходимые для помощи другим самым эффективным образом. Наш ум способен на такую трансформацию. Благодаря развитию трех первичных постижений пути для нас становится возможен переход от заблуждения к пробуждению, от состояния обычного существа к состоянию будды.

Развитие трех первичных постижений требует времени, терпения и радостного усилия. И также нам нужна сосредоточенность, чтобы во время медитации на этих трех предметах наша проницательность становилась устойчивее и глубже.

В тибетском языке слово "медитация" имеет тот же корень, что и слова "привыкать" или "ознакомляться". Таким образом, в медитации мы стараемся приучить себя к значимому видению мира. Мы также стремимся ознакомиться с правильным воззрением на реальность, чтобы суметь устранить все ложные понятия и беспокоящие эмоции.

Медитация не означает, что надо просто изгнать из ума все мысли и пребывать в пустом состоянии. В пустом уме нет ничего особо примечательного. Искусно направленная мысль может помочь нам, особенно на начальных ступенях медитации. Постепенно мы можем выйти за пределы понятийных ограничений. Однако это не означает погружение в летаргическое состояние пустоты. Это означает ясное и непосредственное видение реальности.

Сперва мы должны выслушать наставления о том, как и о чем медитировать. Медитировать не значит просто сидеть со скрещенными ногами и закрытыми глазами. Это значит направлять свой ум на благой объект и взращивать полезные установки. Мы должны услышать наставления опытного учителя, чтобы делать это правильно.

Затем мы должны обдумать эти наставления: нужно понять предмет, прежде чем приучать себя к нему. Такое размышление можно осуществить, обсуждая учение с друзьями по Дхарме и учителями. Его также можно выполнять одному, сидя в позе для медитации.

Обретя некоторое интеллектуальное понимание предмета, мы далее объединяем его со своим умом с помощью медитации. Благодаря ознакомлению ума с некоторыми установками и воззрениями — такими как безраздельная любовь или мудрость, постигающая пустоту, — они постепенно становятся для нас естественными.

Существует классическая поза для медитации: мы сидим, скрестив ноги, на подушке, зад выше, чем ноги. Плечи ровные и спина прямая, как если бы нас подвесили за верхушку головы. Руки на бедрах, прямо под пупком. Правая рука поверх левой, большие пальцы соприкасаются. Руки не прижаты к телу, не отставлены, но занимают удобное положение. Голова слегка наклонена, рот закрыт, язык касается переднего неба.

Глаза слегка приоткрыты, чтобы предотвратить сонливость, но ни на что не смотрят. Скорее, они направлены вниз, свободно фокусируясь на кончике носа или на полу перед собой. Медитация целиком выполняется мыслительным сознанием, а не зрительным. Во время медитации мы не должны стараться что-то "увидеть" глазами.

Хорошо медитировать с утра, до начала дневной деятельности, поскольку ум тогда свежее. Фокусируясь во время утренней медитации на благих установках, мы в течение дня будем бдительней и спокойней. Вечерняя медитация также помогает успокоить ум и "переварить" события дня перед отходом ко сну.

Вначале периоды медитации не должны быть долгими. Выберите разумное время в соответствии со своими способностями и распорядком. В практике медитации важна регулярность, поскольку регулярное повторение необходимо для ознакомления себя с благими установками. Лучше медитировать по пятнадцать минут каждый день, чем позаниматься три часа один день и проспать остаток недели.

Поскольку благотворность или неблаготворность наших действий определяется побуждением, исключительно важно взращивать перед медитацией благое побуждение. Если мы начинаем каждый период медитации с сильным побуждением, сосредоточиться будет легче. Поэтому, прежде чем перевести внимание на объект медитации, нужно несколько минут подумать о пользе, которую медитация приносит нам и другим.

Очень полезно таким образом порождать самоотверженную устремленность: "Как было бы замечательно, будь все существа счастливы и избавлены от трудностей! Мне хотелось бы сделать это возможным, показав другим путь к пробуждению. Но, пока мой ум не ясен, я не могу помочь даже себе, не говоря уже о других. Поэтому я хочу стать лучше — устранить свои омрачения и развить возможности, — чтобы суметь лучше служить всем существам. Поэтому я буду сейчас делать эту медитацию, что станет еще одним шагом на пути."

В буддизме существует много видов медитации. В основном они делятся на две категории: ведущие к обретению шаматхи, или безмятежности, и развивающие випашьяну, или проникновение в сущность. В "Сутре, раскрывающей замысел Будды", говорится:

"Знайте, что, хотя я учил многим разным аспектам медитативных состояний слушателей (тех, кто идет к состоянию архата), бодхисаттв и татхагат (будд), все они могут быть разделены на практики безмятежности и проникновения."

Безмятежность — это способность ясно и устойчиво удерживать в уме объект медитации столько времени, сколько мы хотим. Благодаря безмятежности ум становится исключительно гибким, давая нам свободу фокусироваться на любом благом объекте по нашему усмотрению. Хотя одна лишь безмятежность не в силах искоренить беспокоящие эмоции, она значительно ослабляет их. Сильные гнев, привязанность, зависть не возникают, и, соответственно, мы чувствуем себя в большей гармонии с миром.

Чтобы ум пребывал в спокойном состоянии, его нужно освободить от всех забот, предубеждений, беспокойств и отвлечений. Таким образом, для развития безмятежности выполняется стабилизирующая медитация, в которой мы тренируем ум сосредоточиваться на объекте медитации.

Будда предложил множество объектов, на которых можно фокусироваться для развития однонаправленной сосредоточенности. Сюда входят и медитация на любви как средство против гнева, и медитация на уродстве как средство против привязанности. Мы можем медитировать на ясной и сознающей природе ума. Образ Будды также может быть объектом медитации. В этом случае сосредоточение удерживается на Будде, который визуализируется перед внутренним взором. Одним из главных объектов, используемых для развития безмятежности, является дыхание.

Чтобы медитировать на дыхании, усядьтесь удобно и дышите естественно. Не нужно дышать глубоко или каким-либо образом форсировать дыхание. Дышите обычно, просто теперь полностью наблюдайте и переживайте дыхание. Фокусируя внимание на кончике носа, наблюдайте ощущение дыхания во время вдоха и выдоха.

Большинство людей удивляются и даже тревожатся, когда приступают к медитации. Ум начинает напоминать улицу в центре Нью-Йорка — столько шума, столько мыслей, столько снования туда-сюда. Эту суматоху в уме вызывает не медитация. В действительности, наш ум всегда взбалмошен, но, поскольку наше внутреннее осознание слабо, мы этого не замечаем. Однако эта внутренняя болтовня небезнадежна. Благодаря регулярной практике наш ум сможет лучше сосредоточиться, и отвлечения ослабеют.

Сонливость и возбуждение — вот два главных препятствия для развития сосредоточения. Сонливость появляется, когда ум неясен, и, если ей не противодействовать, можно уснуть. Когда ум вял, нужно применять правильные средства, чтобы его растрясти. Мы можем временно прекратить фокусироваться на дыхании как на объекте медитации и подумать о чем-то таком, что поднимет наш дух, например о совершенном человеческом рождении или о возможности стать буддой. Также полезно представлять ясный свет, заполняющий комнату, или яркое сияние, вливающееся в тело. Это оживит ум и разгонит сонливость. Затем возвращайтесь к медитации на дыхании.

Новичкам, которые засыпают во время медитации, полезно перед тем, как усесться, ополоснуть лицо холодной водой. В промежутке между медитациями взгляд вдаль поможет расширить и взбодрить ум.

Возбуждение является другим главным препятствием для развития безмятежности. Оно возникает, когда ум влечется к тому, к чему мы привязаны. Например, мы в течение тридцати секунд фокусируемся на дыхании, а затем, незаметно для нас, наша сосредоточенность переключается на еду. Затем мы начинаем думать о своих близких и о том, куда отправимся на выходные. Все это примеры возбуждения.

Возбуждение отличается от отвлечения. Первое направлено на привлекательные объекты, к которым мы привязаны, тогда как второе привлекает наше внимание и к прочим вещам. Например, размышление об оскорблении, нанесенном нам пять лет назад, является отвлечением. Тем же самым будет погружение в мысли о добродетелях Будды в то время, когда нам следует сосредоточиться на дыхании.

Возбуждение указывает на то, что ум слишком возвышен и восторжен. Поэтому противоядием будет размышление о чем-то мрачном. Мы можем временно размышлять о непостоянстве, об отвратительных аспектах объектов нашей привязанности или о страдании круговорота бытия. Сделав ум более серьезным, мы возвращаемся к медитации на дыхании.

Внимательность и внутренняя бдительность — это два умственных фактора, позволяющих нам предотвращать и противодействовать отвлечению, сонливости и возбуждению. Будучи внимательны, мы помним объект медитации: дыхание. Наша память или внимательность к дыханию так сильна, что для прочих отвлекающих мыслей не остается места.

Чтобы удостовериться в том, что мы не подверглись отвлечению, возбуждению или сонливости, используется внутренняя бдительность, проверяющая, сфокусированы ли мы все еще на объекте медитации. Внутренняя бдительность подобна шпиону — она время от времени возникает и тихо наблюдает, сохраняется ли наша внимательность на дыхании или она уже куда-то уклонилась. Внутренняя бдительность также замечает, когда наша сосредоточенность замутняется и более не фокусируется на дыхании. Если внутренняя бдительность обнаруживает, что мы все еще сосредоточены, мы продолжаем оставаться таковыми. Если она находит, что мы отвлечены, сонливы или возбуждены, мы возобновляем свою внимательность, возвращая ум к объекту медитации. Или же мы применяем описанные выше средства против сонливости и возбуждения.

Терпение — еще одно качество, необходимое для развития безмятежности. Нам нужно принять себя такими, как есть, и обладать верой и воодушевлением, чтобы сделать свой ум спокойнее. Если мы подгоняем себя и ожидаем немедленных результатов, то такое отношение само по себе будет препятствием. С другой стороны, если мы ленивы, прогресса не будет. Мы должны воспитывать расслабленное усилие.

Развитие безмятежности — это постепенный процесс, требующий времени. Мы не должны ждать, что, помедитировав несколько минут, обретем однонаправленную сосредоточенность. Однако, если мы получили надлежащие наставления в медитации и следуем им под руководством учителя, если мы настойчивы с радостью и без ожиданий, мы обретем безмятежность.

Проникновение — это правильное постижение объекта медитации вкупе с однонаправленной сосредоточенностью безмятежности. Для тренировки его нужно развивать способность анализа объекта. В то время, как стабилизирующая медитация подчеркивает развитие безмятежности, аналитическая медитация служит инструментом развития проникновения. При этом аналитическую медитацию можно также использовать для развития безмятежности, а стабилизирующая медитация способствует проникновению. В действительности, проникновение является сочетанием аналитической медитации и безмятежности.

Аналитическая или распознающая медитация не означает, что мы постоянно рассуждаем, теряясь в умственной болтовне. Скорее, благодаря хорошему пониманию объекта медитации мы сможем полностью проникнуть в него. Во время аналитической медитации нам необязательно увлекаться умопостроениями. Можно использовать более тонкий уровень мысли, чтобы правильно распознать объект. Затем мы сосредоточиваемся на том, что распознали, чтобы укрепить это и объединить со своим умом. Постепенно наше интеллектуальное понимание превратится в прямое переживание. Таким образом, конечным продуктом анализа будет внепонятийное переживание. В сутре "Вопросы Кашьяпы" Будда сказал:

"О Кашьяпа, как от трения двух кусков дерева друг о друга возникает огонь, так же и распознающая мудрость возникает из понятийного мышления. И, как огонь, разгораясь, сжигает всю древесину, так и распознающая мудрость, усиливаясь, сжигает все понятия."

Есть два основных вида аналитической медитации. В одном мы стремимся изменить свое отношение. Например, медитируя на любви, мы меняем свое отношение с гнева или безразличия на искреннее сочувствие. В другом мы анализируем объект медитации, чтобы понять и воспринять его. Примером тому будут медитации на непостоянстве или пустоте.

В первом виде распознающей медитации мы хотим изменить свое отношение. При медитации на любви объектом будут другие существа. Мы принимаем во внимание их доброту к нам в прошлом, настоящем и будущем. Позволяя себе погрузиться в глубокое понимание того, что все другие желают быть счастливы и избавиться от страданий так же сильно, как мы сами, мы размышляем о том, как было бы замечательно, если бы все они воистину обрели счастье.

Когда эти мысли становятся сильными, наш ум исполняется глубокой и безраздельной любви ко всем существам. Внутри нас возникает мощное чувство — желание другим счастья. Развив с помощью анализа любящее отношение, мы затем поддерживаем это глубокое переживание любви с помощью стабилизирующей медитации. Некоторые могут продолжать медитировать на любви и таким образом развить безмятежность.

В медитации на непостоянстве анализ помогает нам понять преходящую природу нашего мира. Мы можем взять что-то, к чему привязаны — например, музыку, — и наблюдать ее изменчивость. У мелодии есть начало, середина и конец. Она не длится вечно. Даже продолжаясь, она непрестанно изменяется. Каждый звук длится долю секунды и даже за это короткое мгновение он также изменяется.

Глубоко проникнувшись непостоянством, мы поймем, что наша Вселенная все время находится в движении. Хотя нашему обыденному восприятию она кажется прочной и устойчивой, в действительности она все время меняется. Это понимание помогает нам избежать привязанностей, а также боли и смятения, которые их сопровождают. Распознав непостоянство, мы сможем ценить и полностью переживать что-то, пока оно длится. Когда оно исчезает, мы не станем его оплакивать. Это автоматически облегчает душевные муки повседневности.

Медитируя на пустоте, мы анализируем высшую природу людей и явлений. Как это описано в главе о мудрости, мы исследуем, правильны ли наши обычные предположения о людях и явлениях. Тщательно анализируя, мы обнаруживаем, что все проекции неотъемлемого существования ложны. Это значит, что мы правильно распознали пустоту.

Чтобы обрести проникновение в пустоту, мы объединяем правильное понимание пустоты с безмятежностью. Это позволяет уму долгое время оставаться сфокусированным на пустоте. Сосредоточиваясь на реальности таким образом, ум очищается от омрачений.

Все темы, которые обсуждались в этой книге, являются темами для медитации. Мы можем совершать аналитическую медитацию о перерождении и законе причинности, чтобы понять, как они действуют. Созерцая чужую доброту и ущербность эгоизма, мы породим любовь и самопроизвольное желание приносить благо другим. Короче говоря, все, чему учил Будда, является пищей для медитации.

И безмятежность, и проникновение — важны. Если мы обладаем только способностью сосредоточения, но не можем правильно анализировать объект медитации, такой как пустота, то нам недостанет способности отсечь корень неведения. С другой стороны, если мы верно понимаем пустоту, но не способны сохранять на ней сосредоточение, тогда наше понимание не окажет глубокого воздействия на ум, и неведение не будет полностью устранено. Объединяя же безмятежность и проникновение, мы укрепляемся на пути к освобождению.

Общее понимание трех первичных постижений пути дает нам замечательное основание для принятия прибежища в Будде, Дхарме и Сангхе. Обретя решимость освободиться от трудностей, мы ищем проводника, который показал бы нам, как это сделать. Когда мы искренне заботимся обо всех, то ищем того, кто покажет нам самый действенный способ принести им благо. Поняв, что постижение пустоты является ключом к тому, чтобы освободиться самому и вести к освобождению других, мы будем стремиться получить надлежащие наставления, чтобы суметь выполнить медитацию на пустоте.

Будда, Дхарма и Сангха — это Три Драгоценности прибежища. Будды — это те, кто достиг пробуждения; Дхарма — понимание и учение, ведущие нас к освобождению; Сангха, в строгом смысле, обозначает тех, кто обрел эту освобождающую мудрость путем непосредственного постижения пустоты.

Принятие прибежища в Будде, Дхарме и Сангхе является вратами ко вступлению на путь. Принятие прибежища подразумевает принятие ответственности за то, что мы испытываем. Счастье и страдание проистекают от наших собственных действий и установок. Если мы не делаем ничего для их изменения, наша ситуация не изменится. Однако нужно учиться тому, как преображать свои действия и установки; нужны те, кто укажет путь развития наших благих качеств. Другие не могут сделать за нас эту работу, потому что только мы сами в состоянии изменить свой ум. Принять прибежище значит обратиться за руководством к Будде, Дхарме и Сангхе с верой в то, что мы можем стать лучше, и доверяя им в том, что они будут вести нас в нужном направлении.

В этой главе мы познакомимся с качествами Трех Драгоценностей прибежища — Будды, Дхармы и Сангхи — и обратимся к часто задаваемому вопросу: "Верят ли буддисты в бога?" Затем будут рассмотрены причины, по которым люди принимают прибежище, а также значение доверия (или веры). То, каким образом Три Драгоценности могут нам помочь, будет объяснено по аналогии с врачом, лекарством и сиделкой; и в завершение будет описан обряд принятия прибежища.

Каковы же качества Будды, Дхармы и Сангхи, которые делают их надежными объектами прибежища?

Будды полностью прошли весь путь к пробуждению и поэтому способны указать дорогу нам. Если мы хотим отправиться на Гавайи, нужно следовать инструкциям того, кто там был. Иначе мы можем вляпаться в неприятности! Поскольку путешествие к пробуждению — вопрос значительно более деликатный, существенно, чтобы наш проводник сам испытал его.

Будда Шакьямуни — это конкретный Будда, живший в Индии 2500 лет назад. (Его племя называлось Шакья, родовым именем было Гаутама, а звали его Сиддхартха.) Есть и другие существа, которые также стали буддами. "Будда" [с большой буквы] обычно относится к Будде Шакьямуни. Однако мы не должны думать о нем как о полностью отдельном от других будд, поскольку все они имеют одинаковые достижения.

Будучи всеведущими, будды автоматически знают наиболее искусный способ вести каждое существо к пробуждению. В сутрах есть множество историй о том, как Будда вел людей, которые были еще хуже, чем мы.

Один, к примеру, был настолько глуп, что не мог запомнить даже двух слов, которым его пытался обучить наставник. Наставник с отвращением выпроводил его. Впоследствии этот человек встретил Будду, который поручил ему работу: подметать двор перед залом монашеского собрания. Будда наказал ему во время уборки повторять: "Убираю грязь, убираю пятна." Через некоторое время человек понял, что в виду имелись вовсе не обыкновенные пятна и грязь: под грязью подразумевались умственные препятствия к освобождению, а под пятнами — препятствия к достижению полного пробуждения. Таким образом человек обрел понимание пути и со временем стал архатом, освободившимся существом. Если Будда сумел помочь даже такому человеку, то он наверняка сможет вести и нас!

Будды обладают безграничным, безраздельным состраданием ко всем существам, и мы можем быть уверены в их постоянной помощи. Будды не похожи на обычных людей, которые помогают друзьям и вредят врагам или же помогают человеку, когда тот мил, и не помогают, когда тот в плохом настроении. Скорее, будды видят то, что выходит за пределы наших поверхностных различий и слабостей, и имеют постоянное беспристрастное желание помочь каждому из нас.

Способность будды помогать другим не ограничена эгоизмом или неведением. Однако будда никого не может заставить действовать каким-то образом. Будды также не могут воспрепятствовать нашей карме. Они не могут стереть из нашего потока мысли кармические отпечатки или предотвратить их созревание, если присутствуют все необходимые условия. Будды могут вести, вдохновлять и учить нас, но только мы сами можем контролировать свои мысли, слова и поступки.

Как солнце светит повсюду без различений и ограничений, так же и будды в равной степени помогают всем. Однако солнечные лучи не могут проникнуть в перевернутый горшок. Если горшок лежит на боку, то в него может войти немного света. Когда же горшок стоит правильно, свет заполняет его.

Подобным образом, в соответствии со своими действиями и установками, мы находимся на разных уровнях восприимчивости к просветляющему влиянию будд. Будда помогает другим спонтанно и без усилий, но то, сколько мы получим, зависит от нас. Не пытаясь исцелить свои привязанность, гнев и узколобость, мы ограждаем себя от вдохновения буддами. Однако, чем больше мы следуем пути, тем больше наш ум сам раскрывается для получения от будд вдохновения и поддержки.

Поскольку наш ум омрачен беспокоящими эмоциями и кармой, мы не можем непосредственно общаться со всеведущим умом будд. Поэтому будды из сострадания являются во множестве форм, чтобы вести нас.

Одна из форм называется телом радости. Это тонкое тело, которое будды принимают, чтобы учить высших бодхисаттв в чистых землях. Чистые земли — это места, основанные различными буддами, где продвинутые практикующие могут практиковать, не встречая препятствий.

Однако в настоящее время наш ум настолько озабочен материальным, что мы еще не создали причин к перерождению в чистых землях. Поэтому будды из сострадания являются в более грубых телах, возникающих в нашем мире, чтобы общаться с нами. Будда, например, может проявить себя как учитель или как друг во Дхарме. Будда может явиться даже как мост или животное, или как человек, который нас критикует, чтобы заставить столкнуться с собственным гневом. Однако будды не разглашают, что они делают, и мы редко распознаем их.

Обращаясь к величественным достоинствам Будды Шакьямуни, жившего в Индии 2500 лет назад, буддисты так восхваляют их:

Тебе, чье тело создано миллионом совершенных добродетелей,
Чья речь исполняет надежды всего живого,
Чей ум видит все, что нужно постичь,
Князю Шакьев мы отдаем почтение.

Дхарма обозначает две вещи: 1) постижения пути, в частности мудрость, непосредственно постигающую пустоту, и 2) пресечение всех страданий и их причин, осуществленное благодаря этим постижениям.

Дхарма — это наша реальная защита. Как только наш ум становится путем и осуществляет пресечения, никакой внешний или внутренний враг не способен нам повредить. В более общем смысле Дхарма обозначает учение Будды, которое указывает путь к осуществлению постижений и пресечений.

Сангха — это те, кто непосредственно постиг пустоту. Так что это надежные друзья, которые воодушевляют и сопровождают нас в пути. Строго говоря, термин "Сангха" относится к любому, кто непосредственно постиг пустоту, будь он монах или нет. В Сангху входят архаты — те, кто освободил себя из круговорота существования. Бодхисаттвы, непосредственно постигшие пустоту, также являются Сангхой. Эти святые бодхисаттвы имеют власть над процессом своих перерождений. Благодаря великому состраданию они непрестанно и по своей воле возвращаются в мир, чтобы вести нас.

Определение "сангха" относится также к общине монахов и монахинь, посвятивших жизнь осуществлению Дхармы, хотя и не обязательно уже достигших реализации. На Западе иногда слово "сангха" применяется и для обозначения общины мирских последователей, но это не является традиционным словоупотреблением.

Люди из иудео-христианской среды часто спрашивают, верят ли буддисты в бога. Это зависит от того, что подразумевается под словом "бог", поскольку в иудео-христианском мире есть множество мнений по поводу того, кем или чем является бог.

Если под словом "бог" понимается принцип любви и сострадания, то да, буддисты признают эти принципы. Любовь и сострадание — сердцевина учения Будды. В этом отношении существует большое сходство между учениями Иисуса и Будды.

Если мы называем богом того, кто обладает безграничной любовью и мудростью и свободен от мстительности и пристрастности, то да, буддисты принимают это. Любовь, мудрость, терпение и беспристрастность — это качества всех будд.

Если же "бог" обозначает творца, то у буддистов другое мнение. Согласно буддийской точке зрения, существование физической материи и сознания не имеет начала (см. главу о перерождении). Поскольку, если предположить существование творца, возникает множество логических трудностей, буддисты предлагают иное объяснение. Так, буддисты не признают идею первородного греха или вечного проклятия. Одной лишь веры также недостаточно для обретения Покоя.

Следует, однако, подчеркнуть, что буддисты считают полезным многообразие религиозных верований и практик. Поскольку люди мыслят неодинаково, разнообразие верований позволяет каждому выбрать систему, которая поможет ему или ей жить лучше. Тем самым буддисты подчеркивают важность и необходимость религиозной терпимости.

Две главные мысли побуждают нас принять прибежище в Трех Драгоценностях. Эти мысли помогают также углубить со временем наше прибежище. Это: 1) страх продолжать жить в том же духе и 2) уверенность в способности Трех Драгоценностей вести нас.

Понимая, как часто нас захлестывают беспокоящие эмоции, мы опасаемся, что они подтолкнут нас к несчастьям в настоящем и к неудачному перерождению в будущем. Заглядывая еще дальше вперед, мы боимся быть захваченными круговоротом существования, бесконтрольно перерождаясь раз за разом. Мы понимаем, что, где бы мы ни родились, там нет долговременного счастья.

Не зная, как разрешить эти дилеммы, мы должны искать совета того, кто знает. Но нужно быть осторожным относительно наставлений, которым следуем, поскольку, выбрав провожатого, чьи сострадание, мудрость и умения ограничены, мы не сможем совершенствоваться. Таким образом, существенно исследовать качества возможных источников помощи. Доверяя способностям другого вести нас, мы будем выслушивать его наставления и практиковать то, чему научились.

Термин "доверие" в буддийских писаниях часто переводится как "вера". Однако под словом "вера" подразумевается, что кто-то верит во что-то, но не знает, почему. Слепая вера такого рода не воспитывается в буддизме. "Доверие" лучше передает смысл: мы знаем о Будде, Дхарме и Сангхе и доверяем их способности нам помочь. В буддийской практике развиваются три вида конструктивной веры, или доверия: 1) доверие по убеждению, 2) доверие по устремлению и 3) ясное, или восхищенное доверие.

Доверие по убеждению рождается из понимания. Например, мы слышим о недостатках беспокоящих эмоций и изучаем техники их преодоления. Затем мы исследуем свою жизнь, чтобы увидеть, причиняют ли нам проблемы беспокоящие эмоции и действенны ли техники их преодоления. Так мы обретаем убежденность, что устранение беспокоящих эмоций необходимо и возможно. Путем рассуждения и собственного опыта мы убеждаемся в том, что созерцание пустоты уменьшит наши необоснованные привязанности. Поскольку вера такого рода основана на понимании, она прочна и значима.

Мы можем обрести убежденное доверие тому, что Будда, Дхарма и Сангха способны вывести нас из заблуждения. Нам нет нужды верить в величие Трех Драгоценностей просто потому, что кто-то нам велел, потому как это все равно, что покупать мыло из-за того, что его хвалит реклама. Скорее, изучая и размышляя о качествах Трех Драгоценностей, мы понимаем и убеждаемся. Такая убежденность дарует нам чувство близости с Буддой, Дхармой и Сангхой.

Доверие по устремлению — второй вид доверия. Читая о пользе добросердечия и наблюдая замечательное воздействие, которое оказывают на мир человеколюбивые люди, мы стремимся усилить свои любовь и сострадание. Узнавая о собственной пробужденной природе и о качествах Трех Драгоценностей, мы стремимся стать буддами. Вера такого рода очень воодушевляет и дает нам энтузиазм для практики Дхармы.

Ясное, или восхищенное, доверие дарует уму радость. Например, мы узнаем о качествах бодхисаттв и будд — об их безраздельном сострадании и проникновенной мудрости — и с радостью восхищаемся ими. Когда мы размышляем о добродетелях других существ и радуемся им, в нас рождается восхищенное доверие.

Доверие к Будде, Дхарме и Сангхе вселяет в сердца радость и придает нашей жизни направление. Как сказал Будда в Дхаммападе:

Мудрый обретает веру и мудрость
Ради блага своей жизни;
Они — его ценнейшее богатство.
Все прочее богатство — просто мусор.

В буддизме вера, или доверие, развивается медленно, она рождается из знания и понимания. С опорой на водительство Будды, Дхармы и Сангхи возрастет наше понимание трех первичных постижений пути. С углублением же внутреннего понимания и преображением ума усилятся наше доверие и опора на Три Драгоценности. Это происходит потому, что мы на собственном опыте убеждаемся, что направление, указанное Тремя Драгоценностями, позволяет разрешить тяжелые ситуации. Таким образом, принятие прибежища включает взятие на себя ответственности за собственный опыт, а также опору на водительство, наставления и вдохновение со стороны тех, кто может указать нам путь преображения ума.

Прибежище сравнивают с врачом, лекарством и сиделкой, на которых полагается больной, чтобы выздороветь. Мы подобны больному, поскольку подвержены множеству неприятностей в этой и будущих жизнях. В поисках решения мы советуемся с опытным врачом, с Буддой. Будда устанавливает причину болезни: беспокоящие эмоции и неразумные действия, совершенные нами под их воздействием. Затем он прописывает лекарство Дхармы, учение о том, как обрести постижения и пресечения, ведущие к пробуждению.

Чтобы достичь результата, мы должны практиковать учение. Недостаточно просто слушать Дхарму. Нужно активно применять ее в повседневной жизни и во взаимоотношениях с другими. Это значит, что мы стараемся быть внимательными и замечать возникновение беспокоящих эмоций. Затем мы применяем средства, позволяющие ясно увидеть ситуацию. Если больные, имея лекарство, не принимают его, они не вылечиваются. Подобным образом, у нас дома может быть обустроенное святилище и огромная библиотека священных книг, но, если мы не применяем терпение, встречая раздражающего нас человека, мы упускаем возможность для практики.

Сангха подобна сиделкам, которые помогают нам принимать лекарство. Иногда мы забываем, когда и какие таблетки нужно выпить, и сиделка напоминает нам об этом. Если нам трудно глотать эти большие таблетки, сиделка разламывает их для нас на кусочки. Подобным образом, постигшие путь являются настоящей Сангхой, помогающей правильно практиковать Дхарму, когда мы не знаем, что делать. Монахи и монахини являются хорошим примером, и всякий, кто продвинулся в практике дальше нас, может нам помочь.

Наши друзья по Дхарме очень важны, поскольку мы легко поддаемся воздействию окружающих. Стараясь совершенствоваться, важно находиться в окружении людей, которые воодушевляют нас на это. Проводя время с теми, кто любит сплетничать и критиковать других, мы, скорее всего, станем делать это вместе с ними. Когда мы рядом с теми, кто ценит самовоспитание, их пример и воодушевление повлияют на нас положительно. Поэтому Будда сказал в "Дхаммападе":

Мудрые не водят дружбу
С неверующими, которые порочны,
Сеют сплетни и раздор.
Не нужно дружить с плохими людьми.

Мудрые водят дружбу
С верующими, чья речь мягка,
Кто нравственен и много слушает.
Берите в друзья лучших!

Как объединить этот совет с нашим стремлением развить безраздельные любовь и сострадание ко всем? Умом мы стараемся смотреть за пределы поверхностных человеческих качеств и в равной степени заботиться обо всех. Однако, не будучи буддами, мы все еще легко поддаемся чужому воздействию.

Таким образом, ради блага других будет мудрее заводить дружбу с теми, кто живет нравственно и ценит самосовершенствование. Хотя умственно мы можем равно любить и сострадать всем, физически следует оставаться рядом с теми, кто положительно воздействует на нас. Когда наш ум станет сильнее, мы сможем общаться с кем угодно, не боясь воздействия его или ее вредных привычек.

Хотя принятие прибежища совершается в сердце и не требует ритуала, участие в обряде принятия прибежища позволяет получить вдохновение от цепи практикующих, идущей от Будды до наших дней. Кроме того, мы формально вверяем себя под начало Трех Драгоценностей.

Принимая прибежище, мы твердо заявляем самим себе и святым о том, что придаем своей жизни благотворное направление. Мы решаем, что более не будем позволять своему эгоизму и неведению ввергать нас в бессмысленную гонку. Вместо этого мы соприкасаемся с внутренними мудростью и состраданием. Такое решение и принятие прибежища — очень драгоценное мгновение нашей жизни, поскольку мы вступаем на путь пробуждения.

В тибетской традиции стих принятия прибежища и порождения самоотверженной устремленности читается утром по пробуждении, а также перед каждым периодом медитации:

"Я принимаю прибежище, вплоть до самого пробуждения, в Будде, Дхарме и Сангхе. Благодаря благим возможностям, созданным мной через практику щедрости и других совершенств (нравственность, терпение, усердие, сосредоточенность и мудрость), да обрету я состояние будды ради блага всего живого."

Уилл Дюран (1885-1981), американский историк,
лауреат Пулитцеровской премии

Множество благоприятных знамений приветствовало принца Сиддхартху, родившегося у царской четы Капилавасту в шестом веке до нашей эры. В небе являлись радуги, животные были спокойны, и по всей земле царило великое счастье. Перед рождением Сиддхартхи у его матери было множество благоприятных снов, и ребенок был действительно замечательный. Едва родившись, он сделал семь шагов и объявил, что это его последнее рождение.

С самого детства принц Сиддхартха отличался интеллектом и атлетизмом. В силу запрета отца покидать пределы дворца, его жизнь всячески оберегалась. Он женился, зачал ребенка и проводил всю свою жизнь в наслаждении царственными развлечениями.

Но принц интересовался тем, как живут люди, и, втайне от отца, вместе со своим колесничим иногда покидал дворец. К своему ужасу, он столкнулся с неожиданными зрелищами: с больным, стариком и трупом. Колесничий объяснил потрясенному принцу, что болезнь, старость и смерть приходят ко всем без исключения.

В другой раз принц Сиддхартха встретил нищего бродягу. Он узнал, что этот неимущий святой человек ищет истинное понимание жизни и освобождение от ее тягот. И тогда принц задумался о цели собственной жизни.

Сиддхартха стал чувствовать себя беспокойно среди дворцовых удовольствий и захотел отыскать решение жизненных проблем, ответы на свои вопросы о жизни и смерти. Не в силах более терпеть бессмысленную праздность дворцовой жизни, он решил посвятить свою жизнь духовному поиску. Однажды ночью он покинул дворец и, сложив с себя царские одежды и украшения, стал нищим.

Хотя он обучался у величайших мастеров медитации того времени и освоил все, чему они учили, Сиддхартха все же не раскрыл природу реальности, как и не нашел путь из круговорота существования. Затем в течение шести мучительных лет он искал реализации с помощью аскетизма. Поняв наконец, что телесные мучения не могут очистить ум, он оставил эту практику. Наконец, сидя под деревом бодхи в деревне Бодх Гая в Северной Индии, он поклялся не вставать, пока не обретет полное пробуждение.

Множество сил, внутренних и внешних, пытались отвлечь его от медитации. Но на восходе полной луны четвертого лунного месяца он преуспел в освобождении ума от всех омрачений и развил все свои возможности. Он стал полностью пробужденным — Буддой.

В течение последующих сорока пяти лет Будда учил по всей Северной Индии и части нынешнего Непала. Мужчины и женщины желали принять у него постриг, и так началась сангха — община монахов и монахинь. Миряне и мирянки также учились у Будды и принимали пять мирских обетов (не убивать, не красть, не развратничать, не лгать и не употреблять одурманивающие вещества). Мирские последователи дарили рощи, чтобы сангхе было, где жить, и обеспечивали монахов и монахинь едой, одеждой и лекарствами. Сангха жила просто, хорошо практиковала и учила Дхарме.

Спустя несколько лет Будда вернулся в Капилавасту, чтобы учить Дхарме свою семью. Его сын стал монахом, а тетя, растившая его со смерти матери, стала первой монахиней. Монахиней стала и его жена. Царь, его отец, и все подданные также последовали учению Будды.

Будда во многих отношениях изменил индийское общество. Он охлаждал избыточный ритуализм и воодушевлял людей понять смысл обрядов, в которых они участвовали. Индийское общество погрязло в предрассудках кастовой системы, но Будда запретил кастовую систему среди своих последователей. В индийском обществе женщин держали взаперти и давали им мало свободы. Будда, однако, признавал способность женщин достичь освобождения и воодушевлял их принимать "бездомную жизнь" монахини. Он побуждал сангху действовать демократично, создав модель, коренным образом изменившую деятельность даже мирских правительств того времени.

Жизнь и философия Будды не перестают оказывать влияние на мир. Они побудили Махатму Ганди, который вел Индию к свободе от британского колониализма, сказать:

"Я без колебаний заявляю, что в великой степени обязан вдохновению, полученному мной от жизни Пробужденного... Его любовь, его безграничная любовь простиралась на самых низких животных, на нижайшие формы жизни в равной степени, как и на людей. И он утверждал чистоту жизни."

Вскоре после ухода Будды, или паринирваны, пять сотен архатов собрались и припомнили его проповеди, чтобы сохранить их и систематизировать. Эти сутры были запомнены и изустно передавались на протяжении столетий, пока не были записаны на Цейлоне примерно во втором веке до нашей эры, образовав Палийский канон традиции тхеравада.

Будда давал и другие учения, которые передавались лично, от учителя к ученику, в течение первых веков после его ухода. Говорят, что некоторые из этих учений, сутры Праджня-парамиты — Совершенной Премудрости — были сокрыты до поры, пока обстоятельства не стали благоприятствовать их распространению. Столетия спустя их возродил мудрец Нагарджуна. Эти сутры махаяны, написанные на санскрите, стали появляться в первом веке до нашей эры и быстро обрели популярность.

В шестом веке в письменном виде появились тантры — еще одна группа буддийских писаний. Согласно традиции ваджраяны, Будда дал эти учения еще при жизни. Будучи слишком высокими для публичного преподавания, они веками втайне передавались от учителя к ученику или для сохранности переносились в другое место.

После ухода Будды его учение быстро распространилось через Индию в нынешние Афганистан и Пакистан. Останки великой буддийской цивилизации можно увидеть в индийских пещерах Аджанты и Эллоры с их искусно сделанными скульптурами и росписями, а также в Бамияне (Афганистан), где огромные образы Будды были высечены в горных склонах. В Индии были основаны буддийские монашеские университеты, которые на века стали центрами интеллектуальной мысли. Развалины главного из них — Наланды — можно и сегодня увидеть в Бихаре.

Активная практика учения Будды исчезла из индийской культуры после двенадцатого века, когда буддизм был практически полностью уничтожен мусульманским нашествием. Однако буддийское влияние на индийскую культуру сохранилось, и в недавние годы произошло возрождение буддийской практики. Множество индийских "неприкасаемых" стали буддистами. Группа из 500000 обращенных в 1956 году сейчас разрослась почти до шести миллионов человек.

Другой большой группой буддистов в Индии являются тибетские беженцы. После 1959 года тысячи тибетцев, включая Его Святейшество Далай-ламу, бежали в Индию, спасаясь от захвата своей страны китайскими коммунистами. Индийское правительство очень помогло беженцам, позволив им сохранить учения и религиозные институты, подвергшиеся в Тибете жестокому подавлению властью коммунистов.

Индия была корнем, от которого буддизм распространился по всей Азии. В третьем веке до нашей эры царь Ашока послал проповедников на Цейлон (Шри Ланка), где буддизм укоренился. Из Цейлона и Индии буддизм распространился в Таиланд, Бирму и дальше по всему полуострову Индокитай. Учения шли волнами: сперва тхеравада, затем махаяна и, наконец, ваджраяна. К седьмому веку буддизм достиг Индонезии, где была построена знаменитая ступа в Боробудуре.

В большинстве стран Юго-Восточной Азии — Таиланде, Бирме и Камбодже — возобладала традиция тхеравады, что продолжается и в наши дни. Но во Вьетнаме можно найти традиции тхеравады, чань (дзэн) и чистой земли. В Малайзии и Индонезии буддизм ослабел после мусульманских вторжений четырнадцатого века. Однако китайцы, иммигрировавшие в прошлом веке на Малайский архипелаг, принесли с собой буддизм, и в современной Малайзии и Сингапуре есть несколько буддийских традиций. Небольшие группы буддистов сохранились в Индонезии.

Примерно в третьем веке до нашей эры буддизм распространился в царствах Средней Азии и прошел по великому шелковому пути. В Китай он пришел из Средней Азии, а также морем из Индии. Китайские паломники шли в Индию и приносили с собой множество писаний, которые были переведены на китайский. К четвертому веку нашей эры буддизм укрепился в Китае.

Множество сутр было принесено в Китай разными людьми, но они не были систематизированы. Поэтому через некоторое время возникла путаница по поводу того, как уладить видимые противоречия между сутрами и как практиковать содержимое этого огромного количества литературы. Для разрешения этой трудности стали возникать небольшие группы, каждую из которых возглавлял выдающийся монах. Каждая группа выбрала в качестве ключевой точки некоторую сутру из множества сутр. Так в Китае развились разнообразные буддийские традиции. Самыми популярными стали традиция чистой земли и чань (дзэн). Ранние буддийские школы, равно как и поздние учения ваджраяны, также попали в Китай, но не получили там широкого распространения.

Из Китая, начиная с четвертого века, эти многочисленные традиции распространились в Корею. Оттуда они попали в Японию, где буддизм прочно обосновался к девятому веку. Сейчас в Японии существует несколько буддийских традиций: чистая земля, дзэн, нитирэн и сингон, которая является тантрической традицией. Из Китая буддизм также распространился на юг во Вьетнам.

В Тибет буддизм первоначально попал в седьмом веке из Китая и Непала. Великий индийский йогин Падмасамбхава пришел в Тибет в восьмом веке, и буддизм быстро распространился. После знаменитого спора между индийским мудрецом Камалашилой и китайским приверженцем чань тибетцы обратились к Индии как к источнику своего буддизма. Четыре главные традиции тибетского буддизма возникли главным образом благодаря различным линиям передачи учения. Образ их практики сходен. Из Тибета буддизм распространился в Монголию, Северный Китай и часть нынешней России, равно как и по всему гималайскому региону.

Хотя еще в третьем веке до нашей эры царь Ашока послал проповедников в Грецию, вплоть до прошлого века буддизм не был по-настоящему известен на Западе.

Интересно, что существуют указания на то, что "потерянные годы" своей молодости Иисус провел в Индии. В буддийском монастыре в Ладакхе (Северная Индия) была найдена рукопись, где говорится о молодом человеке, который там учился, а затем вернулся в свою страну. Даты и описания, приведенные в тексте, напоминают жизнь Иисуса, однако необходимо больше исторических изысканий, прежде чем можно будет сделать какой-то вывод. В любом случае, существует поразительное сходство между учениями Иисуса и Будды о любви и сострадании.

В девятнадцатом веке буддизмом заинтересовались некоторые западные интеллектуалы, и буддийскую философию стали преподавать в университетах. В последние годы интерес к буддизму на Западе возрастает, и сейчас у всех главных буддийских традиций есть храмы и центры в большинстве западных стран.

Многих людей на Западе буддизм вдохновил духовно и интеллектуально. В современном западном обществе ценятся преподанные Буддой медитативные техники успокоения ума. Люди вдохновляются ясными наставлениями буддизма о том, как развить любовь и сострадание. Открытый и логичный буддийских подход стимулирует их интеллектуально.

Вдобавок, буддийский подход сходен с научным методом, и его мировоззрение согласуется с научными открытиями. Эрих Фромм, германо-американский психоаналитик и социальный философ, сказал:

"Парадоксально, что восточная религиозная мысль более сродни западной рациональной мысли, нежели западная религиозная мысль."

Выдающийся британский судья Кристмас Хемфрис заметил:

"Буддизм... является системой мысли, религией, духовной наукой и образом жизни, которые разумны, практичны и всеобъемлющи. 2500 лет он удовлетворял духовные нужды почти трети человечества. Он подходит искателям истины, поскольку не имеет догм, удовлетворяет как разум, так и сердце, настаивает на опоре на собственные силы вместе с терпимостью к другим точкам зрения, охватывает науку, религию, философию, психологию, мистицизм, этику и искусство и указывает на человека как на единственного творца и устроителя своей нынешней жизни и своей судьбы."

Будда, который был очень искусным учителем, преподал множество учений, пригодных для людей различных интересов и склонностей. Нельзя ожидать от всех одинаковой практики, и поэтому буддисты приветствуют разнообразие буддийских традиций, равно как и разнообразие религий в целом.

Хотя буддизм — это одна из древнейших религий, во имя него или в защиту его доктрины никогда не велись войны. Сектантство считается исключительно разрушительным, поэтому говорить, будто одна традиция хороша, а другая плоха, значит критиковать учение, данное Буддой определенной группе людей.

Этому не противоречит польза споров между традициями или даже между двумя практикующими одной традиции. Буддийские споры ведутся с благим побуждением улучшить понимание участников. Споря, ученики задумываются глубже и выжигают непонимание соперника, как и свое собственное. Буддийские наставники побуждают своих учеников задавать вопросы и обсуждать учение.

Новичков иногда смущает разнообразие буддийских традиций. Поэтому дадим краткое пояснение, хотя по нему и нельзя судить о богатстве традиций. Из множества существующих буддийских традиций ниже будут рассмотрены только наиболее выдающиеся: тхеравада, чистая земля, дзэн и ваджраяна.

В тхераваде, или "традиции старейших", делается ударение на двух медитационных практиках: безмятежности (шаматха) и проникновении (випашьяна). Практика безмятежности развивает сосредоточенность, прекращает поток мысленной болтовни и дает способность однонаправленно фокусироваться на объекте. Объектом этой медитации главным образом служит входящий и выходящий поток дыхания, и развитие сосредоточенности на нем ведет к установлению спокойного состояния ума.

Проникновение развивается с помощью четырех видов внимательности: наблюдения тела, ощущений, ума и явлений. При этом прозревается их непостоянство, тягостная природа и отсутствие самотождественности.

Другая практика, медитация на любви и сострадании, выполняется для развития искреннего пожелания всем счастья и добра. Вдобавок, традиция тхеравады воодушевляет на принятие заповедей: пяти заповедей мирянина или же монашеских обетов.

В промежутке между периодами медитации практикующие тхераваду выполняют медитацию при ходьбе. Идя чрезвычайно медленно, они сохраняют внимательность к каждому движению. Это очень полезная техника, чтобы удерживаться в настоящем мгновении и стать внимательней к тому, что происходит здесь и сейчас. Традиция тхеравады нацелена на достижение состояния архата, освобождения от круговорота существования.

В традиции чистой земли делается упор на практику Будды Амитабхи: воспевание его имени и медитация на нем. Практикующие этой традиции стремятся переродиться в Сукхавати, Западной Чистой Земле, где уже готовы все условия, необходимые для практики Дхармы. Переродившись там, они смогут беспрепятственно завершить путь и достичь состояния будды.

Чтобы родиться в Сукхавати, практикующие этой традиции представляют Амитабху, созерцают его пробужденные достоинства и воспевают его имя. Кроме того, они стараются жить нравственно и развивать самоотверженную устремленность достичь пробуждения. Для обретения безмятежности они однонаправленно сосредоточиваются на визуализируемом образе Амитабхи, а для развития проникновения анализируют высшую природу Амитабхи и самих себя.

Чистая земля, дзэн и ваджраяна — все это традиции махаяны. Поэтому практикующие стремятся стать буддами, и те, кто желает, принимают обеты бодхисаттвы. В наше время практики чистой земли и дзэн во многих храмах смешались между собой.

В дзэн подчеркивается, что все существа обладают природой будды. Таким образом, тот, кто прорывается через все ложные умопостроения и постигает пустотную природу ума, становится буддой в этой жизни. Практикующие дзэн медитируют на дыхании и на уме.

Дзэн богат короткими рассказами, которые можно долго созерцать. Один из моих любимых говорит о Банкэе, мастере дзэн, который проводил занятия по медитации. Ученик был пойман на воровстве и об этом случае доложили Банкэю с просьбой изгнать его. Банкэй проигнорировал просьбу. В гневе другие ученики подали прошение с требованием изгнать виновника и с заявлением, что в противном случае они уйдут.

Банкэй собрал всех и сказал: "Вы мудры. Вы знаете, что правильно, а что нет. Если хотите, вы можете отправиться учиться куда-нибудь еще. Но этот бедняга не может даже отличить добро от зла. Если я не научу его, то кто? Я хочу, чтобы он остался, даже если все остальные уйдут".

В этот момент укравший ученик заплакал. У него более не осталось желания воровать.

Внутри дзэн есть две традиции. В сото-дзэн выполняют практику "просто сидения" для развития безмятежности и проникновения в сущность деятельности и природы ума. Практикующие риндзай-дзэн созерцают коаны — изречения, непостижимые обычным рассудком и эмоциями. Понимание коана требует освободить ум от обычных воззрений. Вот пример:

Два монаха спорят о флаге. Один сказал, что движется флаг. Другой ответил, что движется ветер. Шестой Патриарх проходил мимо и сказал им: "Не флаг и не ветер; ум движется".

Практикующих дзэн побуждают выполнять физическую работу, поскольку это шанс применить плоды медитации в повседневной деятельности. В дзэн также используется художественное выражение как возможность развития внимательности, и в этой атмосфере были развиты изысканные искусства чайной церемонии и цветочной композиции.

Там, где практикуется китайский чань, монахи и монахини хранят безбрачие. Однако в Японии правительство хотело видеть сангху семейной и поэтому во второй половине девятнадцатого века приказало отменить требование воздержания. Так что в Японии священники могут жениться, потому что их система обетов отличается от тех, что приняты в других буддийских традициях.

Ваджраяна, или тантра, практикуется тибетскими буддистами, а также в японской традиции сингон. Практика ваджраяны основана на трех первичных постижениях пути: решимости освободиться, самоотверженной устремленности и мудрости, постигающей пустоту. Ваджраяна — это ветвь махаяны, которая, в свою очередь, основана на тхераваде. Нельзя перескочить через начальные практики, совпадающие в тхераваде и махаяне в целом, и непосредственно войти в ваджраяну. Пренебрегая тремя первичными постижениями и лелея вместо того мечтательное отношение: "Я буду практиковать ваджраяну, поскольку это высший и скорейший путь к пробуждению", вы не получите от своей практики желаемых плодов.

Это важно, поскольку сейчас многие очарованы идеей получения особых сил и по этой причине стремятся к тантре. Однако подобная мотивация неверна. Ваджраяна практикуется не ради мирской власти и славы, а ради достижения пробуждения, чтобы таким образом суметь наиболее эффективно помочь другим.

Чтобы взяться за ваджраяну, надо хорошо освоиться с предварительными шагами. Они включают медитацию на смерти и непостоянстве, Четыре Благородные Истины, решимость освободиться, самоотверженную устремленность и мудрость, постигающую пустоту. Предварительно упражняясь в начальных медитациях, человек становится пригодным сосудом для получения посвящения в тантрическую практику.

В ваджраяну вступают, получая посвящение от сведущего наставника. Во время посвящения учитель дает наставления о том, как медитировать, и ученики выполняют медитацию. Просто сидеть в комнате и глотать освященную воду не значит принимать посвящение. Цель посвящения — помочь ученикам установить связь с некоторым проявлением будды и ознакомить их с соответствующей медитативной практикой. Исключительно важно соблюдать обеты и обязательства, принятые во время посвящения.

После посвящения у учителя просят наставлений относительно обетов и обязательств, принятых во время посвящения. Может быть также испрошено учение об этой практике медитации. Дается садхана — ритуальный текст с визуализациями, молитвами и медитациями с этим буддой — текст, по которому духовный наставник дает поучения. Получив эти наставления, вы правильно делаете медитацию.

В ваджраяне делается ударение на развитии положительного образа самого себя. В обычной жизни, если мы не можем представить себе окончание института, мы и не попытаемся это сделать и никогда не сделаем этого. Подобным образом, если мы не можем представить себя в качестве будды, мы никогда им не станем. Визуализации, выполняемые в практике ваджраяны, помогают развить положительный образ самого себя и расширить свою самоотверженную устремленность.

В ваджраяне есть несколько техник медитации. Определенные предварительные практики очищают негативные кармические отпечатки и создают положительный потенциал. Повторение мантр сосредоточивает ум и способствует развитию сосредоточенности. В ваджраяне также можно найти техники для быстрого развития однонаправленной сосредоточенности и для проявления чрезвычайно тонких состояний ума, постигающего пустоту. Ваджраяна также содержит практики преобразования процесса смерти и перерождения в путь к пробуждению.

Все эти медитации основаны на понимании трех первоначальных постижений пути. Практикуя постепенный путь к пробуждению, мы сможем полностью очистить ум от всех омрачений и преобразовать его в ум будды. С развитыми в совершенстве состраданием, мудростью и искусными средствами мы сможем приносить другим великое благо.

Вот мы и обсудили новые подходы к жизни и ко взаимоотношениям с другими людьми. Для того, чтобы иметь ценность, они должны быть связаны с нашей повседневной жизнью. Эта книга была написана не ради интеллектуального знания, но чтобы предложить идеи, которые помогли бы обогатить нашу жизнь.

Как неустанно повторяет Его Святейшество Далай-лама, ключом к счастливой жизни и гармоничному обществу является сострадание. Сострадание, сущность учения Будды, также приветствуется и всеми мировыми религиями.

Сострадание — это искреннее и непосредственное общение с другими. Это способность понимать других и естественно помогать им так же, как самим себе. Поскольку ослабевает ощущение "я" и "другого", сострадание пропитано скромностью. Поскольку сильно желание избавить других от неприятностей, сострадание отважно.

Его Святейшество Далай-лама является примером этих качеств. Во время конференции психологов и представителей других профессий, помогающих людям, в 1989 году он поразил всех своей скромностью. Иногда на трудный вопрос он отвечал: "Я не знаю. А вы как думаете?" В мире, где знаменитости часто выставляют себя авторитетами, уважение Его Святейшества к чужому мнению и его готовность учиться у других указывают светлую альтернативу.

Так он живет мужественным состраданием. Тибет, его страна, с 1949 года оккупирована китайскими коммунистами. В 1959 году Его Святейшество вместе с тысячами тибетцев был обречен на эмиграцию. Культурная революция нанесла величайший урон тибетскому обществу, религии и народу. Однако Его Святейшество постоянно советует тибетцам: "Не гневайтесь на тех, кто разрушил вашу родину. Они — живые существа, которые точно так же, как и мы, желают счастья. Насильственное противостояние им не исправит положение".

Будучи сострадательным к тем, кто захватил Тибет, Его Святейшество, тем не менее, мужественно трудится ради исправления положения своего народа. Он постоянно ищет мирное решение, которое удовлетворило бы как китайцев, так и тибетцев. Таким образом, в его жизни мы видим гармоничное сочетание сострадания, скромности и отваги.

Мы можем применить пример Далай-ламы к собственной жизни. Каждая ситуация, с которой мы сталкиваемся, предоставляет возможность практиковать сострадательные поступки. Мы начинаем с тех, кто нас окружает — семья и друзья, коллеги и одноклассники, люди в магазине и на улице, — и распространяем свою заботу на всех.

Когда кто-то "подрезает" нас на шоссе, вместо того, чтобы изойти гневом, можно поставить себя на место этого человека. Иногда мы сами неосмотрительно водим машину, обычно потому, что поглощены чем-то важным. С другими — то же самое. Желая, чтобы другие прощали наши ошибки, мы и сами должны прощать их промахи.

Мы можем научиться относиться к другим с тем же сочувствием, какое испытываем к семье и друзьям. Мы желаем счастья своим детям и родителям. Другие могут не быть нашими родственниками, но для кого-то они — и родители, и дети. Они точно так же являются родителями и детьми, вся разница только в притяжательном местоимении: "их" вместо "мои". Как только мы распознаем произвольность этих наименований "мое" и "чужое", наши любовь и сострадание в равной степени распространятся на каждого. Так падут чувство враждебности и преграды между людьми.

Как можем мы любить людей, которых общество считает "плохими"? Никто не является целиком и неотъемлемо плохим. Каждый способен стать буддой. Тучи неведения, насильственного гнева и желания покрывают нашу изначальную благость.

Любовь к преступнику, например, не означает, что мы позволяем ему продолжать вредить другим. Необходимо сострадание как к жертвам, так и к исполнителям вредоносных действий. Не желая, чтобы исполнитель действовал разрушительно, создавая причины своих будущих страданий, мы должны остановить его. Так, без ненависти и мстительности, мы можем направить свою помощь ко всем участникам плохой ситуации.

Равное сострадание ко всем существам не означает, что мы пренебрегаем своей семьей и друзьями. Некоторые так увлекаются улучшением общества, что у их детей возникают проблемы, вызванные недостатком родительской заботы. Легко принимать тех, с кем живем, как нечто само собой разумеющееся. Однако мы не должны забывать, что наша семья и друзья — это те, кому мы также можем помочь.

Если мы просто будем уговаривать себя быть терпеливей или сострадательней, ничего не изменится. Эти качества нужно целенаправленно воспитывать. Поэтому важно каждый день выделять себе спокойное время для работы над своим внутренним благополучием.

Несколько минут покоя поутру позволят нам на весь день установить побуждение не вредить другим и помогать им, как только возможно. Спокойное время вечером дает возможность просмотреть и "переварить" события дня. Наблюдение своих реакций на происходившее в течение дня поможет нам узнать самих себя. Мы можем заметить, что чувствительны к критике или ощущаем стеснение, когда нас просят о помощи. Можно спросить себя, желаем ли мы и дальше испытывать такие чувства. Если нет, то можно применить для их изменения техники, которые предложены в этой книге.

Нет нужды в двойственном разделении между самосовершенствованием и взаимодействием с другими. В одиночестве можно обдумать свою жизнь и решить, каким образом мы хотим действовать по отношению к другим. На работе мы это воплощаем и практикуем. Позднее мы размышляем о том, что произошло на работе, учимся на своем опыте и принимаем новые решения на будущее. Таким образом, наше спокойное время, отданное практике Дхармы, и повседневная деятельность дополняют друг друга. Мы растем благодаря им обоим,

В самосовершенствовании важно быть последовательным. Намного лучше каждый день выделять по десять минут, чем медитировать по пять часов раз в месяц. Однако, если это возможно, очень хорошо проводить несколько дней или недель в году в медитативном затворничестве. В это время мы можем углубиться в процесс личного развития.

Жизнь современных людей очень занята, и от самосовершенствования легко отвлечься. Однако, если мы ясно определим свои приоритеты, будет легче сберегать время для внутреннего созерцания. Например, мы можем составить список всех возможных видов своей деятельности в порядке убывающей важности. Таким образом мы обретем ясность и силу, необходимые для лучшей организации распорядка дня.

Важно ставить реальные цели в духовной практике и не ожидать от себя моментального изменения. Быстро меняться могут внешние обстоятельства жизни в современном обществе, но не наши привычки и установки. К себе терпение необходимо так же, как и к другим. Будучи предосудительны и строги к себе, мы точно так же будем себя вести и с другими. Но такое отношение не поможет измениться ни нам, ни им. Имея же любовь и терпение к самим себе, мы постепенно станем лучше. Точно так же, с подобным отношением к другим мы не будем требовательны или нетерпеливы.

Важно равновесие. Иногда нужно расширить свои границы. Другой раз надо в спокойной обстановке усвоить узнанное. Мы должны чувствовать свои нужды в каждый отдельный момент и действовать соответственно. Находить срединный путь между крайностями принуждения себя делать больше, чем способен, и лени — это постоянный вызов.

Становясь искуснее в уравновешивании своей деятельности, мы сможем избежать "перегорания". Люди, оказывающие помощь другим или живущие занятой жизнью, часто сталкиваются с опасностью перерасхода самих себя. Иногда тяжело сказать: "Извините, нет. Хотя это очень важно, но сейчас я не могу вам помочь." Мы можем почувствовать вину, как будто мы кого-то подводим.

Однако взваливание на себя большего, чем можем вынести, не поможет ни нам, ни другим. Нужно правильно оценивать свои возможности. Иногда мы можем заниматься множеством дел сразу. В другое время необходимо больше спокойного размышления и обучения. Если мы воспользуемся этим моментом, то посвежеем и сможем более качественно расходовать время на других. Как советовал один из моих учителей, лама Еше:

"Важно понять, что истинная практика — это нечто, совершаемое из мига в миг, изо дня в день. Мы делаем то, что можем, с той мудростью, на которую способны, и все это посвящаем благу других. Мы просто живем своей жизнью, делая все, что можем. Это само по себе великое благо для других; не нужно ждать, пока мы станем буддами, чтобы начать действовать."

Пусть книга "Открытое сердце, ясный ум" принесет благо множеству живых существ. Пусть любовь, сострадание и добросердечие взрастут во всех, кто просто увидит, соприкоснется или поговорит об этой книге. Пусть они, в свою очередь, побудят многих развивать доброе сердце. И, таким образом, пусть каждый насладится полным удовлетворением и покоем и достигнет окончательного пробуждения.

Достопочтенный Тубтен Сопа Ринпоче

Архат: тот, кто обрел освобождение из круговорота существования.

Безмятежность: способность сохранять однонаправленную сосредоточенность с гибким и блаженным умом.

Беспокоящие эмоции: (санскр.: клеши) такие установки, как неведение, привязанность, гнев, гордыня, зависть и тупость, которые вносят в ум беспокойство и толкают нас на совершение вредоносных действий.

Благородный восьмеричный путь: путь, ведущий к Освобождению: правильные воззрение, намерение, поступки, речь, образ жизни, усилие, внимательность и сосредоточенность.

Бодхисаттва: тот, в ком развилась самоотверженная альтруистическая устремленность.

Бодхичитта: см. самоотверженная альтруистическая устремленность.

Будда: тот, кто очистил все омрачения и развил все благие качества. "Будда" (с большой буквы) обычно относится к Будде Шакьямуни, жившему в Индии 2500 лет назад.

Ваджраяна: традиция махаяны, широко распространенная в Тибете и также известная в Японии.

Дзэн (Чань): традиция махаяны, широко распространенная в Китае и Японии.

Дхарма: в самом общем смысле "Дхарма" означает учение Будды.

Карма: намеренное действие, оставляющее в нашем потоке мысли след, который впоследствии приносит результат.

Круговорот существования: процесс неконтролируемых перерождений под воздействием беспокоящих эмоций и кармических следов.

Любовь: пожелание всем счастья и его причин.

Мантра: последовательность слогов, которая освящена Буддой и выражает сущность пути к пробуждению. Мантры можно повторять во время медитации, чтобы успокоить и очистить ум.

Махаяна: буддийская традиция, согласно которой все существа могут достичь пробуждения. Предпочтение отдается развитию сострадания и альтруистической самоотверженной устремленности к пробуждению.

Медитация: приучение себя к позитивным установкам и правильному воззрению.

Мудрость, постигающая пустоту: правильное понимание того, каким образом существуют все личности и явления, т.е. ум, который постигает отсутствие независимого существования.

Независимое существование: ложное и несуществующее качество, которое мы проецируем на людей и явления; это существование, независимое от причин и обстоятельств или ума, именующего явление.

Нирвана: пресечение страдания и его причин. Свобода от круговорота существования.

Освобождение: устранение всех беспокоящих эмоций и кармы, толкающих нас перерождаться в круговороте существования.

Привязанность: отношение, которое преувеличивает положительные качества объекта и цепляется за него.

Принятие прибежища: вверение своего духовного развития водительству Будды, Дхармы и Сангхи.

Природа будды: факторы, позволяющие всем существам достичь полного пробуждения.

Проникновение: мудрость, правильно распознающая явления. Объединяется с безмятежностью и позволяет одновременно анализировать объект и сохранять на нем однонаправленное сосредоточение. Устраняет неведение.

Пробуждение (буддовость): состояние будды, т.е. того, кто навсегда устранил из своего потока мысли все беспокоящие эмоции, кармические следы и пятна от них и в полной мере развил свои благие качества и мудрость. Состояние будды превосходит Освобождение.

Пустота: отсутствие независимого существования. Это высшая природа реальности.

Самоотверженная устремленность (бодхичитта): альтруистическая установка о достижении пробуждения ради того, чтобы наиболее эффективно помогать другим.

Сангха: всякий, кто непосредственно постиг пустоту. В более общем смысле "сангха" обозначает общину монахов и монахинь. Иногда используется для обозначения буддистов в целом.

Сострадание: желание того, чтобы все избавились от страдания и его причин.

Страдание (дукха): всякая неудовлетворительность. Относится не только к физической или душевной боли, но включает все проблемные обстоятельства.

Сутра: Слово Будды; буддийское писание. Сутры признаются во всех буддийских традициях.

Тантра: Слово Будды, посвященное практике ваджраяны.

Три вида высшей практики: практики нравственности, медитативного сосредоточения и мудрости.

Три драгоценности: Будда, Дхарма и Сангха.

Три первичных постижения пути: решимость освободиться, самоотверженная устремленность и мудрость, постигающая пустоту.

Тхеравада: традиция старейших. Эта буддийская традиция широко распространена в странах Юго-Восточной Азии и в Шри Ланке.

Чистая земля: место, устроенное Буддой или бодхисаттвой, где все условия способствуют практике Дхармы и достижению пробуждения. Буддизм чистой земли — это махаянская традиция, в которой делается упор на методах обретения перерождения в чистой земле.

Далай-лама. Буддизм Тибета. Спб.: Нартанг, 1991.

Далай-лама. Мир тибетского буддизма. Пер. с англ. М.Кожевниковой, Б. Лаврентьева и А. Терентьева под общей ред. А. Терентьева. СПб.: Нартанг, 1996.

Лама Сопа. Вкус Дхармы. Пер. с англ. И. Берхина под ред. О.Горовой и А. Терентьева. Спб.: Нартанг, 1996.

Геше Джамьян Кенце. Ло Чжонг. С разъяснениями практики Белой Тары. Пер. с тиб. Р. Крапивиной. Москва: Центр Ламы Цонкапы, 1998.

Чже Цонкапа. Большое руководство к этапам Пути Пробуждения. Пер. с тиб. А. Кугявичуса под ред. А. Терентьева. Предисловие Его Св. Далай-ламы. СПб.: Нартанг, Тт. 1-4.

lamrim-1.zip
lamrim-2.zip
lamrim-3.zip
lamrim-4.zip

Журнал "Буддизм России".