Многие люди хотели бы и даже жаждут верить в существование фей. Маленький народец так связан со счастливыми воспоминаниями детства, что о них с радостью вспоминают как о части менее материалистического мира. Но для большинства из нас они — это одна из потерянных иллюзий. Но к счастью, не для всех. Ибо я, среди прочих, видела все виды фей, сколько себя помню, и до сих пор ежедневно их вижу. Под этим я имею в виду, что вижу их вне себя, как деревья, так же объективно.

На последующих страницах я собираюсь, насколько смогу, сделать этих очаровательных существ такой же реальностью и для вас. Вначале лучше всего постараться внести ясность, почему у меня для этого есть особые преимущества. Во-первых, родившись на Востоке, я никогда не сталкивалась с неодобрением своих наблюдений фей, поскольку там многие видят фей, и ещё больше людей в них верят. По этой и другим причинам нередкая у детей способность их видеть у меня сохранилась.

Кроме того, мне в этой жизни повезло оказаться в кругу родственников и друзей, среди которых тоже некоторые могли их видеть, а путешествия расширили этот список. Потому то, что я здесь излагаю, нельзя отнести к воображению какого-то отдельного ребёнка. Эти сведения собраны благодаря многим контактам и разговорам с феями по всему миру в совершенно естественных условиях, какими бы необычными они ни были. С этими существами можно общаться таким же определённым образом, как мы, люди, разговариваем между собой — более того, хотя метод общения (который я вскоре опишу) чуть другой, он более быстрый, чем речь, и по крайней мере в некоторых отношениях это более точный обмен информацией.

Эти вещи важно упомянуть, потому что как только мы видим мир с точки зрения фей, обретаем видение новой вселенной. Так много вещей, которые для нас много значат, для них, похоже, вовсе не имеют значения. Например, жизнь и смерть — это вещи, в которые они полностью посвящены; для них это не связано ни с какой неизвестностью или трагедией. Люди так часто избегают жизни и боятся смерти. Феи по настоящему видят поток жизни через все вещи. Мы живём в мире форм, не понимая жизненную силу, стоящую за формами. Для нас потеря формы значит конец жизни, но феи так не обманываются. У них для нас есть мощный и проникновенный урок.

Почему большинство людей не видят фей? Они живут в том же мире, что и мы, но их тела менее плотные, чем наши, хотя лишь чуть менее плотные, чем тончайший газ. Я уверена, что завеса между ними и нами чрезвычайно тонкая — столь тонкая, что почти всякий, предприняв небольшие усилия в правильном направлении, смог бы проникнуть через неё. Трудность в том, чтобы это управление указать и так, чтобы другие это поняли. Несомненно, одна веская причина того, что мы их не видим, это из-за разницы точки зрения. Потому если то, что я здесь пишу, сможет изменить точку зрения на мир фей, это поможет всё большему и большему количеству людей их увидеть.

Конечно, это ещё не всё. Если люди собираются увидеть фей, то у них должно быть пробуждено особое чувство. Тот мир, в котором живут феи, не воздействует на обычные чувства непосредственно. Их нельзя ни потрогать, ни почувствовать, но определённо можно увидеть. Фактически, обычное зрение увидеть их помогает, но само эта чувство чуть грубовато, чтобы улавливать отражаемый ими свет. Однако в каждом латентно есть чувство, более тонкое, чем зрение, и некоторое количество людей — удивительно большое количество — смогли запустить его в действие. Именно это более высокое чувство восприятия применяют, чтобы увидеть проделки фей. В конце концов, у каждого есть широкий спектр чувственного восприятия. Осязание обнаруживает твёрдые тела, вкус рассказывает нам о жидкостях, а обоняние — о газах. Зрение — ещё тоньше, но ряд на этом не заканчивается. Есть ещё способность особого видения, называемая ясновидением.

Фактически, у ясновидения есть реальная физическая основа, и эта способность не является особенно таинственной. Эта способность сосредоточена в крошечном органе в мозгу, именуемом гипофизом. Для неё используется такой тип колебаний, которые столь тонки, что для них не нужно никаких физических отверстий на коже, чтобы они передались к находящемуся внутри гипофизу; просто есть особая точка чувствительности, которая находится между глазами, выше основания носа, действующая как внешнее отверстие для находящейся внутри железы. Это ощущается так, как если бы вы смотрели из этой точки на лбу, в точности, как мы чувствуем при обычном зрении глазами, хотя все мы знаем, что только видим через них. Восприятие через эту чувствительную точку отличается от восприятия обычными органами чувств в одном отношении: там нет никакой обычной физической нервной структуры. Но это восприятие тем не менее действует в точности, как я сказала. Когда нужно посмотреть в этот более тонкий мир, в котором существуют феи и другие подобные живые существа, необходимо временно сосредоточиться вдоль направления зрения, и это чувство откликнется во многом так, как если открылись бы глаза (хотя в данном случае один глаз). Мне сказали (хотя я не претендую на то, чтобы хорошо знать биологию), что у первобытных животных, предшествовавших человеку, гипофиз и внешние отверстия на коже когда-то были соединены. Полагают, что нынешний гипофиз — атрофировавшийся остаток от тех времён. Но врачам известно, что железы далеки от того, чтобы быть бесполезным остатком, ибо гипофиз выделяет из обеих своих частей гормоны, которые становятся невидимой частью кровотока и оказывают мощное влияние на рост и другие функции. Так что гипофиз очень жив и важен для человеческих существ. И он определенно находит применение для восприятия очень тонких вибраций из мира тех вещей, которые тоньше, чем что-либо нам знакомое. Я хотела бы сделать это ещё яснее, но пожалуй, это лучшее, что пока получается. Возможно, в некотором отношении это хорошо, что люди не могут заставить это чувство действовать. Ибо любые такие насильственные попытки двигать природу раньше времени чреваты опасностями. Люди иногда пытаются привести себя в состояние ясновидения, применяя волю, принимая наркотики или прибегая к другим практикам. Однако если это развитие неестественно, ясновидение обычно небезопасно. Но это не делает его менее реальным, чем в тех случаях, когда эта способность проявляется совершенно нормальным способом.

Могут задать вопрос, почему фей не могут увидеть ещё больше людей? Полагаю, ответ отчасти в том, что почти никто, будучи взрослым, не пытается этого сделать, и не пробовал даже в детстве, а другая часть ответа в том, что немногие из тех, кто знает, что феи существуют, пробуют делать это правильно. К концу этой книги мне придётся кое-что кое-что об этом сказать, но так обстоит дело сейчас. Что касается меня, то я могу видеть фей. Я могу видеть их закрытыми глазами, но обычно я их не закрываю, поскольку в этом нет необходимости, а также поскольку когда феи попадают в поле зрения ясновидения, обычное зрение очень помогает наблюдать подробности. И многие феи настолько близки к восприятию обычным зрением, что изучать их с его помощью гораздо легче. Что за тип света они отражают или излучают (ибо сами они светящиеся), я не знаю, ибо я не физик, а если бы и была им, то какими инструментами изучать такое тонкое? Мой друг-физик предложил посмотреть на фей через позаимствованные у кого-то очки и без них, чтобы как-то проверить, какой тип света здесь задействован. Я сделала это и обнаружила, что через очки феи выглядели по-другому, точно так же, как по-другому выглядели и деревья. Похоже, искажение происходило в силу эффекта, оказываемого на обычное зрение. Опять же, феи не столь видимы через обычное оконное стекло, но возникает та же трудность что и раньше: не воздействует ли на обычное зрение ослабление света? Эксперименты такого рода требует помощи многих людей способных видеть фей, и быть долговременными, чтобы от них была какая-то польза. Лучше всего фиксировать те факты, которые представляются важными, и перейти в целом к тому вопросу, на что похожи феи, ибо это наша главная цель.

Во-первых, я должна сказать, что помимо фей в невидимом мире есть много других видов существ и видов деятельности. В цель этой книги не входит на них задерживаться, но некоторые из них так тесно связаны с жизнью и работой фей, что в должных местах мне нужно будет их упоминать.

Потому я должна здесь объяснить, что есть две связанных с феями важные формы жизни, и они составляют часть этого царства природы. Фактически, феи являются частью великой линии эволюции, которая параллельна человеческой. Как и та линия, на которой человек, она начинается с крайне примитивных форм и поднимается через фей (которые сами бывают на разных стадиях эволюции) до высших существ, которые традиционно называются ангелами или дэвами. Феи находятся с ангелами более или менее в таком же соотношении, как животные с людьми. Почти все феи заняты природными процессами, и как я опишу позже, многие из ангелов тоже. Ангелы не входят в тему этой книги и обсуждаются только когда связаны с феями, но хочу в общем сказать, что расхожие представления о них очень далеки от этого факта. Ангелы интересны сами по себе и действительно существуют и живут более, чем допускают обычные представления.

Кое-что из этого станет ясно далее. Расхожее представление об ангелах меня никогда не привлекало, ибо оно рисует их существами, обладающими всеми видами добродетелей, но почти не имеющими никакого характера, тогда как на самом деле ангелы — живые и яркие индивидуальности, и весьма очаровательные. Они сильные существа, вовсе не негативные или слабые. Конечно, многие из них намного превосходят нас — это великолепные существа. Аналогично, многие феи развиты выше, чем животные и гораздо их разумнее. Это тоже станет ясно дальше, когда мы приведём конкретные случаи и примеры.

Низшие в этом потоке эволюции — существа, которых мы называем элементалами, поскольку их жизнь мало организована, и у них, во многом, как и у самих стихий, почти нет чувств, и конечно же, мыслей. Обычно они маленькие, но очень разнятся размерами и исключительно разнообразны по характеру и функциям. Но нам не нужно очень много ими заниматься, за тем исключением, что естественно, они встречаются в рассказах фей. Их жизнь, как и жизнь фей, тоже тесно соприкасается с человеческой. Жизнь фей, которая совершенно отлична от элементальных форм, хотя в эволюционном смысле и происходит от них, имеет много примечательных контактов с человеческой линией эволюции. Однако вступить в контакт с ангелами не так легко. Материя, из которой состоит тело ангела, гораздо более тонкая, чем у фей, и совсем невидима физическому глазу. Для их наблюдения требуется чистая форма ясновидения, столь тонкая, как и материал, из которого состоят их тела. Таким образом, хотя ангелов почти никогда не увидеть физическими глазами, фей таким способом увидеть можно, особенно уголком глаза. Многие люди могут видеть фей на границе области зрения. Теория такова, что центральная область сетчатки так много используется для обычного зрения, что не откликается на более тонкие вибрации света от фей, тогда как остальная её часть — свежая и более подходящая для такого применения. Кое-что о соотношении элементальной жизни с высшей формой — ангелов, венчающих эту линию эволюции, можно будет найти в одной из следующих глав.

Я должна внести ясность, что описала в этой книге только несколько из тысяч существующих видов фей. Я хочу, чтобы никто не полагал, что я думаю, что видела все виды, какие есть. Я не могу сказать, сколь ли они многочисленны и разнообразны, как виды насекомых, птиц, млекопитающих и рыб, но они существуют в огромном изобилии и разнообразии. Полагаю, что всем их типам и разновидностям, когда придёт время, дадут разные и точные названия. Фактически, в разных мифологиях даются разные имена. Но я избегала этих старых терминов. У них так много ассоциаций с обычными верованиями, а не знаниями, что они уводят в сторону от обсуждения фей как существующих в действительности. Иногда эти представления верны, а иногда неверны, так что на всякий случай я игнорировала большинство из этих старых названий и дала такие описывающие их названия, какие показались мне более полезными. Также я назвала всё это царство "феями". Иногда этих существ в целом классифицируют как природных духов, а термин "феи" выделяют для одного особого типа, принадлежащего к лесам или садам. Пожалуй, в плане точности это хорошая идея, но термин "фея" настолько понятнее для широкой публики, что я использовала его для всего царства.

Внутри этого царства есть одно деление, которое столь же ясное, как деления, которые мы находим в мире животных и растений, и это — деление между феями разных элементов. Потому описательную часть этой книги я расположила так, чтобы следовать большим подразделениям фей, а именно по естественному делению на фей воды, огня, воздуха и земли.

Ибо феи воды совершенно отличаются от любого другого элемента; воздух даёт разновидности, столь же отличные от других, как птицы отличаются от рыб или насекомых. Это даёт естественную и неизбежную классификацию, предполагающую меньший отход от физического опыта. Группы сливаются и переходят друг в друга, точно так же, как в нашем плотном мире есть рыбы, которые могут немного летать, и есть животные суши, которые могут плавать. Но тем не менее, это ясное, чёткое и реальное деление.

Наш мир уже соприкасается в некоторых местах с миром фей. Многие более или менее по-настоящему чувствуют дух леса или величие гор, но слишком часто относят это на счёт внешних видов звуков и ощущений, тогда как нередко это в значительной мере возникает благодаря миру фей, живущих там. Такие поэты как А.Э. [Хаусман], Йейтс, Теннисон и Шекспир обогатили наши знания о мире фей и его чувствование. Они знали, и знали по-настоящему. В общении с феями и ангелами состоят гораздо больше людей, чем обычно полагают. Пропасть между этими двумя группами существ, феями и людьми, не столь широка, как полагает наше невежество. Если бы мы только могли осознать, что живём в мире, полном фей, ангелов, и всевозможных прочих существ, всё наше отношение и образ жизни претерпели бы огромную перемену. Простая вера в существование этого мира привела бы нас в восторг, а со временем последовало бы и уверенное знание. Мы сами стали бы более живыми, ибо невозможно соприкоснуться с этим миром, который трепещет чувством живости, не ухватив тот же дух и не пробудив собственную творческую энергию.

Я была одним из многих детей, которые знали феей с самого раннего детства, но в моём случае благодаря благосклонной судьбе и, возможно, некоторым особым преимуществам, это знание не только сохранилось, но и расширилось. Читатель, может быть, знаком с подобными случаями; я тоже встречала многих таких детей и ещё больше взрослых, которые ещё помнят дни, когда они обладали этой способностью. Но не у столь многих хватает смелости признаваться в своих способностях, потому что они боятся, что их сочтут странными. И вообще само то, как многие родители обращаются со своими детьми, заставляет их уходить в защиту. Сразу звучащие обвинения во "лжи" — не лучшее ободрение, чтобы развивать эту тему дальше. Это заставляет детей стыдиться прекрасного опыта и переживаний. Более того, надо помнить, что видение фей в лучшем случае — дело тонкое. Способность их видеть требует мирных и спокойных условий; помимо этого феи сами столь же робкие, как дикие животные, и их требуется привлечь и приручить. И даже в самых лучших условиях это предприятие для человека неопытного — дело нелёгкое, особенно вблизи городов. И учитывая невежественную враждебность большинства, и более того, устоявшееся верование, что реально только то, что состоит из плотной материи, начинаешь понимать проблему, с которой сталкивается видящий ребенок. К счастью, всё больше и больше родителей начинают осознавать, что нужно пестовать в своих детях творческие способности и более высокий тип чувственного восприятия.

Люди, живущие близко к природе, такие как крестьяне и фермеры по всему миру, знают о феях. Их свидетельства в своей массе и по своему происхождению неопровержимы и важны по своей природе и последствиям. Потому изложить примеры контакта между этими двумя царствами важно.

Отношения с феями, которые могли бы быть у всех нас, иллюстрирует один случай. Много лет назад в Австралии несколько друзей отмечали день рождения одного из них, которому исполнялось четырнадцать лет, пикником в национальном парке. В этой компании были такие, кто мог видеть, и когда мы сидели на берегу главной речки в парке, то заметили множество любопытных и дружески настроенных фей, рассматривавших нас из кустов. Это было первым нашим посещением этого парка, и то, насколько он был богат жизнью фей, привело нас к соприкосновению с ангелом этой области. Он оказался примечательным персонажем, огромного роста, властным и решительным. Он привык править и проводить в жизнь свои планы, но при этом с великой добротой. Его привлёк один участник нашей компании, который носил крест, отделанный драгоценными камнями, повсеместно являющимися символом власти, и в этот раз там был камень очень по-особому лучащийся светом.

Так что ангел приметил его и заговорил с нами. Его заинтересовало то, что мы были способны говорить с ним и видеть фей. Он захотел узнать всё об этом кресте и даже выразил желание иметь что-то подобное, спросив нас, не можем ли мы достать ему такой. Нам конечно стало любопытно, что заставило его хотеть такую вещь, и он объяснил. Похоже, он одушевлял эту огромную долину, и у него для неё был план. Он разделил эту долину на три части, и в каждой из этих частей он хотел поддерживать разные влияния. Для этого он разместил по нижней котловине, которая могла затапливаться приливом, определенный вид фей, которых можно встретить в море, а также фей промежуточного типа, населяющих отчасти пресные воды, а выше, на суше, немного гномов и немного изумрудно-зелёных фей. Затем, ещё выше, находилась плотина со спокойным водоёмом, и в нём и вокруг он поселил особенно утончённых пресноводных фей, светло-бирюзового цвета, с виду очень похожих на людей, а в окружающей местности — небесно-голубых лесных фей и множество великолепных маленьких существ, похожих на бабочек. Ещё выше по течению речки, где она становилась дикой и труднодоступной, он поддерживал третий тип атмосферы, с феями того вида, которые больше сторонятся людей. Он хотел поместить отделанный драгоценными камнями крест где-то посередине этой долины, чтобы установить центр или точку влияния для этой части местности. Нам всё это стало интересно и мы пообещали, если сможем, раздобыть до него такой крест. Он был очень доволен и благодарен.

Наша компания распевала песни, как это делают в подобных случаях, и это собрало фей со всей округи, а ангел всё время наблюдал. Они столпились вокруг и были изумлены видеть людей, которые могли с ними разговаривать и ценили то, чем они занимались. Когда нам пришло время уходить, они просили нас приходить снова.

Мы с другом, как и следовало, вернулись в тот день, который назначили для передачи креста, но не принеся его. Как только мы оказались на месте, а фактически, даже до этого, первый вопрос ангела был: "вы раздобыли крест?" Я объяснила, что нет, потому что он ещё не был готов. Он был очень разочарован и сказал, что надо выполнять раз данные обещания, и что таких вещей не случается в ангельском царстве. Что в нашем материальном мире случаются накладки, для него ничего не значило. Но мы остались и приятно провели время, подружившись с несколькими приятными феями, которые были рады с нами поговорить. Ведь план ангела включал в себя помощь людям, которые тысячами приезжали сюда по праздникам. Он хотел передать этим людям какое-то видение красоты и чувство покоя, а феям было указано быть с посетителями как можно добрее и постараться их понять. Так что им всегда были любопытны дела людей, и им было интереснее, чем обычно, найти пару человеческих существ, готовых с ними поговорить, чтобы объяснить странности человеческого поведения. Некоторые моменты были для них загадочны. Например, толпы людей, приезжавших туда по выходным, играли там в футбол. Феи могли понять беготню, но не могли уяснить себе, почему мяч был объектом такого яростного преследования. А нам никак не удавалось объяснить это, кроме того, что это игра. Мы пообещали ангелу, что вернёмся и обязательно принесём крест.

Наконец крест был готов, и мы взяли его с собой в парк. Ангел объяснил нам, куда он хотел его поместить, но пройдя пару миль и найдя это место, мы обнаружили, что оно было особенно отвратительно, со страшной неприятной атмосферой, возникшей там, я вынуждена признать, в результате человеческих злодеяний. Мы взмолились, обратившись к ангелу, а он сказал, что хотел поместить крест в этом неприятном месте как раз из-за этого. Он надеялся, что излучение драгоценного камня поправит дело. Мы просили его не настаивать на этом, а выбрать красивое место, где он мог бы совершать свою работу с помощью окружающей местности. Он позвал другого ангела, чтобы посовещаться, и в конце концов они решили поместить крест в прекраснейшем месте, причём расположенном ближе к центру парка. В соответствии с этим решением его спрятали там, и ангел сразу же созвал в это место всех фей долины. К сотне их, уже наблюдавших это дело с огромным любопытством, присоединились тысячи. Ангел объяснил им назначение драгоценностей, а затем провел там церемонию, чтобы отметить это приобретение. Феи прошли вокруг этого места в медленном петляющем танце, радуясь этому добавлению к красотам парка. Ангел сказал им постоянно посещать это место и купаться в излучении камней, так разнося по парку новое влияние.

Такой эпизод, конечно, редкость, но феи в садах каждый день соприкасаются с людьми. Обычно идя в сад, люди ничего не знают о феях, которые есть там. Феи знают, что люди там есть, но поскольку от них нет никакого отклика, то продолжают заниматься своими собственными делами. Они всегда обращают внимание на детей, особенно совсем маленьких, поскольку очень любят детей, которые среди людей — самые близкие к ним существа. Однако, если мы идём по саду, не видя фей, но представляя их присутствие, мы можем быть уверены в том, что с ними соприкасаемся, особенно, если останавливаемся повосхищаться цветами. Искреннее восхищение цветами и растениями — великий источник удовлетворения для фей. Если они видят человека, который на самом деле чувствует притяжение к какому-то растению или цветку, они проявляют интерес к тому, кто так восхищается, потому что это льстит их самолюбию. Они сразу начинают думать, что этот человек должно быть особенно замечательный, и так устанавливается точка соприкосновения, ведь растущие организмы представляют объект их общего интереса. Любовь к цветам и сознательное приглашение фей помочь — это способ узнать их, и возможно, даже их увидеть. Любовь к живому — это великий мост, соединяющий два царства.

Способ соприкоснуться с "водными детками" (как я их называю) несколько другой. Они вовсе не робкие и не дичатся людей, так что готовы подойти и подружиться. Они могут очень помочь нам благодаря избытку в них жизненности, как будет рассказано позже. Когда я жила недалеко от моря, у нас был восхитительный способ вступать в контакт с этими созданиями вод. Каждый раз, пересекая воду на пароме, я думала о морских феях и приглашала их, чтобы они к нам приблизились. Они охотно это делали, потому что считали это забавой. Мы обычно развлекались тем, что осматривали корабль, пока не находили на нём кого-нибудь, кто выглядел несчастным. Тогда мы просили одного из водных деток, не хочет ли он подойти к этому человеку и передать ему немного чувства лучащейся радости, которая неизменно им присуща. Они любили это делать, так что он подбегал к этому человеку и пытался влить в него радость, и нередко мы видели, что этот человек изменялся в лице, и даже, похоже, улыбался. Фея иногда могла оставаться около этого человека целый час или около того, стремясь, чтобы ему стало лучше. (Эти морские феи могут последовать за человеком и на сушу, побыв с ним пару часов, но немногим дольше). Это такая вещь, которую многие могут попробовать сделать самостоятельно. Водным деткам нравится помогать, и для них всё это, как приключение. После такой помощи некоторые люди чувствуют, будто подкрепились чем-то существенным, настолько ощутимый эффект это производит на чувствительного человека.

Человек не всегда получает помощь от фей, тем не менее, контакт между двумя царствами всегда имеет приятный характер.

Со мной произошел иллюстрирующий это случай. Однажды в Австралии мы пошли вечером прогуляться по мысу в Сиднейской бухте, где встречается маленький народец. Когда мы стали приближаться к этому месту, первое, что мы заметили, странное ощущение жара в определённом месте у нас на пути, хотя вечер был прохладным, да и день до того был не жаркий. В то же время там было очень неприятное, жуткое чувство. До того мы особо не думали о моём маленьком дружке из фей, но в тот момент мы заметили, как он убегает, как только может, прочь от этого неприятного места. Увидев нас, он повернул и бросился к нам; он был рад нас видеть, и для него это было облегчением. Он сказал нам, что был напуган, так как в его места вторглись очень неприятные существа, которых он очень боится. Мы действительно заметили, что там было четыре или пять больших существ, похожих на чудовищ, отвратительный окраски и вызывающих неприятные чувства. Они по-своему развлекались и кривлялась вокруг.

Они были отталкивающе красного цвета, а внешне представляли собой карикатуры на головы бизонов, приставленные к бесформенным телам. Они были воплощением каких-то совершенно неприятных чувств, порождённых какими-то эпизодами с людьми, произошедшими в этом самом месте. Неприятный эмоциональный заряд так накопился, что в этот вечер эти негативные чувства наконец приняли форму этих отдельных элементальных сущностей. Наш дружок попросил нас о помощи. Мы попытались прогнать этих зверей, поскольку они были невысокой разумности, и ни один из них не представлял никакой практической пользы. Но они были упрямы, и никакие усилия нашей воли не производили на них особого эффекта. Но случайно мы выяснили, что они до смерти боялись моря, которое было совсем рядом, и совместными усилиями нашей более решительной воли мы наконец вытеснили их с суши; они плюхнулась в залив и почти сразу же исчезли из виду, растворившись.

Маленький дружок не забыл этой помощи, и всегда оставался нашим другом пока мы там жили. Однако обычно бывает, что это феи помогают людям, а не наоборот, потому что в конце концов они нас видят и почти всегда добры, тогда как мы редко знаем о них и кроме того подвержены перемене настроений, — хотя в их присутствии плохое расположение духа длится недолго! Фактически, всё так замечательно устроено, благодаря чему их мир помогает людям в нашем мире.

У них есть как бы целый отдел, состоящий из высокоразвитых сильфов и нередко даже ангелов, принимающих участие в этой работе. У многих людей есть, как это обычно называют, ангел-хранитель. Обычно это сильф, который присоединяется к человеку при рождении, крещении или другой церемонии. Считается, что они помогают своим человеческим друзьям, особенно в критических ситуациях, проявляя особый интерес в детские годы, хотя очень часто эта связь продолжается и позже. Если же люди сознают эти отношения, они могут получить от них гораздо больше пользы, ибо свой сильф рад принять участие в жизни человека, который откликается на те вещи, которые сильфа интересуют. Если же его партнёр-человек эгоцентричен и интересуются только материальными сторонами жизни, его сильф вскоре теряет интерес, хотя даже тогда будет помогать при случае и в кризисных ситуациях. Но если ребёнок проявляет растущий интерес к стоящим вещам, бывает полезен другим и в общем ориентирован вовне и думает об обществе, тогда присутствие и активная помощь сильфа может продолжаться годами. Иногда их отношения могут быть самыми прекрасными. Как правило, сильф или ангел (в случаях, если это он) определенно более развит, чем человек, партнером которого он является, и располагает огромными преимуществами жизни фей, то есть мобильностью, духом сотрудничества и благодетельным мировоззрением. Например хранитель может заметить, что ребёнку (или его взрослому другу) угрожает какая-то опасность, тогда сильф внушает его матери мысли об опасности, чтобы она вовремя побежала и посмотрела. Бесчисленные мелочи, — а нередко и более важные события, случающиеся в раннем детстве — активизируют эти отношения.

В детстве отношения между двумя царствами ближе, чем в любой другой период жизни, потому что дети по природе своей ближе к феям, чем любые другие человеческие существа. Они естественно счастливы и спонтанны в действиях, они хорошо вписываются в природу, а также в чём-то безответственны, мало заботясь о еде и одежде; и у них есть замечательная способность находить радость, очарование и творческое счастье в таких маленьких вещах, как камешек, раковина или пустая коробка. Они также проявляют сильный интерес к молодым и растущим существам, и безгранично любопытны ко всему, что в пределах досягаемости, не сознавая условных традиций поведения или морали, им нравится наряжаться, они любят приключения и таинственные рассказы, требующие воображения. Во всём этим дети близки по своему характеру к феям. Вот почему в детстве врата между царствами так часто открываются, и миры людей и фей полностью сливаются воедино.

Среди взрослых много людей, которые более или менее сознают существование царства фей, но единственная группа людей, про которых можно сказать, что они попробовали отношения с феями, это моряки. Физические условия их жизней естественно этому способствуют, отличая их: они ночами проводят долгие часы на вахте, живут многие месяцы в море в уединении с одной и той же небольшой компанией; влияет и чувство оторванности от обычных человеческих забот — всё это создает особую среду. И в ней также играют свою роль феи. Моряки — единственная категория людей, которые почти исключительно на протяжении долгих периодов подвергаются воздействию атмосферы, вызываемой присутствием двух особых групп фей: морских и воздушных. И как я уже пыталась внести ясность, природа их совершенно отлична от земных типов. Не может ли быть, что традиционный характер моряков, их вера в сверхъестественное и в силу стихий возникает благодаря этому особому опыту? Верно, что шахтёры тоже подвергаются воздействию особого типа представителей царство фей, но во-первых этот тип относится к стихии земли, а во-вторых, через несколько часов они поднимаются на поверхность и подвергаются там обычным влияниям.* Но вот моряки действительно становятся пропитаны жизнерадостной силой существ морских глубин и воздуха.

__________
* Тем не менее, у шахтёров тоже встречается вера в природных духов. — Прим. пер.

Я нередко встречала в компаниях тех, кто может видеть фей, но количество таких неизбежно мало. Лично я знала десять или двадцать человек, обладавших такой способностью, и иногда изучала фей вместе с ними. Я говорю лишь о тех, кто видят их всегда, когда захотят. Иногда я также встречала людей, которые видели фей в первый раз. Иногда я шла наблюдать и описывать фей людям по их просьбе, когда этому способствовали обстоятельства. Например я отправилась на поиски фей в нью-йоркский Центральный Парк просто по заданию городской газеты. Я шла туда, не ожидая никого найти, но немного их там было, несмотря на то, что была ранняя весна.

Фактически, они были весьма интересны, поскольку по-видимому совсем не боялись людей, так как видели их постоянно. Если человек подходил близко, то фея немного отступала, но не чувствовала никакой угрозы для себя. В основном можно было заметить два их вида. Одни были небольшими, примерно в 30 сантиметров, изумрудно зелёными. Они хорошо проходили время, взбираясь на ореховые деревья пекана, и были очень счастливы, радостно перепрыгивая с ветки на ветку, потому что был прекрасный солнечный день, и совершенно не обращали на меня внимания. Также я видела фею с двумя оттенками коричневого и золотистого, которая была похожа на плюшевого мишку с мохнатым лицом, чем-то занятую в кустах. Мне удалось вступить с ней разговор, и я попыталась объяснить ей, что о ней напишут в газете, и не может ли она сказать что-нибудь особенное? Она была заинтригована тем, что к ней проявляют внимание, но совсем не могла понять идею. Её представление о газетах состояло в том, что это штуки, которые люди держат перед своими лицами, а затем разбрасывают в парке! Зачем они это делают, и как её можно поместить в одну из них, чтобы потом бросить на землю, это было совершенно за пределами её понимания. Что же до особой беседы, так она всегда здесь, и люди здесь, и они ей нравятся, особенно дети, и зачем это всё? Я боюсь, это была очень практичная фея. Тем не менее, даже хотя жизнь фей в этом парке не представляла собой ничего особенного, тот факт, что они вообще есть в городах, тогда представлял большой интерес. Я в прошлом даже сопровождала репортеров на такие поиски фей, хотя они их, конечно, не видели. Широкий интерес к миру фей не ослабевает — даже в нашем материалистичном и ориентированном на науку мире.

И даже хотя фей вытеснили из детского воображения более современные фантазии, такие как инопланетяне, они остаются глубокой инстинктивной потребностью человечества. Это тоска по ним, желание с ними подружиться, и просто знает что они существуют, коренится в том факте, что феи молчаливо присутствуют здесь, как бы на расстоянии рукопожатия, и их эльфийские руки по ту сторону тонкой скорлупы между двумя мирами. Ясные колокольные звуки их музыки почти слышны. Радость и красота, которую они воплощают, прорывается к нам из каждого уголка парка, леса, сада. Небо и море — это радостные врата в их миры. Там повсюду феи, и потому там повсюду красота и счастье. Если бы взрослые могли вернуть простоту и непосредственность детей, пусть даже в малой степени, они бы вернули и утерянную страну счастья, которая есть царство маленького народца, ибо феи были бы рады стать им простыми друзьями, всегда добрыми и на которых можно положиться.

Нелегко дать подробное описание того, как выглядят феи и из чего состоят их тела. Во-первых, их много разных разновидностей. Пожалуй, эту проблему лучше всего можно решить, описав более-менее типичную фею и указав на те характеристики, которые для них, похоже, являются общими. Второе препятствие заключается в том факте, что большинству из нас окажется трудно представить тела, которые не состоят из физической материи. Тем не менее, благодаря науке мы понимаем, что физическая материя — это не что иное, как волны энергии и их комбинации, так что нам не должно быть сложно думать о телах фей, как о состоящих из некоего вида материи, более тонкой, чем самый разреженный газ. В нашем мире нам требуется более или менее жёсткое тело, чтобы сопротивляться напряжению, давлению и воздействиям при несчастных случаях, что приводит к возникновению всевозможных специализированных структур, таких как костный скелет и мускульная и нервная системы. Но среда, в которой живёт большинство фей, не требует такой жёсткости. Её тяжесть, плотность и давление совсем другие, и сложные формы, способные к сопротивлению, не нужны. Поскольку это общее положение дел, которое так обстоит у всех фей, то, что я собираюсь сказать по выбранной отдельной фее, более или менее применимо ко всем.

Для этого описания я возьму обычную фею земной поверхности, какие живут в лесах или садах, которую мы можем считать самой типичной из всех. Такой вид можно назвать центральным потоком эволюции фей; они находятся в постоянном соприкосновении с человечеством и встречаются почти повсюду на Земле, бывая разнообразных цветов и размеров, и их видели многие люди. Фактически, они столь обычные, что найти такую для исследования было легко. Эта была зелёной феей лесов Новой Англии.

Высотой она чуть меньше 80 сантиметров, тело худое, а голова чуть больше в пропорции по сравнению с телом, чем это обычно бывает у взрослых людей. Её тело состоит из материи в состоянии, больше всего похожем на пар, чем на что-либо иное, известное в нашем мире, но форма это вполне определённая и устойчивая. Фактически, это в точности так, только газ этот более утонченный, чем любой из тех, которые мы знаем, и он гораздо труднее обнаруживается, чем даже гелий или водород. Но это не мешает ему держаться вместе в определённой форме, потому что это не химическое вещество, а живое существо, насыщенное жизнью и удерживаемое ею. На самом деле, её власть над этой материей как живого существа демонстрируется тем фактом, что её тело состоит из материала двух разных типов плотности. Само тело — изумрудно-зелёное и довольно плотное, если конечно учитывать ту материю, из которой оно состоит, а вокруг него во все стороны, как вперёд так и назад, распространяется более тонкое облако такой же матери, которая не столь оживлена. Эта более тонкая часть, окружающая со всех сторон основное тело, более светло-зелёного цвета.

В действительности, этот материал — то самое, из чего состоят чувства. Это жизненная материя. Движения нашего дружка происходят благодаря его желанию быть где-то или что-то сделать. Поскольку материя, из которой он* состоит, сама имеет природу живой эмоции, вместо того, чтобы включать в себя сложную систему вен, мускулов и нервов, то как только он чувствует эмоцию, его тело сразу же непосредственно откликается.

__________
* Феи пола не имеют, так что использование слов разного рода не указывает на разный пол, а лишь служит удобству выражения. — Прим. пер.

Я должна объяснить, что хотя вижу сквозь более тонкую внешнюю часть её тела, и хотя основная, более плотная часть тела столь тонка, что почти видишь его насквозь, это не мешает ему иметь некоторое органическое строение, хотя, думаю, намного более простое, чем может быть физическое тело любого животного. Основной внутренний орган представляется тем, что мы могли бы назвать её сердцем; это сияющий и пульсирующий центр примерно там, где у человека бывает сердце. Он золотого цвета, и пульсирует подобно на сердцу человека, но лишь просто увеличиваясь и уменьшаясь. Когда она активна, эта пульсация быстрая, а когда она спокойна, она медленная. Этот орган — центр её жизненности, и по всей видимости запускает по всей ней потоки жизненной силы, так что эта примитивная система циркуляции представляет собой нечто вроде кровеносной и нервной системы вместе взятых. В её голове тоже есть особая структура, но она не особо сосредоточена в своей голове, ибо её основные переживания идут через чувства и жизнь. В редких случаях, когда она любопытна или пытается думать, её голова тоже светится изнутри тем же золотым светом. Так как она никогда не ест, у неё нет ничего подобного пищеварительной системе, но на лице есть рот и другие органы. Однако прежде чем перейти к последним, я должна упомянуть что у её сердечного центра есть одна особенность. Феи могут его контролировать, и именно так вступают в контакт со всем вокруг, в частности, с живыми существами. Если им нужно пообщаться с растением, что они заставляют своё сердце биться с той же частотой, как и это растение. Эта синхронность их соединяет. Секрет жизни фей — в ритме. Каждый тип фей (будь то воды, земли, воздуха или огня) приходит в мир с ограниченным и определённым диапазоном ритмической силы, соответствующей их виду и собственному личному характеру. В пределах этого диапазона они могут контролировать ритм жизненности по своим желаниям и чувствам.

Этот сердечный ритм — вопрос жизненного контакта с окружающими, а ощущение и отклик на внешние стимулы бывает в зависимости от того, синхронен ли этот ритм с ритмом человека или другого существа. То есть у них есть некое соответствие нашему чувственному механизму. Она вся — чувства, а не получает чувственные впечатления исключительно через специальные органы восприятия, такие как глаза или уши, скорее, получая отовсюду общим и всё-таки живым способом. Они погружается в вещи, которые дают им ощущения и насыщаются ими. Однако верно, что в их телах есть специальные области более острой чувствительности. Например, у фей есть что-то вроде глаз, и они похоже, направляют их на то, что хотят получше рассмотреть, но также могут прекрасно осознавать и присутствие того, что позади, потому что чувствуют излучение от этого всем телом.

Их чувства включают в себя чувство обоняния — восприятие запахов всего вокруг, ибо они купаются в том, что, очевидно, является ароматами цветов, причём даже тех, которые, как нам кажется, не пахнут вовсе. Так что в этом они чувствительнее нас. У них нет вкусового восприятия, ведь будучи эфемерными, они не едят, но они определённо воспринимают звуки и откликаются на музыку, и здесь опять же их отклик распределён по всему телу. У них есть нечто подобное ушным отверстиям и иногда заострённые ушки, но я думаю, что звук фактически воспринимается всею их поверхностью, а уши служат чем-то вроде интерпретаторов.

Черты лица обычной феи, скорее, зачаточны. Одно чувство, которое, похоже, локализовано в специальном органе, — это зрение. Феи не приближаются, чтобы кого-то рассмотреть. Их глаза не так чётко определены, и в большинстве случаев у них нет ни век, ни бровей, ни ресниц, ибо они не нуждаются в таких вещах. Часто у них бывает выступ, похожий на нос, и как правило, некоторые намёки на уши. Рот похож на линию и не окружён морщинами, немного искривляясь для выражения чувств, демонстрируя веселье или удовольствие (хотя фактически это гораздо живее выражается всей их формой), но они редко его открывают, и похоже, не имеют зубов. Когда они расплываются в улыбке, рот оттягивается назад и забавно удлиняется, при этом ни вокруг него, ни вокруг глаз не образуется морщинок. Лицо похоже на мягкую кору, и окружено растительностью, напоминающей зелёный мох.

Одна их отличительная особенность в том, что если рассмотреть их сбоку, то голова ни спереди, ни сзади не отличается по толщине от тела, то есть шеи, можно сказать, и нет. Ещё одна вещь, характерная для этих обычных лесных фей, это что у них либо длинные ноги и короткое тело, либо короткие ноги и длинное тело — они редко демонстрируют привычные нам пропорции.

Когда наши зеленые друзья перемещаются, они не идут, а перелетают с места на место подобно воздушным шарам. Их передвигает желание или потребность быть в каком-то месте. Конечно, когда они хотят, они могут оживлённо прыгать вокруг, вверх и вниз. У них есть ноги и руки, но на них не проработаны пальцы, так что рука довольно часто может быть похожа на ногу. У них отсутствуют жилистые мускулы, которые мы нередко видим в телах животных. Они худощавы, изящны и проворны.

Таково подробное описание одного из множества представителей маленького народца. Остальные могут по своим качествам широко варьироваться, как я уже сказала. Ибо есть разновидности, как я покажу, от миниатюрных созданий размером в несколько сантиметров до огромных чудовищ.

Отдельная фея, в том числе конкретно та, которую я только что описала, способна весьма примечательно менять свою внешность и размер. Её тело — это чувства и жизненность, и по мере того, как она живет и чувствует, её вид и размер могут меняться. Она может сделаться совсем маленькой, скажем, 10-15 сантиметров, а может раздуться до полутора—двух метров. Но, как правило, у них нет особой нужды это делать, и они не могут неопределённо долго сохранять эти большие размеры. Не нужно им и оставаться всегда зелёными. Фактически, одна из самых восхитительных игр у фей, это, как я это называю, "наряжаться" в цвета, одежды и оболочки согласно своей фантазии.

Даже по своей естественной окраске обычные лесные и садовые феи в разных местах демонстрируют большое разнообразие. Помимо этого типа с зелёным телом и лицом цвета коры (встречающегося в огромных количествах здесь, в Новой Англии) во Флориде я видела фей с горизонтальными полосами ярко-красного и малинового цветов, в Калифорнии — иногда равномерно золотистых, а иногда с более бледными полосами, в северо-западных штатах — голубых и также утончённо лилового цвета, в Северной Калифорнии — бронзовых оттенков, будто отлитых из металла, нередко с особыми отметинами на теле, похожими на завитки.

На Французской Ривьере есть лимонно-жёлтые и зелёные феи, опять же полосатые, и также красивого голубого и розового цвета, и немного красных и жёлтых. В Индии мне среди многих видов особенно запомнились интенсивно оранжевые и красные. На Яве самый красивый и распространённый вид — интенсивно голубые с золотыми полосками. В Австралии самые распространённые типы — небесно-голубые, но я видела там в горах и странных красно-черных фей. Оранжевые с жёлтым и оранжевые с белыми полосками встречаются на некоторых островах южных морей. Это перечисление показывает, что даже одни только типы фей земной поверхности демонстрирует огромное разнообразие внешнего вида. Похоже, их естественная окраска как-то симпатически связана с растительностью; в тропических странах окраска обычно более яркая.

Эта же обычная садовая или лесная фея вполне послужит для подробного описания места фей в хозяйстве природы, но опять же нужно понимать, что я описываю лишь один из сотен видов.

Пожалуй, самое распространённое зрелище в мире фей — это то, как они непрерывно занимаются растениями, кустами и вообще всем, что растёт. В каждом саду, на любом кусочке земли, где есть растительность, можно видеть их постоянно заботящимися о живых существах. Чем же именно они заняты, и как их деятельность влияет на растения и животных? Ответ, пожалуй, не так прост, но так ли иначе я попытаюсь точно описать, что я вижу.

В первую очередь я должна объяснить, что фее ничто не видится так, как это видим мы. Когда мы смотрим на куст роз, мы видим только формы стеблей, листьев и цветов. Но фея видит его совсем по-другому. С расстояния нескольких метров бутон розы видится ей светящимся объектом, гораздо бóльшим, чем та роза, которую видим мы. Он выглядит для неё не как что-то, отражающее свет, но действительно как источник фосфоресцирующего света, излучаемого им самим. Если фея приблизится, то увидит много подробностей. В том месте, что мы называем сердцем розы, она видит определенную точку света, а из неё расходятся тонкие линии цветного света, очевидно соответствующие физической структуре лепестков. Из этого сердечного центра по линиям анатомии цветка идёт постоянный поток. Там задействованы два основных потока: само растение получает питание, влагу и силу от земли, и они проходят вверх по стволу в пищеварительном процессе, и видятся фее потоками света; тем временем листья и цветы питаются светом, равно как и углекислым газом, и солнечный свет даёт второй поток. Два этих потока в стволе выглядят подобно восходящей и нисходящей спиралям света, так что куст розы выглядит для феи и как структура тонких разноцветных линий, которые ярче коричнево-зелено-белой структуры куста. Сердце розы само является распределительным центром этих энергий для цветка.

"Раскрытие бутона, рост листка, поразительное развитие красоты цветка, требует физических операций, полная химия которых настолько превосходит наше нынешнее понимание, насколько свинец отличается от железа, насколько вода отличается от углекислого газа, насколько гравитация отличается от магнетизма. В дереве больше загадок творческой силы, чем в Солнце, от которого заимствуются вся энергия. Земля без жизни, Солнце и бесчисленные звёзды содержат меньше чудес, чем семечко резеды."

(Кельвин, цит. в Дж. Артур Томпсон, "Введение в науку", с.150)

В этом обмене энергией, идущих от Земли и от Солнца, феи играют определённую роль. У них есть власть над обоими этими потоками, особенно над жизненной силой, идущей от Солнца. Фея может замедлить их или их ускорить, а также добавить жизненности от себя в тех точках, где пожелает. В первую очередь она вводит входит в раппорт с растением, приводя своё сердцебиение в соответствии с ритмом этого растения. Сначала до полного сближения она прикидывает, что хочет сделать, а затем приступает к работе. Она скачет и подпрыгивает вокруг растения, как бы похлопывая и касаясь его потоками света, которые исходят из её рук и втекают в потоки растения. Таким образом она изменяет и подстраивает его жизнь. Ей нравится, чтобы цветы имели весёлый вид, так что она вероятно будет следить за этим аспектом, но основной её долг — в том чтобы растение чувствовало себя так хорошо, как это возможно при существующих условиях. Она может потратить на это десять или двадцать минут.

Сочтя тяжёлый труд выполненным, она скорее всего оставит растение в покое, сделает пару сальто в воздухе, а затем станет прыгать вокруг, хорошо проводя время, просто из радости быть живой, а затем возобновит свои труды.

Уместно будет спросить: "а что, растения не будут расти без этой помощи?" Конечно, будут, но вмешательство фей (и забота людей) вносят разницу в то, будут ли они расти кое-как или пышно. Растения, несомненно, растут благодаря внутреннему стремлению жить и размножаться, поскольку это преобладающий фактор во всей природе. Но помощь фей так же важна для полноценной жизни растений, как пахота — для жизни кукурузного поля. Почему бы не принять собственное свидетельство феи? Сама она считает свою работу серьёзным делом, и по-своему относится к этой работе как к важной. Она чувствует ответственность за всё, что делает растение, и испытывает почти материальную гордость за его достижения. Помимо этого, она должна показать результаты вышестоящей фее, которая периодически приходит её навестить, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Поразительно, насколько далеко заходит эта работа. Например даже в теплицах я видела разновидность фей, работающих над крошечными растениями. Это разновидность гораздо более маленьких фей, но выполняемая ими работа — такого же рода.

Значительную часть своей жизни феи проводят в играх, хотя трудно сказать, где тут можно провести разделительную линию между работой и игрой, ибо конечно присматривать за растением, которое она любит, для феи — развлечение. Она рассматривает это не столько как долг, сколько как удовольствие, которому надо верно предаваться. Фактически, в жизни фей есть лишь разные степени игры. Но даже в играх они полезны, потому что благодаря изучаемому ими счастью спонтанно делаются счастливыми люди и другие существа, попадающие под их влияние, даже если ничего о феях и не знают.

Игра принимает форму скачков и прыжков, любопытного заглядывания в птичьи гнёзда и выказывания интереса ко всему зрелищу окружающей жизни. Феи знают всех животных птиц по соседству лично и глубоко озабочены всеми их делами. Среди них развиты шалости, и у них всё время происходят шутки, имеющие практический характер. Например, одна фея может прокрасться в область работы другой и с притворной скромностью выполнять её законные обязанности, только лишь чтобы быть весело вытолкнутой оттуда. У них есть власть гипнотического внушения над животными, и они могут заставить кролика или белку упустить какую-нибудь еду, которую те только что собирались съесть. Эти выходки — просто развлечение, и они не раздражают и не дразнят животных. Точно также в лесах группы фей могут по мелочам очаровывать людей, но в целом они склонны оставлять нас в покое.

В перерывах между делами они рассказывают друг другу забавные истории, и это принимает поразительные формы. Феи обладают огромной способностью к мимикрии и драматическим чувством. Они эмоциональные артисты редких способностей, и группа их может устроить шоу для взаимного развлечения. Я должна опять объяснить, что у фей есть способность не только менять свою форму, но и облачаться в удивительные наряды, что достигается расположением более плотной материи вокруг них силой воли или желания в задуманные ими одеяния. Это требует усилий и сосредоточенности и занимает несколько минут, особенно если фея желает изменить свою форму. Мысленное одеяние будет сохраняться так долго, сколько она будет поддерживать усилия по превращению. Но большинству фей недостаёт концентрации, так что они не продолжают эту демонстрацию на какое угодно время. Из-за этой нехватки продолжительной концентрации и отсутствия основательности в продуманности своего костюма, целые части наряда могут отсутствовать, или может недоставать конечности или какой-то другой важной части тела. Это нередко придаёт им смехотворный облик. Когда этот недостаток особенно бросается в глаза, то даже феи могут рассмеяться, и виновница неудачи может сама скакать в ликовании, ибо всякая причина для забавы хороша. Если же из-за недостатка концентрации с одного из участников внезапно спадёт его сценический костюм, открыв его обычный облик, этого нередко бывает достаточно, чтобы прекратить всё представление. Но когда оно проходит хорошо, они проникаются его духом, резвятся, и шоу весело идёт дальше. Это похоже на сон о водевиле без какой-то поддерживаемой драматической темы. Это всё переодевание и игра понарошку, не подчинённая никакому плану.

В Австралии я однажды видела забавный случай такого рода. В лунном свете играли четверо или пятеро фей. Они рассказывали друг другу истории, соответственно облачаясь и разыгрывая некоторые части их. Одна фея нарядилась соответственно своему представлению о короле, позаимствованному из какой-то книги сказок, опосредованно взятому из мыслей какого-то ребенка. Пытаясь придать себе важный и суровый вид, она много размахивала руками. Именно из-за этого стремления выглядеть важно, сурово и по-царски, она забыла о своей короне и королевском облачении, и они спали с неё с таким разоблачающим и опустошающим эффектом, что все остальные стали кататься от хохота. Это напоминало другую их попытку, когда они увидели масонскую процессию закладки краеугольного камня и попытались её воспроизвести, вышагивая с важным видом с такими фрагментами масонских регалий, какие они смогли припомнить, устроив такой маскарад, которого нисколько не могли сами оценить. Мне пришлось знать некоторых людей, причастных к масонству, и их карикатурные образы, исполненные феями, были верными, и эффектно изображали их, как в мультфильме.

Другой источник развлечения для феи — рассказывать кругу друзей историю, которую она на ходу сочиняет. Идея в том, чтобы делать её всё более невероятной и дикой. Это нечто вроде "соревнования в воображении" с очень уморительными результатами, смешанными с внезапно вторгающимися в историю моментами огромной серьёзности; полагаю, что в конечном счете такая жизнь, которая вся — развлечение, не получила бы одобрения серьёзного и ориентированного на труд человечества. Но мы должны помнить, что у фей, как и у детей, избыток жизненных сил. И их не сдерживает общественное мнение, как нас. Фактически, их общественное мнение это одобряет!

Между точками зрения человека и феи, или любого представителя царства дэв, одно из главных отличий — в том, что мы живём в мире форм, а они — в мире жизни. Наши мысли главным образом — о том, какую форму имеют вещи, и редко заходят дальше этого. Но фей главным образом заботит энергия и жизнь, текущая вокруг форм и внутри их — та жизнь, которая везде. Например, когда мы смотрим на дерево, мы реагируем на его размер, его вид, его цвет, его листья и плоды. Когда эти вещи слагаются вместе, они создают для нас его красоту. Но, если подумать, это оказывается довольно ограниченным способом видеть мир, в котором мы живём. В противоположность этому, фея в первую очередь созерцает дух этого дерева и откликается на его жизненную энергию. Для неё дерево — это живая, дышащая личность, выражающая себя в той форме, которую мы видим. Затем следует обмен чувствами между феей и деревом, взаимный отклик. Таким образом, феи живут гораздо менее ограниченной жизнью, и намного более интересной, чем наша. Мы, люди, настолько стеснены ограничениями наших чувств, что слишком быстро старимся просто от скуки и ужасного однообразия нашего статичного мира. У нас есть чувства к животным, которые нам нравятся, такие как наши кошки и собаки, и лишь немногие исключительные люди способны чувствовать что-то подобное личной дружбе по отношению к деревьям или цветам. Но отношения между феями и окружающими их живыми существами настолько другие, что представляют собой почти новый порядок существования. Поскольку этот момент важен, я хотела бы дать дальнейшие объяснения.

Бóльшая часть нашего мира состоит из неодушевлённых предметов или вещей, которые кажутся мёртвыми. Мы не только в полном неведении об истинной жизни животных, растений и камней, но мы окружены и наша жизнь наполнена вещами — просто вещами, такими как стулья, столы, еда, пишущие машинки, автомобили и телевизоры. Наш мир — это мир предметов. Но фея никогда не переживает ничего подобного рода. Она живет в мире, где каждая травинка и каждый листочек трепещут от чувства жизни, от того, что они ощущают, что они живые. В её мире почти всё выражается в какой-нибудь форме ритма. У травы есть определенный тип пульсирующей жизни, каждое дерево — её личный друг, и цветы, птицы, насекомые и рыбы для феи — как её дети. Более того, она живёт в дружелюбном мире с тысячами существ, у которых нет физической формы. Всё — от бабочек до листьев, несомых ветром, полно буйной и радостной жизни, и она чувствует это и переживает подобно им, просто ощущая, что жива. Её мир пульсирует жизнью, движением и чувством — в этом сама его суть.

Достаточно лишь хорошенько взглянуть на мир, в котором живут феи, чтобы понять это уникальное качество. Это не мир поверхностей — шкур, скорлуп и коры, в котором были бы определённые отдельные края и идентификаторы, а состояние, в котором всё сливается, поразительным образом перетекая друг в друга; ничто не остаётся статичном, всё динамично. Давайте начнём с самой феи. Посмотрев на неё, видишь, что у неё нет кожи. Её форма более или менее похожа на облако. Если вы попытаетесь её потрогать, то не найдёте точки, где сможете сказать: "вот её внешняя поверхность", потому что её плотность постепенно возрастает по мере того, как вы проникаете к её центру; нет такой поверхности или шкуры, чётко ограничивающей её. Точно так же деревья, трава и всё прочее в её мире будут для неё столпами света или пятнами сияющих цветов, сливающихся и смешивающихся между собой и постепенно затухающих в стороны. Это как жить в жидком мире, в котором существа имеют образы, достаточно определённые, чтобы их воспринимать, но всегда светящиеся, прозрачные, переменчивые и смешивающиеся.

Поскольку фея живёт в мире, который пульсирует жизнью, она смотрит на вещи совершенно по-своему. Этот взгляд намного проще, чем наш. Феи — реалисты, гораздо более, чем мы. У них нет сложных эмоций и идей, таких как у нас, потому что у них нет чувства собственности, страха или зависти. Потому у них нет иллюзий, а скорее есть способность видеть ясно, зреть в корень и переходить сразу к сути дела. Верно, что они играют и наряжаются понарошку, но они полностью сознают, что делают. Это для них просто развлечение, а не способ убежать от давящей реальности. Этот реализм придаёт им поразительную прямоту. Им нечего скрывать и не от чего скрываться. Если лес сгорел, то они не станут заниматься самообманом, а примут это. Они принимают неприятные вещи (которых сравнительно немного) наряду с гораздо бóльшим количеством приятного опыта.

Более того, между феями и людьми есть ещё один примечательный контраст. Мы живём, бодрствуя, в плотном физическом мире, в котором воображение и эмоции, верно, играют некоторую роль, но роль, которая выстроена и ограничена. Однако плотная материя не сдерживает фей и не мешает им. Самая плотная форма материи из тех, которые есть в их телах, гораздо тоньше, чем самый разреженный газ нашего мира. Фактически она очень близко к эмоции, так что когда они что-то чувствуют, это переживание проникает всё их тело — эмоция проносится через них. Фактически, они ничего не делают, кроме того, как переживают эмоции и чувство того, что они живы.

За исключением немногих более продвинутых типов, феи обладают лишь небольшой мыслительной способностью. Я не имею в виду, что они не разумны, но им не приходится бороться за существование и даже стремиться к счастью. Им не нужно беспокоиться о таких вещах, которые составляют тяготы физической жизни, как бедность, голод, жажда и жильё. Они не нуждаются в деньгах, нет и никого, кто бы от них материально зависел.

Следовательно, и вся цель жизни у них очень сильно отличается от нашей. Верно, что они находятся в таком же соотношении с ангелами, как животные с людьми, и так же верно, что у животных простые надобности, и они не так мотивированы, как мы. Но животные окружены теми, кого мы называем естественными врагами, тогда как феи окружены естественными друзьями. Так что они живут радостно и счастливо изо дня в день, занимаясь интересными делами, и их призвание — всё больше наслаждаться этой полнотой жизни.

Однако они вполне осознают, что являются частью великой схемы сотрудничества. Таким образом, у них есть чувство уверенности. Всегда есть ангел (дэва), чтобы их вести и стимулировать их к развитию. У них есть чувство трепетного почтения тому ангелу, который отвечает за их жизнь и работу (но никакого страха). Я однажды спросила одного из своих друзей-фей, кто их начальник и заведует их областью, и было забавно наблюдать её ответ. Она подскочила в воздух на несколько футов, чтобы выразить свою радость при мысли о том, кто настолько выше её, и кому она испытывает такие дружеские чувства, а также, чтобы передать мне впечатление огромного уважения, сделала несколько глубоких поклонов, касаясь головой своих ног, согнувшись пополам, давая понять, что это кто-то очень важный.

Этот эпизод показывает легкость и счастье, проникающие чувства фей, даже столь почтительные. У людей есть система морали, предполагающая очень серьёзное отношение к жизни — моральный кодекс, основанный на правилах и включающий в себя страх наказания, которое влечет их нарушение. Конечно, у фей нет ни малейшего представления о том, что всё это значит. Они являются самой верной иллюстрацией прекрасных слов Иисуса: "Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (от Матфея, 6:28-29). Наши стандарты и представления о правильном и неправильном совершенно неприложимы к этому маленькому народцу. В их мире нет чувства добра и зла, а есть лишь великая любовь к красоте и совершенству.

Вот к чему каждый из них стремится: это идеальная красота во всей своей славе и совершенстве, добиться которой они стараются во всём, что предпринимают. Но это стремление к красоте — для них не борьба и не тяжёлые усилия, а скорее, постоянный стимул и огромная радость. Я думаю, что именно эта постоянная внутренняя тяга красоте отчасти и придаёт этим существам их чувство лучащейся радости. Не надо думать, что они совершенны. У них могут быть моменты гнева, и не чужда им иногда и ревность, но всё это быстро испаряется. В нас негативные эмоции могут копиться, как яд, но у фей не накапливается осадок эмоций, чтобы отравлять им жизнь.

Самое близкое к страху из того, что им знакомо, — это их чувство по отношению к человечеству. Верно, что в их собственном царстве существует безобразное и вызывает у них отвращение. Например, водные детки стараются убраться с пути глубоководных существ, похожих на горилл, которые в конце концов населяют ту же самую стихию и живут с ними в одном и том же мире. Но хотя им что-то не нравится, они этого не боятся, ибо понимают. А вот многие вещи, связанные с людьми, за пределами их понимания. Наши мотивы кажутся им очень странными, и они никогда не знают, как мы на что-то среагируем; а потому они относятся к нам с чувством страха, потому что для них мы столь бесчувственно жестоки к природе, которую они так любят. Например то, как мы убиваем красивых птиц и животных, и страдания, через которые им приходится пройти перед смертью, это то, что шокирует фей. В природе убийство происходит быстро, и в этом процессе не так много страданий. Но убийство просто для удовольствия и ужас, через который при этом проходят звери, это особый страх, который наводят на фей человеческие существа. Ружья — это нечто такое, чего они не могут понять, и громкие выстрелы их шокируют и пугают.

Иногда я видела фей, у которых была сильная личная привязанность друг к другу, в основном между представителями одного типа, как например между двумя водными или двумя земными феями. Такая пара может ходить вместе, работать вместе и быть неразлучной. На эту взаимную привязанность так приятно смотреть, когда они обнимают друг друга и демонстрируют великую любовь. Они вместе обсуждают свою работу, проявляя глубокий взаимный интерес к подробностям, и прекрасно проводят время, играя вместе. В отличие от животных, которые размножаются, феям дают жизнь ангелы. Потому у фей, особенно у тех, которые относятся к нижней части среднего уровня развития, нет ничего, напоминающего секс, но есть чувство взаимной симпатии. То есть более положительный тип феи испытывает особое чувство к той, которая более пассивна. Например, отдельный дуб и растущую по соседству берёзу могут связывать особые чувства взаимной симпатии; оно совершенно отличается от того, как дуб реагирует на представителей своего вида. Но у этих деревьев более мирное и спокойное существование, чем у более летучих и изменчивых фей. Последним не чужда ревность. Например, я знала двух фей, которые нравились друг другу и ревновали к третьей, которая хотела слишком много внимания. Помню случай, когда в привязанность между двумя зелёными феями вторглась голубая. Одна из зелёных пришла ко мне и пожаловалась на это. Она хотела от своего друга исключительной привязанности и выделяла зелёные ревнивые мысли, которые были довольно забавными. Бывало, она ходила вокруг надувшись, но через мгновение вдруг её внимание привлекало что-то приятное, она радовалась и забывала свои беды, подпрыгивая прямо с этого места в воздух, чтобы выразить своё счастье. Фея редко может поддерживать такую эмоцию как ревность в течение насколько-нибудь продолжительного времени. В конце концов голубая пришелица, вторгшаяся к ним, сблизилась с кем-то из своего собственного вида, и мир был восстановлен.

Видела я также и примеры ревности феей к людям, выражавшейся разными способами. Например в Австралии у меня была подруга-фея, которую я любила и называла её моей дорогой малюткой; я упоминала о ней в главе 2. Поскольку она мне очень нравилась, обычно я говорила только с ней. Нередко феи, окружавшие её, ревновали, потому что я уделяла внимание только ей и, похоже, совсем не замечала остальных. Однажды маленькая зелёная фея отошла в сторону метра на три с разъярённым видом; очевидно, она была очень на меня обижена. Она была в ярости, потому что я не замечала ни её, ни того, что она делает, а она чувствовала себя настолько выше других фей того же вида, что ожидала от меня слова похвалы. Она действительно была очень высокого мнения о себе. В саду я не раз восхищалась одним цветком, предпочитая его остальным, и феи, отвечавшие за прочую работу в саду, чувствовали, что ими пренебрегают. Но такие чувства никогда долго не продолжаются. В этом отношении феи во многом похожи на животных или на маленьких детей, которые долго не держат обиды.

Иногда феи впадают в печальную задумчивость. Например, что-то может идти не так с растениями, за которыми они присматривают, это их озадачивает, и они тогда прерываются, чтобы подумать об этом. Был интересный случай, связанный с кофейным деревом, которое было пересажено со своей родной почвы в Коста-рике в сад моего друга в Калифорнии. Естественно, костариканские феи не приехали вместе с деревом, так что когда оно появилось в саду, калифорнийские феи были этим весьма озадачены и точно не знали, как правильно помогать этому дереву и как ему будет лучше всего. Они собрали по поводу этого серьёзный консилиум. Но долгое время в росте куста никакого прогресса не было, что действительно беспокоило отвечавших за него фей. Однако они смогли получить какой-то совет, и в результате это маленькое деревце снова пошло в рост и стало чувствовать себя хорошо.

Как я уже говорила, феи действуют в основном на уровне эмоций. Их внимание сосредоточено на тех вещах, о которых им особенно следует заботиться (и это может быть во многом инстинктивно), но у них есть ясные чувства относительно самых всевозможных вещей. Они живут жизнью, полной скорее чувств, чем мыслей. Весь их мир скорее жизненный и эмоциональный, нежели физический и логический, да и поистине, такова же и сама субстанция, из которой они состоят. Потому они так же смыслят в чувствах, как мы — в формах физических вещей и в их применении. В целом, как я говорила раньше, эти чувства позитивные и благотворные, но иногда отдельная фея может взбунтоваться и приобрести дикие взгляды, отказаться работать или даже стать забиякой по отношению к своим ближним. Я не знаю ни одного такого случая, чтобы взбунтовалась целая группа. Того, кто устраивает проблемы, товарищи сторонятся; он подвергается остракизму. Один мой друг наблюдал крайний случай, когда одна фея постоянно ссорилась с соседней. В конце концов ангел, отвечавший за неё, устроил с другим ангелом перевод её на другое место, так что бунтовщик был отослан на много миль от этого места. На некоторое время он сник, но справился с этим и вернулся в своё счастливое состояние. Должно быть, такие крайние случаи очень редки, поскольку я не видела ни одного такого. Конечно, феи не привязаны к одному месту или к одному саду, и иногда какой-нибудь приходит в голову отправиться куда-то ещё. Это всё легко, естественно и в некоторой степени обычно. Человек, который содержит прекрасный сад, любит свои растения и заботится о них, и возможно, даже немного чувствует их внутреннюю жизнь, привлечёт больше фей, чем другой, который к этому безразличен.

Все феи любят молодых существ — детей, крольчат, котят, мальков или молодые деревца. Молодость их особенно привлекает, отчасти, как я думаю, потому, что их связывают узы симпатии — ведь и те, и другие полны радости и счастья. Дети, как и все молодые существа, очень открыты к феям. Феи любят маленьких детей, наблюдают их с глубоким интересом и восторгом, и даже пытаются подражать их играм. То же приложимо и к зайчатам, и к оленятам. Феи наблюдают за ними, и думаю, многие молодые существа могут видеть фей, поскольку они, в конце концов, ближе к природе, чем мы, и их чувствительность не затуманена.

Весной феи знают каждого оленя, кролика и белку, стараясь защищать их, насколько они способны, вкладывая им в голову идеи и укрепляя их инстинкты. Восхитительное зрелище — видеть, как фея наслаждается игрой, например, ягнят, прыгая вокруг и подбадривая их. Между ними чувство тесного родства и дружбы. Но одна из самых тесных связей существует между феями и птицами, особенно молодыми. Они могут скакать вокруг, привлекая их внимание к червячкам, а если червяк, гусеница или личинка являются садовыми вредителями, тем лучше для феи и соответственно тем хуже для червяка.

Точки зрения разных классов фей — воды, земли, огня и воздуха — несколько отличаются, ибо разнятся их интересы. Например, внимание, нередко проявляемое феями земли к людям, почти полностью отсутствует у других классов. Феям земли знакомы некоторые (необъяснимые для них манеры) людей, и они склонны робко и с подозрением к нам относиться, а другие проявляют к нам либо безразличие, либо любопытство, либо даже враждебны. Феи земли опять же передвигаются по большим пространствам не столь часто, как феи земли или воды. Феи земли в некоторых отношениях более индивидуалистичны и больше полагаются на себя. Фактически, отличия между феями воды и земли больше похожи на различия между животными воды и суши. Феи воды склонны передвигаться бóльшими группами, а феи земли — меньшими, и в группе последних можно найти много более ярких личностей. У фей земли больше воображения, и потому бывает, что они хотят стать более похожими на людей и копируют их действия, потому что считают нас странными и забавными. Они также понимают, что люди превосходят их в интеллекте.

В чувствах фей, населяющих поверхность моря, преобладает то, что ритм, играющий такую значительную роль в жизни всех фей, задаётся физическим ритмом волн. Конечно, каждая большая группа сознаёт ту стихию, в которой обитает. Можно сказать, что у одной группы — водное чувство, у другой — огненное и так далее. Но у каждого подразделения есть что-то в физическом мире, придающее этим феям определённый характер.

В случае водяных фей воды дают им тонкое чувство эффективности. Они — в постоянном движении, как и поверхность самого моря, и точно так же, как море составляет одну огромную массу, в которой материал не сильно разделяется, так и феи моря — это однородная группа. У фей озёр во многом тот же основной опыт, а у связанных с реками и ручьями основой их деятельности является поток воды.

А существ воздуха отличают высота, огромные расстояния и чувство почти полной свободы от привязанности к физическому. Пожалуй, по этой причине они и являются столь высокоразвитыми. Их не сдерживают ни материя, ни пространство, но в то же время они менее опредёленны в своей форме и своих взглядах.

Саламандры, или феи огня, столь же независимы от влияния человечества, но в конце концов, они привязаны к конкретному физическому явлению. В чувстве, которое наводят огненные феи, есть что-то освежающее и очищающее. Поскольку их особая стихия является чем-то вроде врат между двумя мирами, похоже, они стоят на границе между ними, будучи причастны обоим. Их уникальную точку зрения трудно описать. Они видят жизнь как постоянное втекание в формы и вытекание из них, таким образом они находятся в сердце алхимии природы.

У фей в целом очень смутное представление (если есть какие-нибудь вообще) о Боге, который (если они вообще о нём думают) воплощает для них основу упорядоченного космоса, в котором, как они чувствуют, они живут. Феям, конечно, не приходится проходить через такие страдания, как нам, ибо борьбе за существование, составляющей бóльшую часть страданий в человеческой жизни, в их жизни нет соответствия. Если дела в их мире идут как-то не так, они конечно немного страдают, но это не является настоящим страданием в нашем смысле слова. Я не думаю, что они чувствуют боль в насколько-нибудь значительной степени, однако они знают, что она существует, поскольку видят, как страдают животные и другие существа. Иногда они желают стать людьми, такие случаи известны, и только так они ощущают наши трудности и заботы. Они во многих отношениях восхищаются нами, и если бы мы правильно понимали ценность их существования, уважали их и были добры к ним, они бы охотно стали нашими друзьями.

Хотя феи мало что знают о Боге, у них имеется довольно смутное, но прекрасное представление о высоких существах, участвующих в плане эволюции, таких как их собственный ангел, который для них — самое мудрое, чистое и благое существо в мире.

Если описывать фей земли в общем, то они составляют такую большую и сложную группу, что я нахожу трудным отдать должное этому предмету, посвятив ему только одну главу. Однако если упомянуть разные основные виды и в некоторых подробностях описать несколько их образчиков, читатель по крайней мере получит общее впечатление.

Сначала я должна объяснить, что основных типов фей, связанных с землёй — четыре. Во-первых, есть существа поверхности и подземные. Каждый из этих типов опять же подразделяется на два класса. На поверхности есть феи с физическими телами, лучшим примером которых являются духи деревьев, и феи без физических тел, лучшей иллюстрацией которых послужит обычная лесная или садовая фея. Под поверхностью (и конечно, в некоторой мере и на ней) тоже есть существа с физическими телами: они принадлежат отдельным огромным камням, соответствуя духам деревьев, но намного менее разумны, чем они. Но с камнями связано также феи без физических тел, обычно называемые гномами. Эти четыре больших категории вполне определённые: деревья, лесные феи всех видов, камни (скалы) и гномы. Но в коре Земли и на поверхности её — такое разнообразие подтипов и духов, что одна группа почти незаметно переходит в другую со многими промежуточными типами, у которых что-то есть от характера как наземных, так и подземных. Я рассмотрю в некоторых подробностях скальных духов и укажу на некоторых существ, которые главным образом живут под землёй и могут быть названы гномами. В двух последующих главах, одна из которых касается садов, а другая — лесов, я опишу духов деревьев и связанных с ними лесных фей земной поверхности.

Но я должна повторить, что фей земли такое огромное разнообразие, что любая попытка составить их каталог обречена на неудачу. Например, есть коричневые и золотисто-коричневые существа, иногда живущие в земле, а иногда на поверхности, соответственно их деятельности в разное время, по виду в чём-то соответствующие общепринятым представлениям о гномах, но более пухлые и короткие. Лицом они похожи на старичков, и у них маленькие чёрные глазки-бусинки. Строго говоря, они не гномы, но у них есть нечто похожее на плащ из шелковистого меха, похожего на шкуру морского котика, который полностью их покрывает, а удлиненный низ лица создаёт впечатление заостренной бородки. Шерстистый материал, покрывающий голову, также заострён кверху, так что вся голова создаёт вид двойного треугольника.

Об их движениях я могу лишь сказать, что они угловатые, то есть, в них нет лёгкой грации, присущей большинству фей. Их можно увидеть в сельской местности, где земля покрыта чем-то бóльшим, чем просто низкой травой. Живут они по большей части группами, и чем-то подобны кроликам, ибо им нравятся вибрации земли. Отчасти они являются существами, одушевляющими купы кустов и подобные заросли, а отчасти выполняют общую роль фей, которую они играют по отношению к растущим существам, помогая их жизни жизненной энергией, которую они преобразуют, доставая из-под земли, и направляют с корням. Они также проявляют интерес в жизни насекомых — таких как муравьи, пчёлы и черви.

Эти феи живут сообществами и тесно связаны друг с другом, обсуждая между собой работу и новости из того мира фей, который за границами их маленького клочка земли. Обычно они хорошо проводят время и привержены к "переодеваниям", с удовольствием и энтузиазмом бравируя друг перед другом своими нарядами, смеясь над собой так же, как друг над другом, припадая на колени и прыгая от восторга. Они очень усердны в работе и когда занимаются ею, создают забавно серьёзное впечатление деловых людей. Они стараются держаться вместе и не смешиваются с остальными феями. У них как бы свой особый отдел, поскольку они занимаются деятельностью муравьёв и других маленьких созданий, помогая им, насколько можно. Они принадлежат к очень древнему разряду фей, и возможно, выглядят такими старыми по этой причине. Также это может объяснить то, почему они держатся обособленно и замкнуты в своём кругу. На людей они смотрят с робким любопытством, с непониманием относясь к их обычаям, но не испытывают к ним каких-либо особых чувств.

Есть и гораздо более тёмно-коричневые, почти чёрные существа, живущие довольно глубоко в земле, размером примерно 60 сантиметров или более. Внешне они чем-то похожи на ящериц, и выглядят неописуемо странно. Разумность их низка, и живут вместе подобно животным, более или менее бездумно. Они выглядят таинственно, но у них есть чувство власти, и подобно прочим феям для них характерна непрестанная деятельность. Общение с ними практически невозможно, поскольку они столь поглощены своей собственной деятельностью, что люди им неинтересны.

В одной из последующих глав я расскажу о двух разновидности фей, связанных с Большим Каньоном: представители одной, малиновые и огненной окраски, высотой от полуметра до метра, а другой — коричневые с красными прожилками, примерно в 30 сантиметров. Я не видела, чтобы где-либо ещё они были больше. Они сообщают чувство огромной радости и подъёма, но также необычайно разумны и обладают большей способностью сосредоточения, чем большинство фей. Они целеустремлённы и примечательно решительны. Их внешний вид тоже уникален, будучи во многом похож на форму рыб, которая уплощённая и почти двумерная, если смотреть спереди, но вполне пропорциональна, смотреть сбоку. Многие феи — тонкие в обоих измерениях, но выглядят даже долговязыми, будучи рассматриваемы спереди, ибо глаза их небольшие и близко расположенные, а общее телосложение очень сухощавое. Но когда рассматриваешь их сбоку, их пропорции выглядят нормальными, хотя их лица, которые красновато-коричневого оттенка, длинные и худощавые. Их работа также довольно специфическая. Сами они являются центрами в магнетеческих потоках этого каньона, перераспределяя жизненную силу, которая в них вливается.

Коричнево-красных фей Каньона правильнее было бы назвать гномами, как по внешнему виду, так и по образу жизни. Они занимаются любой жизнью, уникальной для этого конкретного места. Я и сама не уверена, в чём именно заключается их работа. Она связана с каким-то видом роста, но что за рост может происходить под поверхностью земли, я не знаю. Если камни под давлением изменяют свой характер, то я бы склонялась к тому, что они каким-то образом связаны с этим процессом. Так или иначе, те изменения, которым они помогают, медленны. Сами они передвигаются с большой осмотрительностью, их движения очень взвешенны. Они старые и неторопливые, а их работа требует огромного терпения. Все эти гномоподобные феи, которым приходится иметь дело с камнями и глубинами земли, внушают то чувство, что они являются частью самого древнего порядка вещей. Ещё одно общее качество гномов — то, что они передвигаются группами или стадами, а ещё одно — что они любят тепло, и когда случается, что наверху они встречаются с дождём и холодом, они быстро опять скрываются под землю.

Феи земли одного из видов, почти повсеместно встречающегося, невелики по размеру, 30-45 см, золотисто-коричневого или тёмно-зелёного цвета. Людям они бы напомнили о мышах из-за длинных ушей и их манере перепрыгивать туда-сюда. Один из вариантов этой разновидности выглядит похоже на маленького плюшевого мишку, обычно светло-коричневого выше пояса и тёмно-коричневого ниже. Они жизнерадостные, даже весёлые, существа невысокой разумности. Они передвигаются на двух ногах, но движутся в чём-то подобно мышам — быстрыми, резкими движениями. Они также существа общительные и живут сообществами и очень заняты исключительно важными (для них) делами. Они населяют почву в лесных областях и присматривает за мхами; им нравится жить в корнях деревьев или в высокой траве. По всей видимости, эта разновидность присматривает за жизненной силой скоплений живых существ. Это привлекательные и забавные небольшие существа, с которыми довольно трудно общаться, потому что они не формулируют ясно свои мысли и слишком медленно воспринимает наши. Они начинают нетерпеливо шнырять вокруг, когда им приходится иметь дело с людьми. Фактически можно сказать, что в этих феях мы нашли существ, описанных в народном фольклоре, ибо они очень похожи на ирландских лепреконов.

Ни один из пока что описанных типов фей не является собственно гномами, но их описание дает некоторое представление об огромной сложности и богатстве видов фей земли. Да я ещё и не начала описывать всё то, что происходит внутри земной коры. Это очаровательное и сложное для изучения место, и там несомненно живёт гораздо больше невидимых существ, чем я упомянула. Для нас многие из них странны и даже неприятны, но я и не думала, что стоит их обсуждать, потому что они имеют мало отношения к жизни людей, и обычно мы с ними не соприкасаемся. Когда ваше сознание погружается через разные слои, Земля видятся поистине матерью-землёй — местом рождения и источником бытия для бесчисленных миллионов существ.

Те, кто являются собственными гномами, живут под скалами или рядом с ними. Выглядят они в целом так, как описывают гномов в сказках — такие коренастые коротышки, а цветом серо-коричневые. Конечности их обычно одного цвета, а тело другого, что придаёт им такой вид, будто они одеты в кожаные безрукавки. Обычно их туловища темнее, чем руки и ноги. Их ступни большие, заострённые, но не очень сильно, из-за чего они выглядят будто обутыми в башмаки с заострёнными носами. Руки выглядят сильными и длинными относительно тела, с округлыми, шишковатыми и не очень хорошо определёнными кистями. Черты обычного гнома проявляются в голове и лице — глаза, нос и рот расставлены шире чем у людей, что придаёт их головам уплощенную форму, напоминающую лопату. Более того, подбородок очень большой и заострённый, создавая эффект бороды, а головы производят такое впечатление, будто на них надеты традиционные колпачки. Позже я изучала небольшую группу этих существ среди скопления гигантских валунов. Я должна сказать, что у них был несколько свирепый вид, и люди, похоже, не особо им нравились. Они появлялись из-под камней взглянуть на пришельцев, чтобы посмотреть, на кого они похожи. Обычно они встречались в местностях, где много гигантских стал и мало всего остального. Они чувствовали сильную отождествлённость со своим окружением и ландшафтом. Если вам интересно, что происходит с духами скал или гномами, когда люди копают там карьер или взрывают породу, чтобы проложить шоссе, то они исчезают. Вот и всё. Они уходят. Да и почему бы и нет, когда приходит тяжёлая техника и с грохотом выдалбливает скалу, а потом по дороге начинают ездить автомобили? Так люди их вытесняют.

Постоянно можно видеть их небольшие группы по четверо или по пятеро, поскольку они не такие индивидуалисты, как например, садовые феи. У них есть определённые предпочтения, приятели, или наоборот, кто им не очень нравится, но их интеллект не очень высок, а эмоции довольно примитивного характера. Последний раз, когда я их наблюдала, было странно видеть, как их привлекло ко мне, ведь они знали, что я могла их видеть и предпринимала попытки общаться с ними. И в тоже время это их отталкивало, потому что они не хотели, чтобы их беспокоило что-то странное и постороннее. Большинству фей нравится новизна, но эти существа испытывают отвращение к изменениям любого рода. Их интересно наблюдать, ибо они отличаются от большинства фей, и приятно завоевать их доверие. Медленно, мало-помалу, они привыкают и готовы поделиться некоторыми идеями. Но даже эти идеи бывает трудно от них получить и уяснить, ведь они касаются непонятной жизни, окружающей гномов. Одна из самых интересных вещей, касающихся их — это то, что они считают камни живыми существами и своими друзьями.

И как ни странно, гномы в этом правы, ибо скалы в истинном смысле слова живые. Они способны как минимум на слабый отклик, как бы странно это ни казалось. Большие и очень старые скалы медленно, на протяжении веков, приобретают нечто вроде личности, обусловленной их основным строением и пережитым опытом. Говоря об отклике, я имею в виду, что такая старая скала может смутно чувствовать, что человек ей нравится или не нравится, если видит его много раз. Но было бы лучше сказать, что скала скорее чувствует, чем видит. Если человек часто приходит и сидит на ней, она может почувствовать, нравится он ей или нет. Это не обязательно происходит со всеми, а лишь с теми, кто чувствует, что скала ему нравится или кто испытывал чувство общения с природой.

В Австралии у меня было несколько переживаний, связанных со скалами. Мне всегда нравились скалы, я испытывала к ним чувства, которые могла бы испытывать к кошке или собаке. В Сиднее у меня была особая скала, которую я часто посещала, чтобы часок посидеть и посмотреть на бухту. Скала стала узнавать, когда я приходила и сидела на ней, и обычно проявляла (если так можно сказать) чувство удовольствия — оно была смутным, но имело такую же природу, как переживание, которое при встрече испытывала моя собака, не видевшая меня несколько недель. Было приятно чувствовать этот отклик, сочетающийся с чувством моря и деревьев вокруг меня. Это в огромной степени чувство гармонии. Когда я вставала, чтобы уходить, скала чувствовала печаль, не понимая, почему я ухожу. Это было так трогательно, потому что скала пыталась чувствовать изо всех сил, и всё же чувство получалось таким смутным. Это как если бы глухой и немой пытался сделать так, чтобы его поняли.

В следующей цитате читателям передаётся, что переживает тот, кто знает об этих вещах гораздо больше меня. Некоторые из упомянутых каменных личностей были знакомы мне самой. Автор использует термин "эфирный" для разновидности материи, из которой состоят тела фей, а "астральный" — для ещё более тонкой материи. Это описание скал, виденных нами в большом парке в Австралии. Первое касается камня на краю ручья, охваченного корнями огромного дерева.

"Нами было проведено исследование строения этого простого существа, и было обнаружено, что в его эфирном теле, по крайней мере у этого экземпляра, и возможно, у других, существует органическое устройство, которое являет собой зачаток психологического организма. У скалы есть своё физическое кристаллическое тело, её эфирный двойник и начатки эмоций. Её гранитная структура хорошо понятна любому изучающему минералогию. Эфирный двойник составляет её соответствие в эфире, обычно занимая в пространстве то же место, что скала, но немного простираясь за пределы этой области, а астральное тело простирается ещё немного далее. Эфирный двойник содержит то, чего ранее не было замечено — ядро, такое, как физически есть например у простой клетки или иной низкой формы растительной или животной жизни. Особая ценность этого эфирного ядра в том, что оно служит регистратором опытов, позволяя дружественному народцу помогать росту и развитию скалы... Было обнаружено, что если поместить на скалу руку, то в неё можно вливать энергию, которой она может воспользоваться, испытывая при этом удовольствие. Это приложимо к поверхностным частям анатомии скалы, но мы открыли, что если поток энергии направить в это ядро, таким образом переданная сила распространится по всему этому существу, во многом так же, как нечто, влитое в человеческое тело, тут же быстро распространяется сердцем через кровь по всему организму.

У скал, похоже, нередко встречается нечто, курьёзно напоминающее отдельную личность. Беглый поиск уже открывал три других случая помимо вышеописанного, и несомненно, может быть найдено ещё больше. Они демонстрируют неожиданные отличия в странном зачаточном минеральном разуме, который их оживляет, и чувствуется, что терпеливого исследователя этих до сих пор неиспробованных областей ожидают богатые залежи знаний.

Уже упомянутая скала была определённо дружелюбна, насколько хватало её весьма ограниченной способности выражения; она демонстрировала зародыши любви и благодарности, и была, очевидно, готова на отклик в меру своих способностей. В каком-то весьма отдалённом будущем она разовьётся в живое, общительное, преданное и любящее существо, до самой смерти верное тем, к кому испытывает дружеские чувства, возможно, героем-поклонником даже слишком зависимым от объекта своего обожания.

Наш второй образец, камень, лежащий у старой дороги, теперь используемой лишь немного, представлял собой разительную противоположность первому. Вместо того, чтобы откликаться на приближавшихся людей, он определённо их отталкивал; его отношение вполне можно было выразить как "иди своей дорогой, а меня оставь в покое". Вследствие этого можно было заключить, что он был менее развит, чем предыдущий, но в нём были начатки силы и стойкости, что предвещало будущее — это безотносительно к возможным железистым составляющим в его физической форме — однако они могут быть загрязнены эгоизмом и неразборчивостью в средствах. Предсказывать подобные качества в камнях может показаться фантазёрством, но семена их столь явно присутствуют, что вовсе не невозможно сознавать, что они обещают много позже расцвести и принести плоды. Мы заметили, что значительную часть этого камня отрезали для прокладывания дороги, и было бы интересно пуститься в умозрения о том, была ли какая-то связь между этой его поверхностью и его мизантропическим отношением.

Третий случай, привлекший наше внимание — это огромная скала на краю величественного горного хребта, шлемовидная, выдававшаяся подобно крыше над любопытный пещеркой, куда было довольно трудно забраться. Внутри неё находилась гораздо более низкая часть крыши, и похоже, это странное образование однажды использовали довольно необычным образом. Один дикарь, стремившийся убежать от преследования со стороны других дикарей, вооружённых копьями, заметил это странное убежище, пробегая под ним, забрался туда, как обезьяна, и за долю секунды успел спрятался от группы убийц, которые решили, что он наверно упал в пропасть. Это драматическое спасение, очевидно, было единственным важным фактом в остальных отношениях однообразной истории этой скалы, и с такой силой и ясностью отпечаталось на ней, что при попытке проникнуть в её сознание оно сразу же воспроизвело эту сцену, как если бы всякий, переживший какой-то потрясающий опыт, не мог бы удержаться от того, чтобы рассказывать о нём по поводу и без повода. Некоторое время представлялось невозможным извлечь из неё что-нибудь другое, но вскоре было обнаружено, что в ней также было и смутное сознание ландшафта, простиравшегося перед нею; конечно, невозможно было бы сказать, что она его видела, тем не менее, он смутно запечатлелся на ней, так что можно было сказать, что она его чувствовала и знала о происходивших в нём изменениях.

У четвёртой наблюдавшейся нами скалы была самая уникальная история из всех. Это был ещё один огромный шлемовидный выступ, но пещеру под ним в очень древние времена использовали для человеческих жертвоприношений, и за него до сих пор держалась ужасная атмосфера. Любую из этих отвратительных сцен, свидетельницей которых стала эта скала, нетрудно было обнаружить психометрически, но как ни странно, ни одна из них не запечатлелась в её сознании так ясно, как сцена побега у третьей скалы.

Можно сказать, что она оказалась не таким хорошим наблюдателем! Во всех же других отношениях каждая её частичка была проникнута бросающим в дрожь неописуемым ужасом, весьма смутным, но всё же столь глубоко укоренившимся и врезавшимся в неё, что казалось, ставшим неотъемлемым фактором её существования. И всё же, в этом странном непостижимом зле был налёт отвратительного удовольствия, для которого в современных языках нет названия. В ней не было ясного сознания всего этого — лишь медленный, тёмный сон о невыразимом зле. В какое трагическое и дикое будущее это может развиться, можно только гадать.

Приведённые истории рассказывают читателю о скалах многое, и у них есть то достоинство, что они основываются на глубоком и уникальном опыте пишущего и его особой точке зрения."

(Ч.У. Ледбитер и Фриц Кунц, "Личность скал").*

__________
* C. W. Leadbeater and Fritz Kunz, The Personality of Rocks.

Как очаровательна древняя Земля, когда осознаёшь, насколько больше жизни здесь происходит, чем большинство из нас подозревает! Многим читающим эти главы всё это покажется странным и пожалуй, даже невероятным. Возможно, одна из причин того, что большинство из нас с возрастом становятся скучными и теряют контакт с миром живых существ в том, что мы не видим жизнь вокруг нас и отказываемся верить во всё, чего не можем увидеть глазами или потрогать руками. Так наше видение становится ограниченным, ведь наш непосредственный опыт обязательно получается малым, вот мы и старимся слишком рано, и наша жизнь становится однообразной. Но когда мы попытаемся, всего лишь только попытаемся, поверить и даже испытать некоторые из этих вещей, которые поначалу могут показаться столь странными и даже безумными, мы восстанавливаем связь с ушедшим великолепием природы, матери всех живых существ, и так возвращаем юность, которая есть жизнь. В моей жизни тот скрытый мир, который я описываю — особенно мои друзья-деревья, историю которых ещё предстоит рассказать, и маленькие феи садов и лесов — значит больше, чем можно передать. Если читатели прочтут последующие главы не свысока, с пренебрежением, а приложив усилия понять, и если только хотя бы попытаются соприкоснуться с той жизнью, которую я вижу, и постараются удержать это в памяти (даже вопреки своему обыденному рассудку), то думаю, что они смогут получить новое счастье и новое понимание проблем жизни.

Земля, на которой мы живём, населена этими восхитительными, очаровательными и радостными существами, которых я тут описываю. Наши сады, леса, горы — всё вокруг — обитаемы ими, так что мы живём в мире, где всё трепещет чувством ощущения себя живым. Если бы мы смогли вполне это осознать, мы обладали бы подлинной тайной вечной молодости.

Среди фей, живущих на земной поверхности, один из самых важных видов связан с лесами и садами и включает в себя духов деревьев. Пожалуй, лучше всего передать особые качества этих фей можно, описав членов каждого из естественных подразделений: садовых и лесных фей.

Садовые феи бывают нескольких типов. Самые маленькие из них размером со свечу и имеют скорее женский облик. Высотой они примерно 20-30 см, с головой сантиметров в пять и человеческим лицом там, где у свечи пламя, но по окраске тело светлого яблочно-зелёного или жёлтого цвета, а лицо — цвета коры. У них есть пропорциональные телу руки с кистями и лишь намёки на короткие ноги со ступнями. Та конкретная фея, которую я описываю, похоже, занимается маленькими растениями, растущими в бордюрах, такими как лобелия, каменник (алиссум), и массами небольших растений в группах. Они не особо откликаются на существ или события, не относящиеся непосредственно к их миру, и скорее, примитивны в своих реакциях, однако способны чувствовать любовь, привязанность и ревность к своим растениям и друг к другу. Они падки на новые ощущения, ибо так они учатся. Можно наблюдать, как группами по трое или по четверо они обходят любой приятный и привлекательный сад.

Кроме того, среди тюльпанов и других подобных цветов встречается их разновидность ростом сантиметров около тридцати, с виду более похожая на людей, чем "свечеподобные" феи, но всё же более напоминающие человеческие тени, и имеющие контур без наполнения — формы багряно-лилового цвета. У некоторых из них утончённые длинные лица, напоминающие фавнов. Их никогда не примешь за людей — не только из-за их маленького роста, но и потому, что они являют собой причудливые карикатуры на людей и выглядят столь утончёнными и эфемерными. Их конечности имеют достаточно человеческий облик, но в кистях рук и стопах ног часто встречаются несовершенства. В пальцах рук и ног встречается разнообразие, и руки некоторых больше похожи на лапы котят. Они окружены некой тонкой полупрозрачной материей, которая выглядит светящейся красивыми оттенками розового и светло-лилового.

В этом конкретном саду, который я описываю, было несколько прекрасных клумб с анютиными глазками. Над ними парили столь же красивые и утончённые существа, напоминающие бабочек. Они недолгоживущие, крошечные, высотой всего лишь чуть больше двадцати сантиметров, напоминая лицами эти самые цветочки. Их тела напоминали тела бабочек или стрекоз — торпедообразные и намного уже их лиц. Тело и голова вместе взятые составляют примерно 20-25 см, из которых пожалуй два с половиной сантиметра составляет лицо. Из шеи выдаются практически на всю длину тела две структуры похожие на крылья, которые однако этой функции не выполняют, а насколько можно судить, являются чисто декоративными. Лицо и тело — телесного цвета, однако с оттенками розоватого, лилового и фиолетового; крылья окрашены аналогично, но пёстрые и блестящие. Наблюдая, я видела четырёх из них лишь несколько минут, передвигающимися над анютиными глазками в приоконных ящиках. В конце концов, в невидимом мире, так же как и видимом, в жизни есть сообщества, и феи скорее всего будут там, где есть клумба, так же, как там были бы и бабочки.

Теперь мы переходим к обычной садовой фее, которая во многих отношениях представляет собой самую типичную фею, основной их тип. Фактически она соответствует тому, что большинство людей имеют в виду, когда говорят об этом типе жизни. Это она была подробно описана как типичная фея в третьей главе. Есть несколько довольно крупных представителей такой феи от 45 до 60 см в высоту, имеющих вполне человеческий облик. У них есть нос, рот, два глаза и даже уши, а волосы скорее напоминают шерсть, обычно тёмно-коричневые, как стволы деревьев. У их лиц, подобно лицам всех других фей, не такие же пропорции, как у человеческих лиц, поскольку нос и глаза более широко расставлены. Это придаёт им постоянно удивлённый вид, как бы выражающий любопытство. И в самом деле, все эти феи чрезвычайно полны любопытства. Отсутствие век и ресниц также кажется немного странным, когда впервые это замечаешь. Их лица золотисто-коричневые, а их тела, когда они отдыхают и не "одеты", изумрудно-зелёные, напоминая тех ярко-зелёных жуков, которых иногда можно видеть весной. Их руки и ноги вполне подобны нашим, хотя ступни несколько более треугольные. Общий эффект, который они производят, восхитительный. Когда я наблюдала этих фей в саду, они играли среди кустов сирени. А поскольку из всех их товарищей по саду у них самый высокий интеллект, то над некоторыми меньшими феями там они осуществляют в нечто вроде надзора.

При небольшом пруду в саду были своеобразные существа, которых за неимением лучшего термина я назову "родниковыми феями". Пруд питался несколькими родниками, и в тех местах, где вода поступала из земли, были странные, длинные существа, чем-то похоже на медуз. Их самой определённой частью была голубоватая,смутно очерченная голова, растворяющиеся в голубоватое тело с очень слабым намёком на шею между ними. А тело исчезает, переходя в призрачные усики и довольно далеко продолжается под землю. Похоже, эти существа черпали свою жизнь из-под земли, хотя в то же самое время были определённо связаны с водой. Очевидно, что родниковая вода несёт с собой нечто вроде жизненной свежести, которая и является источником их жизни. Эти странные родниковые феи обычно парят над местом, где из земли появляется вода, немного высунув головы из воды, медленно двигая ими вверх и вниз.

В небольшой застеклённой теплице я обнаружила нескольких фей той разновидности, которая похожа на бабочек, несколькими сантиметрами больше, чем другие их виды, а также более похожих на людей, но в остальном таких же. Очевидно, после некоторого опыта в теплице этот бабочковидный тип специализировался для особого контакта с этой работой людей по форсированию роста растений. Это изящные и утончённые существа.

Есть и другие виды существ, которые являются неотъемлемой частью жизни сада: деревья. Жизненная сила всех живых клеток дерева совместно составляет жизнь существа, которое мы назвали бы "духом дерева". Телом этого существа как бы является само это древесное растение, оно сливается с ним. Это существо является неотъемлемой частью дерева и не может свободно удаляться от дерева на любое расстояние, как могут двигаться феи среди своих кустов. Фактически без древесных духов деревьев нет. Такой дух не всегда виден, ибо является только тогда, когда желает этого. Однако сознание дерева может при случае выходить наружу и принимать форму. Опять же, эта форма обычно напоминает человеческую, но гораздо больше похожа на вытянутую тень человека — очень длинную и тонкую. Некоторые из духов деревьев развивают сильную индивидуальность, но конечно же, большинство их ничем не примечательны.

Например, в центре сада было одно большое, красивое, отдельно стоящее дерево пекана. Это старое ореховое дерево было прелестно и очаровательно, а его дух, когда принимал форму, походил на старого индейца с коричневой, похожей на кору кожей, высоким носом, смутно видимыми волосами и двумя чёрными точками глаз. Он был не особо красив, но обладал огромным очарованием, жизнерадостностью и дружелюбием. В некоторых отношениях он создавал впечатление неунывающего, старого, мудрого человека с весьма эксцентричной личностью.

На рассвете в саду горячая пора, поскольку в это время на мир изливается особое благословение. Происходит пробуждение энергии, и феи заняты её приёмом и распространением. С этого также начинается их дневная деятельность. На рассвете они возвращаются от игр к работе. Феи считают солнце огромным жизнедающим шаром света, являющимся источником всякой жизни, ведь они в основном получают своё питание от солнечных лучей. Похоже, они вбирают своими телами лучи солнца. Это для них ближе всего к процессу еды. Помимо добычи энергии для своих собственных тел, они помогают направлять энергию солнца на рост растений.

С деревьями у фей восхитительные отношения, они их рассматривают как товарищей, хотя и не столь высоко развитых, как они, но обладающих особым достоинством быть плотными и солидными господами. Они любят деревья и считают их почтенными, достойными и прекрасными, но в то же время чувствуют перед ними некоторое превосходство, потому что те не могут двигаться.

Феи проявляют очень дружелюбную заинтересованность ко всем животным, а в том саду были лебеди и разные виды уток. Феи часто спускались к ним или смотрели вниз на воду с крутых берегов, чтобы с большим удовольствием понаблюдать за проделками этих уток. Между этими птицами и феями, свободно передвигающимися среди них, существуют тесные узы; они относятся к ним примерно так, как мы к собакам, с тем исключением, что они себя чувствуют с ними более на равных. Они всегда стараются помогать этим птицам, насколько могут, а птицы на это откликаются, ибо подобно многим животным, видят фей.

Домашний пёс, большой эрдельтерьер, иногда мог лежать в саду в полудрёме, предавшись смутным, приятным чувствам, в основном связанным с воспоминаниями о косточках и копании в саду. На его основное чувство смутного счастья указывал бледно-розовый цвет, на котором изредка появлялись всполохи возбуждения, указываемые красным, а также зелёный цвет ревности, испытываемый к домашней кошке, а иногда голубой цвет преданного отклика по отношению к хозяину или хозяйке. Эти особенные его настроения вызывали некоторые интерес в лицах "фавнов". Обычно они не обращали на него большого внимания, но я уверена — пёс некоторых из них видел, если и не всех. Он принимал их как нечто само собой разумеющееся. Иногда они сторонились его, если он расшумится или расшалится. Но я думаю, что феи казались ему очень смутными, далёкими явлениями. Феи испытывают определённое сопереживание или напротив жалость к животным, если те в каком-то необычном состоянии сильной радости или же несчастны, особенно если они радуются просто жизни, ибо это весьма характерно для самих фей. Они также проявляют интерес, когда у уток в пруду выводятся маленькие утята, ибо они живо откликаются на всё, что имеет отношение к творческим процессам в природе, в чём они всегда принимают активное участие. По этой причине жизнь садовых фей весной становится совсем другой, отличаясь от других времён года.

На людей феи смотрят с интересом. Например, на хозяев того сада, когда те приходили покормить уток, они всегда смотрели как на вышестоящих существ. Однако во многих отношениях они просто терпят людей — как существ, столь отличающихся от них. Тем не менее, они интересуются людьми, наблюдают за ними и пытаются понять их. В данном случае семья признавала существование фей, и на эти дружеские чувства они отвечали взаимностью, но конечно, редко бывает, чтобы люди что-то знали об их существовании. Здесь они всегда поглядывали на нас из кустов, а затем возвращались к своим обычным занятиям, воспринимая нас как что-то обычное. Им нравился маленький ребёнок, играющий в саду. Дети гораздо больше сродни им, чем любые другие человеческие существа. Поскольку дети естественны и спонтанны, а им нравится это качество, они смотрели на малыша с любовью.

На рассвете, как я уже говорила, феи принимаются за работу. День они начинают со своеобразного дружеского рабочего собрания; в этот момент они изливают свою радость в мир. Они так счастливы, и всё им видится изысканно прекрасным. Они любят то чувство, которым утренняя роса на листьях напитывается из растений, и в ответ радуются отклику трав и цветов на наступающий рассвет. Каждая фея парит над теми растениями, которые она опекает, и пытается выяснить, нет ли в чём-нибудь непорядка и как она может помочь своим подопечным — подобно врачу, делающему утренний обход своих пациентов. Однако это не делается в такой строгой и серьёзной манере — феи прыгают вокруг цветов, если всё идёт хорошо, или если они довольны ими больше чем, обычно, чтобы выразить своё удовлетворение.

Они демонстрируют свои чувства в действии, и на некоторое время остаются с цветком, как если бы он был их ребёнком, с любовью лаская его и проявляя огромное внимание. Это очаровательно. Конечно, они не делают это весь день, потому что им нравится иметь несколько убежищ от своей работы, и когда они чувствуют склонность, то отходят в сторону и собираются вместе, просто чтобы выразить свою радость жизни. Они всегда движутся и прыгают вокруг. В полдень, похоже, они обычно отдыхают и прогуливаются, но настоящий праздник наступает в них вечером. Тогда у них происходят радостные собрания. Иногда они отдыхают возле своих любимых цветов — отдыхают, не засыпая.

Так, я думаю, можно описать жизнь фей в типичном саду. Конечно, в огромных садах в тропических странах и в особых местах вроде растениеводческих экспериментальных станций могут быть очень большие отличия. Но надеюсь, я рассказала достаточно, чтобы показать читателю, что сад, видимый изнутри, является местом тонкой и волшебной красоты, которая ускользает даже от любителей жизни растений и птиц, с которой все мы знакомы. Фактически, плывущие группы свечевидных фей, трепещущая грация и мерцающие цвета бабочковидных фей, и радостная деятельность и веселье обычных садовых фей делают сад чем-то вроде страны чудес.

Можно сказать, что жизнь фей — поистине то, что венчает совершенство сада, и именно она помогает сделать его местом отдыха и восстановления сил. Феи рады работать и сотрудничать нами, дела его местом красоты к нашему взаимному удовольствию. Если бы только больше людей знали о том, насколько готово царство фей помогать, сады стали бы в ещё в большей степени кусочками рая на земле, чем они являются для большинства из нас сейчас.

Оставляя более знакомые нам домашние сады с небольшими растениями, и обратившись к лесам, мы опять же должны заметить, что деревья очень отличаются от наших обычных представлений о них. Они такие же живые существа, как мы, с той разницей, что обладают меньшей степенью сознания и реагируют на ощущения не так быстро и не так остро, как мы. Как уже упоминалось, внутри дерева есть дух дерева, от которого он получает свою жизненную силу. Нет дерева, каким бы маленьким оно ни было, без своего духа; этот дух растёт вместе с деревом и исчезает с его смертью. Эта личность может выделяться из дерева и удаляться на небольшое расстояние, когда того пожелает, обычно принимая более или менее человеческую форму. Будучи в дереве, эта форма гораздо более смутная и практически невидимая, ибо фактически оформляется, только когда выделяется наружу.

Большинство духов деревьев выглядят в некоторой степени похоже — с виду это высокие, коричневатые формы, чем-то напоминающая первые детские рисунки с попытками изобразить фигуру человека — угловатую, немного толстую, немного напоминающую индейского ребёнка, с маленькими глазками и носом, точно, как на детском рисунке, и с волосами, изображёнными несколькими грубыми линиями, чёрными и волокнистыми. Конечно, это очень общее описание духов деревьев. У разных видов деревьев, таких как дубы, сосны и берёзы, они немного различаются соответственно виду, и в некоторых деревьях больше личности, чем у других, точно так же, как и у людей. У некоторых деревьев — уникальные индивидуальности, тогда как другие не отличаются ничем особенным. Когда они в дереве и невидимы, то выполняют больше работы — они при этом присматривают за деревом и управляют его энергиями. Это аналогично поддержанию в порядке человеческого тела — дерево всасывает питающие его химические вещества из земли, воды и воздуха, и когда они подходящие и их в достатке, процесс идёт хорошо и дух дерева доволен. Его счастье в свою очередь воздействует на химические процессы внутри дерева и делает их более эффективными. Это во многом похоже на то, как человек, который ест обед в покое, а затем переваривает его с чувством благоденствия, что в свою очередь способствует пищеварению, тогда как беспокойство его ухудшает, с той, конечно, разницей, что деревья никогда не беспокоятся.

Когда время от времени дух выходит из своего дерева, его влекут к этому разные причины. Например, он мог увидеть человека, который ему нравится, выйти посмотреть на него поближе и выразить свою симпатию. Нередко, когда я сидела под деревом, его дух из него выходил, чтобы выразить свою любовь, хотя, конечно, в достаточно смутных выражениях. Дух может даже последовать за человеком на несколько метров. Ночью у этих существ, похоже больше свободного времени и возможностей для общественной жизни. Они все выходят из своих стволов, и если полюбившийся им человек не очень далеко, то духи деревьев могут выйти и поискать его. Думаю, что одна из причин, почему большинство людей боятся ходить ночью в лес, в том, что все эти существа, похоже, выходят из своих деревьев, так что чувствуешь себя окруженным кем-то невидимо присутствующим вокруг. Многие люди чувствуют, как если бы за ними следили тысячи глаз, что, фактически, совершенно верно! Я не думаю, что духи деревьев причинили бы кому-то вред, но их чувства и вибрации настолько отличаются от наших, что от этого нередко дрожь пробегает по спине.

Конечно, возможно такое, что дерево станет испытывать к какому-то человеку неприязнь или отвращение, и такой случай произошел, когда я была маленькой. Хотя я не могу поручиться за все подробности этой истории, поскольку не была свидетельницей, я наблюдала дух дерева, которому её приписывали. В одном саду на Яве было очень старое дерево, ветви которого угрожали дому, так что каких-то яванцев послали его обрезать. Каждый раз, когда кто-нибудь залезал на это дерево или на крышу с этой целью, что-нибудь с ними случалось — они падали, ломали ноги, или кто-нибудь мог вывихнуть руку. Из-за всех этих случаев с деревом ничего не делалось, потому что люди отказывались выполнять эту работу. Они приписывали все эти несчастные случаи зловредному влиянию духа этого старого кашмирского орехового дерева. Я могу поручиться лишь за то, что когда я была маленькой, мне не нравилось играть под этим деревом, хотя в то же время я была очарована сильным и могучим видом этого духа. Люди ему не нравились вообще, ибо он помнил времена, когда был окружён другими деревьями, а не домами, и действительно винил людей за своё одиночество. Когда он выделялся, направляясь к людям, он походил на гигантскую тощую обезьяну с серым лицом, высотой почти в пять метров. Внутри своего дерева он был гораздо выше, потому что эта операция уплотнения тела вне дерева, похоже, собирает материю его тонких проводников в меньший объём. Однако в целом деревья обычно чувствуют к людям расположение. Фактически, в этом отношении они очень отличаются от садовых фей. У них бывает тот же тип привязанности и верности, что бывает у собак, но они ведут себя с достоинством и не станут весело прыгать и играть вокруг нас, как делают собаки. Эта верная привязанность, вероятно, происходит в силу их укоренённого положения. Пример подобного любящего отклика был замечен и другими людьми помимо меня, и более того, его испытали и десятки других людей, не вполне понимавших, что всё это значило.

В одной школе в Калифорнии, куда мы были приглашены на выпускные торжества, свидетелями любящего отклика детей стали десятки, людей, которые не совсем понимали, что это значило. Дети там разыгрывали пьесу о феях. Одна девочка, которой очень нравилось в этой школе, исполняла роль духа прекрасного дуба. В какой-то момент пьесы она вышла из-за дерева, как если бы вышла из него, обращаясь к дереву, как к своему дому, с любящими словами. Когда дошло до слов "дорогое старое дерево", она произнесла их очень искренним чувством, столь проникновенным, потому что она покидала эту школу. И поскольку пьеса была о феях и исполнялась детьми, а аудитория была очень симпатизирующей и соответственно настроенной, то когда она произнесла эти слова, они воззвали к настоящему духу дерева. Он откликнулся, выйдя из дерева в таком сильном порыве любви, что вся аудитория была тронута, и у многих в глазах были слёзы, хотя они не знали, почему. На саму девочку, которая призвала его, это тоже произвело очень сильный эффект. Это был явный случай проявления естественных чувств дерева к людям, когда они правильно настроены по отношению к деревьям. В данном случае дух дерева производил впечатление высокого, добродушного существа, излучающего добрую волю. Насколько он отличался от духа старого кашмирского орехового дерева!

Разница между разными видами духов деревьев не столь разительная, как например, между породами собак. Я в другом месте уже описывала дух пекана, так что было бы небезынтересно дать вам описание духов дуба, сосны, клёна и берёзы. В одном лесочке я наблюдала красивый дуб. Это было доброе дерево, дух которого был высотой чуть меньше пяти метров и имел человеческую фигуру скорее западного или европейского типа, в отличие от тех, что я описала до того. Его лицо было более овальным и правильным, более миловидным и более "человеческим". Он был цвета тёмной дубовой коры, а его волосы были чёрными.

Духи деревьев длинны и худощавы, подобно длинным фигурам Бёрна-Джонса. Сэр Эдвард Коли Бёрн-Джонс, если вы помните, был британским художником викторианского периода, известный своими рисунками фей. Их окраска немного темнее, чем цвет коры соответствующих деревьев, будучи коричнево-серой, их волосы коричневые, и у них туманные, серые глаза. У них приятный нрав, а их движения скорее быстрые и трепещущие, напоминающие движение листьев на берёзе. Я никогда не видела духов деревьев, цвет которых не был бы в какой-либо мере коричневым, хотя вариации многочисленны — от красно-золотого у секвойи до серо-коричневого у берёзы. Очевидно, это базовые цвета, но также есть связь между цветом коры и духом каждого индивидуального дерева — вероятно, цвет происходит от волокон камбия и коры.

Дух сосны — тёмный, с довольно угловатыми чертами, и довольно большим количеством тёмно-зелёного в нём. Он производит впечатление прямого и откровенного, излучая чувство гармонии. Он не так уж высок — конкретно этот экземпляр был примерно трёхметровым, на вид крепким и мощным, с чёрными волосами (конечно, как обычно) и чёрными глазами. Он выходил из своего дерева с большой осторожностью и оглядывался вокруг, проницательно всё осматривая. У него не столь энергичные качества, как у дуба, который производил действительно мужественное впечатление.

Представляется, что худощавость формы, характерная для всех этих духов, имеет некоторое отношение к стволу дерева и его жизненным потокам. Ибо дух молодого деревца — как его крошечная щепочка, и его форма увеличивается по мере того, как растёт само дерево. (Эти духи молодых деревьев обладают ещё небольшим разумом и выходят наружу из своих стволов, только когда старшие ясно дают понять, что это надо сделать). В общем, форма духа дерева округляется, когда он внутри дерева, соответствуя его контуру. Когда же он выходит наружу, то в заметной мире сплющивается, точно так же, как человеческое тело в глубину меньше, чем в ширину.

Я также наблюдала молодой клён, растущий неподалёку, на краю леса. Он больше, чем другие, демонстрирует "индейский" характер. Его общий вид привлекателен, подобно как на портрете молодого индейца. Тогда как пекан производил впечатление старого солидного индейского воина, в этом клёне было упругое качество юности. Его цвет был в общем желтовато-коричневым, пестрел насыщенно-красным и жёлтым, которые, очевидно, соответствовали цветам его осенних листьев. Вместо волос у него на голове было нечто вроде венка из осенних листьев, что придавало ему очень весёлый вид, и очевидно он был горд этим элегантным эффектом!

Вокруг дома, о котором я пишу, было немного деревьев, в основном берёзы. Лес начинался уже близко, и было легко сравнить жизнь рассеянных деревьев, встреченных в городе или неподалёку от него с условиями здесь, где деревья возле дома составляли практически часть леса. Отдельный пекан, оторванный от своих товарищей, почти лишён жизни, присущей его виду — фактически, у него нет почти никакой, так что в удовлетворении своего интереса ему приходится довольствоваться людьми и животными, в результате чего его ум растёт больше, чем эмоции. Но здесь лес даёт деревьям чувство братства со своими сородичами, благодаря чему они больше интересуются тем, что происходит среди них, чем у людей, хотя они испытывают к людям очень добрые чувства. Но между домом и краем леса было несколько берёз, которые потом срубили на дрова; а остальные деревья были возмущены и относились к людям не так уж по-доброму. Деревьям не нравится, когда их рубят, гораздо больше, чем фей возмущает, когда расстраивают их планы, потому что, конечно же, жизнь духа дерева прочно связана с жизнью этого дерева.

В этих лесах, которые довольно близко к цивилизации, но всё же намного более дикие, чем городские парки, присутствует чувство ожидания неизбежного и в то же время надежды. В жизни дерева здесь вовсе нет уверенности, и в неё могут вмешаться люди. Конкретно этот лес даёт чувство молодости. Все деревья живут вместе и испытывают тёплые чувства друг другу, но к людям испытывают определённый интерес, считая их чужаками, чем-то отдельным. Люди склонны думать о деревьях как-то дровах, источниках тени или украшениях, но очень редко — как о прекрасных индивидуальностях или вообще о чём-то живом. Деревья это чувствуют, и это пробуждает в них тесный общинный дух, ибо они сознают, что они одного рода, а мы — другого.

Надо внести ясность: деревья реагируют на вещи очень медленно, и им требуется долгое время, чтобы усвоить новый опыт. Их понимание, конечно, ограничено, так что когда мы говорим, что они думают или чувствуют то или иное, это означает, что они реагируют, если сравнивать это с людьми, в полусонной манере. И конечно, между индивидуальными деревьями есть различия. Тем не менее, когда безжалостно вырубают лес, у оставшихся деревьев зарождаются сильные чувства смешанного характера — чувство утраты, они ощущают себя оскорбленными и одинокими, хотя в то же время у них есть нечто в характере великого философского спокойствия и чувства неизбежности вещей. Наше представление о лесе — как о месте, хорошо расчищенном, но идеал согласно самим деревьям и феям — это место, где под деревьями много подлеска и дикой жизни. Деревья и феи чувствует тесную связь между собой. Есть феи, которые часто посещают места, где вместе растут подлесок, цветы и травы, но те места, где всё слишком ухожено, их не привлекают. Наши идеалы и идеалы лесной жизни можно было бы примирить, если бы мы перемешали расчищенные земли с большими областями дикой растительности. Многим людям это покажется сентиментальной точкой зрения, потому что (как они скажут) рубить деревья необходимо, чтобы мы могли жить. Конечно, в этом есть какая-то истина, но тем не менее, в нашей западной цивилизации мы и слишком расточительны, и безжалостны, и потребности земли и леса не важны для среднего бизнесмена. Я бывала по всему северо-западу Соединённых Штатов, который сейчас является крупнейшей лесопилкой мира, и видела километры и километры абсолютно бесплодной земли, по которой стояли только пни. Это кошмарно — видеть только выжженные пни без всяких признаков жизни, не видеть фей, где некогда их жизнь была такой богатой и полной, и знать, что величественные кедры, ели и сосны были убиты и оставлены гнить.

На Тихоокеанском шоссе недалеко от Ванкувера есть великолепный первичный лес. Когда я первый раз там была, это был один из самых прекрасных лесов, какие я когда-либо видела, он был богат феями, и в нём царило очень радостное чувство. Но когда я прошла через него снова, то ощутила чувство глубокого ужаса, потому что половина этих великолепных деревьев были срублены, и там, где некогда была красота, царили запустение и безобразие. Чувством немногих оставшихся деревьев был ужас ожидания, у них не было надежды и они ждали, когда их срубят, ведь надо помнить, что деревья не могут убежать. Мне сказали, что этой лесозаготовительной компании правительство и частные лица предлагали большую сумму денег или равноценный лес в другом месте, чтобы они не рубили этот. Это был один из редких кусочков первичного леса, оставшихся в этой части света. Подумайте только, как много потеряли тысячи людей, живущих вдоль Тихоокеанского шоссе, которых лишили возможности гулять в самом сердце этого великолепного леса!

Лес у нашего порога здесь, в Нью-Гэмпшире, характерен для растительности по всем Соединенным Штатам, за исключением самого запада и юга. Духи описанных нами деревьев были довольны своим существованием и наслаждались им в полной мере. Им нравится стоять на земле и чувствовать, как солнце изливает на них свой свет, а ветер дует сквозь их листву. Это даёт им такое ощущение, как будто они танцуют. Деревья любят ветер и даже бурю, ибо это доставляет им некоторое возбуждение, когда они прямо и твердо стоят, а буря их раскачивает. Им не нравится, когда их валит ураган, но они воспринимают это философски, для них это как битва, в которой одному или нескольким суждено пасть, ибо для них это естественный конец жизни. Буйная растительность вокруг них жива и богата феями. Снующие вокруг животные заняты своими делами и развлечениями, а деревья принимают во всём этом участие, интересуясь малейшими подробностями жизни леса и ощущая приятное чувство ласковой заботы обо всех растениях и животных, ведь в конце концов это деревья делают всё это возможным.

Естественно, в подобных лесах жизнь фей особенно богата. Здесь есть все те виды, которые мы видели в саду, с небольшими отличиями, поскольку жизнь в лесах отличается от жизни в садах. Здесь больше разновидностей фей. Например, есть крохотные ребята высотой примерно в тридцать сантиметров насыщенный золотисто-коричневый окраски, обладающие столь же смутными человеческими чертами, как у духов деревьев. Лицами они больше похожи на маленьких обезьянок, чем на людей, и живут во мшистой части леса, присматривая за папоротниками и мхами. Зачем множество маленьких гномов коричневой с золотым разновидности, уже упоминавшейся раньше, как и некоторое количество насыщенно голубых фей ростом почти в полметра, бесшумно передвигающихся в подлеске. В ручейках есть и немного водных фей. Это небольшие худощавые существа, выглядящие подобно прозрачной бледно-голубой воде и имеющие вполне человеческий облик, хотя ростом всего 25-30 сантиметров. Пресноводные феи, похоже, никогда не бывают такими полными и даже пухлыми толстячками, как те, что населяют моря. В многочисленных озерах и прудах имеется тот же вид водных фей, но они заметно больше, 50-60 сантиметров в высоту. Но в пресноводных водоёмах никогда не бывает так много фей, как в море, которое представляется их древним родным домом. Там и сям в лесах встречаются феи, которые по своему статусу соответствуют ангелам и имеют человеческие размеры и формы, совершенно окрашенные в жёлтый и зелёный цвет. Они помогают управлять жизнью леса. Ангел присматривает за всем — за феями, холмами и потоками воды, которые составляют часть его жизни и вверены его попечению. Он является важной и могущественной личностью, и долина так же является частью его тела, как ствол дерева является телом духа дерева, за исключением того, что в данном случае ангел обладает столь сильным разумом и эмоциями, как наши, являясь таким же разумным существом, как и мы, если не более. Принимая форму, он выглядит, как прекрасное человеческое существо, гладко выбритый юноша с тонкими тёмными волосами и властным орлиным лицом; при этом его тело обернуто в приятный яблочно-зелёный цвет. Жизнь леса и долины полностью проникнута его присутствием.

Я завершу эту главу описанием замечательного леса в северной Калифорнии — не тех знакомых нам парков южной и центральной Калифорнии, а девственного леса, являющегося первоначальной растительностью северной части этого штата. Это древний уникальный лес гигантских секвой. Эти секвойи производят очень сильное впечатление — чувствуешь, что они такие древние и видели столько веков, что знают тайны жизни. У каждой есть выраженная индивидуальность. Один из духов деревьев выглядел как высоченный американский индеец красного и золотого цветов, будто отлитый из бронзы. Одним только почти десятиметровым ростом он производил впечатление. У него тёмные, как точечки, глаза и грубые чёрные беспорядочные волосы; он нёс с собой чувство власти, спокойствия и безмятежности духа, много повидавшего в жизни, её перемен и шансов, которые она предоставляет. Это огромная страна покрыта ими, и лесные феи, выглядящие несколько странно, отлиты в той же форме, что и эти духи деревьев. Они тоже похожи на индейцев или выглядят как странные карикатуры на индейцев, с орехово-коричневыми лицами, маленькими чёрными глазками и теми же красно-золотыми телами. Даже они высоковаты для фей — метр или чуть больше. Над всем этим царит чувство огромной древности. Есть небольшое разнообразие, но эти два типа очень многочисленны. Духи деревьев и в некоторой степени даже феи вместе достигли немыслимо возраста. Некоторым деревьям тысяча, две, или даже три тысячи лет, и их жизнь сосредоточена на их верхушках — в гораздо большей степени, чем у обычных деревьев. Они испытывают некоторое отчуждение не только потому, что принадлежат давно прошедшим векам, но и потому что они столь огромны. Они видели бесчисленных людей, проходивших под ними, видели, как бесчисленные вещи рождались и умирали, так что для них всё существующее — всего лишь временное и преходящее. С ними очень трудно общаться, потому что их мысли связаны с отдалёнными веками и событиями, и им требуется время, чтобы заинтересоваться новыми вещами.

Феи однако были рады со мною поговорить; особенно им хотелось узнать об автомобилях, их съедало любопытство — их очень интересовал этот механизм и его применение. Им представлялась столь забавной идея людей сидеть в небольших прямоугольных ящиках, чтобы передвигаться, ибо их представление о движении — это полёт. Они всегда знали, что люди ходят, и считали их медленными, но машины они считали чем-то особенным. Феи и деревья скорее негодовали из-за дорог, которые проложили через их страну, даже хотя в этом месте деревья и не рубили для их постройки. В то же время им была интересна новая (для них) цивилизация. Если бы мы могли только представить, какой, должно быть, была жизнь этих деревьев! Феи и животные все жили вместе и помогали друг другу, как было естественным на протяжении тысяч лет, а у осеняющих их деревьев была странного рода внутренняя общественная жизнь.

Духи деревьев обычно выходили из своих вершин, чтобы посмотреть на мир и пообщаться друг с другом о своих наблюдениях. Они рассказывали друг другу о людях, которых видели, но у них не было такого чувства, что эти древние расы были для них чужими, насколько чужой для них является наша современная цивилизация. В те отдалённые времена люди и деревья понимали друг друга и приветствовали друг друга при встрече. Было странно это наблюдать, когда одно из деревьев вызвало для меня в памяти такую сцену из прошлого. Они ценили это общение с человечеством прошлого и сомневались относительно будущего, но за тысячи лет опыта они научились тому, что даже жизнь и смерть уходят, так что своего конца они ожидают философски.

Если бы каждый из нас мог пойти в лес, увидеть и понять этих существ, то мы лучше бы понимали духовную силу самой жизни, которая в конце концов является сущностью религии. Они такие необычные, великолепные, благородные и отстранённые существа! Если бы я только могла передать какое-то представление о том, что они говорят и думают о своём прошлом! Но безмерно трудно передать качество лесной жизни, которой живут эти духи деревьев! От жизни клеток в их собственных стволах они узнают о трудностях выживания. Они видят окружающую их жизнь и близко знакомы со смертью, так как деревья рядом с ними часто падают и умирают от удара молнии. Но как и феи, благодаря всему этому опыту деревья знают, что жизнь никогда не умирает и никакая жизнь не пропадает зря.

Поскольку деревья не могут перемещаться, мы думаем о них, как об обладающих меньшим жизненным опытом, но в этом-то мы и ошибаемся. Учишься не метаниями туда-сюда, а принимая в себя внешний опыт и тем чувствуя пульс жизни, бьющийся внутри. Человечество пытается убежать от страдания. Когда идёт дождь, мы ищем укрытие, когда приходит смерть, мы стараемся на неё не смотреть. Деревья позволяют жизни пульсировать сквозь них и стараются выдерживать её. Они — самые большие реалисты, каких я только знаю, а эти великолепные старые великаны — цари всех деревьев.

Возносятся к небу гранитные вершины; Скалистые горы с их заснеженными шапками — великолепное зрелище. Для таких, как я, кому это в новинку, приближаться к Скалистым горам со стороны их восточного склона — это незабываемый опыт. По мере того, как мы постепенно поднимались, уже на километры над уровнем моря, глядя вниз на верхушки деревьев далеко внизу, мы испытывали чувство, будто мы на крыше мира, но заснеженные вершины ещё возвышались над нами. Первое ощущение, которое я испытала, когда впервые увидела это великолепное зрелище, будто я оказалась в присутствии могущественных царей, в блеске и славе правящих миром.

В Скалистых горах есть могущественные ангелы, и это они создают то ощущение царственной силы — ясности, частоты, подъёма и устойчивости видения. Они высоки, величавы и одушевляют основные вершины. Они образуют как бы сообщество и имеют сходство друг с другом. Они там уже тысячи лет, но вызывают чувство молодой жизненности, бодрости, энтузиазма и удивительной уверенности в конечном торжестве красоты. Они могущественны, спокойны и безмятежно радостны. Их общая окраска наводит на мысль о снеге, интенсивно окрашенном розоватым светом, какой нередко на них видишь. Они несут красоту по качеству своему греческую. Черты окружающих их фей исключительно интересны потому, что ангелы этих вершин имеют дело с феями воздуха, феями снега и практически с феями всех других разновидностей, кроме фей огня, и отважусь сказать, даже с ними на каких-то больших глубинах.

Бесчисленные крошечные феи, которые могут быть теми, кого называют элементалами, оживляют снежные поля, но поскольку снег держится здесь так долго, они имеют многие черты фей. Высотой они 15-30 сантиметров, а их тела выглядят скорее снежными, чем пушистыми. Их лица напоминают пересечённые треугольники, так что фактически лицо (с точками для глаз и рта) шестиугольно — выдающиеся лучи звезды наводят на мысль об ушах. Общий вид скорее похож на чехол из снега. В их внешности есть какие-то элементы воздуха и какие-то — воды. Их разумность невелика, но у них яркое, чистое чувствование, приличествующее великолепной чистоте ангелов.

Вокруг ангелов вершин иногда собираются массы облаков. Существа, населяющие эти облака, приходят и как бы отдыхают на горах и купаются в атмосфере ангелов. Ангелы вершин подобны маякам, сила и мудрость которых сияют для всех видов существ. Среди их посетителей есть феи облаков, которые по большей части явно принадлежат к разряду воздушных.

Скалы, от которых этот хребет получил своё название, представляют собой огромные массы кристаллических и металлических образований. С этими металлами связана разновидность небольших гномов, которые бывают поразительного разнообразия цветов — ярко-жёлтого, красного и почти чёрного — с лицами геометрических форм. Они производят впечатление огромного возраста, и у них жёсткие яркие птичьи глаза, жуткие и таинственные. Они не проявляют никакого интереса к людям, да фактически никогда их и не видят, ибо живут, скрываясь в сердце гор, и чувствуют себя под защитой ангела, выполняя порученную им работу. По сторонам вершин, ниже снежных шапок, встречаешь более или менее обычных фей — по склонам легко движутся крошечные бабочкоподобные разновидности весёлых расцветок и миловидные худощавые феи пастельных тонов. Об их местном характере можно судить по общим для всех них прозрачным и ясным качествам, характерным для всех живущих достаточно высоко в горах. Конечно, ниже, когда доходишь до возделанной земли, уже видишь фей, свойственных таким местам. Но очевидно, над существами больших высот доминирует особый характер этих ангелов, и между всеми ними радостная гармония.

Центральные вершины скалистых гор являются особыми центрами духовной силы. Ангелы — это их хранители, и они поддерживают излучение этого благословения на окружающий мир. Также представляется, что высокое содержание металла в этих горах даёт ангелам некоторые особые ресурсы долговременного характера, держащуюся там силу, которую мы можем лишь назвать духовным магнетизмом. Эти ангелы ведут своеобразную жизнь, в которой они делятся опытом и планами на будущее. Они посещают друг друга по отдельности, а периодически встречаются все вместе. В добавление к долгосрочным планам у них есть нечто вроде программы дня, которая начинается с восходом, когда они обращаются лицом к востоку, чтобы вобрать, а затем послать по склонам гор обновлённые силы на этот день. Деятельность возрастает до полудня, после чего наступает нечто вроде недолгой паузы, с которой начинается нисходящая фаза жизни и работы их дня, пока с заходом солнца они не принимают мирное, смягчённое состояние благословения. С наступлением ночи их обязанности по отношению к феям и своим горам уменьшаются, и у них появляется время посещать друг друга и совещаться между собой. Они сознают ту роль, которую выполняют под руководством континентального дэвы (ангела) в формировании Америки. В этом они являются важным фактором, нередко сознательно помогая также и отдельным людям.

Знаменитые Голубые Горы в Австралии тоже весьма особенные. Это страна очень древняя, и её невидимая жизнь столь же уникальна, как и её животные, растения и физические особенности. Я должна здесь сказать, что на протяжении всей этой книги моя трудность была в том, что я пытаюсь писать именно о феях, а не об ангелах, однако невозможно представлять их отдельно, поскольку их жизни так тесно взаимосвязаны. Но я постараюсь акцентировать именно аспект фей.

Каждая вершина обитаема ангелом. У подножия можно найти жизнь фей, самую обычную для сельской местности. В случае голубых гор имеет место небольшая особенность, ибо вся страна практически покрыта одним видом деревьев — эвкалиптами, и связанные с ними феи столь однотипны, что это было бы однообразно, не будь они столь интересны сами по себе. У обычной их разновидности вокруг подножия — коричневые лица, несколько квадратной формы голубые тела, ростом они 60-90 сантиметров и худощавы, как феи этого класса по всему миру. Они придают тебе чувство живости, но также передают впечатление стойкости, как если бы они хорошо повидали жизнь — пожалуй, больше, чем большинство фей — и научились, как выдержать ещё больше. Их разум развит не очень высоко, будучи несколько медлительным, но они довольно решительны, когда уже выбрали какой-то порядок действий. Эти голубые существа очень хорошо подходят к той странной стране, в которой живут. Это даёт такое ощущение древности, что это потрясающе, а атмосфера гор настолько странная и отдалённая, что наводит чувство одиночества. Эти горы подобны стражам древней крепости какой-то чужой цивилизации, которые стоя, крепко укоренились там, и на своём веку повидали много странного. Но вещь, которая впечатляет больше всего, что не чувствуешь, что тебя приветствуют, а ощущаешь бдительность и стойкость. Эти горы вовсе не очеловечены; они всё ещё первобытной природы, и ценишь, что так близко соприкасаешься с силой и жизнью, как в те дикие первобытные времена, которые называют древней Лемурией.

Немного выше по склону встречаются изумрудно-зелёные ребята, которые немного поменьше и с более заострёнными лицами, и они представляются намного более радостными и живыми. Их живая изумрудная зелень являет разительный контраст скучному серо-зелёному цвету деревьев, тёмно-красной почве и серым скалам. Их движения быстры, и они немного напоминают маленьких кенгурят или валлаби, которые в обилии населяют окрестности. Эти феи проявляют интерес к животным и помогают им, насколько возможно. Они любопытно подглядывают за тобой, когда ты поднимаешься в горы. Здесь, как и ещё выше, много гномоподобных существ, уже описанных выше, подобных тем, которые встречаются в Большом Каньоне в Аризоне, и конечно, чувствуешь себя окружённым благодатной силой духов эвкалиптовых деревьев. Я видела, как дух дерева вышел из своего ствола посмотреть на меня. Он был чуть больше двух метров ростом и с продолговатым лицом, фактически чуть больше 30 сантиметров в длину и не больше 15 в ширину, приблизительно цвета коры. Его тело было тоже продолговатым, серебристо-серым и вполне красивым. Черты его лица были слабо определены, но создаваемое ими впечатление силы и стойкости само по себе достаточно. Тем не менее, мне нравятся духи старых эвкалиптов, и среди них у меня много хороших друзей. Они очень добры, с юмором, в котором чуть-чуть лукавства, и когда я охватывала их руками и любяще их ласкала, они каждый раз на это откликались. Я нередко просила их совета по поводу разных вещей, и поскольку они столь стары, их точка зрения проникнута философией жизни, которая выдержала бесчисленные века в трудных обстоятельствах. Их жизнь была непростой, и от этой борьбы они только выиграли.

Ещё выше встречаются некоторые интересные феи. Они такого же красного цвета, как почва, и у них странные, но красивые лица, окружённые серебристым туманом. Пройдя через их милую компанию, доходишь до самогó ангела горы. Он крупный и для ангела имеет довольно исхудалые и черты лица и глубоко посаженные синие глаза, большой и довольно массивный лоб, высокие скулы, большой нос и полный рот — всё его лицо производит впечатление силы и красоты. Цветом лица он похож на очень загорелого человека, а его тело обёрнуто насыщенным голубым. Я стояла перед ним довольно уважительно, но естественно с любопытством, а он отвечал очень по-доброму, в манере, которая внушала мне доверие. Он испытывал чувство близости и родства со своими феями, а также животной и растительной жизнью, находившейся в его ведении. Также он создавал у меня ощущение первобытной силы. Он смотрел на окружающий мир с таким чувством, что стоял здесь так долго и видел столь многое, что жил в своих воспоминаниях. А они касались странных людей, которые здесь жили тысячи лет назад, природных катаклизмов, уничтоживших их, и долгой череды племён и странных существ и фей, поочередно сменявшихся вокруг него. Некоторые из этих диковинных фей всё ещё есть в этих горах, но орды, которые он некогда видел, сократились и исчезли. Они выглядят наполовину людьми и наполовину животными, странных оттенков коричневого и красного.

Даже не особо высокими, но выдающимися и уединёнными вершинами нередко заведует какой-нибудь ангел. Например, я наблюдала такого на горе Конституция на островах Сан-Хуан в штате Вашингтон. Это самая высокая точка на острове, занимающем центральное место в этой группе островов, и с её вершины открывается великолепный вид на сотни островов во все стороны. Бухта, в которой находятся эти острова, окружена несколькими вершинами, на которых снег лежит и летом, но в этой группе гора Конституция стоит особняком. Заведующий ею ангел обладает особой силой, примечательной, если соотнести её с величиной вершины. Он хранитель всех этих островов, делая эту точку основным их центром и насыщая их своей особой атмосферой. У него есть и сила, и достоинство, характер его ровный, не стремительный, но особенно отличается добротой и мудростью.

Он проявляет примечательный интерес к людям и действительно их любит. Похоже, у него имеется определённый разработанный им план. Он хочет поддерживать по всем островам особую атмосферу, и это влияет на его фей. Это также делает их дружественными людям, и они им помогают, ибо таково его желание. Он также установил такое чувство, что между ними не будет барьеров. Ему очень посчастливилось, потому что там учредили национальный парк, причём так, чтобы он охватывал его вершину и большую область вокруг неё. Это заповедник, в котором множество оленей и других прекрасных диких животных и великолепных деревьев. Всё это даёт феям очень благоприятную возможность проводить в жизнь пожелания ангела. Я также думаю, что ему удалось внушить многие свои идеи людям, живущим на горе и вокруг неё, потому что его подлинное дружелюбие к людям позволяет ему понимать их и направлять. Даже жизнь людей на этих островах спокойная и восприимчивая, поскольку протекает в некотором удалении.

У подножия горы его феи разнообразны, и дальше к вершине характер их меняется. Одним из самых распространённых типов являются утончённо окрашенные в лавандовый цвет лесные феи с очень бледными лицами. Это очень красивые существа, грациозные в своих движениях. Выше более обычной является голубая разновидность, а также есть и много других, но самой примечательной их чертой является огромное дружелюбие. Они проявляют застенчивый интерес к людям, которые поднимаются на гору. Но, пожалуй, особый восторг вызывают у них олени, к которым они испытывают близкие родственные чувства. Высоко на горе есть несколько озёр, которые являются домом для особенно прекрасных образцов пресноводных фей, голубых с лёгким изумрудным оттенком — полагаю, аквамариновых, — с утонченными и пропорциональными человеческими формами, которые окружены этим просвечивающим материалом. Море вокруг обрывистого подножия горы содержит морских фей всех видов, близких к этой картине, обеспечивая ангелу горы чудесно разнообразную семью.

Что примечательно в этом месте, так что это не только святилище для животных, но и убежище для фей и даже ангелов с островов и материка. Замечательно красивое сочетание моря, гор, озёр и лесного заповедника создаёт и охраняет великолепное место, а могущественная личность ангела притягивает этих существ. Они приходят за советом и чтобы сменить обстановку. Этот ангел хорошо известен по всем окрестностям. Он всегда прилагает особые усилия, чтобы помочь людям, приходящим на гору, и думаю, что многие из них чувствуют его благотворное присутствие, даже если и не знают о его существовании. Великолепные просторы моря и неба, отдалённый берег материка и снежные вершины вдали так настраивают чувствительного посетителя, что он получает лучший, чем обычно, шанс откликнуться на присутствие этого самого древнего, мудрого и стимулирующего обитателя этих мест.

На Яве существо, которое мне больше всего помогало в детстве в некоторых из этих вещей, о которых я пишу, как раз было ангелом огромной горы. Он всегда поощрял великодушие и постоянство, устойчивость, и это он пообещал, что я буду всё больше и больше узнавать о жизни фей. Он был не только первым другом такого рода, который у меня был, но также все эти годы был для меня символом ангельского отношения ко всему. В его точке зрения не было места для мелочности или низости. Ангелы все такие, но он особенно проявлял эту силу великодушия и благородства. В конце концов ежедневный контакт с кем-то подобным производит на ребёнка глубокое впечатление. Почти каждый вечер его гора виднелась на фоне заката, а за ней и вокруг неё образовывались облака. После лет восхищения я внезапно обнаружила себя как бы рядом с духом этой горы на его собственной вершине. Он объективизировал у себя в ответ на эти годы детского трепетного восхищения и дал мне о себе знать. Он был высоким и синего цвета, а повсюду вокруг него роились синие и золотые феи. Он излучал смелость и целеустремленность вместе с искренней любовью и добротой. В конце концов, такая мудрая и величественная личность, столетиями одушевлявшая определённое место, близко знает всю жизнь, которую оно проявляет и остро чувствует мысли и эмоции всех находящихся в пределах досягаемости. Века дают понимание, и этот ангел распространил своё поле влияния и на меня, излив поддерживающие меня жизненные силы, потому что я устремилась его направлении.

Так горы могут оказывать огромное возвышающее влияние на нашу жизнь, ибо они — символы величия души. И каждый может быть вдохновлён горами, если смотрит на них как на друзей.

Моря, которые большинство из нас считает волнами, движущимися по ветру, и глубинами, населёнными рыбами, изобилуют тысячами морских фей, каковых множество разновидностей. Они принадлежат морю так же, как и рыбы. Это водные существа и могут постоянно существовать только в связи с водой. Их много видов и также много различий по цветам и формам в разных водах, но в общем я заметила три главных типа.

Во-первых есть феи, живущие на поверхности океана в заливах и бухтах недалеко от суши. Их я часто про себя называла "водными детками", потому что они выглядят похоже на толстеньких округлых малышей, и это самые весёлые существа, каких можно только представить. Вообразите совершенно круглое личико, размером с чайное блюдце, практически без шеи соединённое с почти сферическим телом около 45 сантиметров в диаметре, никаких ног почти нет, лишь две смутных ластоподобных руки с более или менее выраженными пальцами; в целом они светло-голубые, на вид мягкие, с огромными весёлыми глазами на беловатом лице, почти без волос, лишь с намёком на детский пушок и малозаметными бугорками ушей, и тогда у вас будет достаточно хорошее представление об этих весёлых водных детках. В разных океанах они несколько варьируются по цвету и размеру, но эти самые распространенные. Они катаются и кувыркаются друг через друга, и прекрасно проводят время в волнах. Они всегда встречаются группами по трое или четверо, а иногда большими компаниями, весело катаясь и плывя вдоль берега. Эти феи — самые счастливые из всех, каких я когда-либо видела, и они испытывают к людям очень добрые чувства, считая их беднягами и жалея их за то, что они такие важные и серьёзные. Ещё одна из их характеристик в том, что они могут давать нам свою жизненную энергию, которой у них избыток, пополняя наш запас, когда он истощён. Если вы очень устали, то можете спуститься к морю и специально постараться привлечь некоторых из этих существ и попросить у них немного их жизненности, и думаю, что через несколько минут вы почувствуете, что стали совсем другими. Когда я жила в Сиднее, то устав, обычно шла в портовую бухту, и через несколько минут мои силы восстанавливались, ибо водные детки населяют все морские берега и солёные бухты, хотя, пожалуй, побережья Калифорнии и Флориды особенно изобилуют ими. К этому моменту я вернусь позже.

Когда удаляешься от берега и выходишь в открытое море, морские детки остаются позади, и их сменяют феи средних глубин, которые по внешнему виду и по характеру совсем другие. Они высокие, в полтора-два метра, и имеют более выраженный человеческий облик. Они настолько тощие, что похожи на живые скелеты, но при этом вовсе не безобразны. У них несколько свирепая красота, суровая, но привлекательная, в манерах и отчасти даже по внешнему виду они напоминают русских борзых, поскольку их лица, хотя и человеческие, продолговаты, с длинными носами и тонкими длинными ртами. У них большие глубокие синие глаза и чёрно-синие волосы, похожие на водоросли. Лица бледно-коричневые или бежевые, а тело обернуто во что-то синее, напоминающее колышущийся и развевающийся вокруг них шифон. У рук нет четко очерченных окончаний, и ноги обычно смутно выражены. Трудно описать их их туманный развевающийся эффект, и я здесь не воздала им должного, потому что они действительно по-своему красивы.

Счастье и довольство жизнью им тоже свойственно, но в нём есть нечто от вольного, яростного и дикого духа шторма, даже когда море спокойно (хотя они любят шторм), и они раскачиваются туда-сюда в ритме движения моря. К людям они безразличны. Они не всегда остаются на поверхности, а время от времени поднимаются с примерно двадцатиметровой глубины впитать опыт поверхности.

Третий главный тип водных духов встречается в больших глубинах океанов. Они опять же большие, но не очень приятны с виду, имеют животный облик, в чём-то походя на больших горилл. Создаётся такой эффект, будто они покрыты тёмно-синим мехом, хотя конечно же, их материал сверхфизический. Насколько я знаю, по шкале эволюции водных духов они определённо низшие из настоящих фей. У них практически нет разума и только примитивные эмоции. Они ни приятны, ни красивы. Хотя они состоят из плотного материала, так что почти видимы физическому глазу, их редко видят, поскольку они почти никогда не поднимаются на поверхность. Однако иногда их приводит туда собственное любопытство, а иногда их начальство, призывающее их целыми полчищами как бы на экскурсию посмотреть на поверхность, ибо это необычное для них зрелище. Обычно их выводят наверх ночами и при лунном свете, потому что им не нравятся беспокойства, связанные с ярким солнечным светом. Во время одной из таких вылазок я и видела некоторых. Я спросила ангела побережья в Австралии, кто это такие, и он мне объяснил. Мне было не по себе в их присутствии, а они смотрели на меня недружелюбно. Очевидно, в общем, они как правило враждебны к людям.

В целом феи вод не так разумны, как феи земли, но у них есть свои занятия, которые крайне трудно объяснить, хотя я попытаюсь. В общем можно сказать, что во-первых, когда морские феи смотрят на море, они чувствуют себя частью огромного ритмичного движения. Конечно, они могут сознавать, всю рыбу, водоросли и другие части жизни моря, фактически все потоки жизненной силы. Это значит, что следовательно они могут обладать чувством родства с большой частью жизни в общем или абстрактно. Главное назначение жизни для морской феи — выполнять своё дело, какую бы форму оно ни принимало, и это занятие можно описать как "специализация энергии". Её тело несколько более текучее и по-другому построено, чем у земной феи. Центральным органом представляется сердце, и она может контролировать сердцебиение, или как мы ни назвывали этот изменяющийся ритм, который производит чувство пульсации. Работа морских фей — специализировать энергию, черпая её от солнца через небольшие поверхностные органы своих тел и вливая её в море. Как и у других фей, у них есть многочисленные игры, и они лишь полностью передаются игре. Все феи глубоко восхищаются своими ангелами, и всегда ожидает встреч с ними, поскольку у морских ангелов в полнолуния происходят великие собрания. Это одно из главных событий в их жизни, ибо они не очень высоко развиты.

Однако эти феи бессознательно выполняют примечательную функцию по отношению к самой воде. Представляется, что в отношении жизни морских вод эти существа выполняют то, что некоторые наземные феи делают для растений. Последние настраивают жизненные силы в конкретных растениях, а морские феи действует на воду в целом, и так, непрямым образом, — на физических живых существ в ней. Их тела устроены особым образом, подходящим для этой работы. Как я уже говорила, у них, как и у других фей, имеется сердечный центр, но в дополнение к тому поверхность их тел покрыта множествами светящихся точек, которые являются второстепенными центрами, связанными с сердцем. Когда феи движутся, в этих точках света устанавливается нечто вроде всасывания, таким образом жизненные силы втягиваются в их тела. Здесь задействованы по крайней мере два вида энергии — одна от солнечного света, а другая — от воды. Сердечный центр феи в природе служит местом смешивания этих двух типов жизненной энергии. А в самом море в более или менее фиксированных по отношению друг к другу положениях есть места, подобные вихревым воронкам, вероятно магнетическим, которые, конечно же, сверхфизические. Иногда, когда фея вобрала гораздо больше этой смешанный энергии, чем ей нужно, она изливает её из своих поверхностных центров, и энергия втягивается в ближайший из этих вихрей. Там она несётся по кругу и передаётся от одного вихря к другому так, чтобы их заряды выравнивались. Феи делают это бессознательно целый день, и таким образом море заряжается магнетизмом, тем помогая всем существам, которые в нём живут. Эти вихри связаны с морскими штормами, что я попытаюсь объяснить позже. Заряжать эти центры — главное дело морских деток. У фей поверхности глубокого моря — та же задача, но даже несколько более ответственная, потому что таких фей на единицу поверхности открытого моря меньше. Им также поручен надзор над гориллоподобным видом более значительных глубин, которые главным образом используются, чтобы выдавать разновидность более плотной энергии.

В целом водные феи рек и озёр не столь многочисленны, как морские — даже в таких больших пресноводных водоемах, как Великие Озёра, хотя их там значительное количество. Пресноводные феи очень отличаются от морских, будучи более утончёнными и более человекоподобными с виду; также они более приспособлены по цвету и подвижности к тому месту, в котором живут. Из многих видов я заметила в основном две разновидности — а именно маленьких, в небольших ручьях и водопадах, около 20-30 сантиметров высотой, и побольше, которые могут достигать высоты в 60 или 90 сантиметров.

У тех, которые поменьше, достаточно совершенные человеческие лица и фигуры, и они тоже голубые, но в этом случае бирюзового цвета, когда встречаются в ручьях, и скорее, радужные — в водопадах. Их лица небольшие, сердцевидные, находятся в приятной пропорции к телу, кисти рук и ступни крошечные и некоторые выглядят определённо женскими. Иногда они бродят по берегам. Разновидность, которая побольше, имеет несколько более тёмно-голубую окраску, а лица у них не такие человеческие, как у их небольших родственников, а больше похоже на те, что у морских разновидностей. В целом они более человекоподобны в том, что касается волос и глаз, хотя глаза не всегда расставлены так, как бы это соответствовало нашим пропорциям.

Эти пресноводные феи худые и миловидные, но не столь полны жизни, как те, которые встречаются в море. Однако, они больше интересуются человеческими существами, и им нравится за нами наблюдать. Подобно садовым и лесным феям, им нравятся пение, да и сами они способны создавать прекрасную музыку.

В пресноводных прудах и водопадах тоже живут феи, но они более утончённой разновидности и дружелюбны к людям, особенно к детям. Чувство дружбы, испытываемое ими к рыбам и другим существам, живущим в воде, вносит некоторый вклад в то чувство, которое испытываем мы все, когда купаемся в водоёмах или играем возле них.

У этих небольших существ, ростом в среднем чуть меньше полуметра, есть чувство вкуса к музыке. Поскольку у воды есть ритм, они откликаются на этот ритм, но также и на нашу музыку, которую им нравится слушать. Когда люди исполняют музыку на берегах рек и озёр, феи, похоже, действительно собираются послушать и получают от этого огромное удовольствие.

Их работа аналогична той, что выполняют морские феи, но в малом масштабе. Поскольку я прожила бóльшую часть своей жизни возле моря, у меня немного опыта с пресноводными феями, и я осмелюсь сказать, что они мне были бы более интересны, если бы я их больше видела. Однако большие водоёмы нередко бывают одушевлены великолепными сознаниями, и некоторых из них я тщательно наблюдала.

У таких рек, как Миссисипи, например, есть свой особый характер. Дух, одушевляющий эту реку, древний и огромной силы, и феи его реки, похоже, прожили дольше, чем обычно бывает с феями этого типа, хотя они и не столь красивы, как в озерах или чистых ручьях. Духи, населяющие грязные воды, выглядят гораздо менее по-человечески, но у живущих в реке Миссисипи есть огромное чувство радости жизни сродни тому, что есть у морских. Им нравится ощущать, как солнечный свет падает на воду. Они получают удовольствие от движения, и похоже, путешествуют вверх и вниз по реке, меняясь местами с другими речными феями. Несомненно, этот опыт путешествий делает их более разумными, чем большинство других разновидностей. Воздействие самого духа реки, импозантного старика, который не лишён озорства, делает его фей более живыми и похожими на него. "Старина-река" — это гораздо более, чем просто поэтическое выражение! Это существо очень живое. И хотя он почти никогда не принимает внешней формы, когда он это делает, он выглядит точно так, как представляет предание другие реки, как например "Отец Тибр". В этих народных преданиях очень много ценного, поскольку древние люди жили гораздо ближе к природе, чем мы, и потому знали о ней гораздо больше. Старина-река — замечательная личность. Он придаёт чувство силы и в то же время радости жизни, но его удовольствия нередко принимают форму, катастрофическую для интересов людей. Я оказалась права в том, что касалось принятого им порядка действий во время великого наводнения Миссисипи, и была свидетельницей некоторых его трудов. Было поразительно видеть силу реки, безжалостно затопившей тысячи акров земли. Но для старины-реки это было лишь забавой. У него было чувство свободы и распространения, а также, что он умеет проделывать кое-какие номера. Естественно, явления такого характера и масштабов он не устраивал просто ради своего удовольствия, а потому что была необходима великая природная разрядка. Но раз нужно, почему бы ему не получить от этого удовольствие? Мы должны всегда помнить, что для этих существ жизнь и смерть не так важны, и это особенно верно для старины-реки, который безмерно стар и повидал много и того, и другого.

В целом водные феи, особенно морские, нами не интересуются. Люди не вторгаются в жизнь духов моря, поскольку мы не наносим морю значительного ущерба. И потому они испытывают к человечеству добрые чувства, покамест мы не касаемся их жизни. У них нет чувства робости, как у фей земли, поскольку условия их жизни от нас не зависит в такой степени, как у земных существ. Фей вод очень интересует их собственная стихия, наполненная жизнью. Они заняты заботой о других видах жизни, развивающейся в морях и в пресной воде.

Для фей море разделено на области, нередко простирающиеся на несколько километров, которые меньше у берега и больше на глубине. Каждая область, подобно царству, населена и управляема духом этой части моря, который на самом деле — ангел, а не фея. Некоторые из них не особо высоко развиты, тогда как некоторые — гиганты ростом, как и духом. Они руководят судьбами фей и надзирают за энергией в вихрях. Обычно обнаруживается, что центр сознания ангела в одном из этих вихрей, из которого он может излучать свои собственные энергии и осуществлять надзор за всей жизнью, происходящей на его территории. Ему не обязательно принимать форму, но он может это сделать, когда пожелает. Он всегда прекрасен и выглядит по-человечески, фактически, как идеальная человеческая фигура, а вокруг всей этой формы огромная цветная аура. Эти ангелы очень разумны, и с ними гораздо легче разговаривать, чем с феями, потому что они могут ухватить ход наших мыслей, тогда как с феями нужно выражаться яснее и более предметно. Могу сказать, что среди моих лучших друзей — некоторые из ангелов моря и земли. Они всегда там и рады тебя видеть, так что в качестве друзей они надежнее, чем могут оказаться люди. Некоторыми водоёмами, такими как прекрасные бухты, заведуют великолепные личности, но они не входят в непосредственную тему этой книги.

Феи огня бывают двух видов. Есть небольшие высотой от 8 до 60 сантиметров, не имеющие человеческого облика, будучи лишь туманными контурами. Самые маленькие скорее похожи на пламена свечей, они относятся к классу элементалов и не являются на самом деле феями. Некоторые выглядят похоже на насекомых, или ящериц, или жуков. Они появляются в небольших языках пламени на горящем дереве и вызываются к существованию ритмом огня, самой мощной вибрацией, создаваемой звуком огня. Этот ритм подобен гармоническому призыву и прекращает существовать, когда огонь гаснет. Это описание приложимо только к низшему типу огненных фей, которые бывают в небольшом огне каминов или костров. Более крупные типы бывают высотой от полутора до четырёх с четвертью метров; их можно назвать саламандрами.

Самые большие саламандры живут в вулканах и имеют удлинённый тощий человеческий облик, нередко постепенно исчезающий внизу. Самые большие из них также могут присутствовать в лесных пожарах, и чем больше пожар, тем больше саламандра. Они могут быть привлечены к пожару с некоторого расстояния, а не вызваны к существованию, потому что действительно существуют места, которые являются для этих огненных духов центрами, и когда есть огонь, они вызываются оттуда. Таким образом, феи огня путешествуют больше, чем другие, особенно поскольку их не так много, как бывает фей других видов. Феи огня более разумны, чем садовые, но их порядок существования гораздо больше удалён от человечества, чем феи земли. Фактически, у них практически нет отношений с человечеством. Если они на нас и воздействуют, то как сила природы, бессознательно с их стороны. Их единственная реальная связь с человечеством происходит через их любовь к музыке. Особенно их привлекают такие музыкальные темы, как "Музыка огня" в "Кольце Нибелунга" Вагнера.

В прошлом власть людей над саламандрами, вероятно, была в порядке вещей, так что между ними было гораздо больше связей, но их чувством по отношению к человеческим существам всегда было безразличие. Большинство фей по крайней мере любопытны, но не таковы саламандры — человечество их не интересует. Они отличаются от нас и фактически в некоторых случаях для нас действительно опасны; в конце концов, мы должны помнить, что они способны вызывать мощные эмоциональные потоки. Эти эмоции сами по себе не злые, да зло и не в природе саламандр, но для людей они опасны, ибо чрезвычайно возбуждают их и разжигают. Люди могут приобрести власть над этими феями, но им не было бы приятно иметь власть над нами, так что лучше не пытаться вступать с ними в контакт за исключением тех случаев, когда знаешь, что собираешься делать.

Фей огня, или саламандр, остальная природа не то, что боится, но к ним относятся с почтительным трепетом. Хотя роль огня в природе разрушительная, разрешение никогда не бывает произвольным или случайным, как думает большинство людей. Напротив, оно разумно направляется. Феи огня играют в природе свою роль, но и сами они намного разумнее средней феи, потому что более тесно связаны с ангельским царством (царством дэв). Их можно найти в глубинах Земли, но они не остаются всегда на одном месте. Они постоянно передвигаются от глубин до поверхности. Потому они в некотором роде — символ огня, поскольку представляют эту стихию своим собственным сознанием и своим существом. Передать, насколько жизненно важной является стихия огня в природе, невозможно. Она разрушительна и в то же время — символ творения. Огонь во многих своих аспектах таинственен для нас, и феи этой стихии необычайно разумны в нашем смысле слова.

В целом, возможность наблюдать саламандр в основном появляется в огромных пожарах, случающихся в природе, и пожалуй, лучше всего будет просто описать некоторых из них.

Вулкан, конечно, представляет собой великолепное зрелище — не только в физическом мире, но также и в сверхфизическом. Вулканы — это места огромной энергии и деятельности. Там можно найти многих духов огня — высотой от двух до четырёх метров. Вид их лиц, хотя и человеческих, напоминает обычные изображения Мефистофеля, но они не производят впечатления злых. Фактически, они скорее красивы. Их лица выглядывают из пламени, а их тела погружены в вулкан и исчезают в общей его массе. Кроме того в вулкане есть несколько великих ангелов огня, у которых красивые человеческие лица, выражающие суровую отстранённость. Всё это место находится в непрерывном движении, танцуя под неслышимый ритм, ибо эти существа своим движением постоянно производят музыку.

Вулкан — это место выхода огромных энергий, запасённых в Земле — первичной, сырой энергии, необходимой для творческих целей природы, в некотором отношении не вполне ясных. Виденные мною в Ост-Индии* были действующими. Один из них я наблюдала несколько раз на протяжении многолетнего периода и познакомилась с возглавляющим его духом — ангелом гигантского роста с красивым выражением лица. Производило впечатление, с каким достоинством он управлял мощными тонкими силами, сопровождающими столь же могучие физические силы извержений. В конце концов, только земная кора поддерживает жизнь, и она тонка. На тысячи километров в глубину нет обычной физической жизни, и когда эти огромные запасы энергии стихий выпускаются на землю, направлять их необходимо. Об этом заботятся великий ангел, его товарищи и его помощники. Стихийная энергия — не сложная; меньшие саламандры используют более грубые элементы, а ангелы трансмутируют более тонкие. Им необходимо пропустить эти токи через свои собственные тела, так что эта работа требует сосредоточения. Потому могущество и достоинство, которыми обладает возглавляющий ангел, достаточно естественны, ибо ему поручена большая и сложная работа. Конечно, в то же время это и огромное удовольствие, и все они наслаждаются движением, музыкой и скачками пламени, которые представляют собой красивое зрелище. Однажды я была вблизи другого вулкана на Яве, меньшего, расположенного в песках пустыни. Одно время люди совершали там поклонение, так что саламандры заинтересовались людьми больше, чем могли бы феи вулканов обычно. Они смотрели на нашу компанию и старались вызвать у людей некий отклик, чтобы люди почувствовали себя столь живыми, как они. Иногда это может вызывать неприятный эффект, ведь в конце концов наши чувства очень отличаются от их, таким образом мы, люди, можем отреагировать не совсем приятным образом.

__________
* Устаревший термин, указывающий на земли, включающие в себя Индию, Юго-восточную Азию, Малайзию и Индонезию. Принимая во внимание биографию автора, речь здесь скорей всего идёт об Индонезии. — Прим. пер.

Лесные пожары в начале, естественно, бывают небольшими, и поначалу, как и в любом другом огне, там есть лишь несколько временных огненных существ, похожих на ящериц. Но медленно, по мере того, как пожар разрастается и охватывает деревья, призываются те существа, которые побольше, и они слетаются с радостным чувством, танцуя и прыгая в пламя, смешиваясь с теми маленькими существами, которые в самом деле и одушевляют тут языки пламени. Большинство лесных фей убегают от пожара. Они пытаются, насколько могут, помочь животным и другим существам, но многого сделать не могут, так что убегают до того времени, пока пожар более или менее не утихнет. Если большие деревья действительно сожжены, духи деревьев, конечно, погибают, но они пытаются уйти в ствол дерева как можно глубже и защищать жизнь дерева. Все они, естественно, чувствуют, что духи огня — им не друзья, но в царстве фей чувство трагедии не таково, как наше. Конечно, лесным феям грустно видеть, как сгорают растения, потому что ими в них было вложено столько любви и труда. Но они реалисты и сразу начинают работу по восстановлению, трудясь особенно тяжело, потому что трудно начинать жизнь среди обугленных останков. Они выискивают малейшие проблески жизни и пестуют их. Когда лесной пожар затухает, отряды саламандр удаляются.

Куда же они уходят? Ответ довольно интересный.

Когда я была в Большом Каньоне в Аризоне, я увидела то, что для меня было чем-то уникальным. В этом каньоне живёт ангел — огромный не только по формам, но и индивидуальность духовно великолепная и благородная, соответствующая во всех отношениях уникальному характеру этого места. Его физическим телом является сам каньон, то есть его сознание охватывает всё это ущелье — все 450 километров в длину, 30 в ширину и почти два в глубину. Он одушевляет всю эту область, осеняя её. Когда он выделяет предметную форму, он являет собой прекрасную и величественную человеческую форму высотой почти в десять метров, с тёмными волосами и глазами, как бы облачённую в сияющие одежды из света. В его задаче ему помогают много меньших ангелов, но он руководит этим всем. В его подчинении находятся такие феи, каких я больше нигде не видела. Высотой они от 60 сантиметров и до метра или даже чуть больше. У них странные лица, и они облачены в мерцающий свет, переливающийся огненным и пурпурным. Большинство их живут немного под землёй, тогда как другие блуждают по каньону, также поднимаясь и над его краями. Представители другого вида существ поменьше, пожалуй около 30 сантиметров ростом, коричневые с красными прожилками, с наполовину человеческими лицами и телами. Они живут внутри земли и скорее, близки к классическим описаниям гномов, выглядя, как сгорбившиеся старички. Их заострённые лица можно по ошибке принять за бородатые. Глубоко подо дном самой реки есть ещё другие существа, феи огня — большие саламандры, они в огненных пещерах, как мы могли бы это назвать.

Похоже, здесь определённо центр чистой подземной энергии, в чём-то вроде тех, что в вулканах, но иной по назначению. Ангел каньона сам — существо этой природы и выдаёт чистую стихийную силу. Он на страже работы, происходящей по всему каньону, сам будучи её сутью, он может понимать её и охранять. Сама работа делается некоторыми другими ангелами, которые с виду похоже на ангелов вулканов, но являются гораздо более высокими и утончёнными.

Из пещеры, в которой видны могущественные ангелы огня, в тело ангела каньона и через него льются сияющие потоки энергии. Они излучаются во все части каньона и далеко за его пределы. Однако эти потоки являются лишь излишками жизненных сил, основное применение которых можно видеть в самой этой пещере. Там великие ангелы огня черпают из недр Земли её элементальную силу, пропуская её через свои тела, через которые она проносится вихрем, а зачем изливают её в общий резервуар. Оттуда её по мере надобности вбирают ангелы, помогающие в порождении фей огня, или саламандр. Занятые в этом ангелы устанавливают некий ритм и с его помощью получают ту энергию, которая им требуется. Они придают ей форму своими мыслями, а затем при помощи особого отрывистого ритма (который в Индии назвали бы мантрой) они призывают жизнь в существо, сформированное ими и заряженное энергией. Обычно на создании саламандры сосредоточиваются два ангела; таким образом, саламандры являются сущностью огня. Конечно, они там не остаются, а перемещаются в те точки на поверхности Земли или под нею, где есть вулканические потоки, вулканы или внезапно вспыхнувшие большие пожары. Они — духи сильного жара глубин Земли и довольны только тогда, когда наблюдаются огромные проявления огня.

Ничто, что я способна здесь сказать, не может передать того сильнейшего чувства бытия живым, исходящего из этой странной подземной мастерской. Всё это место настолько чудесно и удивительно — здесь сама жизнь глубин Земли! Да и вся наша вселенная, где полно всевозможных видов жизни, поистине полна чудес.

Что касается фей, которых можно наблюдать в воздухе, необходимо различать между двумя их главными классами. Один класс представляет собой большую, но смешанную группу существ, которых как раз и можно назвать феями воздуха, поскольку воздух является их единственной естественной стихией; другой класс тоже большая, но более однородная группа, не ограниченная только воздухом. Последние не являются феями воздуха в строгом смысле, это, скорее, большая толпа высокоразвитых существ, развившихся на опыте земли, воды и даже огня, а теперь освобождённых от этих особых условий по причине того, что своим разумом их превзошли. Этих интересных существ называют сильфами. Я использую это название, потому что оно удобно и при этом как раз не вводит в заблуждение. Подробнее я опишу сильфов позже, но пока достаточно сказать, что они явно составляют особый класс по высокой разумности, общей полезности и разнообразному происхождению.

Те, которые являются собственно феями воздуха, бывают трёх основных типов. По природе они отчасти водные, а отчасти воздушные. Первые живут в массах облаков, по размеру разнятся, но в целом они большие, рыхлые, объемных форм с худыми, более или менее человеческими лицами и похожими на облака волосами, тонко струящимися позади них. Да облака напоминает и вся их структура. Вместо того, чтобы "одеваться", как делают феи земли, похоже, они развлекаются и растут, формируя массы облаков во всевозможные образы. Духи облаков — это скульпторы мира фей, они испытывают чувство успеха от того, что плавают с облаками и придают им формы. Они охотно работают по предложениям других. И если массу облака считать живой, то это становится игрой, особенно для детей, постараться мыслью сложить её в какой-нибудь образ. И если ребёнок достаточно упорно будет думать о фее, стоящей за облаком, она откликнется на это приглашение к игре и постарается слепить форму, которую он захочет. Нехорошо пытаться навязывать им свою волю, ибо они очень неуловимы, но отзывчивы на игривый дух. Их разум невелик, но их функция в природе важна — у них есть власть, которой они могут повелевать небольшими формациями облаков, и так они помогают собрать большие их массы для дождя. Когда облака рассеиваются, они удаляются к горным озерам, туманам и морям. Они — добрые существа, каковыми представляются и все духи воздуха. Иногда вокруг духов облаков бывают тонкие пастельные тона, и когда они скользят вокруг и играют друг с другом, нередко получается очень красивое зрелище. Они так же серьёзно относятся к построению своих облачных форм, как ребёнок к постройке своих замков из песка или кубиков. Им также довольно нравится ощущение, с которым они снижаются, налетая с сильным ветром и дождём во время летних гроз. Духи облаков особенно любят закат и рассвет, потому что солнце, сияя через их облака, создаёт красивые эффекты. Они восхищаются такими восходами и закатами за те эффекты, которые создаются при этом в их мире. Если мы откликаемся на красивый закат, они нередко специально стараются сделать это зрелище ещё более прекрасным, чем было бы иначе. Я особенно помню закаты на тропическом Востоке, которые видела в детстве, и как обычно зачарованно смотрела на это зрелище и пыталась вступить в контакт с существами, которые за этим стоят. Я всё ещё получаю удовольствие от проделок фей облаков, но и после многих лет наблюдений я так и не понимаю их сложных отношений с дождём, снегом и другими подобными природными явлениями.

Возможно, самые характерные из фей воздуха — это те, которые связаны с бурями. Они небольшие, ростом примерно от метра с четвертью до полутора, но стройные и красивые. По нашим представлениям о человеческом теле они очень пропорциональны, с причудливо узкими лицами, обрамлёнными струящимися волосами. Основная их окраска напоминает серебристую берёзу, но со слабыми отблесками бледно-голубого и фиолетового. Вокруг обычно присутствует некоторое количество фей бури, потому что всегда дует какой-то ветер, но их отношения с ветром не такие близкие, как у облачных фей — с облаками. Они редко спускаются до уровня земли, и обычно их можно видеть большими стаями высоко в небе. Однако, когда подует сильный ветер, они спускаются к поверхности земли или океана. Их разумность высокого уровня, и фактически по природе они близки к сильфам. Феи бурь, как и все другие, работают под руководством ангелов. Вышестоящие их руководители относятся к особой группе ангелов, связанных с бурями, и когда должна разразиться очень сильная буря, они для неё собираются. Точно так же, как грозы — главные моменты в жизни фей облаков, как есть особые удовольствия и события у прочих фей, так буря — огромное удовольствие для конкретно этих фей. Они налетают на лес вместе с ветром, проносясь над поверхностью земли, а обычно их можно видеть только вокруг огромных вершин высоких гор. Они являются вышестоящими по отношению к феям облаков и направляют их.

На очень больших высотах можно встретить и последний разряд духов воздуха, с которым я хоть сколько-нибудь знакома. Это огромные чудовища, летающие подобно драконам. Я нахожу трудным строить догадки об их длине, но они гигантские и выглядят чешуйчатыми. То есть они вполне напоминают традиционные китайские изображения драконов с огромной головой, длинным телом и хвостом и большими глазами. Они бывают самых разных цветов, очень ярких и глубоких. Чем они занимаются, я точно не знаю. Ясно, что их разум невысок, но тем не менее, они являются центрами особого рода энергии, имеющей электрическое качество. Они праздно плывут по небу, но очень высоко, выше уровня любых облаков, и вероятно, на самом деле они движутся быстро. Феи бурь черпают от них энергию для каких-то своих целей. Это может прозвучать абсурдным, но фактически они похожи на огромных доисторических коров в небесных полях, бродящих и пасущихся отчасти ради какой-то цели, связанной с энергией, которой они обладают. Они никогда не спускаются до низших слоёв атмосферы и им хорошо выше всех бурных уровней. Они интересны, потому что странны, но я не в состоянии много из них извлечь и понять.

Сэр Артур Конан Дойл однажды написал рассказ под названием "Ужас высот", который наводит на мысль об этих существах. Когда один из них летит высоко над нашими головами, возможно вступить с ним в какой-то контакт, но кроме общего чувства я не в состоянии была получить прямо от этих воздушных драконов что-либо вроде идеи или эмоционального отклика. Тем не менее, один ангел сообщил мне, что эти драконы в основном используются в качестве резервуаров энергии, из которых ангелы и феи черпают её при своей работе, и таким образом они в какой-то степени влияют и на погоду.

Представляется, что феи облаков отчасти относятся к категории водных. Драконы достаточно точно являются духами воздуха, и конечно, действительно воздушными по характеру являются феи бурь. Но наиболее определённо к существам воздушного царства относятся сильфы. Они — высшие типы фей, которые где-либо встречаются, и на них очень приятно смотреть, а также быть с ними знакомой. У них совершенные человеческие формы и черты, с красивыми детскими лицами, только они более красивы, чем средний человек. Они окружены роскошным с виду переливающимся туманом. Они выглядят, как человеческие существа, обёрнутые в эту сияющую материю, создающую впечатление опала, переливающегося на солнце самыми утончёнными оттенками. Их тела состоят из намного более тонкой материи, чем у любых других фей, так что среднему человеку увидеть их будет гораздо труднее. Но с другой стороны, по своему интеллекту они намного превосходят другие виды фей, так что с ними гораздо легче общаться, поскольку они могут читать наши мысли. Так что нам не потребуется больших усилий, чтобы их понять, а им — нас. Фактически, многие из них по способности понимания превосходят среднего человека. Другой их чертой является то, что они не привязаны к какому-то месту или к какому-то виду работы, так что они могут отправиться, куда им нравится и делать разнообразные дела.

Цель стремлений сильфа — это стать ангелом. Они и так уже почти ими являются, и приложив ещё немного усилий, они индивидуализируются и будут уже считаться ангелами, когда в следующий раз примут форму. Они стараются достичь этой цели, будучи поближе к ангелам и стремясь быть насколько возможно полезными тем ангелам, которые вблизи них, и даже человечеству. Именно служением и пониманием работы ангелов они достигают более высокого уровня. Обычно бывает так, что они становятся близкими помощниками какого-нибудь ангела и учатся быть ему особенно полезными, оказывая разные услуги; они выполняют разные особые задания, которые он им поручает, а также действуют как его посланники и личные адъютанты и ассистенты. Таким образом, при многих ангелах состоят по несколько сильфов. Таким образом феи растут в опыте, а также в любви, и последнее важно. Ангел старается проявить всю любовь, пока что скрыто существующую в его товарищах. Это деликатные и тонкие отношения, ибо сильф очень рад служить ангелу и нередко гордится этим положением. Он на самом деле влюблён в своего ангельского руководителя в самом чистом и истинном смысле этого слова, и отношения эти такой нежности, что это почти неописуемо для людей, у которых эта эмоция всегда тронута физическим притяжением. Более того, он постоянно влюблён — это ещё одна огромная разница!

У некоторых сильфов много дел с людьми. Нередко часть их работы — помогать страдающим от боли и даже спасать людей от смерти. Часто они действуют как ангелы-хранители и говорят людям, что их ожидает. Их нередко можно встретить в больницах, особенно возле умирающих. Они рады помочь детям, которые только что прошли через смерть и чувствуют себя потерявшимися, всё им там странно и незнакомо. Они играют с ними, рассказывают самые удивительное сказки, показывают им игры и отводят их красивые места. Им эта работа доставляет наслаждение, поскольку они, как и весь этот мир фей, больше всего любят маленьких. Такие дети с сильным предвкушением ожидают возвращения этих представителей мира фей, которые их посещают.

В средневековых книгах читаешь о сильфах на службе у магов, и хотя это может показаться суеверием, на самом деле это правда. Они часто служат людям вместо ангелов, и набираются опыта в этих отношениях вместо более обычных для них. Ариэль в "Буре" Шекспира — гораздо более, чем поэтическая выдумка. Фактически, во всей литературе, которую я знаю, этот персонаж — самое близкое описание сильфа, которое можно найти. Описание характера Ариэля, которого к его хозяину привязывало смешанное чувство любви и уважения, его шаловливый дух, его быстрые и находчивые действия, подкрепленные властью Просперо, его терпимое отношение ко всем существам, его контроль над неповоротливым и неуклюжим Калибаном, его власть над стихиями — всё это показывает, что знания поэта здесь столь же надёжны, как и в тех областях, в которых верность его знаний признана.

Сильфы делают царство воздуха особенно прелестным. Их чувства милосердного служения и верной преданности столь утончённы, их восприятие столь проницательное и при этом столь лёгкое и беспечное, их шаловливый дух столь ярко выраженный, что это придаёт феям воздуха уникальный характер. У воды есть своя собственная радость, огонь странно чудесен, но лишь воздух даёт этих небесных существ с их тонкой проницательностью и любящим пониманием человечества вкупе с ангельской силой.

Ещё одна черта воздушного царства в том, что нет никакой физической жизни, на которой бы оно основывалось. В конце концов, феи поверхности земли и воды заняты физической жизнью, которой полны эти среды: для фей живые даже скалы, и так же населены морские глубины. Но воздух — место простора и свободы. Потому чувствуешь, что здесь нет такой населённости и меньше порядка и организации. Огромные территории в небе почти полностью не населены. Недалеко от земли обитают сильфы, блуждая так, как им нужно. Много выше находится редкое население облаков, а иногда появляются феи бурь. И наконец, далеко, в нескольких километрах выше, иногда пролетит дракон верхних уровней — такова воздушная стихия, которая всегда была синонимом всего того, что свободно.

Когда в 1920-х годах я была в Майами, штат Флорида, это было вскоре после того, как над этим штатом пронеслись два урагана. Тогда я попросила морского ангела описать, как это происходит. Он сделал это, передав мне множество умственных образов, совмещённых с чувством. В общении с ангелом есть только одна трудность — то, что он считает одной идеей, для нас это около двадцати, так что требуется долгое время, чтобы переварить то, что он выражает. Легко приходишь замешательство и запутываешься, потому что усваивая его идеи, всегда отстаёшь от него. Сценой, которая благодаря ему передо мной открылась, была бухта Бискейн (его собственная страна), красиво смотревшаяся под солнечным небом, тропическое мирное зрелище. Ангел и его феи занимались своими обычными повседневными делами, радостные и безмятежные. Это было за день или два до прихода урагана.

Я должна объяснить, что у ангелов (или дэв) есть иерархия — в общем и в данном случае, у морских. Непосредственные соседи ангела бухты — это его коллеги, равные ему. Но выше стоит более великое существо, осуществляющее надзор над обширным пространством моря. Как я уже писала, на каждой территории, управляемой ангелами, — подобными населяющему эту бухту, — есть вихрь, который является основным местопребыванием сознания ангела. Этот центр является конкретным местом и может считаться сердцем его области. Подобные вихри, не столь многочисленные, есть и в воздухе; они служат ангелам воздуха аналогичным образом. Разряд энергии и полярность между воздушным и морским вихрями и приводит к разным видам штормов.

Таким образом, между ангелами моря и воздуха происходит постоянный обмен энергиями. Фактически весь энергетический баланс в природе поддерживается этим сонмом. Их тела — это местопребывания энергии и указывают на её поток и разряд. Некоторое, вероятно, небольшое количество возвышенных существ таким образом направляет ход природы по всему миру, поддерживая силы природы в равновесии. Наш друг, ангел бухты Бискейн, таким образом, является узлом этой огромной сети более главных и меньших существ. Те, кто принадлежат к самому высшему рангу, поскольку являются непосредственным деятелями, имеют полномочия планировать будущее далеко вперёд и могут знать заранее мельчайшие события, которые обычно относят на счёт Бога. Поистине, "без их ведома и воробей с неба не упадёт".

Иногда, скажем, в тропической зоне, похоже, концентрируется слишком много энергии, и становится необходимым высвободить её. Тогда случается ураган или какой-то другой выброс энергии природы. Однако это не происходит слепо или наобум, но соответственно великолепному порядку, который я сейчас опишу, вернувшись к этому конкретному случаю ураганного ветра, налетевшего на Майами. Я должна подчеркнуть, что описываю его с точки зрения ангела моря и в соответствии с его особым взглядом. Следующее описание подготовки к этому событию и его осуществлению — это то, как я поняла его рассказ.

Великие ангелы, которые поддерживают энергии природы в равновесии, решили, что нужен разряд энергии и он будет за счёт шторма. Они наметили начальную точку и общую территорию, а затем назначали ангела, который будет руководить бурей, подготовит её подробности, и будет курировать её до самого конца. Начало было определено тем фактом, что в некоторой точке что-то было вне равновесия, что требовало незамедлительного внимания. Сам ангел урагана, который был выбран для этого дела, был более шести метров ростом, и его можно представить окружённым молниями и облачённым в одежды из электричества. Его вид может соответствовать образу Зевса с молниями в греческой мифологии. У него властное лицо с сияющими серыми глазами и светлые волосы, это великолепное зрелище. Такое могущество внушает трепет. Эти ангелы бурь редки, не принадлежа какой-то конкретной области, а путешествуя по всей Земле с бурями. Они очень высоко развиты и обладают устойчивостью и ясностью видения, математической по своей точности. Сам ангел бухты Бискейн испытывает перед ангелом урагана почтительный трепет, и дал мне это ясно понять. Ангел урагана начал с того, что выбрал пару других ангелов помогать ему в этой работе, они выглядели в чём-то похоже, но были меньше и не достигали того же уровня развития. Кроме того, его сопровождали в качестве коллег несколько других ангелов; их я могу назвать только ангелами жизни и смерти, поскольку они прибыли с ангелом урагана, чтобы курировать тот его аспект, который касался людей — какое воздействие он окажет на человечество.

Как я уже говорила, ангел бухты провёл неформальный совет о неизбежном урагане, и переданная им картина обсуждения у ангелов было довольно забавной. Он показал мне, как ангелы разговаривали о надвигающейся буре, строя предположения, какое именно воздействие она произведёт на каждого из них. У ангела бухты было богатое художественное восприятие и несколько залихватская манера выражения, напоминающая ирландский юмор, и его картины этих болтливых совещаний получались очень жизненными и живописными.

Но официальное уведомление было до крайности поразительным. Ангел урагана сначала предупредил ангелов воздуха и моря, расположенных в месте, с которого начнётся буря. Он дал им указания подготовиться к ней, втянув свои силы, чтобы быть готовым разрядить их запас, когда придёт время. Он сообщил им определённое время, которое он назначил за несколько часов до того, и с этим указанием ангелам возле начальной точки он отправил и волну уведомления ангелам повсюду на пути урагана, окончательно определённом им с коллегами. Это было осуществлено путём передачи слова от ангелов начальной точки их соседям по намеченной линии, пока наконец наш ангел бухты не получил определённое уведомление из "штаб-квартиры". Он тут же начал приготовления под общим надзором вышестоящих над ним ангелов по этой территории, ибо он был официально уведомлен лишь за несколько часов. Он созвал общее собрание своих фей и объяснил им, что должно случиться, насколько они могли понять. Затем он начал втягивать энергию в свой вихрь, аккумулируя её. Его роль в общем была важна, потому что он был на границе земли. В него вливали энергию даже его соседи в море. В час, когда ураган приблизился, он усилил свои приготовления, доводя энергии до всё более высокой интенсивности. Оставив его на время, давайте вернёмся к точке зарождения бури.

В назначенный час появился ангел урагана со своими спутниками. Он издал призыв, прозвучавший во многом похоже на старинный зов трубы, призывающий к битве. С этим звуком по выбранной линии ангелов на всём пути от точки начала урагана до места его окончания прошло нечто вроде встряски. Все ангелы по этой линии стали соединены, слившись в сознании с ангелом урагана. В категории духов воздуха есть особые феи бурь, и вторым последствием этого трубного зова стало то, что сотни их слетелись отовсюду. И с этим зовом ангел разрядил энергию на маршрут, назначенный для урагана, внеся и свой личный вклад. Тут же это было сопровождено разрядом излишков энергии ангелов воздуха и воды в исходной точке. И тогда подобно огромному огненному шару, наполненному командой ангелов и фей, собравшихся вокруг ангела урагана, ураган пронёсся по назначенному ему пути. И с приближением его к каждому вихрю в воздухе и воде местные приготовления приближались к кульминации. С фактическим прибытием ангела урагана эти запасы местных вихрей энергии разряжались в центр, и он нёсся к следующему вихрю сильнее и мощнее, чем раньше.

Феи, работающие под началом ангела бухты, тоже внесли свою лепту. Всё это для них было развлечением; когда центр урагана пришёл в их собственный вихрь, они взлетали в воздух и пытались радостно к нему прицепиться и путешествовать вместе с ним, внося свой вклад, выстреливая в него свои небольшие заряды энергии, а затем отваливаясь обратно в воду. Некоторым удавалось пропутешествовать дальше, чем другим, и им удавалось найти дорогу назад до своих мест лишь через некоторое время. Конечно, после того, как ураган пошёл, у них появилась дополнительная работа, но они испытали огромную радость от полученной стимуляции и ощущений, вызванных ураганом.

Когда ураган налетел на бухту нашего ангела, он был уже готов. В частности, его роль заключалась в том, чтобы собрать все свои силы, как было ранее описано, но из-за урагана он также был больше обычного занят управлением работой на своём месте, и должен был доставить его заряд на сушу. Когда прибыл ангел урагана, моментальное высвобождение сил из моря оказалось подавляющим, и отразившись от береговой линии, эти силы настолько потрясли всю организацию ангела залива, что она оказалась на время нарушена. Феи этого ожидали и были наготове, но когда этот момент настал, удар оказался настолько ужасающим, что они на мгновение были отброшены назад и прочь с пути урагана. Однако они быстро от этого оправились и присоединились к нему, внося в него свою энергию и двигаясь вместе с разрушениями, обрушившимися на сушу.

Ангел побережья Майами, конечно, тоже знал, что это неотвратимо надвигается, но его роль была пассивной, потому что он ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить, и понимал, что такова его судьба, и она его постигнет. Ему это не особо нравилось, поскольку ангелы земли не любят уничтожения деревьев и других растений; более того, в данном случае это коснулось и людей. Ведь надо помнить, что когда шторм бушует в море, он не наносит ему практически никакого вреда, а на суше от него бывает много ущерба, и растениям и жизни в целом потребуется много времени и ухода, чтобы восстановить свой рост. Так что когда ураган обрушивается на сушу, от его ангела требуется особое внимание и осторожность в работе, поскольку тут задействовано так много более сложных форм жизни. Сопровождавшие его ангелы жизни и смерти отметили, что нужно было сделать, и внесли свой вклад в работу, когда ураган стал взимать свою дань в этой сфере человеческой жизни. Это может показаться немыслимым, пока не увидишь это изнутри, но среди этой неразберихи царит порядок. Мы должны помнить, что ангел урагана не только обладает великолепным разумом, но что сотрудничество, организация и порядок — это как раз то, что отличает ангельские сонмы. Естественно, что ангел этой страны пытался спасти как можно больше своих подопечных, насколько это было в его силах, особенно деревья и животных. В этом с ним сотрудничали его феи, находя там и сям сбившихся с пути животных и птиц и тут же подкрепляя их инстинкт, чтобы они могли спастись в безопасных местах, демонстрируя необычайный для них разум. В случае деревьев всё, что феи могут сделать — это подбадривать их, чтобы они держались. Всё время, пока бушевал ураган, ангел области Майами посылал сильные волны уравновешенности как своим феям, так и людям. Так или иначе, это большая и спокойная личность, которой свойственно радоваться жизни, поскольку этому способствует страна, находящаяся в его ведении, и её климат. Он испытывает достаточно добрые чувства к Майами, поскольку ценит тот факт, что его рост косвенно означает, что будет и больше ферм и фруктовых садов, жизнь которых предоставляет больше возможностей для экспериментов ему и его феям. Ему не нравится лихорадочный экономический бум или несдержанное освоение земель, поскольку это означает безответственное разрушение его страны, а потому это вызывает негодование, подобно бессмысленному уничтожению лесов, как на северо-западе США. Ангелы не возражают против разумного прореживания лесов, ведь это конструктивное экспериментирование, вносящее вклад в жизнь целого, как бы сильно отдельное дерево ни чувствовало свой уход. Для ангела Майами этот ураган был чем-то средним между массовыми и неразумными разрушениями, учиняемыми людьми, и упорядоченным природными переменами. Но естественно, он его принял, поскольку он исходил от вышестоящих сил.

Феи моря, поскольку в их власти был такой чрезмерный заряд, набросились на сушу; физические пертурбации, сопровождавшие этот удар, в некоторых местах унесли целые части местности, а в других нагромоздили кучи обломков и засыпали их песком. Так что морские феи проделали большую работу. Надо признать, что им это понравилось, потому что это было для них переменой. Это означало, что в некоторых местах они получили больше территории, за которой нужно было присматривать, а в некоторых её стало меньше, так что всё это внесло разнообразие.

Пока буря бушевала, морских фей носило над землёй, причём некоторые углублялись туда на несколько километров от моря; это для них необычные условия, которые они, конечно, сочли новым опытом. Через несколько часов, когда ураган отошёл от Майами в своём продвижении вглубь суши, а море стало успокаиваться, возвращаясь к своему обычному состоянию, они стали отступать назад. На протяжении нескольких дней эти феи были заняты восстановлением своих линий сообщения и общим восстановлением сил, но многие из них отправились на берег помогать ангелу земли в возобновлении работы роста. Силы ангела Майами несколько истощились, так что морские феи любезно сотрудничали с ним насколько возможно, ведь они на самом деле предпочитают, чтобы всё было как обычно, хотя и были возбуждены, пока длился ураган.

В целом ураган прошёл, как было назначено, и медленно затих; когда он ослаб, ангел урагана со своими феями покинул его до тех времен, пока когда-нибудь в будущем где-нибудь опять не понадобятся его услуги. Постепенно по всему пути урагана всё стало возвращаться к норме, хотя конечно для исправления всего ущерба, нанесенного земле, потребуются многие годы.

Люди неизбежно станут думать о феях вод, морских ангелах и особенно о самом ангеле урагана как о плохих или злых, потому что для нас они разрушают и отнимают жизнь. Но это не так. Они разрушили формы, но они не уничтожили жизнь в этих формах, потому что жизнь не может умереть. Более того, эти существа исполнили свою функцию в согласии с законом природы. Вот люди уничтожают собственность, друг друга и природу в войнах и из личной корысти, и приписывают свои мотивы и природе. Но у природы нет личных чувств. Всё это разрушение совершается безлично, и даже странно сказать, с любовью, потому что ангелы и феи никогда не хотят никого убивать и всегда стараются сохранить столько, сколько возможно. Насколько это отличается от войны, когда мы пытаемся уничтожить всё! Но ангелы должны подчиняться законам природы, хотят они или нет. Это работа, совершаемая ими в жизни, это сама суть их природы. Также они не смотрят на смерть как на что-то неизвестное, ужасное и конец всему, как мы. Для них смерть — лишь разрушение формы, а жизнь никогда не пропадает, когда возвращается в общий поток, к своему источнику. Она вернётся, чтобы принять другую форму и получить новый опыт в этом мире, а опыт — это ключ ко всему.

Вернувшись к этой рукописи после столь долгого времени (а в прошедшие годы, когда акцент моих основных интересов сместился, я была поглощена другими занятиями), я освежила многие из впечатлений, которые легли в основу написанного так много лет назад.*

__________
* Книга с этим послесловием вышла в Америке в 1977 году. — Прим. пер.

И даже хотя за прошедшие годы мои исследования были сосредоточены на другом, тем не менее, я поддерживала непосредственную и открытую связь с существами, которых я описала в этой книге. И во всех моих обширных путешествиях первое, что я автоматически делала — это устанавливала контакт с ангелами и феями повсюду, куда отправлялась. Так я во всех местах могла почувствовать единство с населяющими их разумами.

Когда я решила просмотреть эту старую рукопись и опубликовать её, друзья предположили, что мир фей, должно быть, за это время претерпел огромные изменения, точно так же, как и наш собственный физический мир. Конечно, эта мысль была интересной, но до того, как они предложили мне вернуться в некоторые из исследованных мест и посмотреть, какой эффект оказало на мир фей загрязнение окружающей среды, я даже и не думала об этом.

Конечно, мне было невозможно съездить в Австралию, в Индию или на Яву, чтобы сделать сравнения, но я могла вновь посетить залив на восточном побережье Соединённых Штатов, я это сделала. Наши времена нефтяных разливов, сброса мусора в океан, автомобильных выхлопных газов с окисью углерода и постоянным строительством, которое расширяясь, захватывает земли, населённые феями, должны были произвести какое-то воздействие, но нам надо было посмотреть.

Однажды в прекрасный холодный зимний день я решила посетить тот пляж, где не бывала много лет. Залив находится недалеко от населённой области, но он выходит в открытое море. С пляжа я могла в то же время наблюдать и залив, и море. С тех времён, как я часто посещала этот пляж, прошло около пятнадцати лет, но он всё ещё был мне очень знакомым. В летние месяцы он заполнен загорающими, но зимой очень немногие отваживаются выходить под этот ветер.

Первое, что я заметила, наблюдая волны, накатывающие на берег, что там меньше водных деток и фей. Также, похоже, они больше не следовали за волнами до берега, а оставались на дальней периферии прибоя, двигаясь с волнами туда и сюда. Конечно, они веселились и шалили, но увы, я должна сообщить, что они очень сократились в численности.

Вся энергетическая сеть уже не казалась такой яркой или сильной. Это сеть энергии на дне моря, которую я описывала ранее. Теперь она выглядит странной. Похоже, в некоторых местах она истрепалась, и вследствие этого в общий поток энергии была внесена некоторая дисгармония.

Другая заметная разница была в том, что тогда как в прежние годы между морем и воздухом был симбиоз, то похоже, теперь он не действует, как минимум, не работает в полной мере. В тех местах, где структуры моря и неба повреждены, потоки энергии, похоже, не действуют в гармонии. Думаю, что водные детки не вполне понимают это всё это загрязнение, да и не могут понять. Похоже, загрязнение залива (которое в некоторой мере всегда было), расширилось и простирается глубже в море, тогда как раньше оно было более поверхностным. Разлив нефти от недавнего кораблекрушения танкера ошеломил этих местных существ. Они знают, что теперь в физическом аспекте моря больше загрязнения, и правильно понимают, что это имеет некоторое отношение к человечеству. Но они не совсем понимают, почему это так, да и почему рыбы не в таком изобилии, как раньше. Они всё ещё работают, но результаты этого не столь приятны или эффективны, а поскольку они думают, что это как-то связано с людьми, похоже, мы их уже не так интересуем. Есть некоторая тенденция к страху перед нами и к удалению от нас. Так много рыбы и других форм морской жизни удалились от берегов. Конечно, моё посещение этого берега пришлось на холодную и суровую зиму, а условия разных времён года оказывают свой эффект. Но тем не менее, феи чувствуют, что за сокращение форм жизни несут ответственность люди, так что даже морские феи к нам уже не так дружелюбны.

Даже дальше, где уже глубоко, меньше жизни, чем раньше. Нарушенная, прерывистая структура энергии видна так далеко от берега, как я могла видеть. Этот ущерб произошёл от физических причин, так что феи могут его исправить лишь частично. Поскольку отношения симбиоза между морем и воздухом нарушены по всей Земле, то в перспективе могут быть и более далекоидущие последствия, которых я не смогла выявить по этому отдельному месту.

Феи воздуха могут спасаться от эффектов загрязнения сравнительно легко, поднимаясь выше в небо, но и они не рады. На энергетической структуре даже в верхних слоях воздуха есть нечто вроде пелены. Феи воздуха тоже немного удалились от людей, и похоже, не действуют эффективно против загрязнения. Феям воздуха и феям моря, похоже, не нравится, когда рядом много людей. Конечно, они продолжают свою деятельность, но есть разница. Они чувствуют, что не справляются с тем, что делают; что есть что-то, к чему они не могут приспособиться, и они обескуражены. По-видимому, это больше реакция на загрязнение воздуха, чем на загрязнение воды, ведь глубины в открытом море всё ещё загрязнены меньше всего. Глубины океана возрождают. Не хочу вводить вас в заблуждение: феи всё ещё прекрасны и всё ещё являются самими собой. И у моря всё ещё есть чудесные очистительные качества.

Ангелы, будучи гораздо выше, несколько удалены от загрязнения окружающей среды, тем не менее, его последствия глубоко влияют и на них. Они больше, чем феи, примиряются с эффектами загрязнения. Они чувствуют, что в долгосрочной перспективе люди что-то сделают, чтобы исправить положение, но предстоит пройти через опасный и очень напряжённый период, свидетельством чему огромное давление во внутренних мирах. И конечно, дэвы в общем видят гораздо дальше, чем феи, работающие ради гармонии изо дня в день.

Этот период напряжения и недостатка связных энергетических структур уже очевиден по разрывам вблизи берегов той сети симбиоза, о которой я уже упоминала. Загрязнение залива иногда очень густое, и в эти времена сигналов о повышенном загрязнении, похоже, происходят некоторые подвижки (за неимением лучшего слова) плотной энергии, которые расстраивают взаимоотношения между землёй, воздухом и водой. Феи и водные детки пытаются что-то предпринять, чтобы компенсировать этот эффект, но пока они, скорее, в растерянности и, похоже, не знают, что могут сделать. Дэвы, будучи дальше от этого и смотря на вещи более широко, чувствуют, что это будет преодолено, и похоже, ждут, когда люди станут возмещать этот ущерб.

В те времена усиления загрязнений феи воздуха спасаются в более высоких слоях, где они свободнее, но бедные феи вод, находящиеся у берега, хотя и могли бы отступить дальше в открытое море, там были бы не так счастливы. Они не так любят большие глубины, как мелкие места, где привыкли жить. Эти береговые феи больше связаны с землёй, животными, растениями и даже с людьми, их детьми и домашними любимцами.

Так что феи в общем всё ещё продолжают свою работу, но в целом уже не чувствуют такой связи с людьми, кроме тех случаев, когда те вместе с феями тихо наслаждаются красотой природы. С другой стороны, нечестно было бы сказать и заставить вас верить, что они лишились своего радостного качества — это часть их существа. Они чувствуют утрату форм жизни, но радуются многим формам деревьев и растительности, которые ещё есть, и предаются своей работе с таким же энтузиазмом, как и прежде.

Хотя их теперь меньше, феи существует для тех же целей и работы, как и всегда. И хотя из-за городов их ряды поредели, во многих небольших городских парках в действительности есть жизнь фей, помогающая им расти.

Городское загрязнение — это не только загрязнение воздуха, заметное даже нам. Есть более коварный вид загрязнения, выражающийся в увеличении количества строек, фабрик, школ, домов, захвативших земли, где раньше жили феи. Подобно птицам и диким животным фей выдавили оттуда, и хотя сколько-то их ещё есть в парках и лесопарках, они уже не столь многочисленны. Они чувствуют, что мы захватываем их области, оставляя им всё меньше и меньше. Возросло использование химических пестицидов и удобрений, а и те, и другие оказывают вредоносный эффект на работу фей. Гораздо лучше использовать естественные вещества, с которыми они тоже могут работать, сдерживая вредных насекомых, а ещё лучше для контроля над существами, живущими в саду, поддержание баланса в природе между разными формами жизни (птицами, насекомыми и пресмыкающимися). С химическими удобрениями, особенно синтетическими, феям работать нелегко, тогда как естественные вещества они понимают гораздо лучше, в частности такие вещи как перегнившие материалы, образующие компост, что составляет часть естественного жизненного цикла.

Через реки и ручьи происходит столько химического и синтетического загрязнения, что это причиняет расстройство многим лесным и садовым феям. Нередко в какой-то области все грунтовые воды могут быть загрязнены такими веществами. Попав в почву, они исподтишка нарушают гармонию и естественные циклы. Феи очень чувствительны к таким вещам, которые мы делаем столь небрежно, совершая такую ошибку.

Но даже если вся природа претерпевает изменения, ангелы и феи знают, что в основе вселенной лежит единство. Они — часть связного целого и признают это. Мы тоже начинаем сознавать это целостный подход к жизни по мере того, как с распространением практики медитации и жизни на природе возрастает наше понимание и более сознательное сотрудничество. Так создаётся связь между нами и этим другим динамичным миром фей. Это станет образцом для будущего.

Ангелы, или дэвы — это сияющие существа с очень высоким разумом, помогающие вести природу своим пониманием Божественного Плана. Они направляют энергии природы и курируют фей, находящихся под их присмотром — таких, как духи деревьев, и тех, которые могут заведовать ветром или облаками.

Водные детки — это маленькие радостные создания, которых можно встретить в море недалеко от берега и в полосе прибоя. Они относятся к типу водных фей, но отличаются как от тех, которые живут дальше в океане, где уже большие глубины, так и от живущих в реках, озёрах или прудах.

Гномы — еще один вид фей земли, они живут в скалах.

Духи деревьев, о которых рассказывается в главе 7, крупнее лесных фей и у них более физическое тело.

Природные духи — существа, относящиеся к эволюции дэв, которые заботятся о различных царствах природы, таких как воздух и ветер, растущие растения, элементы ландшафта, вода и огонь.

Саламандры также известны как феи огня. Информация об одном из их классов, населяющих подземные вулканические районы, а также об участвующих в молниях и наземных пожарах, есть в главе 10.

Сильфы — один из видов фей воздуха. Они большие по размеру, хотя и не так развиты, как другие великие существа, дэвы. Сильфы облаков описаны в главе 11, а также упоминаются в главе 12 об урагане.

Ундины (классическое или каббалистическое название) также называются водяными духами или водными феями.

Феи воздуха бывают трёх основных типов. Первые — это сильфоподобные существа, населяющие облака и работающие с ними. Они — скульпторы мира фей. Зачем есть феи воздуха, связанные с ветром и бурями. В основном они ростом чуть меньше полутора метров, очень красивые и стройные. И наконец, есть гигантские духи воздуха, живущие на очень больших высотах, напоминающие огромных драконов с очень большими головами, длинными телами и хвостами. Они — центры определенного рода энергией. Все эти три типа описаны в главе 11.

Фей гор иногда называют гномами. Их можно встретить как на поверхности, так и под землей. Великие скальные феи Большого Каньона упоминаются в главе 10 и в других местах книги.

Феи делятся на четыре основных подразделения: воздуха, земли, огня и воды. Феи различаются по размеру — они могут быть небольшие размеры от крошечной бабочки и 30-60 см до больших сильфов и духов деревьев.

Фей огня ещё называют саламандрами, садовые феи — это распространенный вид фей земли.

Феи земли бывают четырёх основных типов, два из которых живут на поверхности Земли, а два — под землёй. Феи поверхности подразделяются на физически воплощённых духов деревьев и небольших обычных садовых и лесных фей. Феи скал, или гномы — это один из подземных типов. Больше конкретной информации дано в главе 5.

Элементалы, как следует из их названия — это духи элементов, или стихий. Согласно каббалистам, эти существа развиваются в четырёх царствах — воздуха, земли, огня и воды. Они называются гномами (духи земли), сильфами (духи воздуха), саламандрами (духи огня), и ундинами (духи воды). Блаватская в "Теософическом словаре" объясняет, что все низшие невидимые существа, порождамые в V, VI и VII планах нашей земной атмосферы, называются элементалами и включают фей, пери, дэвов, джиннов, сильванов, сатиров, фавнов, эльфов, лепреконов, гномов, троллей, кобольдов, домовых, никси и пикси, гоблинов, моховичков, маникинов (маленьких человечков) и других, принадлежащих к этой классификации.

Перевод K.Z.