Для пользы тех наших индийских читателей, которые хотя и будучи превосходными учёными ведантистами, могли никогда и не слышать об Артуре Шопенгауэре и его философии, будет полезно сказать несколько слов об этом немецком метафизике, которого многие причисляют к самым великим философам мира. Иначе вышепроцитированный фрагмент, выбранный нашим братом м-ром Сандерсом для одной только цели показания тождественности взглядов между системой веданты — древней философии (просим извинения у проф. Макса Мюллера) и сравнительно современной школой мысли, основанной Шопенгауэром — может показаться непонятным в столь отрывочной форме. Студент Гёттингенского и Берлинского университетов, друг и ученик Гёте, посвящённый им в тайны цвета (см. эссе Шопенгауэра «О зрении и цветах» («Über das Sehen und die Farben», 1816), он развился в глубоко оригинального мыслителя без какого-либо видимого перехода, и привёл свои философские взгляды в полную систему ещё до того, как ему исполнилось тридцать. Благодаря счастливой судьбе, которая позволяла ему без помех развивать свои идеи, он остался независимым мыслителем и скоро заработал себе (по причине своего странно пессимистического видения мира) имя «мудреца-мизантропа». Идея, что этот мир в корне своём — зло, — это единственный важный момент, в котором его система отличается от учений веданты. Согласно его философским доктринам, единственное, что поистине реально, оригинально, метафизично и абсолютно, это ВОЛЯ. А мир предметов состоит просто из видимостей (майи или иллюзии, как это у ведантистов). Он — полностью в нашем представлении и зависит от него. Воля — это «вещь в себе» кантианской философии, «субстрат всех видимостей и самой природы. Она совершенно отлична от познания и полностью независима от него; может существовать и проявляться без него, и в действительности так и проявляется во всей природе начиная от животных и ниже». Не только деятельность одушевлённых существ по своей воле, но и органический каркас их тел, его формы и качества, рост растений, а в неорганическом царстве природы — кристаллизация и всякая другая оригинальная сила, проявляющаяся в физических и химических явлениях, как и тяготение, — есть нечто вне видимостей и тождественно с тем, что мы обнаруживаем в себе и называем ВОЛЕЙ. Интуитивное распознание тождественности воли во всех явлениях, разделённых индивидуацией, — это источник справедливости, доброжелательности и любви, тогда как от непризнания её тождественности возникает эгоизм, злоба, зло и невежество. Это ведантическое учение об авидье (невежестве), которая делает «я» объектом, отличным от Парабрахмана, или Вселенской Воли. Индивидуальная душа, физическое «я», лишь воображаемы невежеством, и в них не больше реальности и существования, чем в предметах, видимых во сне. Из этой изначальной тождественности воли во всех её явлениях у Шопенгауэра также следует, что награда доброму и наказание злому не отложены на будущий рай или ад, а есть всегда (это учение о карме, будучи рассмотрено философски и в его эзотерическом аспекте). Конечно, философия Шопенгауэра радикально расходится с системами Шеллинга, Гегеля и Херберта и других современников, и даже с системой Фихте (одно время его учителя), к которой он, даже когда учился у него, открыто относился с величайшим презрением. Но это никоим образом не умаляет его собственных оригинальных и глубоко философских, хотя зачастую и слишком пессимистичных взглядов. Его доктрины особенно интересны, будучи сравнены с учением веданты школы Шанкарачарьи, поскольку демонстрируют великое тождество мышления, приводящего к тем же выводам, у людей двух совсем разных эпох, которых разделяют более двух тысячелетий. Когда самые значительные и озадачивающие проблемы бытия находят столь близкие решения в разные века у людей, совершенно друг от друга независимых, и когда самые философски глубокие посылки, предположения и выводы, к которым приходят наши лучшие современные мыслители, при сравнении оказываются почти, а очень часто и полностью, тождественными с мыслями древних философов, провозглашёнными ими тысячи лет назад, мы можем быть оправданы в том, что считаем «языческие» системы первоначальными и самыми чистыми источниками всякого последующего развития философской мысли.

«The Theosophist», Vol. IV, No. 9, June, 1883, p. 210 / H.P. Blavatsky Collected Writings Vol.4 p.490

("Вестник теософии", №14, 2017)