Голос Безмолвия

Тем наставленья сии предназначены,

кто низших ИДДХИ[1] не видит опасности.

---

Слышать глас Нāда[2], «Беззвучный Звук», и понять

может лишь тот, кто познал сущность Дхāранā[3].

Став безразличным к объектам воспринятым,

должен раджу[*] своих чувств ученик найти —

мыслей Творца, миражей пробудителя.

Ум есть великий Убийца реальности.

Пусть уничтожит Убийцу Стремящийся.

Ибо: — Когда его форма окажется

мнимой ему, как и сна обитатели

кажутся мнимыми в миг пробуждения;

Слышать когда перестанет он множества,

только тогда различит он ЕДИНОЕ —

внутренний звук, что убийцей стал внешнего.

Только тогда, и не раньше, покинет он

ложного область, Асат, перейти чтобы

в царствие Сат, во владения истины.

Прежде чем видеть Душа сможет, надобно,

чтобы внутри воцарилась Гармония,

плоти же очи ослепли к иллюзиям.

Прежде чем слышать Душе, отражению[†]

должно оглохнуть к рычанью и к шёпоту,

и ко слоновьему рёву и топоту,

и к светлячков золотистых жужжанию.

Чтобы постигла Душа, чтобы вспомнила,

должно ей стать с Молчаливым Оратором

целым одним, как с горшечника разумом

форма едина, что в глине исполнена.

Ибо Душа тогда вспомнит и внутренним

слухом услышит свой — ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ.

Скажет он: — Если Душа твоя весело

в Солнечном Свете мирской Жизни нежится;

если поёт в скорлупе из материи;

если рыдает в оплоте иллюзии;

если стремится от нити серебряной

освободиться — от связи с УЧИТЕЛЕМ[4];

о, Ученик, знай — от праха Душа твоя.

Если внимает Душа[5] твоя юная

шуму мирскому, ответствуя голосу

громко рычащей великой иллюзии;[6]

иль, испугавшись при виде рыдания

иль оглушённая воплями скорбными,

как черепаха, Душа твоя скроется

в панцире САМОСТИ, знай — недостойный храм,

о, Ученик, она «Бога» Безмолвного.

Если, усилясь, Душа из убежища

выпорхнет, скрывшись из храма защитного,

и, с удлинением нити серебряной,

взмыв над волнами пространства безбрежного

и увидав в них своё отражение,

«Я это» шепчет — признай, о Стремящийся, —

Душу опутала сеть заблуждения.[7]

Эта Земля, Ученик, — Чертог Скорби, в нём

Путь испытаний усеян капканами,

чтоб твоё ЭГО поймать заблуждением,

что называют «Великою Ересью».[8]

Эта Земля — мрачный вход, о Несведущий,

в сумрак преддверия, что настоящего

света долине прекрасной предшествует —

света, суровым ветрам неподвластного,

без фитиля и без масла горящего.

Молвит Великий Закон: — «Чтобы ЗНАЮЩИМ

ЭГО ВСЕОБЩЕЕ[9] стать, должен прежде ты

ЭГО познавшим быть». Чтобы постичь его,

Сущее должно оставить Не-Сущему,

Эго — Не-Эго, тогда между крыльями

ПТИЦЫ ВЕЛИКОЙ ты сможешь покоиться.

Истинно, сладостно отдохновение

меж крыл того, что не знает рождения

и не умрёт, что есть АУМ[10] все вечности[11].

На Птицу Жизни воссядь, чтоб стать знающим.[12]

Жизнью пожертвуй, чтоб жизнью наполниться.[13]

Чрез Три Чертога, о путник измученный,

путь твой лежит ко трудов завершению.

О ты, принудивший Мару к покорности,

те Три Чертога чрез три состояния,[14]

через четвёртое[15] прямо к семи мирам[16]

Вечного Отдыха перенесут тебя.

Если узнать имена их желаешь ты,

вслушайся и сохрани в своей памяти.

Первого имя — Авидйā, НЕВЕЖЕСТВО.

В нём ты родился, живёшь и окончишь жизнь.[17]

Имя второго — Чертог Познавания.[‡]

Жизни цветы обретёт в нём Душа твоя,

только под каждым цветком — змей свернувшийся.[18]

Третий зовётся Чертогом Премудрости.

За ним — лишь воды АКШАРА[§] безбрежные,

неразрушимый Источник Всеведенья.[19]

Первый Чертог пересечь чтоб в сохранности,

ум твой горящие там вожделения

пусть не воспримет как жизни Свет Солнечный.

Чтобы второй пересёк безопасно ты,

пряных цветов не вдыхай его запахи.

Чтоб цепи Кармы разрушить, не следует

Гуру искать в тех обителях призрачных.

МУДРЫЙ не медлит в угодьях чувств радостных.

МУДРЫЙ не внемлет иллюзиям сладостным.

Тот, кто подарит тебе зарождение,[20]

должен быть найден в Чертоге Премудрости,

что пребывает за всеми пределами,

где никакие неведомы тени и

в славе нетленной сияет свет истины.

Есть, Ученик, нечто несотворённое,

что обитает в тебе и в Чертоге том.

Если достичь его хочешь и слить те два,

сбрось с себя мрачное платье иллюзии.

Пусть голос плоти умолкнет, пусть образы

чувств не встают меж Чертога сиянием

и твоим светом, тогда сочетание

станет возможно тех двух во единое.

Существованье Аджньāна[21] познав в себе,

брось неотложно Чертог Познавания,

где красоты вероломной опасности

служат лишь для твоего испытания.

Будь осторожен, Лану, чтоб Душа твоя,

ослеплена иллюзорным сиянием,

не задержалась и в свете обманчивом

не заблудилась, им будучи поймана.

То драгий камень Великого Ловчего

(Мары[22]) сияет, колдуя над чувствами,

разум слепит и ввергает беспечного

в непоправимое жизни крушение.

В вязкое масло ночной лампы канула

бабочка, светом её ослеплённая.

Душу беспечную, не превозмогшую

демона сладких иллюзий дразнящего,

Мары рабой возвращенье на землю ждёт.

Взор обрати на несчётные Множества

Душ. Созерцай, как над морем парят они

жизни людской, как потом, истощённые,

крылья сломав, окровавлены, падают

в волны, что в небо вздымаются бешено.

Ветром швыряемы, бурей гонимые,

в водовороты потоком несомые,

в бездне бесследно они растворяются.

О, Ученик, чтоб Чертогом Премудрости

Дола Блаженства достичь, отсеки свои

чувства от ереси страшной — раздельности,

что отдаляет тебя от других существ.

Не позволяй своему погружённому

в Майи моря «Небесами Рождённому»

ты отделяться от Предка Всеобщего

(кто есть ДУША), но позволь мощи огненной

внутрь, в залу Сердца[23] уйти глубочайшую,

где Матерь Мира[24] имеет пристанище.

Мощь та из сердца подымется в среднюю

область — в шестую — меж глаз твоих скрытую,

только ЕДИНОЙ ДУШИ став дыханием,

гласом Учителя всенаполняющим.

Только тогда сможешь стать ты «Гуляющим

по небу»[25] — тем, кто ступает над волнами

по ветру, вод не касаясь стремительных.

Прежде чем встать на ступеньку последнюю

лестницы звуков мистических, должен ты

внять гласу БОГА[**], внутри тебя сущего,

слышать его семь звучаний божественных.

Первое – как сладкий голос соловушки,

песню разлуки подруге поющего.

Дальше, как Дхьяни кимвалов серебряных

звук, пробуждающий звёзды к мерцанию,

сходит второе. Как плач переливчатый

феи морской из тюрьмы перламутровой

слышится третье. За этим последует

Вины[26] созвучие. Флейты бамбуковой

трели подобно пронзает слух пятое,

вдруг становясь трубным гласом неистовым.

Глухо грохочет, как туча, последнее.

Все поглощает седьмое звучание.

Шесть умирают, и больше не слышно их.

Шесть[27] сокрушив и сложив пред Учителем,

влит ученик будет в сущность ЕДИНОГО[28],

станет ЕДИНЫМ и жить в нём останется.

Чтобы на путь тот ступить, прежде должен ты

лунное тело[29] своё уничтожить и

вычистить тело ума[30], чистым в сердце стать.

Светлые воды кристально-прозрачные

жизни, что вечна, с потоками мутными

бури муссонной не могут соседствовать.

Капля небесной росы, что сверкает под

утренним солнца лучом в лоне лотоса,

в землю упав, станет глиной невзрачною;

в грязи комок превратится жемчужина.

Мысли свои укрощай ты нечистые,

чтобы тебя не могли одолеть они.

Ими владей, как они тобой пробуют,

ибо, коль их пощадишь и позволишь им

корни пустить и расти, знай, что мысли те

волю твою сокрушат и убьют тебя.

О, Ученик, берегись, даже тени их

не позволяй приближаться к сознанию.

Ибо взрастёт она силой, размерами

и овладеет исчадие тёмное

всем существом твоим прежде, чем сможешь ты

смрадного монстра заметить присутствие.

Чтобы смогла тебя «Сила[31] оккультная»[††]

в бога, Лану, превратить, своей волею

должен уметь ты сразить форму лунную.

ЭГО от Духа и Эго материи

вместе не могут быть, должен из пары той

кто-то исчезнуть — нет места обоим им.

Чтоб твой Души ум обрёл понимание,

личности должен зародыш быть выдавлен,

червь чувств убит без надежд к воскрешению.

Сможешь идти по Пути[32] ты не ранее,

чем станешь сам тем Путём. Пусть Душа твоя

слух обратит ко всем боли стенаниям,

лотоса сердцу подобно, отверстому

утренним солнца лучам согревающим.

Не позволяй жару Солнца свирепому

высушить слёзы страдания горькие,

прежде чем сам ты утрёшь очи страждущих.

Каждой слезы людской влагу горючую

в сердце прими и храни там до той поры,

как сгинет боль, ту слезу породившая.

О, ты, чьё сердце исполнено милости,

слёзы слагаются в реки, несущие

влагу полям милосердья бессмертного.

Лишь на их почве растёт полуночный цвет

Будды[33], что реже встречаем и что найти

много труднее цветка Вогай-дерева.

Семя свободы от новых рождений он.

Им ограждаем Архат от желания

и от борьбы, сквозь поля Бытия ведом

в мир и блаженство, в земле лишь известные,

где правят Не-Бытие и Безмолвие.

Смерти желаний добейся и бдителен

будь, чтоб из мёртвых восстать не позволить им.

К жизни любовь умертви, только должен ты

танхā[34] сразить не из жажды бессмертия,

но чтобы вечным сменить мимолётное.

Не возжелай. Ни на Кармы веление,

ни на Природы законы бессменные

ты не ропщи. Лишь борись с тем, что личное,

что преходяще, что тает, что тленное.

В помощь Природе живи, с ней сотрудничай;

станет Природа тогда средь создателей

числить тебя и придёт в подчинение.

И распахнутся врата в залы тайные,

и обнажатся пред взором сокровища,

в самых глубинах доселе сокрытые

чистого лона её непорочного.

Лишь оку Духа богатства покажутся,

что не запятнаны дланью материи,

оку, что зрит сквозь покровы всех царств её,

оку тому, что вовеки не смежится.

Позже укажет она направленье и

средства, покажет врата — с первых до седьмых.

Далее — цель, за которой покоится,

озарено светом Духа сияющим,

невыразимое великолепие,

что лишь очами Души созерцаемо.

Есть лишь дорога одна, что к Пути ведёт;

лишь у конца её «Голос Безмолвия»

можно услышать. Составлена лестница,

коей восходит к вершине стремящийся,

боли и муки ступенями; их унять

может один только глас добродетели.

Горе поэтому ждёт, Ученик, тебя,

если оставишь ты даже единственный

малый порок в себе. Ибо обрушится

и ниспровергнет тогда тебя лестница;

в глуби её основанье покоится

топкой трясины твоих грешных слабостей,

и, прежде чем перепрыгнуть попробовать

через ту бездну материи, должен ты

ноги омыть Отречения Водами.

Остерегайся стопами нечистыми

ты прикасаться к подножию лестницы.

Горе тому, осквернить кто задумает

грязной ногой хоть одну перекладину.

Грязи предательской липкое месиво,

высохнув, склеит ему ноги намертво,

и остановит его продвиженье, как

птицу — силки птицелова коварного.

Стянут, восставши, пороки ко дну его.

И, как шакалы, лишь солнце закатится,

хохот и плач подымают, возвысятся

вопли грехов его; мысли, став армией,

заполонят и рабом его сделают.

Прежде, Лану, уничтожь все желания,

чем сделать шаг на дорогу священную.

Прежде грехи задуши и в молчание

вечное ввергни их, чем занести стопу,

чтоб приступить к восхожденью по лестнице.

Мысли утишь и направь всё внимание

на своего лишь Учителя, коего

видеть пока ты не можешь, но чувствуешь.

Слей ощущенья в одно, если хочешь ты

быть от врагов защищённым. Лишь им одним,

в полости мозга сокрытым, откроется

перед очами Души замутнёнными

путь, что отвесно взмывает к Учителю.

Долог и труден твой путь, о, Стремящийся.

Даже одна мысль о том, что оставлено

в прошлом, низвергнет тебя, и принудит вновь

с точки исходной начать восхождение.

Память убей о былых испытаниях.

Не обернись, или сгинешь безвременно.

Не обольщайся убить вожделения

через потворство им иль пресыщение,

ибо то мерзость, что Марой внушается.

Кормят уступки порок, наливается

силой и пухнет он, словно жиреющий

червь, само сердце цветка пожирающий.

Снова стать почкой ствола материнского

роза должна до того, как нутро её

съест паразит и весь сок выпьет жизненный.

Древо златое бутоны алмазные

прежде пускает, чем ствол сломлен бурею.

Должен вернуть ученик состояние,

что утерял он когда-то — младенчество,

прежде чем первый звук ляжет на слух его.

Духа единый златой негасимый свет,

что изливаем ЕДИНЫМ Учителем,

ученика изначально касается.

Эти лучи проникают сквозь плотные

и непроглядные тучи материи.

То тут, то там озаряют лучи её,

как солнце — почву сквозь джунглей сплетение.

Но, Ученик, если плоть не безмолвствует,

мысль не спокойна, душа не очищена

и не тверда, как алмаз пламенеющий,

то не проникнет в покои[23] сияние,

солнечным светом его не согреется

сердце, и с высей Акаши оккультные

звуки[35], на первой ступени, откажутся

уха достичь, как бы ни был ты ревностен.

Ты не увидишь, пока слух не действует.

Слышать не сможешь без помощи зрения.

Зреть и внимать — вот вторая ступень пути.

. . . . .

Если прозрел ученик, если слышит он,

запах и вкус различает с закрытыми

слухом, очами, устами и ноздрями;

если четыре, в одно ощущение

слившись, готовы войти стали в пятое —

то, что зовут осязанием внутренним,

значит, взошёл на ступень он четвёртую.

К пятой ступени придя, нужно заново,

о, тот, чьи мысли навеки повержены,

все их сразить, не могли чтоб ожить они[36].

Ум от предметов и зрелищ удерживай

внешних. И внутренних образов рвение

останови, чтоб не бросили тень они

мрака свою на светильник Души твоей.

Ты на ступени шестой теперь — в Дхāранā[37].

Став на седьмую ступень, о, счастливейший,

три[38] ты не видишь священные более,

ибо ты стал ими сам. Близнецам сродни,

связанным нитью, — ты сам и сознание;

светит над вами звезда[39] — это цель твоя.

Сущих в блаженстве и славе немыслимой

трёх имена в мире Майи утеряны.

Стали единой звездой они, тем огнём,

не опаляя, горящим, что Пламени

служит Упадхи[40], живым не доступному.

Вот, о, успешный Йог, то, что зовут люди

Дхйāна[41], то верный Самāдхи[42] предшественник.

Эго твоё теперь в ЭГО затеряно,

ты стал ТОБОЙ и в ТО ЭГО впитался вновь,

чьим изначально ты был излучением.

Где же, Лану, твоя личность отдельная?

где сам Лану? Это искра средь пламени,

капля средь моря, в веках существующий

Луч, ставший всем и предвечным сиянием.

Ныне, Лану, ты актёром и зрителем

стал, излучением и излучателем,

Светом, что в Звуке, и Света Звучанием.

Знаешь, о, благословенный, ты пять преград.

Их покоритель, Владыка шестой ты и

вестник мирам четырёх сторон Истины[43].

Свет, что нисходит на них, — он в тебе горит,

о, ученик, что теперь стал Учителем.

Из тех сторон: — не прошёл ли чрез знание

всех ты страданий? То Истина первая.

Не победил ли ты Мар Царя подле Ци,

сбора всех искусов врат[44] — второй истины?

Не сокрушил ли навеки у третьих врат

грех, третью истину этим постигнувши?

И не вступил ли в четвёртую истину —

Тау, тот «Путь»[45], что ведёт тебя к знанию.

Под древом Бодхи отныне покоен будь,

что совершенством всех знаний является,

ибо САМĀДХИ владеешь, что зрения

непогрешимого есть состояние.

Зри! стал ты светом и стал ты Звучанием,

ты — свой Учитель и ты — Божество своё.

ТЫ САМ — предмет своих поисков собственных:

ГОЛОС немолчный, звенящий сквозь вечности,

от перемен ограждён и греховного,

семь в одном звуке, ты — ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ.