Психология сделала большие успехи за последние десятилетия. Приблизительно 40 лет тому назад, почти весь ученый мир признавал, что психологические изыскания не могут быть успешны, если они не опираются на физиологию. Несомненно, что в этом есть доля правды, которую я нисколько не отрицаю: нельзя изучать явления сознания ничего не зная об орудиях сознания.

Но исходная точка западноевропейских ученых была совершенно неверная, поскольку они стремились установить, что разум есть продукт материи, что сознание — результат механического движения молекул, и что понять работу мысли возможно, только подробно ознакомившись с мозгом и с нервной системой. Далеко ушли мы с тех пор, и то, что я называю «Новой Психологией», представляет совершенно иной метод изыскания; метод этот признает, что наиболее поразительные и кажущиеся ненормальными факты, противоречащие установленным научным положениям, и суть наиболее ценные, и им-то и предстоит стать вехами на вновь пролагаемых путях. Во всех остальных областях научного исследования люди науки разделяют этот взгляд, но по странному недоразумению, именно в науке о душе, где сверхнормальные явления должны бы представлять наибольший интерес, ученые стремились не сходить с проторенных дорожек. Но Новая Психология наблюдает с открытыми глазами и не отрицает того или другого метода только потому, что он не нов.

Заглавие моих лекций соединяет Новую Психологию с Теософией, и мне хотелось бы немедленно же дать объяснение, откуда возникло такое сопоставление. Теософия владеет теорией Жизни и Сознания, основанной на идущем из глубины веков всестороннем исследовании природы; вот почему она в состоянии дать Новой Психологии теоретическое обоснование, в котором последняя так сильно нуждается. Я говорю: Теософия владеет «теорией», ибо нельзя ожидать от западноевропейской науки, чтобы она приняла её учение иначе, как гипотезу, разумно объясняющую такие факты и проблемы, которые иначе остаются необъяснимыми. Гипотеза, как ступень научных исследований, совершенно необходима, и мы знаем, что она неизбежно появляется каждый раз, когда достаточное количество наблюдений одного порядка требует обобщения.

Тогда учеными создается гипотеза, которая и становится основой для дальнейших опытов, так как научные работы, ведущиеся по определенным линиям, много плодотворнее, чем ведущиеся ощупью. Если новые исследования не подтверждают гипотезу, последняя отбрасывается; если же, наоборот, все исследования подтверждают ее, гипотеза переходит в область признанных положений науки. Именно в таком смысле я и предлагаю людям науки психологические учения Теософии, как разумную гипотезу, которую следует всесторонне исследовать ранее, чем ее отвергнуть или принять, хотя лично для меня учения Теософии не гипотеза, а положительное знание.

Что сознание человека превышает область нашего обыденного бодрствующего сознания, это — факт, засвидетельствованный таким множеством доказательств, что его можно считать неоспоримым. Если и найдутся люди, его оспаривающие, то едва ли это будут ученые, много наблюдавшие в этой области, ибо наблюдения эти слишком ясно указывают на то, что вся область нашего сознания — несравненно шире мозгового сознания. Оливер Лодж высказался в этом отношении в совершенно ясных выражениях. Он считает вполне доказанным, что всё поле нашего сознания далеко превышает ту его часть, которая проявляется посредством мозга и которая считается нормальной, что вне этой части и над ней, расстилаются неведомые поля сознания, которые составляют также часть нас самих, вероятно важнейшую часть, так как именно из этих неведомых областей сознания получаются указания столь определенные и повелительные, что они овладевают человеком и направляют его волю часто вопреки тому сознанию, которое мы считаем нормальным.

Или, если мы обратимся к исследованиям другого ученого — Майерса и возьмем его интересную книгу «Human Personality»*, мы убедимся, что в ней собрано такое богатство фактов и показаний, с которыми не считаться уже нельзя. Когда просматриваешь эту книгу, две особенности бросаются в глаза. Во-первых — неудачное имя, которое Майерс дал этому неведомому полю сознания, как бы не решаясь признать его выше мозгового сознания. Но, прочитав книгу Майерса до конца, нельзя приписать эту нерешительность недостатку умственной смелости: в той же книге он прямо утверждает возможность одержимости, возможность овладения человеческим телом чуждым и даже враждебным духом, и, прибавляя при этом, что такие явления ведут нас вспять к верованиям дикаря, он тем самым снимает с себя всякое подозрение в недостатке мужества. Я думаю, что ему мешало выражаться смелее и определеннее то обстоятельство, что он имел дело с огромным количеством фактов, которые не мог ни понять, ни объяснить удовлетворительно. Он дает им названия то сновидений, то гениальности, то фантазмов и т. д., но у него нет теории, которая помогла бы ему разместить все эти факты в определенные категории. А между тем, если его книгу читать при свете Теософии, можно ответить на каждый вопрос, на который г. Майерс не мог ответить, и дать объяснения всем фактам, которые его приводили в полное недоумение. Если бы автор книги принял теософические теории только как гипотезу, он не запутался бы в своих наблюдениях, как это случилось, и не смешивал бы сумасшедшего с гением, и разный хлам с источником человеческого вдохновения.

__________
* Человеческая личность.

Другая отрицательная черта, бросающаяся в глаза при чтении книги г. Майерса, это — полное отсутствие явлений религиозного порядка и свидетельства мистиков. Я думаю, что г. Майерс делал это сознательно, зная предубеждение ученых против видений и против мистицизма. Но, поступая так, он оставил большой пробел в своих изысканиях: свидетельства мистика о своих переживаниях, видения суфия, йога или христианского святого — такие же факты из области сознания, как и факты, передаваемые в отчетах гипнотизеров и в протоколах психиатров. И нет сомнения, что, выбрасывая все эти факты, г. Майерс лишался наиболее значительных доказательств того расширенного поля сознания, которое он сам так искренно стремился установить, потому что именно такие явления и указывают на высочайшие вершины человеческого сознания, как это и утверждает другой наблюдатель, профессор Джэмс. И сам Майерс в своей психологии, не смотря на упомянутое замалчивание, дает в собранных им многочисленных свидетельствах не что иное, как оправдание теории религии, и строит фундамент, на котором впоследствии будут опираться различные религиозные верования.

Перейдем от его книги к другим доказательствам расширенного сознания. Прежде всего, остановимся на том, что зовется предчувствием и интуицией. Они наблюдаются одновременно с тяжелым чувством, которое как бы указывает на угрожающее, еще неизвестное несчастье, приближающееся к нам, они идут из тех неуловимо тонких впечатлений, которые относятся к области так называемых призраков, или привидений. Откуда же эти предчувствия и интуиции, эти внушения расширенного сознания, откуда являются они? Как достигают они нас и где находится орган, воспринимающий их? На все эти вопросы мы постараемся дать ответ, когда будем изучать механизм сознания. Теперь же признаем только реальность подобных явлений, которые каждый из нас знает или по личному опыту, или понаслышке от своих друзей и знакомых. Рядом с предчувствиями, следует поставить все многочисленные явления, которые можно обобщить в одном понятии транс, иначе: искусственно вызванный, очень глубокий сон. Это явление столь известно, что я только напомню о его большом значении для утверждения расширенного сознания. Расширение области чувств — одна из самых определенных характеристик гипнотического транса, и это напоминает мне случай, бывший в самое последнее время и не успевший еще получить столь большого распространения, как обычные явления гипнотизма. Долгое время было в употреблении слово «ясновидение», но слово это произносилось с некоторым страхом в присутствии людей науки, потому что, в связи с ним, немедленно мерещились всевозможные мошенничества и обманы. Когда же к страшному слову можно было прибавить немного X-лучей, дело обстояло уже несколько благоприятнее.

Но в последнее время один из ученых изобрел новое слово, которым и заменил не нравившееся «ясновидение». Он нашел, что некоторые из его больных обладают «автоинтроспекцией» — иначе, способностью видеть внутри своего собственного тела. Один из них был в состоянии не только описать правильно свою болезнь, но даже усмотреть осколок кости там, где никакой кости быть не полагалось; позднее эта самая кость была извлечена патентованными медицинскими щипцами, так что не могло остаться и тени сомнения в реальности означенной кости. Но «ясновидение» было под запретом и потому нужно было изобрести новое слово, «внутренняя автоскопия».

В тридцатых годах XIX столетия множество подобных фактов было наблюдаемо, и многие доктора пострадали за то, что дерзали утверждать несомненную подлинность этих фактов. Их заклеймили или жертвами обмана, или обманщиками, но теперь те же самые явления могут быть изучаемы совершенно безопасно под прикрытием «автоскопии».

Вышеприведенный случай дает нам пример расширения или экзальтации чувств. Я употребляю слово «экзальтация» намеренно, так как здесь чувства побуждаются к более проникновенному восприятию.

Расширение ума — одно из самых обычных явлений в гипнотическом трансе. Из разговора с парижским гипнотизером Де-Роша, я узнала, что ему удалось — у некоторых из своих пациентов — отодвинуть память назад до самых ранних дней младенчества, даже до дня рождения. Он стремился воскресить воспоминания о прежних жизнях пациента, для чего и вызывал всё более и более отдаленные воспоминания, вплоть до воспоминания промежуточного периода между двумя существованиями и даже той смерти, которою закончилась его предыдущая земная жизнь. Из этого можно заключить, что память сохраняет всё, что было воспринято человеком* через мозг или через органы чувств.

Расширение умственных способностей может всё увеличиваться, пока не достигнет того, что мы зовем гениальностью. Если представить себе такое расширение идущим из самостоятельного почина, как бы сознательно раздвигающимся сознанием, а не вызванным искусственно, как в трансе, то мы получим начало гениальности, которое можно считать одним из самых убедительных свидетельств того, что всё поле нашего сознания простирается далеко за пределы мозгового сознания.

__________
* Здесь имеются в виду непреходящая, внутренняя суть человека, относительно которой различные личные существования только страницы из книги вечной жизни.

Рядом с этим наблюдается и расширение (экзальтация) эмоций, выражающееся иногда в таких внезапных подвигах героической смелости и поражающего самопожертвования, источник которых неведом для того самого человека, который на этот раз поступил как герой, в нормальном же состоянии ничем не отличался от обыкновенных людей. Такие явления повторяются беспрестанно. И каждый человек, способный наблюдать за своим сознанием, может убедиться, что бывает время, когда его ум работает быстрее, легче и глубже, чем всегда, и хотя не каждый ум способен возвыситься до гениальности, всё же такие наблюдения доказывают неопровержимо, что каждый человек обладает более обширным полем сознания, чем его обыденное сознание. То же самое можно сказать и относительно расширения эмоций, о которых шла речь. На низших ступенях, это — обыкновенные переживания, на высших — эмоции достигают экстаза мистика и святого. И как наибольшее расширение сознания есть знак гения, так и наибольшее расширение эмоций есть признак мистика, переступившего из обыденного состояния на высшую ступень, на которой он переживает нечто несравненно более реальное, чем его обыденные переживания, нечто с могучей силой перестраивающее по-новому всю его жизнь.

К этой же категории явлений принадлежат и случаи так называемых «внезапных обращений». Допуская, что «обращенные» нередко возвращаются снова к своей прежней дурной жизни, необходимо признать, что даже и те немногие, которые радикально изменили всю свою жизнь под влиянием внезапного расширения своего сознания, служат неопровержимым доказательством того, что это неведомое нам поле сознания существует.

Различные факты «внезапных обращений» крайне интересны для изучающего сознание, и я не могу не приветствовать проф. Джэмса, который придает им большое значение в своем труде «Многообразие религиозного опыта» (Varieties of Religious Experience) и отводит им надлежащее место в Новой Психологии, как реальным фактам человеческого сознания. Не следует забывать и тех документов всемирной истории, которые указывают на поразительные результаты «внезапного обращения» таких больших деятелей мировой драмы, которые вполне оправдывают утверждение Лорда Розберри, что мистик, являющий собою одновременно и деятеля и мыслителя — самая могучая индивидуальность в общечеловеческой семье. И это абсолютно верно. Ибо когда высшее сознание проявляется через хорошо развитый мозг, сильное сердце и здоровую нервную систему, это дает такое соединение, которое способно устоять перед всеми силами мира сего, уцелеть во всякой буре, добиться всего, чего хочет.

Переходя, затем, в новую область, в таинственную область сновидений, мы имеем целый мир глубоко интересных явлений, еще ожидающих своих исследователей. Ибо сновидения стоят того, чтобы их изучать, анализировать, распределять на различные категории, смотря по тому, в какой области человеческого сознания они возникают.

Рядом с вздорными снами, зависящими от неловкого положения, или от расстройства организма, мы имеем и такие сны, которые открывают целый новый мир сознания, и такие, которые заполняют пробелы в знаниях бодрствующего человека, способствуя, таким образом, развитию и углублению его мысли, а все вместе сны представляют новое доказательство обширности человеческого сознания. Если же мы спросим: что же такое это «расширенное сознание?», то, не создавая готовых теорий, мы будем приведены на основании всех разнообразных наблюдений логически к неизбежному выводу, что человеческое сознание представляет собою нечто большее, чем та работа мысли, которая проявляется через вещество мозга. Что же такое это «большее?» На этот вопрос можно ответить с двух разных точек зрения. Одну из них можно назвать — если уж необходимы ярлыки — научной точкой зрения, другую — религиозной. Но я не хотела бы ставить эти две точки зрения в конфликт между собой; правда, западный мир создал этот конфликт и поддерживал его в течение многих веков, но настанет время, и наука станет снова союзницей и помощницей для религии, как это было в глубокой древности, когда изучение формы и заключенной в ней Жизни шло одновременно и создавало религиозно-научный синтез.

Первая, научная точка зрения, рассматривает развивающееся сознание в непосредственной связи с физическим организмом человека и признает, что усовершенствование организма ведет к росту сознания. Некоторые ученые прибавляют к этому, что развитие сознания — в свою очередь — ведет к улучшению механизма сознания.

На вопрос: что такое это «расширенное сознание?» с научной точки зрения ответить нелегко. Только та его часть, которую вернее всего назвать «подсознанием», еще может быть объяснима научным методом. В самом деле, не трудно допустить, что на протяжении долгого пути эволюции одни и те же случаи, когда сознание проявлялось совершенно однородным образом, повторялись бесконечное число раз, пока не сделались механическими, т. е. сознание всё менее и менее останавливалось на них, привычка к определенному действию внедрялась в самый механизм сознания, и под конец автоматизм заменял окончательно весь ряд таких действий, которые — в свое время — совершались вполне сознательно. Не трудно признать, что в нашей прошлой эволюции, начиная с полу-животного состояния человека до наших дней, сохранялись следы всевозможных раздражений, которые путем физической наследственности внедрялись постепенно в самый материал различных оболочек человека. Таким образом, на внешние раздражения мы имеем множество механических ответов, которые все идут из эволюции прошлого и которые как бы спустились ниже уровня сознательности в область подсознательного. Всё это достаточно понятно, пока мы не подойдем к гению. Здесь мы встречаемся с трудно объяснимым явлением: здесь — постепенность обрывается, перед нами как бы скачок через огромную пропасть, которая отделяет свойства обыкновенного развитого ума от вдохновений гения. Это так же чудесно, как если бы природа, пропустив все связующие звенья, вздумала сразу создать из минерала растение, или из растения — животное. Но мы знаем, что природа не делает скачков. Почему же допускать, что она изменит свои нерушимые законы ради гения? Все собранные наукой наблюдения, касающиеся гения, не разрешают нашего недоумения. Кроме того, мы сталкиваемся здесь еще с одним затруднением: гениальность соединяется обыкновенно с неприспособленностью к жизни; в борьбе за существование гениальность является не преимуществом, а недостатком, так как несет в себе явную тенденцию к вымиранию. Это явление, как бы непригодности гения к борьбе за существование, окрашивает меланхолическим оттенком страницы человеческой летописи. Она сказывается во всех странностях гения, которые следует рассматривать как результат расширенного сознания, вступившего в конфликт с непонимающим его миром, как результат усиленной жизненной энергии, устремившейся по различным руслам, и, чаще всего, не по тем, которые легко поддаются контролю воли и рассудка. Вот факты, требующие тщательного исследования, прежде чем принято будет основное положение, по которому сознание может развиваться только снизу вверх.

Другая, религиозная точка зрения освещает вопрос совершенно иначе: она говорит нам о Высшей Сущности, о Живом Духе, о «частице Единого Я», о части Мировой Жизни, собирающей вокруг себя покровы из материи для того, чтобы придти в соприкосновение с различными ступенями космической жизни нашей планетной системы. Это — как бы духовный зародыш, погруженный в почву материи. Нужды нет, будем ли мы считать всякую материю физической и различать ее только по степени плотности или же примем более древнее и более точное определение, по которому материя поднимается по восходящим ступеням, отличающимся одна от другой большей или меньшей тонкостью основных атомов, из которых образуются все виды материи во всех видимых и невидимых мирах. Такая частица божественной Сущности, благодаря посредничеству материи, в которую она облекается, как в покров, приходит в соприкосновение с явлениями каждой из космических ступеней бытия. Последствием всех этих соприкосновений является возможность для духа развивать присущие ему божественные силы. Единый в начале Дух начинает познавать различие между собой и остальным миром впервые на низшем физическом плане. Когда вибрации физической среды приходят в соприкосновение с внешними оболочками человека, сознание отвечает на них изнутри дрожью ответной жизни, организуя при этом материю своих собственных оболочек в более и более усложняющиеся и совершенствующиеся органы, способные воспринимать вибрации окружающей среды. Каждый новый орган открывает сознанию новую область познавания и по мере того, как эволюция продвигается, всё новые и всё более тонкие вибрации достигают внутренней сути человека, до его духа, который всё более пробуждаясь, чаще и чаще отвечает на эти вибрации. И эта способность отвечать на вибрации не ограничивается пределами физического тела. Более тонкие тела человека (астральное и ментальное), принадлежащие высшим сверхфизическим сферам, начинают вибрировать в ответ на вибрации своей собственной среды*. Физическому проводнику сознания (мозгу) эти более тонкие вибрации передаются по мере того как он утончается, становится всё более восприимчивым и всё сложнее организован.

__________
* Астральной или ментальной.

По мере того, как сознание воспринимает всё яснее эти высшие вибрации, идущие из сверхфизических миров, оно переносит их всё точнее и всё определеннее своему физическому проводнику (мозгу), и все явления, называемые предчувствием, интуицией, расширением чувства, мысли и эмоций, все видения мистиков и святых, ясновидение йога и развитого оккультиста, всё, что познается в вещих сновидениях и в наиболее высоких состояниях человеческого сознания, всё это не более, как проникание в физический мозг вибраций высших миров, воспринятых высшими (астральным и ментальным) телами человека.

Пока мы еще не развиты до конца и не совершенны, мы не сознаем этого, но явления эти ни в каком случае не должны быть смешиваемы с автоматической работой сознания, идущей из эволюции прошлого. Они — обетование будущего, а не пережитки прошлого, они — усилия вечного Духа внутри нас, стремящегося действовать на свои проводники так, чтобы они отвечали на все изменения, совершающиеся в его сознании.

Гений — это проявление расширенного сознания, на минуту овладевшего мозгом, внедряющего в него ту глубину восприятия, ту проницательность и тот широкий обхват, которыми отличается благородная сила гения. Это — внедрение большого поля сознания в пределы организма, способного вибрировать в ответ на его вибрации. Подойдя к такому определению, мы уже можем отбросит слово «расширенное сознание» и заменить его более верным названием. Это «расширенное сознание» и есть наше истинное Я. Это — истинная суть человека и ее не следует смешивать с телесными оболочками, в которые человек облекается во время земного своего воплощения. И всё, что можно признать за внушение этого расширенного сознания, всё это слабые звуки, едва различимые здесь на земле, которые доносятся к нам из нашей истинной родины... Это голос нашего Высшего Я, живого Духа, не рожденного, не умирающего, вечного и постоянного. Это — голос внутреннего Бога, говорящего в воплощенном человеке.

В предыдущей лекции мы пришли к тому, что всё человеческое сознание в его целости много обширнее того, которое проявляется при помощи физической нервной системы и мозга. Существует три рода явлений в области сознания, о которых я еще не упоминала и на которых мы остановимся прежде, чем перейдем к главному предмету нашей беседы.

Первое из этих явлений — неподвижные идеи*. Явление чрезвычайно поучительное для исследователя, так как они представляют собою такого рода идеи, которые овладевают всем существом человека, затемняют его разум и, порабощая его логику и желания, толкают его против воли в одном определенном направлении.

__________
* Idees fixes.

Неподвижные идеи бывают двух родов. Один из них носит название сумасшествия. Когда человеком овладевает та или другая идея, не поддающаяся разумному объяснению и в то же время способная, вопреки логике, направлять его сознание и поступки. Такого человека называют обыкновенно сумасшедшим.

Но есть другой вид неподвижных идей — это те идеи, которые создают мучеников, святых и героев, которые овладевают всем существом человека с такой могучей энергией, что никакие силы земные не способны вырвать их из человеческой души. Такие неподвижные идеи встречаются только у благороднейших представителей человеческой расы. И тем не менее, некоторыми учеными они считаются ничем иным, как утонченной формой сумасшествия. Если бы это и было так, оставалось бы только признать сумасшествие одним из величайших благодеяний для мира. Но всё же такое смешение понятий указывает на необходимость разобраться, в чем состоит различие между такими идеями и бредом сумасшедшего, — иначе легко дойти до тех односторонностей, которым грешит школа Ломброзо, объявляющая всякую гениальность сумасшествием, а великих учителей человечества невропатами.

Второй ряд явлений из области сознания обнимает собой весь мир сновидений.

Третий ряд относится к тому, что современная наука называет телепатией (общение между одним сознанием и другим без материальных или, вернее, без физических проводников). Все три ряда этих явлений необходимо причислить к тем, которые мы разбирали в предыдущей лекции. Все они связаны с расширенным полем сознания и становятся понятными только в связи с последним.

Настоящая наша беседа носит название «механизм сознания». Прошлую беседу мы начали с указания на то, что старый метод психологии считал необходимым основывать все свои данные на физиологии. Воззрение это ошибочно настолько, насколько оно утверждает, что сознание вызывается физиологическими процессами; но оно верно в том смысле, что физиологические процессы делают возможными проявления сознания и глубоко влияют на эти проявления в земной физической среде. Поэтому совершенно необходимо подробно изучить механизм сознания: без такого знания нельзя верно понимать проявлений сознания, нельзя ясно разбираться в путях, пролагаемых сознанием и, главное, нельзя определить, какие методы ведут к усовершенствованию его механизма, к наиболее полной и совершенной передаче работы сознания.

К механизму сознания следует относиться так же, как мы относимся к трубе, через которую течет вода: никому не приходит в голову считать, что труба производит воду, хотя все сознают, что не будь трубы, не было бы и воды в резервуаре; и насколько важно, чтобы труба не засорялась и давала бы воде возможность свободно проникать в резервуар, не уменьшаясь в количестве, настолько же важно сохранять механизм, посредством которого проявляется сознание, в таком состоянии, чтобы оно не только не задерживало его проявления, а по возможности содействовало более широкому его выражению. Вот для чего необходимо изучать и понимать механизм сознания.

При его изучении возникает неминуемый вопрос: соединяется ли человек посредством своего механизма сознания с одним этим земным миром или и с другими мирами? Интересно, что в ответах на этот вопрос перекрещиваются мысли наиболее глубокой древности с наиболее современными, убеждение древних святых (риши) Индии сходится с мнением современного ученого Майерса. Слова, конечно, не те же самые, но смысл один и тот же. Во всех древних индусских учениях постоянно говорится о том, что человек принадлежит не одному миру, а трем мирам. В действительности, помимо трех миров, есть и еще более высокие миры, но к последним человек приблизится только тогда, когда кончится его человеческая эволюция и он станет сверхчеловеком. В нормальной же человеческой эволюции, по индусскому учению, человек соприкасается с тремя мирами. Нечто подобное встречается и в христианских учениях. В них говорится о физическом мире, в котором живет человек, о небесном мире, в котором он будет жить и о переходном мире, который у католиков носит название «чистилища». В теософической литературе мы постоянно читаем о различных «планах», с которыми человек находится в постоянных соприкосновениях, о физической, астральной и ментальной сферах, которым соответствуют физическое, астральное и ментальное тела. В последнем же произведении Майерса говорится о трех видах окружающей среды (three environments), что вполне соответствует теософическим идеям. В нём упоминается о физической, эфирной и мета-эфирной среде, причем частица «мета» употребляется в смысле «над», и свойство мета-эфирной среды, по разъяснениям Майерса, вполне соответствует тому, что религии называют духовным миром. Таким образом, и у современных ученых мы начинаем встречать утверждение тройственности мировой жизни, с которой человек находится в соприкосновении при жизни, хотя следует прибавить, что определение третьего мира у Майерса очень неудачное.

Теперь мы подойдем к идее, которая составляет принадлежность только одного современного мира. Обыкновенный последователь христианства скажет вам, что после смерти мы перейдем в высший мир, что смерть — переход из земного в этот высший мир. Эта точка зрения свойственна только христианству. Она не встречается ни в одной из древних религий. Древние религии утверждают, что человек живет во всех трех мирах еще при жизни. В последнем произведении Майерса встречается та же самая мысль, и она совершенно необходима для новой психологии, иначе многие проблемы душевной жизни человека останутся неразрешимыми. И я позволю себе утверждать, что если принять идею о человеке, живущем во всех трех мирах во всё время земного своего воплощения, как учение христианское, целые потоки света прольются на некоторые из учений Христа, которые иначе остаются темными и непонятными. Припомните, как, говоря о Царстве Небесном, Христос подчеркивает тот факт, что Царствие Божие не где-либо вне нас и что его не найти, связывая его с переменой места.

«Царствие Божие внутри вас», — этим Христос дает мистическую мысль, указывающую на глубочайшую духовную истину. Или другое его изречение: «ибо говорю вам, что Ангелы их (детей) на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного» (Матфей, гл. 18,10).

А между тем, по христианскому учению ангелы-хранители всегда около порученных им душ. Но противоречие здесь только кажущееся, так как все три мира неразделимы в пространстве, они взаимно проникают друг друга, и наше пребывание в том или другом мире зависит от того, что человек владеет тремя различными механизмами или телами, что он облечен тремя покровами, и каждый из этих покровов приводит его в соприкосновение с одним из трех миров.

Представление о том, что после смерти человек облекается в новое тело, не верно. Он только сбрасывает с себя физическое тело и остается облеченный двумя остальными телами, в которых он жил, чувствовал и мыслил во время земной своей жизни. Смерть — это сбрасывание с себя физической оболочки, последствием чего является невозможность для человека оставаться в соприкосновении с физическим миром, так как физическое тело, иначе — проводник этих соприкосновений с физической средою, уже не существует более. И если бы эта мысль получила широкое распространение, она могла бы уничтожить мучительный страх перед смертью, и человек, умирая, не чувствовал бы себя вступающим в какой-то новый, неведомый мир. Он знал бы, что одновременно со смертью он обретет полное сознание относительно потустороннего мира, который сознавался им только смутным образом при земной жизни. Рядом с этим и самое религиозное учение получило бы гораздо более глубокое значение и б`ольшую реальность, ибо когда раскаяние жжет человеческую совесть еще здесь на земле, человек воистину уже испытывает огни чистилища, следовательно, очистительное действие последнего возможно и тогда, когда еще не сброшено физическое тело; и каждый раз когда среди шума и испытаний мира сего мы наслаждаемся чувством мира, радости и ясной тишины — это ни что иное, как благое дуновение с небес, которое донеслось до нашего сознания, и если бы мы сумели разобрать его речь, оно сказало бы нам, что небеса здесь, вокруг нас, и что только физическое тело наше отделяет нас от нашей истинной родины.

Именно эта точка зрения на нашу сложную природу лежит в основе моего исследования механизма сознания. Я попробую найти внутри нас три пути к трем мирам, три проводника, принадлежащие каждый к своему собственному миру, которые все находятся в состоянии деятельности внутри нас, и все три до известной степени представляют собою механизмы сознания. Два из них, в настоящее время, еще очень не совершенны, но их значение для роста человеческого сознания неминуемо стало бы возрастать, если бы мы признали реальность их существования и пробовали бы пользоваться ими, т. е. побуждать их к деятельности. Закон развивающейся жизни и заключается в том, что, благодаря усилиям жизни проявиться, начинают постепенно строиться и органы, приспособляющиеся для такого проявления.

Нельзя заставить ребенка ходить, разъясняя ему мускулатуру ног или принцип равновесия двигающихся тел. Никто и не станет рассуждать в подобном случае, а возьмет игрушку и, показывая ее ребенку, скажет: «иди сюда, возьми игрушку! не бойся, попробуй!», и ребенок пробует. Он ничего не знает о своих мускулах, но он делает усилие удержаться на движущихся ногах; сама жизнь управляет его телом, и ребенок идет потому, что жизнь требует движения, а природа доставляет для этого нужный механизм. То же самое и с механизмами сознания, о которых мы знаем так мало потому, что не пользуемся ими. Нужно сделать усилие — попробовать пользоваться ими, и тогда они постепенно подчинятся, и будут служить вам, как тело ребенка служит запросам расширяющейся жизни. Усилие жизни познавать сделает механизм сознания готовым для ответа на её новые запросы.

Но что же такое этот механизм? Я принимаю его как величину нисходящую, а не восходящую, ибо мы не от земли поднимаемся вверх, а, наоборот, мы рождены вверху и мы спускаемся вниз — это факт величайшей важности. Земля вовсе не родина наша, а чужая страна, в которую мы приходим от времени до времени для целей духа. Б`ольшую часть нашего существования мы проводим у себя на родине*, и тот факт, что в настоящую минуту мы с вами встречаемся именно на этой временной станции, вовсе не делает ее наиболее значительной и не доказывает, что именно в ней коренится наша истинная жизнь. Итак, я начну сверху и прослежу человека, как он спускается на землю для нового воплощения.

__________
* Дэвачан; соответствует небесному миру христиан; другое его название, часто встречающееся в теософической литературе, ментальный мир.

Когда человек начинает свой путь на землю, чтоб снова облечься в физическое тело, он являет собою живой дух, не несущий на себе тех механизмов сознания, с помощью которых он соприкасается с объективным миром; он облечен только тою оболочкой, которая в теософических книгах носит название «corps causal», тело причинности, названное так потому, что именно в этом теле человека скопляется весь запас его индивидуального опыта. В этом духовном теле сохраняется вся память духа, обнимающая всё безграничное прошлое, через которое прошел человек, прошлое, берущее свое начало в вечном бытии самого Бога. Начиная свой путь, человек облекается сперва в «ментальную» материю, в ту материю, из которой образуются его мысли в течение его земной жизни. Это — субстанция ментальной или небесной сферы. Но каким образом происходит подбор тех частиц ментальной субстанции, которые нужны именно этому человеку? Человек, в посмертной своей стадии, несет в себе, в теле причинности, «постоянный или пребывающий атом» (permanent atom).

«Постоянным атомом» называют в теософической литературе ту часть ментальной субстанции, которая оставалась в неизменном соприкосновении* с человеческим духом во всё время его эволюционного странствия. И все, кто изучал вопрос о «постоянном атоме», знают, какое огромное значение имеет он в эволюции тела и в механизме сознания; это же учение заключает в себе и современную теорию Вейсмана, оно же дает нам истинную непрерывность материи и, параллельно с ней, непрерывность заключенной в материю жизни духа. Я не имею сейчас времени дать вам подробное объяснение «постоянного атома», и потому я попрошу вас принять его в следующем смысле: это — материальная частица, в роде «биофора» Вейсмана, которая, пройдя через опыт жизни в ментальной, астральной и физической сферах, получила способность вибрировать таким образом, чтобы быть в состоянии воспроизвести любое из своих прошлых опытов; из этого явствует, что путем притяжения «постоянный атом» соберет вокруг себя для построения нового механизма сознания тем более сложные соединения материи, чем сложнее его собственные вибрации.

__________
* Более подробные сведения об этом вопросе можно иметь в книге А. Безант «Исследование сознания», IV.

Следует при этом помнить, что эти «постоянные атомы» состоят из трех единиц (units): ментальной, астральной и физической, которые заключаются после смерти человека в его нераспадающемся «теле причинности» (corps causal). При последующем воплощении все они выступают одна за другой: первой начинает действовать частица ментальная, которая, вибрируя всею сложностью пережитых опытов, притягивает к себе материю, соответствующую своим особенностям. Таким образом, новая ментальная оболочка — по сложности своих материальных частиц — соответствует вполне той ступени, до которой развился дух, облекающийся в новые тела. Суть всего процесса заключается в том, что материя, из которой образуется механизм сознания, должна точно соответствовать той ступени развития, которой достигло самосознание, так чтобы оболочка вполне подходила для того деятеля, который будет проявляться посредством неё.

Таким образом, материал, годный для неразвитого человека, не годен для высоко развитого. Для последнего требуется большая сложность составных частиц. Химически тот и другой материал идентичен, различие заключается в большей или меньшей сложности составных частиц — факт большой важности, как вы увидите сами, когда мы подойдем к исследованию степени чувствительности материи и её способности вибрировать в ответ на различные вибрации окружающей среды.

Итак, первая оболочка, в которую Ego* облекается, когда спускается, чтобы воплотиться вновь, ментальная. Под словом «спускается» не нужно понимать движение в пространстве, такого движения не требуется: Ego само притягивает материю к себе. Чтобы уловить этот процесс, нужно представить себе различные способности восприятия каких-либо двух органов чувств, например человеческого глаза и человеческого уха. Способность вибрировать в ответ на лучи солнца, заключенная в тонком механизме глаза, дает человеку возможность видеть, тогда как устройство уха дает ему возможность слышать. Глаз открывает перед вами целый зрительный мир, последний совсем не существовал бы для вас без глаза. Ухо раскрывает другой мир: без уха мир звуков был бы закрыт для вас. Это различие может служить пояснением моей мысли относительно различия между упомянутыми тремя оболочками. Они не раздельны, они связаны между собой, но каждая из них отвечает на определенный вид вибраций. И так же, как вы были бы отрезаны от всего мира форм и красок, если б у вас не было тонкого аппарата зрения, хотя слышать вы могли бы при этом прекрасно, точно так же вы будете отрезаны от ментального или небесного мира, если ваша ментальная оболочка не способна вибрировать в ответ на высшие впечатления. То же самое и относительно астрального тела: если оно не способно вибрировать в ответ на прикосновения астральной среды, человек будет отрезан от астрального мира так же, как глухой от мира звуков. Здесь весь вопрос в способности отвечать на вибрации, а не в пространственных перемещениях. Если проникнуться этой идеей, мы поймем, что, теряя любимое существо, мы отделяемся от него не пространством, а только ограниченностью нашей способности воспринимать: наш механизм сознания не способен отвечать на вибрации той среды, в которой пребывает наш отошедший друг.

__________
* Здесь и далее под термином Ego понимается не эго современной психологии, а перевоплощающаяся индивидуальность человека, которая выше смертной личности. — Прим. ред..

Когда человек, спускаясь в земную среду, облекается в ментальную оболочку, весь жизненный опыт его предшествующего существования, претворенный во время посмертной эволюции в зачатки определенных способностей, сохраняется в его ментальном теле, и отсюда — быстрое развитие (в последующем воплощении) именно этих способностей.

Следующая стадия развития человека — астральная. «Постоянный астральный атом», принесенный им из последнего воплощения, притягивает своими вибрациями соответствующую астральную материю, и начинается постройка астрального тела. И здесь также сохранились зачатки чувств, эмоций, страстей и всех свойств, которые деятельно проявлялись в предшествующем воплощении. Затем уже следует строительство физического тела. Здесь выступает на сцену новый элемент: физические родители. Ego строит себе с помощью духовных Сущностей само свое ментальное и астральное тела, но когда оно достигает земной среды, отец и мать содействуют созиданию его физического тела. Здесь выступает воздействие Руководителей Кармы, направляющих воплощающееся Ego в семью, способную доставить подходящий материал для его ступени эволюции. И здесь мы встречаемся с моментом величайшей важности.

В это физическое тело, по закону физической наследственности, будет включено всё физическое прошлое воплощающегося человека: все виды неясных и слабых воспоминаний, оставивших следы на самой материи механизма сознания, отголоски опытов, идущие из давно прошедшей жизни дикаря и полуцивилизованной эры, туманные воспоминания о том далеком прошлом, вросшие в самую субстанцию физического механизма, странные, неясные ощущения и интуиции, принадлежащие долгим рядам предков, которые внедряют свойства своих былых организаций, привносят свою долю, по закону физической непрерывности, в созидающийся механизм физического сознания.

Таким образом, мы имеем бесчисленные отголоски из физического прошлого, которые влияют на нервную систему человека. Эти остатки прошлого во многом обусловливают его сознание и служат причиной многих непонятных явлений в физическом сознании, проявляющемся на земле.

Затем, в дополнение к прежнему, мы имеем также и тонкое влияние на нервную систему самого Ego. Влияние последнего проходит через ментальное и астральное тела уже частью сформированные и способствует строительству нервной системы в её обоих больших отделах: симпатическом и спинномозговом. Симпатическая система связана главным образом с астральным телом.

Во время образования этой системы Ego, успевшее уже развить свои эмоциональные способности, посылает потоки сил, влияющих на строительство этой системы, тесно связанной с эмоциями. Спинномозговая система подчиняется с течением времени всё более и более влиянию Ego, ибо по мере того, как века идут и интеллект развивается, влияние Ego на спинной и головной мозг становится всё непосредственнее, и, наоборот, влияние его на симпатическую систему ослабляется всё более и более.

На последнюю его влияние косвенное: оно сводится главным образом к его предшествовавшим воздействиям на астральное тело, тогда как на мозг он действует прямо и непосредственно. Так создаются эти две системы для его проявления в физической жизни. По мере того, как Ego всё более проникает в свою физическую оболочку*, оно безустанно работает над обеими системами, которые представляют собою его особые механизмы сознания в физическом мире. В течение его длинной эволюции было время, когда ему приходилось работать только с одной симпатической системой; с помощью её он запечатлевал себя на своем физическом проводнике, но постепенно, по мере того как он развивался, симпатическая система всё более и более отступала назад, а спинной и головной мозг развивался. Последствием этого явился многозначительный факт: по мере того, как Ego всё более и более проявлялось через спинномозговую систему (через мозг и нервы, соединенные с ней), всю ту часть работы, которая успела уже ясно запечатлеться в сознании, он постепенно передавал в ведение симпатической системе. Медленно, но неуклонно, передавало Ego симпатической нервной системе всю ту часть жизненного механизма тела, которая не нуждалась более в его непосредственном внимании. Таким образом, отданы были руководительству симпатической системы сердце, легкие, пищеварительные аппараты и другие функции, которые не нуждались более в постоянном внимании сознания. Мы более не контролируем обыкновенные биения сердца. Почему? Потому что Ego передал этот контроль симпатической системе. Но мы можем возвратить себе этот контроль, если захотим. Устремляя свое внимание на деятельность тех органов, которые были переданы ведению симпатической системы, Ego может вновь взять на себя регулирование движений сердца, легких и т. д. Но возвращать в область сознательную то, что было уже изъято из неё, значит не продвигаться, а делать шаг назад в эволюции. Таким образом, когда вы читаете о людях, способных контролировать биения своего сердца, не следует придавать этому значения чего-то чудесного, но извлечь из таких соотношений значительные и глубоко интересные указания следует.

__________
* В начале человеческой эволюции Ego, или Монада, не была соединена с физическим телом.

Теперь перейдем снова к неподвижным идеям. Что такое неподвижная идея?

Если она принадлежит к категории сумасшествия, тогда это — или идея, переданная Ego симпатической системе для сохранения в какой-либо части физического механизма сознания, или прежнее настроение и прежняя мысль, которую Ego уже переросло, или забытый факт, внезапно предъявляющий себя, когда все былые окружавшие условия уже не существуют, или соединение двух несоответственных идей и т. д.

Самым интересным является второй тип — оживание старых настроений и идей. Они оставили свои следы на симпатической системе и стали тем, что теперь зовется «подсознательным». Существует бесчисленное множество таких идей, с которыми Ego имело дело в прошлом и которые оно еще не вполне выбросило из механизма своего сознания: они задержались в этом механизме, хотя Ego их давно уже переросло; и до тех пор, пока какая-либо часть механизма сознания еще способна вибрировать в ответ на такие идеи, они всегда могут появиться на горизонте сознания. И когда это случается, по-видимому без всякой причины, и при том со стремительностью и страстной энергией прошлого, идеи эти теснят и осиливают более тонкие части механизма, которые Ego успело уже развить для своих высших целей.

При этом не следует забывать, что те мысли и эмоции прошлого, которые мы уже переросли, проявляются в физической сфере гораздо энергичнее, чем те наши мысли, которые можно отнести к высшей области сознания, ибо соответствующие им вибрации грубее, медленнее, чаще повторялись в прошлом и производят более энергичное воздействие на плотное вещество механизма сознания. Легче повлиять на мозг напором диких эмоций, чем тонким рассуждением философа. Механизм сознания возникал благодаря воздействию именно этих первобытных эмоций, он привык вибрировать в ответ на них, а позднейшие построения только еще приспособляются к высшим проявлениям сознания и легко могут быть выведены из равновесия натиском низших стремлений. Из этого можно сделать тот вывод, что неподвижные идеи сумасшедших в большинстве случаев такие идеи, которые оставили следы на симпатической нервной системе, и способны, в минуты слабости или расстройства спинномозговой системы, выплывать на поверхность сознания.

Но неподвижная идея святого или мученика — явление совершенно иного порядка. Она исходит от самого Ego и стремится запечатлеть на физическом мозгу его собственную высшую эмоцию, или его высшее знание. Ego, способное видеть в высших мирах далее и шире чем в своей физической ограниченности*, стремится запечатлеть в физическом мозгу свою собственную волю, свое собственное стремление к высшему. Подобные стремления и идеи кажутся бездоказательными для земного сознания, пока мозг не дорос до передачи высшего знания и глубоких интуиций. Тем не менее они, как проявления самого Ego, отличаются всегда такой могучей силой, которая способна повести человека или к героическим действиям, или к мученичеству и святости.

__________
* Т. е. через физический мозг.

Можно согласиться с тем, что существует подобие между неподвижными идеями первого и второго порядка: и те и другие сходны по непреодолимому господству над разумом, но разница их в происхождении: первые идут снизу из прошлого, вторые — сверху от Ego и указывают на будущее.

Одна из наибольших трудностей Новой Психологии заключается именно в том, что она сливает все «ненормальные» явления в одну кучу под названием «подсознательного». Это происходит от неверного понимания самого механизма сознания и от желания объяснять импульсы сознания, которые принадлежат трем мирам, так, как будто бы все они не только были обусловлены, но и коренились бы всецело в одном только физическом механизме, соприкасающемся только с одним из трех миров. Пока такое ограниченное представление о сознании будет продолжаться, до тех пор проблемы психологии останутся без ответа.

Возьмем другое явление: сумасшествие и гений. В том и другом мы наблюдаем большую неустойчивость. Или возьмем истерию. Изучая её проявления, с первого взгляда кажется, что состояние мозга у истеричных носит такое сходство с состоянием мозга гениальных людей, что проявления первых и последних смешиваются, как будто бы они были одно и то же.

В обоих случаях мозг не устойчив.

Не признать этого нельзя, но не следует бояться этого. От чего зависит неустойчивость мозга истеричных? Она зависит или от сильного напора на сознание снизу, из симпатической системы, или от давления на неподготовленный мозг высших, более тонких вибраций, которым отвечать мозг еще не в состоянии, не теряя связи во внутреннем ходе своей работы. И потому в воззрениях Ломброзо и его школы есть та доля истины, что многие святые, действительно, были неврастениками. Но, повторяю, ужасаться этому нечего. Это верно, но почему? Может случиться, что святой или ясновидец чрезмерно напрягал свой мозг, не подготовив его достаточно к воздействию на него тех сильных и тонких волн, которые ударяли на него из высших сфер, отчего физический механизм подвергался слишком сильному напряжению и как бы расшатывался. Даже более того: верно и то, что являющаяся отсюда неустойчивость мозга служит иногда условием для вдохновения, потому что нормальный мозг еще недостаточно развит, недостаточно утончен для того, чтобы отвечать на эти тонкие волны сознания. Модсли напал на глубокую истину, когда утверждал: «Какое право имеем мы считать природу обязанной производить свою работу при помощи одних только здоровых умов? Она может найти неуравновешенный ум более подходящим орудием для какой-либо определенной цели». Профессор Джэмс, который приводит эту цитату в своей книге*, замечает: «Если б существовало такое явление, как вдохновение, исходящее из высших миров, весьма вероятно, что неврозный темперамент служил бы одним из главных условий для требуемой восприимчивости»**.

__________
* James, «Varieties of religious experiences», с. 19.
** Там же, с. 25.

И если вдуматься, станет очевидным, что нормальный мозг и не может быть подходящим орудием для высшего сознания. Нормальный мозг приспособлен эволюцией для задач физического мира, для купли и продажи, для проектов и технических приспособлений, для спекуляций и ведения торговли и для всех остальных деятельностей, производимых в нормальном обществе. Предположите, что на такой нормальный мозг начинают бить волны сознания астрального и ментального миров: удивительно ли, что мозг, подготовленный только для восприятия земных условий жизни, становится вследствие такого напряжения неустойчивым, или даже потерявшим равновесие? С другой стороны, мозг гения непрочен потому, что стремление Духа усовершенствовать механизм сознания, держит последний в постоянном напряжении, которое совершенно не пригодно для вибраций обыденного, земного мира. Стремление жизненного начала, напирающего на физическое орудие сознания, чтобы расширить его ограниченность, представляет собою как раз то же явление, какое бывает при упражнениях атлета, в мускулы которого вливается всё более жизни, хотя бы он при этом и чрезмерно напрягал себя. Так же и в клеточки мозга гения вливается жизненная сила по мере того, как сознание стремится всё более расширить их для своего проявления, и весьма возможно, что напряжение при этом перейдет границу, и нежный механизм не выдержит давления. Но нужно помнить, что мозг гения являет собою обетование будущего. Он не нормален с хорошей стороны, а не с дурной. Он венчает собою самый гребень передовой эволюционной волны.

В Индии, где всё это известно, наука «йога» и имеет целью предупредить возможность истерики у тех, которые приходят в соприкосновение с высшими мирами. Наука «йога», вследствие этого, стремится влиять по двум направлениям: дисциплина и очищение тела, чтобы нервные клетки могли вибрировать в ответ на прикосновения высшего порядка, не нарушая нервного равновесия и не вызывая истеричности; а с другой стороны — систематическое воспитание ума. Вот почему пища человека, который желал, чтобы до него достигли эти высшие вибрации, не подвергая его опасности, должна быть гармонической, «ритмической» (саттвической).

Индусы, как известно, признают в материи — так же как и европейская наука — три основных свойства, из которых одно есть ритм или гармония, и ритмическая пища признается совершенно необходимой для йога. Рядом с этим он должен тренировать свой ум глубокими размышлениями (медитация) или внутренним созерцанием, вследствие чего перестраивается его механизм сознания, делаясь способным принимать безнаказанно вибрации высшего порядка и без вреда для физического организма приходить в соприкосновение не с одним только физическим миром, а со всеми тремя мирами. На этих принципах основана наука йоги.

Глядя на механизм сознания с этой точки зрения, мы становимся лицом к лицу с безграничными возможностями. Мы найдем возможным преобразовать постепенно наш механизм сознания до степени восприимчивости к высшим вибрациям, а это, с своей стороны, даст нам возможность относиться сознательно к сверхземным впечатлениям. Все эти предчувствия, интуиции, сны достигают до нас только потому, что наши астральные и ментальные тела, получая впечатления в своих собственных мирах, отвечают на ту «эфирную и метаэфирную среду», о которой говорит Майерс. Весь разряд этих «ненормальных» проявлений сознания идет из этих высших миров, и они совсем не могли бы достигать до нас даже в той неопределенной и неясной форме, если бы мы не были уже в соприкосновении с высшими мирами. Таким образом, хотя и несовершенно, тем не менее, они свидетельствуют о том, что человеческое сознание не привязано к одному физическому миру, но распространяется и на высшие миры. Если же сверхфизическое сознание достигает до человека ясно и определенно, это прямое доказательство, что мы имеем дело не с воздействием высших вибраций на механизм сознания, а с самим Духом, посылающим воплощенному человеку свое собственное знание, свое вдохновение, и вдохновение это, идущее изнутри, не трудно отличить от внешних воздействий по ясности и определенности их, по озаряющему влиянию, которое такие откровения оставляют на человеке.

Если мы верно поймем эти факты и оценим их, они не только откроют перед нами необъятные горизонты будущего, но и в настоящей земной нашей жизни они принесут нам нравственную поддержку и оправдание тому необъяснимому инстинкту человечества, который устремляет человека к Красоте, Искусству и Религии, хотя последние и не имеют «практической ценности» в его жизни.

Недавно мне попалась цитата одного материалиста, в которой Искусство и Религия называются «побочным продуктом» — название чрезвычайно характерное.

В процессе производства «побочным продуктом» называется то, что не способно переработаться в добываемое вещество и что, следовательно, отбрасывается прочь. И в самом деле, Искусство и Религия, поистине, представляли бы собою «побочные продукты», если бы единственным орудием сознания был физический мозг, и если бы человеческая жизнь ограничивалась только земным миром. В таком случае Искусство и Религия были бы действительно побочными продуктами, ибо не они ведут человека к материальному прогрессу, не они ведут его к завоеваниям на земле. Но если эволюция человека не ограничивается одним только миром, а принадлежит всем трем мирам; если человек не только высшее животное, а и живой Дух, исходящий от самого Бога; если перед человеческим сознанием открываются безграничные возможности — да, тогда Искусство, говорящее о божественной красоте и гармонии, являет собою процесс неизмеримой ценности для эволюции высшего сознания, и каждая мечта артиста, каждая фантазия музыканта, каждая грёза о красоте, когда-либо достигавшая земного сознания, есть прозрение в Вечную Красоту, которая ни что иное, как сам Бог в одном из своих проявлений. И Религия, которую вернее всего назвать исканием Бога, возникшая из глубоко коренящейся веры, что человек может познать Бога, с которым он един по своей природе, эта Религия представляет собою, в сущности, не побочный продукт, а наиболее существенный фактор в человеческой эволюции, который направляет жизнь человека, сообразуясь со всею полнотою и целостностью мировой жизни, а не с одним только её отрывком, видимым нам на земном шаре. Ибо Искусство и Религия находят свое оправдание только в том, что они соприкасаются с мирами иными и выражают собой не одну только земную, а и потустороннюю эволюцию, развитие духа, а не тела, Бога в человеке, а не торжествующего зверя. Если же это так, тогда становится неоспоримым, что именно Искусство и Религия необходимы для человеческого прогресса.

Человеческое богатство и человеческое могущество, человеческая слава и земное великолепие, всё это только временные вещи, всё это — пыль и прах перед взором вечного Духа; но Искусство, которое есть искание красоты, и Религия, которая есть стремление к Богу — вот что является истинными целями жизни. К ним направляется наше развитие, ради них совершается наш внутренний рост. А тройственность механизма сознания раскрывает взаимоотношения трех миров, в которых живет человек, и указывает на истинные цели земной эволюции.

Назвав свою лекцию «Подсознание и Сверхсознание», я не имею намерения исключать из нашего исследования ту важную часть сознания — для многих людей наиболее важную — которую можно назвать «Бодрствующим Сознанием». Нам необходимо понять отношение последнего как к подсознанию, так и к сверхсознанию.

Затруднение, возникающее при чтении таких книг, как книга Майерса, заключается в недостатке порядка, в отсутствии классификации всех собранных фактов. В виду этого, я намереваюсь предложить вам руководящую нить, способную помочь разобраться в той массе фактов, которые Майерс называет все одинаково «подсознанием», тогда как следовало бы ясно различать два различных фактора, которые мы в нашем исследовании будем называть подсознанием и сверхсознанием.

Майерс, когда имеет дело с подсознанием, употребляет следующее сравнение: он говорит о диафрагме, внизу которой помещает все те факты сознания, которым дает название подсознательного, отделяя их от остальной части сознания так же, как диафрагма разделяет туловище на две половины. Такой диафрагмой Майерс пытается как бы перегородить факты сознания. Всё, что внизу, он называет подсознанием; всё, что вверху — бодрствующим сознанием. Если хотите, и мы можем воспользоваться этой метафорой, только у нас будут две диафрагмы: внизу первой мы будем иметь факты подсознания, над ними — бодрствующее сознание, затем — вторую диафрагму, а над ней — сверхсознание. Пользуясь этим образным сравнением, мы будем ясно различать обе диафрагмы, иначе — те части орудия сознания, через которое подсознание снизу, а сверхсознание сверху достигают до бодрствующего сознания, и хотя в некоторых случаях и могут возникать сомнения, но в общем подобная классификация может сослужить нам достаточно хорошую службу.

Когда мы говорим о «бодрствующем сознании», что собственно понимаем мы под этим словом? И где границы бодрствующего сознания? Почему некоторая часть того, что мы называем своим сознанием, ускользает от нас, либо опускаясь под горизонт сознания, либо поднимаясь над ним? То, что мы называем бодрствующим сознанием, проявляется в нормальном человеке через мозг, или, вернее сказать, через центр «бодрствующего сознания», потому что было время, до появления мозга, когда бодрствующее сознание проявлялось через ганглии симпатической нервной системы. На настоящей ступени человеческого развития проводником бодрствующего сознания является мозг; нельзя сказать, чтобы ничто иное не проходило через мозг, но то, что находится в нормальном состоянии в мозгу и что мы сознаем, мы будем называть «бодрствующим сознанием». Если мы начнем наблюдать это сознание, мы найдем, что оно состоит из восприятий и представлений, извлеченных из внешнего мира, которые затем обрабатываются нашей мыслью, употребляющей мозг как орудие своей работы.

Нужно всегда иметь в виду, рядом с воздействием внешнего мира на человека, и результаты работы мозга над этим воздействием; работа эта представляет громадное значение, и без неё определение бодрствующего сознания было бы неполно. Не следует также забывать и того, что наряду с развитием сознания увеличивается и усложняется и работа мозга над материалами, получаемыми из внешнего мира. Способности, которые мы принесли с собою из прошлого, и те, которые мы успели развить в промежуточной стадии между смертью и новым воплощением, влияют на весь материял сознания, идущий из внешнего мира. От степени развития этих способностей зависит и сила, с которой воспринимаются нами явления объективного мира.

Восприятия художника и восприятия пахаря весьма различны. Одни и те же предметы могут стоять перед обоими, но каким образом предметы эти отражаются в мозгу каждого из них, это зависит вполне от степени развития их сознания. Вот почему при рассмотрении содержания бодрствующего сознания необходимо иметь в виду и индивидуальную эволюцию способностей.

Характерные черты бодрствующего сознания: ясные очертания и определенность его содержания. Там, где работа идет через мозг, очертания мысли могут быть легко схвачены, и, по-видимому, одна из причин погружения человеческого сознания в физическую среду состоит именно в том, чтобы получились ясно очерченные идеи о вселенной.

Факт, что ясность сознания начинается на низших планах бытия и уже затем переходит на высшие планы, имеет большое значение для эволюции, и наверно всех, изучавших этапы человеческого развития, поразило — как странность — то явление, что по мере погружения человека в низшие сферы бытия число его чувств увеличивается. Знакомые нам органы чувств принадлежат только физическому миру, и они развиваются постепенно одно за другим; когда же мы — после смерти — возвращаемся из физического мира обратно в высшие миры, мы теряем наши чувства одно за другим; таким образом, достигнув ментальной (небесной) сферы, мы владеем только одним чувством. Истинный смысл этого явления заключается в том, что мы не можем приобрести в высшей ментальной сфере эту ярко очерченную определенность сознания; достигнуть этой определенности возможно только в мире объектов, в физических условиях бытия, где развиваются наши органы чувств; вместе с тем, с помощью тех же физических чувств развиваются центры и в астральном теле, а когда весь этот процесс завершится и ясность сознания установится, тогда орудия достижения (органы чувств) подлежат уничтожению, как ненужные, сознание продолжает сохранять определенность и в высших мирах. В этом причина, почему в космических этапах развивающегося сознания необходимо периодическое его ограничение в условиях физического мира*. И именно этот скрытый смысл заключается в мистических словах Упанишад, говорящих о Высочайшей Сущности: «Без чувств радуется чувствованиями». Этого не могло бы быть без предварительного самоопределения в физической сфере. Но на восходящей линии эволюции, на пути человека к божественности он будет в состоянии сбрасывать самые органы, сохраняя в то же время способности, развитые посредством этих органов**.

__________
* Т. е. ряд воплощений на земле бессмертной человеческой души ради развития ясного индивидуального сознания. Эзотерические учения Древней Мудрости утверждают, что воплощение, совершающееся путем рождений и смерти, существует только для земной сферы, которая представляет собою серединную ступень человеческой эволюции. На прежних ступенях, до появления земли, процессы жизни были совершенно иные, и на последующих ступенях они так же будут иными (примечание переводчика).
** Таким образом в первой половине космического Пути человека (инволюция): скрывание Духа в материю, широкое, но неопределённое сознание и отсутствие органов чувств; постепенное развитие, одно за другим, органов чувств и вместе ограничение сознания и всё б`ольшая его ясность; во второй половине Пути (эволюция, раскрывание Духа): постепенное уничтожение органов чувств и постепенное расширение — при сохранении полной ясности — поля сознания (примечание переводчика).

Покончив с этим отступлением, которое было необходимо для более ясного понимания нашего предмета, вернемся к бодрствующему сознанию. Мы видели, что оно получает всё свое содержание извне и перерабатывает его при помощи тех способностей, которые уже были развиты в предыдущей эволюции. При этом мы должны помнить еще и ту особенность бодрствующего сознания, что оно постоянно меняет свое содержание, что в каждую данную минуту оно содержит в себе только то, на что устремлено наше внимание. Огромное значение внимания всё более признается современной психологией. Но внимание сознания всё равно что пристальный взгляд, устремленный на одну определенную точку. Мы можем видеть вообще, в пределах известных границ, но ясно видеть можно только то, на что устремлены наши глаза. При этом можно сознавать неопределенно и другие вещи, вне ясного поля зрения, и можно, если захочешь, получить полное сознание и об этих вещах, стоит только устремить внимание на них. Сила внимания — нечто такое, что может быть увеличено. Например, если вы, глядя на несколько предметов, в состоянии определить только три или четыре из них, то благодаря систематической тренировке своей способности к точному наблюдению, вы могли бы чрезвычайно увеличить поле вашего сознания и сразу наблюдать много предметов. И поле физического зрения, и поле сознательного внимания, могут быть увеличены упражнениями. И эти упражнения чрезвычайно полезны; относятся ли они к физическому зрению, или к умственной ясности и определенности, в обоих случаях поле наблюдения становится, благодаря таким упражнениям, и шире и яснее.

Но всё же мы не имеем ответа на любопытный вопрос: Что же, собственно, ограничивает бодрствующее сознание? Мы установили, что всё наше сознание много обширнее нашего бодрствующего сознания. Но почему? Почему не можем мы внести в наше обыденное сознание всей полноты нашего сознания? Тут два явления, которые мы должны понять: первое аналогично с вибрациями физического глаза. Мы не можем видеть далее красного цвета с одного края спектра и далее фиолетового — с другого, хотя поле зрения продолжается и вне доступных нам границ; нечто подобное можно сказать и относительно мозга, через который проходит наше сознание. Он может отвечать только на вибрации, которые удовлетворяют известным условиям; прежде всего, его способность вибрировать зависит от материала, из которого мозг построен. Припомним, чт`о мы узнали относительно «постоянного атома». Мы знаем, что атомы, которые человек, на пути к новому воплощению, притягивает к себе, обусловлены степенью развития его «постоянного атома» и способностью последнего вибрировать; в этом атоме, прошедшем вместе с человеком через всю эволюцию, заключается как бы магнит, который во всех сферах существования* притягивает к себе соответствующие атомы и молекулы для образования нового проводника сознания; таким образом, сообразно объему того опыта, который заключен в «постоянном атоме», будет и природа материала, из которого построится новое тело человека; следовательно, здесь мы имеем совершенно определенное ограничение.

__________
* Т. е. в физической, астральной и ментальной сферах.

Таким образом, человек ограничен своими прежними переживаниями, и синтез этих переживаний, сохраненный в «постоянном атоме», окажет ограничивающее влияние на его бодрствующее сознание; он не может внести в последнее более того, чем позволят те накопленные силы вибраций, которые управляют материей, притягиваемой для образования нового проводника сознания, причем «постоянный атом» влияет на подбор привлекаемых атомов, о чем я упоминала в прошлой лекции. Но и это не всё: имеет значение и абсолютное строение «постоянного атома» в смысле числа тех спиралей, которые пробуждены в нем к жизни. Так, в обыкновенном физическом атоме, на настоящей ступени эволюции, четыре из этих спиралей, технически называемые «spirillae»*, действуют нормально; таким образом материя, из которой мы выбираем материал для постройки наших тел, нормально развита на настоящей ступени развития — только до известной степени, и соответственно числу «spirillae», уже пробужденных и действующих в атоме, будет и размер сознания, которое вы можете внести в свой мозг, сумма мыслей, на которую эти атомы способны ответно вибрировать. Но это число деятельных «spirillae» в ментальной материи увеличивается в мозгу тех, чья сила мысли превышает обыкновенную силу; таким образом, люди, мыслящие изо дня в день с возможной ясностью и определенностью, не только усовершенствуют свое собственное орудие мысли, но и для других увеличивают количество ментальной материи высшего качества. Ибо вы должны помнить, что мы не владеем нашими телами пожизненно, наше владение ими постоянно начинается и кончается: атомы попеременно прибывают и уходят из них. Пока эти атомы составляют часть нашего мозга, они могут быть усовершенствованы силою нашей мысли. Мы не можем жить изолировано. Природа связала нас нитями, которые никто не в состоянии разорвать, и каждый раз, когда мы думаем ясно и хорошо, следовательно, усовершенствуем материю, послужившую проводником для нашей мысли, мы тем самым улучшаем и всё мировое сознание, мы даем нашим братьям улучшенный материал, который облегчит для них возможность проникания в их мозг высшего сознания.

__________
* Для ознакомления с оккультной химией можно рекомендовать брошюру А. Безант «Occult Chemistry» (Оккультная химия). Склад теософических изданий: London W. New Bond street 161 Theos. Publ. Society.

Во всем сказанном мы имеем одну сторону ограниченья сознания, вызванную свойством материи; другая идет извне, от тех высоких сущностей, которые носят название в теософической литературе «руководителей кармы»*, которые ведают человеческими судьбами и уравновешивают человеческие деятельности. Они являют собой главную ограничительную силу, ибо общие очертания мозга вновь рождающегося человека формуются сообразно карме прошлого, в особенности же сообразно тем её составным частям, подобранным «руководителями кармы», которые достаточно согласуются между собою, чтобы осуществиться в одной и той же жизни. И вполне возможно, что человек с неисчерпанной кармой за собою, которая, для своего погашения, требует ограничения бодрствующего сознания, воплотится с таким количеством и качеством мозгового вещества, какое соответствует кармическим требованиям, предъявленным именно для этой человеческой жизни. Это — несомненное ограничение, потому что, хотя оно и создано самим человеком, для этой земной его жизни оно является извне помимо его воли; человек не может выйти из круга, очерченного этим ограничением, он не может прибавить себе способностей, но он должен знать, что эти ограничения наложены на него причинами, созданными им же самим, хотя бы их приложение к данному моменту и было произведено силами внешними.

__________
* Lords of karma, Архангелы по христианской терминологии.

Перейдем теперь к подсознанию. Здесь мы сталкиваемся с затруднением: подсознание заключает в себе множество разнообразного материала, который необходимо распределить по категориям. Ему недаром дано название «обширной кладовой», где можно найти всевозможные остатки прошлого, — всякие обрывки вчерашнего дня, продолжающие быть подкрепленными к проводнику, посредством которого работает сознание; и мы должны разобраться в этом складе, чтобы узнавать, когда что-либо выплывает оттуда на поверхность сознания: откуда оно и где его корни в эволюции прошлого? Прежде всего мы найдем там то, что было передано, как я уже упоминала, бодрствующим сознанием в ведение симпатической нервной системе. Это мы должны выделить в особую группу, так как оно сильно отличается от того содержания подсознания, которое, хотя уже выделилось отчасти из обычной сферы деятельности бодрствующего сознания, но которое всё еще заключено в мозгу и в нервах, и представляет собою как бы иной отдел подсознания. Что же касается той области сознания, которая сохраняется в симпатической нервной системе, то она заключает в себе все непонятные, смутные остатки нашего прошлого, перешедшие к нам через наших родителей, а также через посредство нашего собственного «постоянного атома». Они неясны, трудноуловимы — остатки жизни дикаря и полуживотного состояния, смутные искания, давно уже оставленные и замененные новой деятельностью продвинувшегося сознания, воспоминания тусклые и неопределенные, которые всё еще сохраняют свои отпечатки на нашей физической организации. К ним принадлежит и большинство беспричинных страхов, идущих неведомо откуда и неподдающихся никаким разумным доводам. Такие беспричинные паники — я говорю не о тех паниках, которые захватывают толпы людей: происхождение последних совсем иное — появляются внутри человека, когда он нездоров вследствие истощения своей нервной системы. Подобный беспричинный ужас идет иногда из далекого прошлого; временами он принимает форму страха перед «сверхъестественным»; в некоторых случаях — не во всех — этот страх перед «сверхъестественным» обусловливается остатками прошлого, сохранившимися в симпатической системе, из тех отдаленных времен, когда люди жили в постоянном страхе перед неизвестным, когда они в непонятных явлениях природы предполагали целые армии неведомых врагов. Такие страхи берут иногда начало в национальных особенностях, переданных физическому организму, и такие вещи, которых человек совсем не боится в своем бодрствующем состоянии, являются для него предметом ужаса по ночам. Мне вспоминаются по этому поводу слова нашего великого историка Томаса Карлайля. Он рассказывал, что в течение дня он не верил в чёрта, но когда просыпался среди ночи, верил самым настоящим образом в него. В сущности, он не верил в чёрта, но следы, оставленные на его организме шотландскими предками и впечатлениями от страшных сказок, слышанных в детстве, сохранились в его подсознании и воскресали в его уме каждый раз, когда жизненность его организма была наиболее пониженная, т. е. ночью. Но в этом случае с наследственными чертами предков перемешалась и другая форма бессознательного, принадлежащая настоящему, та форма, когда мысли как бы опустились в более глубокие слои физического мозга, а не передались в ведение симпатической системы. Обе эти формы бессознательного возможно разделить при помощи гипноза. Нельзя, будучи в гипнотическом состоянии, оживить то, что уже раз передано симпатической системе, но вызвать к жизни то, что сохраняется в более глубоких слоях мозга, вполне возможно. Я уже говорила в прошлой лекции о целом ряде деятельностей, которые в прошлом были сознательны, а позднее были переданы симпатической системе. Многое, что мы когда-то делали с полным вниманием, теперь делается нами механически; те же деятельности, которые в настоящем требуют только некоторой доли внимания, находятся на пути к переходу в область бессознательного, в область, контролируемую симпатической системой.

Мы хорошо знаем, как в развитых нервах и мускулах совершается эта передача сознательных действий в область автоматической деятельности организма. Одним из самых распространенных примеров служит письмо или игра на рояле. Мы все знаем, как ребенок напрягает всё свое тело на первых уроках письма, как он часто смешно гримасничает в своем усердии. Иначе он не может, потому что вся сила его внимания обращена на трудные манипуляции пальцев. Но когда привычка образовалась, письмо становится автоматическим и пальцы пишут, не требуя никакого внимания к своим движениям.

Точно так же и в случае с умелым пианистом: все знакомые пассажи исполняются им без всяких усилий внимания, совершенно механически. И таким образом Ego постоянно пользуется автоматизмом своих проводников и передает в их заведывание всё, от чего только может отделаться. Нужно при этом помнить, что Ego постоянно стремится вверх и всегда старается отделаться от бремени, которое могло бы помешать его восхождению: отсюда его стремление передать как можно больше своих деятельностей в ведение подсознания. И мы все знаем, что чем менее требует от нас внимания наша повседневная деятельность, тем более освобождается наше сознание для высших задач; следовательно, мы можем только выиграть, передавая наши сознательные действия в ведение симпатической системы, чтобы она совершала их за нас.

Но есть одна область подсознания, более трудная для определения. Ее можно поместить на границе между подсознанием и сверхсознанием. Проявляясь через симпатическую систему, она несет на себе печать подсознательности, но в то же время не принадлежит прошлому, и с этой стороны область эта не должна бы принадлежать подсознанию, так как последнее идет из прошлого. В ней мы встречаемся с определенными интуициями, со смутным ожиданием грозящих бедствий, за которыми очень часто следует известие о совершившемся несчастии; сюда же принадлежат предчувствия смерти близких людей или болезней и несчастий тех, кто нам дорог. Все эти вести приносятся к нам из этой, как бы промежуточной, стадии подсознания. Мы имеем возможность проследить их возникновение, и я попрошу вас самих решить, куда их причислить: к подсознанию или к сверхсознанию. Они идут из астральной сферы и вызывают вибрации на поверхности астрального тела. Какое-либо несчастие, только что совершившееся, производит вибрирующее отражение в астральной сфере; это отражение действует своими вибрациями на астральное тело снаружи и, набегая на него в роде того, как набегает дуновение ветра, приводит поверхность астрального тела в вибрирующее состояние. Вибрации эти передаются симпатической нервной системе, главным образом, через солнечное сплетение, которое состоит в наиболее тесной связи с астральным телом. При помощи симпатической системы вообще и солнечного сплетения в частности, полученное ощущение передастся мозгу и, достигнув таким образом бодрствующего сознания, вызовет в вас чувство опасности. При этом совершается такой круговорот: весть идет из астральной сферы к вибрирующему астральному телу, через астральное тело к симпатической нервной системе и к солнечному сплетению, а от солнечного сплетения переходит через связующие звенья к мозгу. Иногда, если вибрации были очень сильны, явление это сопровождается чувством тошноты, что очень характерно для пути, через которое оно проходит: солнечное сплетение тесно связано с желудком. Но у некоторых людей бывает еще и другое чувство страха: не то, которое переходит от предков, и не то, которое возникает из более глубоких слоев мозга, но такой страх, который переходит из астральной сферы и пролагает себе путь в физическую сферу таким же образом, как только что описанные вибрации проникают в физический мозг. В астральной сфере имеется много существ, присутствие которых тяжело для человека, потому что они враждебны ему. Если наблюдать за бесцельными разрушительными действиями многих людей, можно понять, отчего человек возбуждает к себе вражду в астральной сфере, где живут эти существа, именуемые элементалами; эта враждебность вызывает в астральном теле человека дрожь, которая в свою очередь отражается вибрациями в симпатической системе и затем отдается, как страх, в физическом мозгу. Чаще всего это случается ночью, когда физическая жизненность понижается, как уже было упомянуто. Более того, если ваша нервная система не в порядке, вас могут беспокоить известные страхи, которые дают начало тому, что называется галлюцинациями; последние — ни что иное, как мимолетное раскрытие внутреннего зрения на существа, населяющие астральную сферу. Чтобы избавиться от этих неприятных ощущений, нужно укрепить здоровье, и поняв, откуда они появляются, сознательно противодействовать их нежелательному влиянию на мозг.

Это приводит нас к рассмотрению сверхсознания. «Сверхсознанием» я назвала бы всё то, что служит содержанием сознания в сверхфизических сферах, и что, достигая физической сферы, проникает в мозг непосредственно, не через симпатическую систему. В том случае, когда сверхсознание идет из астральной сферы, оно исходит из астральных чувств, сообщающихся с физическими, а не передается с поверхности астрального тела, которое сообщается с симпатической системой. И это очень важный факт, потому что здесь сознательный контроль должен вести не к тому, чтобы отделаться от непрошенного вторжения астрального мира, как в предыдущем примере, а — наоборот, чтобы укрепить и усилить такие сверхфизические впечатления. Много видений и голосов достигают сознания именно таким путем, и при этом самое необходимое — не пугаться. В тот момент, когда вы пугаетесь, вы теряете власть над своим мозгом и подпадаете под влияние вашей симпатической нервной системы; вот почему страх — злейший враг человека, который хотел бы установить связь между сверхсознанием и нормальным своим сознанием. Если вы пугливы, оставьте лучше всякую мысль о такой связи, иначе вы можете повредить себе, вызвав нервное расстройство, которое может перейти даже в сумасшествие. Видения и голоса из других миров считаются докторами опасными признаками, и они бывают действительно опасны, если являются человеку с неустойчивой нервной организацией. Но они же бывают признаком не наступающей опасности, а наступившего расширения мозгового сознания, если они воспринимаются человеком здоровым, с уравновешенным умом и сильной волей. Утверждая это, я не забываю, что явления сверхсознания наступают очень часто рука об руку с расстроенной нервной системой. Это совершенно верно, потому что, как я уже упоминала в последней лекции, на той ступени эволюции, которой достигли мы, мозг еще не в состоянии безопасно вибрировать в ответ на тонкие, высшие вибрации. Но из этого вовсе не следует, что нужно отказаться от общения с высшими мирами; необходимо только принять меры, чтобы укрепить тело и не напрягать его до степени нервного расстройства; кроме того, сознание следует раскрывать для высших вибраций разумно и осторожно, а при появлении тревожных признаков — немедленно закрывать его, пока мозг не привыкнет к восприятию их. Вы, может быть, спросите: «Как же это сделать? Они приходят непрошеные». И всё же вы можете закрыть двери сознания. Займите мозг чем-либо определенным, и такое упражнение отвлечет силы мозга от нежелательных посещений. Но это вовсе не значит, что вы изгоните их навсегда; вы только воспрепятствуете чрезмерному напряжению механизма, который, окрепнув, будет в состоянии доводить те же высшие вибрации до вашего физического сознания. Нужно при этом только всегда помнить, что почва, по которой вы ступаете, опасная почва, и что совершенно необходимо, для своей же безопасности, вооружиться нужными знаниями.

Из области сверхсознания нисходят те импульсы, которые называются гениальными вдохновениями; непосредственно из самосознания самого Ego (высшего я) идут они, вызывая иногда неустойчивость мозга, еще не приспособившегося для восприятия их, но это — неустойчивость роста, а не болезни. Нередко приходится слышать, что одновременно с гениальностью встречаются большие нравственные уклонения, и этот факт приводит многих в большое смущение. Отчего вместе с потоками высшего сознания являются различные уклонения от нравственной жизни? Откуда это странное явление? Действующий при этом закон, неясный в своей работе, тонкий в своем воздействии на жизнь, тем не менее — огромной важности, и особенно он важен для тех, кто желает ускорить свою эволюцию и усилить приток высших вибраций в свой мозг. Дело вот в чем: каждая сила, исходящая из высших миров, подвержена превращению, лишь только она проникла в проводник, через который ей подлежит проявиться. И превращение это в полной зависимости от природы проводника; при этом часть её пройдет через проводник и проявится в низшем мире в своей первобытной чистоте, со всеми свойствами высшего мира, которому сила эта принадлежит; но большая её часть изменится под воздействием того самого проводника, посредством которого она проникла в земную среду, и притом изменится в такую форму энергии, к которой проводник имеет наиболее склонности. Это — закон, и он имеет большое значение; из него следует, что нехорошо большому потоку духовной и высшей ментальной энергии* проникать в неподготовленный приёмник, и даже не только с точки зрения опасности для нервного равновесия, но и потому, что обыкновенные проводники энергии в неподготовленном человеческом организме, принимая в себя приток высшей силы, превращают большую её часть в усиленную жизненную энергию, и притом того характера, который обычен для действующих проводников. Таким образом, если организм имел наклонность, положим, к половой возбудимости, гениальность увеличит в чрезвычайной степени силу половых эмоций, благодаря тому избытку высших сил, который был превращен в жизненную энергию. Теософы, изучающие прошлые судьбы человечества, знают, что именно этот закон был причиной, почему стало необходимым появление «Сынов Разума»** среди людей третьей расы. Сошествие духовной силы*** (которое произошло в середине третьей расы) в проводники животно-человека усилило в такой страшной степени его животные силы, что для нормирования этих сил необходима стала помощь извне, и если бы она не дана была «Сынами Разума», человечество погрузилось бы в величайшие животные крайности, и самая сила духовной энергии только усилила бы глубину его падения. В наше время, когда многие стремятся войти в сознательное сношение с потусторонними мирами, необходимо знать, как важно заботиться о чистоте сосуда, когда желаешь, чтобы в него вливалась вода жизни. «Как самая чистая вода портится и грязнится, если течет в неочищенный сосуд, точно так же оскверняется и Божественная Мудрость, проникая в неподготовленные умы и нечистые сердца», сказал один великий Учитель. Но из этого не следует, что нужно отказаться от желания прикоснуться к высшим мирам; наоборот, нужно стремиться раскрыть всю вашу природу лучам света, который изливается из высших миров, но, призывая к себе животворящую силу духовного света, нужно заботиться, чтобы не было в вас дурных семян, которые могли бы разрастись, когда свет упадет на них.

__________
* По восточному воззрению, перешедшему и в теософическую литературу, за астральным состоянием сознания следует ментальное низшее или рассудочное, затем — ментальное высшее, соответствующее чистому разуму, и затем уже духовное.
** Sons of Mind.
*** Соединение физического организма с человеческой монадой.

Вот почему было сказано всем стремящимся к высшим познаниям: «прежде всего отвергнись от зла». А до тех пор, пока зло еще имеет силу над вами, чем меньше вы прикоснетесь к высшей жизни, тем лучше для вас. Отказаться от зла — это первый шаг, овладеть своими чувствами и страстями — второй шаг. Подчините их вполне господству сознания, а затем свое сознание подчините высшему Разуму, и добейтесь, чтобы под его влиянием блуждание и непостоянство ума перешло в тишину и спокойствие. Только когда человеку удалось очистить свои тела, только в равновесии чувств и в мире душевном может он взирать безопасно на Славу Единого Я.

Я даю это предостережение вовсе не для того, чтобы лишить вас мужества и отвратить вас от вступления на высший путь. Мое предостережение подсказано опытом: я убеждалась много раз, к каким опасностям приводит воздействие высших сил, когда человек еще не подготовлен и не очищен. Я только перевожу на современный язык предостережение вековой Мудрости. Стремитесь вверх! Поднимайтесь со всею энергией, с неустрашимым сердцем, с открытыми глазами и без трепета перед тем, что может встретиться вам. Но если вы начнете восходить по ступеням лестницы, берегитесь, чтобы не ступать нечистыми ногами. Очистите сперва ноги ваши и старайтесь не оставлять следов земного праха на ступенях лестницы, иначе прах этот прикует ноги к ступеням или заставит вас поскользнуться и упасть.* Поднимайтесь, если хотите, но знайте, что видеть Божественное удостаиваются только чистые сердцем. Поднимайтесь, если хотите, но не забывайте, что сверхсознание может безопасно проникать в обыденное сознание только когда последнее очищено. Если вам удастся очистить его, тогда поднимайтесь со всей энергией и со всем энтузиазмом, на какой способно ваше сердце, ибо для чистого человека не существует опасности ни в одном из миров, и перед чистым сердцем спадут все покровы и обнажатся все тайны Природы.

__________
* Голос Безмолвия.

Сегодня мы будем изучать некоторые явления, встречающиеся всё чаще и чаще в наши дни, в особенности по ту сторону океана, в Америке, и наиболее распространенные в её западной части. Это возрастание числа людей, обладающих силами, которые в настоящее время считаются ненормальными, зависит отчасти от климатических условий, а отчасти от временной неустойчивости нервной системы, вызванной скрещиванием различных рас, но из этих двух причин следует считать наиболее важной первую. Электрическое напряжение атмосферы влияет чрезвычайно сильно на нервы, а состояние нервной системы тесно связано с низшими формами ясновидения. Есть основание утверждать, что число людей, обладающих ясновидением, возрастает за последние годы всё более и более. Когда мне пришлось быть на Калифорнийском побережье, лет восемь тому назад, меня поразило, что совсем не приходилось доказывать собравшейся аудитории реальность приводимых фактов; многие из присутствующих сами испытывали явления ясновидения, а еще б`ольшее число слышало о подобных явлениях от родственников и знакомых, и, таким образом, задача теософических лекций в Америке должна была изменить свой характер. Приходилось объяснять вещи уже принятые, а не доказывать реальность разбираемых явлений, как это приходится делать по эту сторону Атлантического океана. Хотя относительно реальности ясновидения и в Европе замечается большая перемена благодаря множеству накопившихся фактов, так тщательно проверенных, что самый крайний скептицизм не может более отрицать их.

Сегодня я намереваюсь распределить по нескольким отделам так называемые ненормальные явления и показать вам, по каким линиям они способны развиваться, с какой стороной человеческой организации они стоят в связи, и в какой степени теософические теории способны проливать свет на эти явления.

Представим же себе, что мы имеем дело с наблюдателем, с внутренним человеком, с тем, который наблюдает — по мере сил — через свои деятельные органы. Он привык владеть своими физическими органами, ибо на протяжении тысячелетий они были его орудиями, и вместе с тем, он достаточно ясно понимает явления, которые окружают его в физической сфере, и он знает, что отвечает на эти явления каждый раз, когда исходящие из них вибрации ударяют по той части его организма, которая способна отвечать на таковые вибрации, каждый раз, когда он способен воспроизвести внутри своего тела вибрации, схожие с теми, которые ударяют по этому телу снаружи. Он знает, что его способность чувствовать подвержена колебаниям даже и в его физических органах чувств, несмотря на их полную определенность. Способность слышать далеко не одна и та же у всех людей, она чрезвычайно колеблется даже в пределах нормального слуха. Прежде чем она перейдет в сверхнормальное «яснослышание», она будет определяться как «исключительно острый слух», и не представляется ни малейшего затруднения даже для наиболее скептического ума признать все эти различия. По всей вероятности, многим из присутствующих известно, каким образом исследуется слух посредством так называемой сирены: перед собравшейся аудиторией извлекаются всё более и более высокие ноты, и по мере того, как они повышаются, один за другим слушатели выбывают из строя, заявляя: «звуки прекратились». В действительности они вовсе не прекращались — обнаружилась только у ряда людей неспособность их слышать; звуки продолжают извлекаться, а небольшая часть слушателей продолжает воспринимать их и после того, как один за другим большинство присутствующих перестали их слышать. Этот опыт можно продолжать до тех пор, пока не дойдет до ноты, которую никто из присутствующих не в состоянии уловить. Здесь мы имеем границу самого острого физического слуха. Что же требуется для того, чтобы пойти еще немного далее? Требуется еще б`ольшее напряжение физического органа слуха, чтобы он мог ответить на еще более быстрые вибрации. То же самое и относительно зрения. И здесь стоит только сильнее развить орган зрения, сделать его несколько более восприимчивым, чтобы он мог отвечать на вибрации, в нормальном состоянии не достигающие до него; ибо всё дело в том, что нас окружает бесконечное число вибраций, к которым мы не чувствительны. Оне не существуют для нас. Попробуем прежде всего распределить по категориям различные явления известные под общим именем «ясновидения». Начнем с увеличивающейся остроты физического зрения, которая может возрастать благодаря упражнениям и уходу. Подвигаясь в подобных упражнениях шаг за шагом вперед, мы убедимся, что имеем дело с совершенно естественным явлением, с лестницей, ступени которой ясно различимы.

Один из приемов, увеличивающих остроту зрения, состоит в том, чтобы лицо, желающее усилить свое зрение, оставалось известное время в полной темноте. Темнота действует на сетчатую оболочку глаза, делая его более чувствительным. Подобные наблюдения были производимы бароном Рейхенбахом в течение многих лет; он запирал на целые часы своих пациентов в темноте и находил, что многие из них могли видеть то, чего ранее не видели, а именно свет, исходящий из магнита.

Он выбирал для своих опытов людей из всех классов общества и убеждался, что многие из них могли видеть магнит в темноте, причем полюса магнита они видели сильнее освещенными, чем его середину. Далее он наблюдал, что они могли видеть не только магнит, но и магнетический флюид, исходящий из конца пальцев магнетизера.

Затем мы рассмотрим современный опыт, очень интересный, подробности которого мне рассказывал известный французский ученый, интересовавшийся вопросом об N лучах. Как нам может быть известно из отчетов, некоторые люди могут видеть эти лучи, а некоторые не могут, и поэтому первою мыслью ученых было конечно об обмане чувств. Но излюбленная позиция несколько пошатнулась, когда оказалось, что двое или трое ученых, не видевши ранее N лучей, после пребывания в полной темноте в течение трех или четырех часов, достигли способности видеть их. Установленный таким образом факт представляет собою огромное значение для науки, тот факт, что благодаря упражнениям возможно развить в себе способность видеть более, чем это доступно для нормального зрения. Ибо здесь мы имеем дело с совершенно новым методом, когда человек входит в соприкосновение с более тонкими вибрациями, совершенствуя не внешний физический аппарат, а внутренний аппарат своего собственного организма, метод чрезвычайно распространенный на Востоке, где исследователи придают более значения усовершенствованию своих собственных органов, чем механических инструментов, помогающих наблюдениям извне. Я не хочу этим сказать, что именно такие эксперименты установили существование N лучей. Но они многое сделали в этом направлении, и повторение подобных опытов может иметь большое значение. Таким образом, мы добиваемся увеличения тонкости обыкновенного человеческого зрения благодаря тому, что подвергаем его определенным условиям.

Следующая ступень развития будет в зависимости от того, что, нарушая равновесие между мускульной и нервной системой, мы иногда можем вызвать б`ольшую остроту зрения и б`ольшую тонкость слуха, чем в нормальном состоянии. Когда человек обладает сильным и крепким здоровьем, он остается слеп и глух к этим тонким вибрациям. Но когда его мускульная сила уменьшается и является нервное напряжение, вызванное ли искусственными средствами вроде поста (что особенно охотно употреблялось в Средние Века), который, уменьшая физическую жизненность, делает нервную систему более восприимчивой, или же случайно, как при нервном переутомлении, при этих условиях возможно появление частичного ясновиденья, которое исчезает, когда здоровье восстановится вполне. Одна из моих старых приятельниц, материалистка, отличалась в этом смысле замечательным свойством; интересно при этом отметить, что несмотря на свое ясновидение она упорно оставалась неверующей материалисткой. Когда она переутомлялась или хворала, она видела там, где — по её убеждению не было ничего. Раз она увидала при необыкновенных условиях своего друга, только что умершего. Она видела в сущности то, что мы называем «эфирный двойник» и описывала с точностью процесс распадения, которому эфирное тело подвергалось по мере разложения его физического двойника; она передавала это с такою точностью, что каждый, знакомый с этими фактами, мог бы проследить по её описанию всё виденное ею явление. В те времена я не умела объяснить этого, но позднее я хорошо знала, что именно видела моя приятельница. Другое явление, которое я наблюдала у неё же, относилось к одному из её знакомых, с которым она часто посещала концерты. Человек этот умер. К великому её изумлению, после смерти господин этот явился однажды к ней и пошел вместе с ней, рассуждая о музыке с такою живостью, что она с трудом могла убедить себя, что он в самом деле умер и она имеет дело с «обманом чувств». Объяснить это явление она не могла ничем. В этом случае было то изменение в равновесии, о котором я упоминала: истощение силы в мускульной системе и чрезмерное напряжение нервов. Обычное объяснение таких явлений, будто это «галлюцинация», ровно ничего не объясняет, потому что неминуемо вызывает новый вопрос: «а что такое галлюцинация?».

Галлюцинации эти чрезвычайно поучительны; тот факт, что они появляются людям с переутомленными нервами, означает то, что нервы вибрируют при высшем против обыкновения напряжении, и из того же факта вытекает естественный вывод, что будь такое высшее напряжение возможно без потери физического здоровья, оно могло бы продвинуть нас на значительный шаг в эволюции, в смысле развития нормального зрения.

Теперь мы подойдем к другому разряду фактов, когда ясновидение идет из той сферы, которую мы называем «астральной», тогда как предыдущие явления следует причислить к отделу «эфирных». Под рубрикой «астрального зрения» следует поместить большую часть появлений умирающих или только что умерших людей, являющихся своим близким или незадолго до смерти, или непосредственно после неё, и множество других явлений, как «формы мыслей» и т. п. Среди них встречается очень любопытное явление, именуемое «второе зрение», представляющее особенно значительный интерес потому, что оно встречается по большей части у людей малокультурных, не особенно развитых умственно, у которых эмоции преобладают над интеллектом. У такой личности астральное тело очень деятельно, и в нем легко вызываются сильные вибрации. Кроме того, оно склонно легко отвечать на вибрации, идущие извне, даже и тогда, когда само находится в состоянии покоя. Если наблюдать еще пристальнее, мы заметим, что с явлениями «второго зрения» дело идет не о том, что мы, теософы, назвали бы определенным астральным зрением. Здесь мы имеем вибрации в астральном теле характера скорее общего, а не определенное действие в тех центрах астрального тела, которые связаны с астральным зрением. В упомянутых случаях в деятельное состояние приходят астральные центры, связанные с физическим глазом, и это представляет большой интерес, потому что физические органы чувств имеют соответствующие астральные дубликаты, астральные центры, но не те, которые известны в теософических учениях под названием «чакр», или колес. Чакры — органы астрального тела как такового, и они функционируют в астральной сфере совершенно так же, как физический глаз в физической сфере, но те центры, которые мы условимся называть просто «астральные центры», соединены с соответствующими физическими органами. Они «астральные» в том смысле, что представляют собою агрегаты астральной материи в астральном теле. До них не достигают прямым путем впечатления, идущие от астральных явлений, которые ясно видимы в астральной сфере; они лишь воспринимают астральные вибрации и передают их физическим центрам, с которыми они соединены, они представляют собою только соединительные мосты между астральным и физическим мирами, а не развитые астральные органы в прямом смысле этого слова. «Второе зрение» принадлежит к этой группе, это — движение в центре астральных чувств, передающееся физическому зрению; оно обладает характерным признаком, отличающим его от настоящего астрального зрения: это — по большей части символический характср второго зрения: оно передает не определенный случай, но символическое изображение того, чт`о должно случиться. В известный день года, который вероятно соединен в горных странах с поверьем о появлении того, кто должен в этом году умереть, некоторые горцы видят, как мимо них проходит вереница их соседей; тот из них, которого не станет в течение года, бывает окутан саваном, и по тому признаку, насколько саван бывает приподнят над фигурой обреченного, высчитывается, сколько времени остается до его смерти. Это явление символическое. Это не видение того, что действительно имеет место в астральной сфере, а видящий передает этим любопытным символическим способом свое сверхфизическое знание. Где настоящее ясновидение, там вещь видима так, как она есть, например, когда видят тонущий корабль с дорогим человеком на нем, или другое ясное видение подобного рода. Если сделать еще шаг далее, мы перейдем к высшему ясновидению, ментальному, когда в физический мозг проникают вибрации из ментальной сферы. Обыкновенно это бывает у гениев. Нередко этого рода ясновидение встречается у художников; художник видит и стремится виденное запечатлеть на полотне, и чем гениальнее художник, тем недовольнее он будет несовершенством передачи того, что ему удалось видеть в момент вдохновения. Но это будет уже не астральное, а ментальное ясновидение. Тесно связана с последним тонкая форма ясновидения, которая делает человека способным овладеть новой истиной или общим принципом; например, когда перед ученым внезапно открывается принцип, который синтезирует и разъясняет многое множество разрозненных фактов. Когда он улавливает основной закон, благодаря которому хаос накопленных наблюдений приходит сразу в гармонический порядок, ученый пользуется при этом бессознательно для себя одной из высших форм ментального ясновиденья, и он при этом в буквальном смысле слова видит, хотя бы сам он и не сознавал этого факта.

Итак, мы различаем эфирное ясновидение, которое может быть достигнуто легким напряжением обыкновенного зрения или нарушением здорового равновесия между мускульной и нервной системой — ясновидение, появляющееся легко в случаях нервного напряжения и переутомления. Затем мы имеем чисто астральное ясновидение, которое может быть символическое и более или менее смутное, или же, благодаря упражнениям, может достигнуть отчетливости, определенности и ясности. Во всех этих случаях мы берем ясновидящего в его нормальном состоянии, т. е. в бодрствующем состоянии, а не в трансе, и если такого рода астральное зрение развивается посредством тщательно проведенного метода, разумно и осторожно применяемых приемов, тогда получается астральное зрение, которое действует совместно с физическим зрением — иными словами, получается расширенное зрение. Под таким расширенным зрением я подразумеваю способность человека видеть в нормальном состоянии и все окружающие физические существа, но рядом с тем также и астральные.

Так что для него мир будет населен гораздо гуще, так как он будет видеть астральные толпы, смешанные с физическими, и при этом нормальное сознание будет оставаться в полной силе и наблюдать одновременно обе сферы: физическую и астральную.

Можно вызвать у самых обыкновенных людей астральное и даже ментальное зрение, если привести их в состояние транса.

Эти явления крайне интересны, ибо если возможно у людей в трансе извлекать способности, которыми они не владеют в бодрствующем состоянии, этим доказывается скрытое присутствие таких способностей у человека, и, следовательно, вопрос только во времени, когда способности эти проявятся нормальным образом. Мне известны многочисленные случаи, когда правильное ясновидение было развито повторенными гипнотическими трансами. В этом случае постепенное развитие астрального зрения проходило через три определенные ступени: вначале ясновидение получалось в трансе, который был вызван другим лицом; затем в трансе, вызванном самим действующим лицом без участия постороннего лица, и наконец ясновидение начинает появляться без всякого транса в нормальном состоянии бодрствующего сознания. Этот последовательный путь имеет особенно большое значение потому, что так много людей способно на ясновидение в искусственно вызванном гипнотическом трансе. Приведу один случай, который кажется мне особенно интересным в виду того, что он произошел с человеком, многим в Англии известным, а также и в виду его крайней обыденности. Это случилось с моим другом, покойным Чарльзом Брэдло*. Как известно, он не верил в загробную жизнь. Он был материалист в философском смысле слова, не верил в бессмертие души человеческой, но вместе с тем он был очень сильный гипнотизер и ему удавались замечательные случаи исцеления. Он любил употреблять свою силу, хотя и не понимал её источника; но он был искренний человек и не мог отрицать фактов, которые происходили под его собственным контролем.

__________
* Известный английский парламентский деятель, свободомыслящий, писал под псевдонимом «Iconoclast» (Иконоборец), умер в 1891 году.

Он гипнотизировал от времени до времени свою жену, и в трансе она становилась ясновидящей, что немало удивляло его. Однажды, под его влиянием, она впала в транс, когда оба они были за несколько сот миль от Лондона; тогда он сделал ей внушение — интересно, что он при этом сам не верил в то, что делал — пойти в типографию газеты National Reformer, где печаталась его статья, и сказать ему, что она там увидит. Через некоторое время она воскликнула: «О глупая женщина! Она поставила большое R вверх ногами!» На другой день корректура была ему прислана по почте, и он нашел букву R, перевернутую наборщицей, как ему сказала жена в трансе, и этот случай остался для него навсегда необъяснимым. Он, конечно, не мог знать, что именно в эту минуту набиралась его статья и что наборщица перевернула букву R, следовательно, мысленного внушения здесь не могло быть. Этот случай имеет особенную ценность благодаря тому, что он произошел с людьми неверившими, и что он не объясним ничем иным, кроме того, что жена Брэдло действительно видела то, что утверждала. Здесь мы имеем дело с ясновидением на большом расстоянии в трансе, а если такое ясновидение возможно в трансе, нет никакого основания утверждать, что оно невозможно вне транса. В трансе люди становятся нечувствительными к грубым вибрациям физической сферы, поэтому сравнительно нежные высшие вибрации, к которым в нормальном состоянии они не чувствительны, одни только и слышны им. Если вы будете стоять на шумном Ковент Гарденском рынке, вы не в состоянии будете ясно расслышать нежный мотив, тихо наигрываемый на скрипке; но тот же самый мотив, сыгранный нисколько не громче, будет совершенно ясно слышан в тишине ночи, каждая его нота будет отчетливо восприниматься ухом. Совершенно то же бывает с человеком, находящимся в трансе.

Вибрации, которые окружают его и в нормальном состоянии, но которые тонут в шумных вибрациях физической сферы, достигают ясно до его слуха, когда шумные физические вибрации стихают. Это не значит, что тонкие вибрации не могут достигать до его слуха в нормальном состоянии; они достигают, но он их не замечает потому, что человек способен сознавать только то, на что обращено его внимание. Но если эволюция действительно существует, и если силы природы не истощились, и если может быть нечто более совершенное, чем наши пять чувств, тогда нетрудно допустить, что более тонкие чувства, о которых шла речь, действительно существуют, и хотя на данной ступени развития они находятся лишь в зачаточном состоянии, со временем они разовьются до полного совершенства у всех людей. Следует проникнуться сознанием, что вся наша организация находится в процессе развития, и все явления, о которых была сейчас речь, не только не сверхъестественны, но со временем станут такими же обыденными, как наши теперешние пять чувств.

То же самое относится и к «яснослышанию». Относительно последнего мы имеем два всем известные исторические примера, упоминаемые в книге Майерса, которые я считаю особенно интересными потому, что действительность их установлена неоспоримо. Я говорю о явлениях, бывших с Сократом и с Жанной д’Арк. В случае с Сократом последний ничего не видел, но слышал голос, который звучал только тогда, когда Сократ собирался поступить дурно, или когда его поступок мог помешать какому-нибудь полезному делу. Из многочисленных явлений, записанных Сократом, я приведу два, которые считаю особенно интересными: один из них известный случай, когда человек, сидевший с ним за ужином, намеревался совершить убийство, причем это намерение не было известно никому из присутствовавших; человек этот встал из-за стола, а «голос» приказал Сократу остановить его, и он остановил его и удержал за столом. Во второй раз человек этот встал, чтобы уходить, и во второй раз «голос» предупредил Сократа, и снова Сократ остановил его. Когда же человек тот встал в третий раз, «голос» молчал, и он, несмотря на двойное предупреждение (Сократ оба раза объяснял ему, откуда исходит внушение), всё же пошел навстречу своему року. Второй случай был с Сократом перед его собственною смертью. Предупреждавший его «голос» молчал, когда он шел, чтобы произнести свою речь, вызвавшую его смертный приговор; и всё время, когда он произносил слова, за которые его осудили на казнь, «голос» продолжал молчать; когда же Сократь узнал о своем смертном приговоре, он выразил, что «раз голос не остановил его речи, ясно, что смерть его не может быть злом»; такое заключение можно назвать великолепным образцом того, как следует относиться к так называемым «сверхъестественным» событиям. В нем сказалось сознание, что смерть только переход к высшему состоянию, которого не следует избегать.

Другой пример с Жанной д’Арк особенно интересен в том отношении, что вся эта история получила юридическое подтверждение, и показания самой Жанны, знавшей, что они угрожают ей казнью, и перекрестные допросы знатоков следственного дела, имевшие целью поколебать её показания — допросы, повторявшиеся день за днем в расчете на то, что она сдастся или запутается в противоречиях, её постоянное утверждение одного и того же, за исключением одной только минуты слабости, вслед за которой она снова продолжала утверждать, что действительно слышала голоса свыше. Здесь мы имеем ясное, определенное, несколько раз повторенное свидетельство. Правдивость же его можно проверить на основании фактов её жизни, которые свидетельствуют, что необразованная крестьянская девушка действительно совершила всё то, что повелевал ей слышанный ею голос. Если всё это взять в соображение, получится свидетельство глубокого значения, способное выдержать самую строгую проверку.

Признавая подлинность таких фактов, прежде чем идти далее, посмотрим, какие опасности могут быть соединены с ними. Хорошо известно, что появление голосов — один из самых обычных признаков угрожающего помешательства. Когда кто-либо начинает слышать голоса, психиатры качают головами, и это действительно признак чрезмерного напряжения нервной системы, которое легко может перейти в сумасшествие. Но оставляя в стороне это соображение, что такое эти голоса? Откуда идут они? Эти голоса идут из астральной сферы. Вы можете на это возразить: «но они часто высказывают совершенно неразумные вещи». А в физическом мире разве мы не слышим зачастую совершенно неразумные вещи? И я не думаю, чтобы сказанное астральными голосами могло превзойти по неразумию те вещи, которые мы изо дня в день слышим здесь на земле. Бывают и такие случаи, когда астральный голос подстрекает к преступлению. И тогда может случиться, что человек, получивший подобный импульс, но еще не потерявший власти над собой, скажет: «я чувствую страшное желание убить кого-нибудь». И если спросить его: «убить определенную личность?», он ответит отрицательно. Совершенная неразумность подобного побуждения признается с полным основанием за признак умственного расстройства. И несомненно, что за таким человеком необходим надзор, так как вполне возможно, что под влиянием внушения он может перейти к выполнению преступного дела.

Откуда же приходят эти внушения? Нередко от убийцы, который совершил преступление и, благодаря неразумию человеческих законов, был подвергнут казни, вследствие чего перешел из физической в астральную сферу, где и получил полную возможность блуждать на свободе, стараясь заставить других повторить свое преступление. Это особенность всех преступников, что они в астральном теле снова и снова повторяют то самое преступление, за которое были лишены физического тела. Мало того, такой освобожденный преступник будет стремиться внушить то же желание и тому из живущих на земле, кто имеет наклонность отзываться на подобные внушения, особенно если нервы последнего чрезмерно натянуты, и нарушено то нормальное равновесие, при котором астральные вибрации не доходят до сознания. Таким образом, непонятная потребность убивать может исходить от казненного преступника, которого по недоразумению считают безвредным; в действительности же он может быть в астральной сфере гораздо опаснее, чем в земной тюрьме. Пока преступники остаются в физическом теле, в виду того, что большинство из них неразвитые люди, они почти не могут вредить силою мысли; но с того момента, как их освободили из физического тела, сама их грубость и неразвитость делают их крайне деятельными в низших областях астральной сферы, откуда очень легко вступать в сношения с живыми людьми. Долг общества стараться исправлять их, а не выпускать на свободу, давая им возможность причинять вред дурными внушениями. Но оставляя в стороне этот частный вопрос, какой смысл заключен в таких явлениях?

Они дают необходимое предупреждение, что к голосам и видениям из эфирной и астральной области нужно относиться так же, как мы относимся к голосам и видениям, достигающим нашего сознания через физические органы. Необходимо отказаться от мысли, что раз то или другое достигает до вашего сознания ненормальным путем, оно по одному этому должно быть и хорошо и истинно. В действительности, так же безрассудно следовать внушениям, идущим из астральной сферы, не взвешивая и не обсуждая их, как безрассудно было бы, проходя по Уайтчапелю*, поддаваться каждому внушению, идущему от первого встречного, проходящего по улице. Необходимо всё, достигающее до нас из потустороннего мира, пропускать через критику разума и совести, и если исполнение полученного внушения не может быть одобрено разумом и совестью, следует отказаться от него; иначе чем более будет расти ваша чувствительность, тем легче будет для вас подпасть под влияние дурного внушения.

__________
* Бедный район Лондона. — Прим. ред.

Можно делать эксперименты, но только тогда, когда эксперименты эти не представляют опасности. Есть много вещей, которые сенситивная личность может видеть и слышать без вреда для кого бы то ни было. Если слышится голос, говорящий, что ваш друг, свидание с которым доступно, в большой беде и вы можете, не рискуя ничем, кроме возможности ошибиться, пойти к своему другу, сделать это следует. Только благодаря постоянным упражнениям можно научиться различать такие вещи. И если бы вы убедились, что ваш друг не нуждался в вас, отметьте этот факт, но постарайтесь разобрать снова все обстоятельства, при которых произошло внушение, и понять, отчего могла выйти ошибка или недоразумение. Записывайте все такие наблюдения, и они послужат вам полезным руководством в будущем. Но если бы ваш друг находился вдали и вам трудно лично проверить, находится ли он действительно в опасности, тогда действуйте обычным путем — через телеграмму или почту. И всё же отметьте, верно или неверно было внушение.

Во всех сношениях с потусторонними мирами необходимо руководствоваться велениями здравого смысла, так же как и в физических сношениях, и не допускать атмосферы страха или почитания только потому, что вы получаете какое-либо впечатление не обычным путем, а через тот проводник, который в наше время у большинства находится еще в зачатке. Иначе вы будете идти путем легкомыслия и суеверия, а не путем знания и опыта.

И всё же не нужно никогда забывать, что именно по этим линиям продвигается эволюция; что у человечества развиваются более тонкие и более острые чувства; что небольшое число людей уже вполне развило в себе эти чувства, и такие люди были в прошлом, имеются и в настоящем, и что чувства эти разовьются нормальным образом у всех, когда мы перейдем на высшую космическую ступень эволюции.

Не следует только повторять собою то же неразумие, какое миллионы лет назад, когда еще не было глаз, могло обнаруживать слепое существо, если оно поднимало на смех другое существо, у которого уже появились первые зачатки зрения, слабая способность различать между темнотой и светом. Нужно всегда памятовать эти два не подлежащие сомнению факта: что мы еще несовершенны, и что мы находимся в стадии неустанного развития. Никогда не забывая эти основные положения, вы будете в состоянии вынести полезные выводы из всех ненормальных явлений, бывающих с вами или с вашими друзьями. Рассматривая их без страха, без недолжного любопытства и возбуждения, не теряя головы и тщательно проверяя и изучая их, вы этим действительно можете ускорить свое психическое развитие. И если физически видеть лучше, чем оставаться слепым, слышать лучше, чем быть глухим, говорить лучше, чем быть немым, то совершенно в такой же мере лучше иметь утонченные чувства, которые способны функционировать не в одной только земной среде, а и в более широких областях вселенной. Потому что рядом с одним безумием провозглашающих, что таких явлений вовсе не существует, и другим безумием, которое слепо принимает всё слышанное, существует и третье безумие, не желающее считаться с тем, что составляет внутреннюю суть вещей и считающее полезным закрывать глаза на явления, которые отмечают собою новую ступень на пути эволюции.

Напомню, к каким выводам подошли мы в предыдущих лекциях. Мы касались фактов, заставляющих думать, что человек живет одновременно в трех различных мирах: в физическом, астральном и ментальном. Мы видели также, что он соприкасается с ними помощью проводников, которые организованы из материи, соответствующей каждому из трех миров; таким образом, посредством одного из этих проводников мы приходим в соприкосновение с физическим миром, посредством другого — с астральным и посредством третьего — с ментальным миром. Мы должны иметь это в виду, изучая специальный вопрос, который сегодня у нас на очереди: телепатию; потому что ясное понимание назначения этих проводников дает нам ключ к разрешению многих из тех проблем, которые возникают перед психологами в области телепатии; рядом с этим, понимание это дает возможность распознавать, каким путем приходит весть: путем ли физическим, астральным или ментальным. Мысля о себе, как о существах, принадлежащих трем мирам, мы откроем перед собою несравненно более широкие горизонты и более обширные возможности, чем имевшиеся у нас, когда мы ограничивались одними узкими границами физического сознания. Мы увидим, что находимся в сношениях с мирами, которые существуют для нас не только пока мы остаемся в физическом теле, но продолжают существовать и тогда, когда мы умираем; из этого следует, что чем сознательнее мы будем относиться к потусторонним мирам еще при жизни, тем яснее они будут для нас после смерти. Несомненно, что если мы будем в состоянии сообщаться посредством телепатии с людьми из других миров, пока сами находимся еще в этом мире, мы получим возможность таких знаний, которые во много раз превысят всё, доступное для нас вне методов, называемых «оккультными», что в данном случае означает выхождение сознания из физической оболочки, его странствование в других мирах и возвращение назад, в физические условия, с запасом совершенно новых знаний. Если бы мы могли установить действительность телепатических сообщений, и затем, вступив в сношения с живущими в тех мирах, сравнить их разнообразные показания, можно было бы приобрести достаточно определенные сведения об их существовании. Ибо при помощи телепатии, если бы реальность её была установлена, возможно проникать в области, выходящие из сферы обыкновенных спиритических исследований, которые, как известно, ограничиваются только той областью, в которой умершие находятся в переходном состоянии, и которая ближе всего соприкасается с физическими условиями бытия. Каждый, кто имел дело с сообщениями через медиумов, хорошо знаком с тем фактом, что сообщающееся существо постоянно заявляет о своем переходе в высшую духовную область и о необходимости прекратить свои сношения с земным миром; между тем, если бы оказалось возможным установить такие сношения посредством тел или проводников, соприкасающихся с этими высшими мирами, в таком случае люди и без оккультной подготовки могли бы сохранять сношения со своими отошедшими в небесный мир друзьями и сообщаться с ними посредством ментального проводника тогда, когда физические и астральные проводники уже разрушены. Очевидно, что это открыло бы новые области знания, и г-н Майерс не преувеличил, придавая огромное значение телепатии как средству расширить объем нашего сознания далеко за пределы физического.

Допустив, что мы можем сообщаться с обоими сверхфизическими мирами, остановимся на возможных методах такого сообщения и посмотрим, какая часть нашего существа является в каждом случае проводником сообщения. Первое и наиболее обычное для нас средство сообщения будет: от одного мозга к другому; причем оба мозга сообщаются обыкновенным путем, через мысль, проявляющуюся посредством физического мозга

Я была очень удивлена, узнав, что издатель «Truth» считает передачу мыслей фактом не научным, так как было известно, что люди, стоящие на уровне современной науки, должны бы, по крайней мере, допускать возможность такой передачи. Я говорю «возможность», хотя я лично готова идти далее и утверждать, что передача мыслей принадлежит к фактам, наукой доказанным. Кто сколько-нибудь знаком с беспроволочным телеграфом, должен знать, что здесь мы встречаемся с совершенно теми же условиями, как и при передаче мысли; что при этом пускается в ход ряд вибраций через всепроникающую среду, без всякой необходимости пролагать обычные средства сообщения, как проволока и т. п. Несомненно, что эта идея уже настолько выяснилась перед сознанием читателей «Truth», что всё, тесно аналогичное, не может уже быть признано вне научной возможности, или противоречащим, в каком бы то ни было смысле, науке. Ибо в число признанных фактов науки следует включить и то, что действие мысли в мозгу совершенно аналогично с действием электричества или магнетизма, что магнетические токи мысли увеличиваются в соответствии с силой мышления. И это верно, даже если не признавать последние исследования французов, касающиеся так называемых N лучей, относительно которых некоторые ученые остаются всё еще в сомнении.

Таким образом мы имеем дело с фактом, что нечто из природы электрического действия сопровождает мысль, и мы не выйдем из пределов обыкновенного научного опыта, если будем утверждать, что передача мыслей—вибраций возможна через эфир, без проволок и без иных плотных проводников. И нам совершенно не нужно выходить из пределов эфира, пока мы имеем дело с передачей мысленных токов, возникающих в одном мозгу и передаваемых другому. Можно сомневаться и в том, будто передача вестей из одного мозга в другой требует непременного участия специального органа, т. е. мозговой железы, которая способна развиваться путем определенных оккультных методов и служить затем для передачи мысленных токов из физического мозга.

То, что наукой рассматривается как остаток третьего или центрального глаза, с точки зрения оккультного исследования имеет свою перспективу будущего развития, а также и свою историю в прошлом. Именно в мозговой железе, но более развитой, чем в настоящее время, находится тот орган, который действует как зарождающее орудие в мозгу того, кто отсылает мысль, и как воспринимающий аппарат в том мозгу, к которому мысль направлена. Но даже и помимо мозговой железы, обыкновенный процесс мысли, если он ясен, определен и выдержан, может вызвать достаточно деятельную энергию в обыкновенных мозговых клетках, чтобы они могли послать вибрации в пространство, которые и будут восприняты мозгом, настроенным до некоторой степени в том же диапазоне. Эта способность у посылающего и у воспринимающего аппарата вибрировать одинаково имеет значение, и потому для удачи опытов хорошо, чтобы оба лица, вступающие в телепатические сношения, находились в тесной симпатической связи друг с другом, как муж и жена, или члены одной и той же семьи.

Оставим на время этот вопрос и посмотрим, возможна ли передача мыслей по иным линиям. Она возможна и от посредствующего звена между ментальным проводником и физическим, т. е. от астрального тела; но, чтобы мысль могла быть ясно и определенно передана от одного астрального тела другому, необходимо, чтобы астральное развитие было доведено до достаточно высокого уровня. Если астральное тело уже достигло той ступени, когда оно способно служить проводником сознания, в таком случае не будет затруднения в передаче мысли этим путем. Поднимаясь ступенью выше к ментальному проводнику, мы опять имеем возможность мысленной передачи, и притом чрезвычайно важного характера, если проводник достаточно развит, чтобы его можно было употреблять в этом смысле. Таким образом имеется три пути, по которым может быть направлена мысленная весть: от мозга к мозгу, от астрального тела к астральному и от ментального тела к ментальному; благодаря этому получаются различия, которые могут объяснить некоторые феномены передачи мысли, необъяснимые обыкновенными психологами, и точно так же выясняется, почему как в опыте, с которым мы сейчас познакомимся, можно от лица, получившего мысленную весть, узнать более того, чем сознательно было послано тем, кто отсылал мысль.

Но прежде чем идти далее, представляется другой вопрос значительной важности, который мне хотелось бы затронуть, а именно: во многих случаях, когда мысль посылается определенному лицу, она воспроизводится в его сознании не как мысль, а как видение или как голос. Предположим, что вы посылаете самую простую мысль вашему другу, мысль о каком-нибудь объекте. Она может достигнуть до него в форме идеи; вы думали, например, о какой-нибудь личности, и идея этой личности появилась в сознании вашего друга; но возможно также, что вместо идеи ваш друг услышит имя этой личности или же увидит её портрет; несомненно, что у вас возникнет вопрос: почему и каким образом происходит это? Зависит это различие от воспринимающего, а не от посылающего, и оно в связи с очень распространенным явлением, с которым каждый из вас наверное знаком по отношению к электрическому току. Приведу пример: в первый раз, когда я увидала опыты с беспроволочным телеграфом, произведенные в Калькутте профессором Боше, отсылающий прибор был помещен в одной комнате, а зрители — в том числе и я — поместились за три комнаты. В помещении, где находились мы, профессор Боше сделал несколько приготовлений. Он устроил химический приемник, в котором электрический ток производил химическую реакцию; далее, он укрепил проволоку, в которой электрический ток должен был вызвать вспышку света; он приспособил пистолет, который должен был выстрелить при помощи электрического тока; и кроме того, он привесил большую тяжесть таким образом, чтобы она могла упасть от прикосновения проходящего тока. Профессор Бозе пропустил ток и все эти вибрации устремились в комнату, где находились мы; и вот сразу произошла и химическая реакция, и вспыхнул свет, и выстрелил пистолет, и упала тяжесть на пол, и всё это произошло соответственно свойствам тех различных проводников, которые давали разнообразное выражение одним и тем же электрическим вибрациям. В этом случае совершенно очевидно, что все различные явления обусловливались природой того аппарата, до которого дотрагивался электрический ток; если то же самое явление отнести к передаче мысли, мы увидим, с какою точностью оно отразится и здесь. Тот, кто легче всего воспринимает впечатления посредством слуха, скорее всего услышит имя задуманной личности; художник, или человек, более склонный к зрительным впечатлениям, увидит скорее всего её лицо, и, таким образом, каждый будет реагировать способом, наиболее привычным для него. Отправляющий просто высылает мысль—вибрацию, а воспринимающий схватывает ее наиболее чувствительным из своих аппаратов. И это вполне соответствует представлению о свойствах нашего нервного аппарата, ибо вам прекрасно известно, что, при надавливании или при повреждении чувствительных нервов, они отвечают на эти повреждения различными ощущениями, смотря по тому, какая часть организма была затронута. Если вы надавливаете на ваше глазное яблоко, давление отразится на сетчатой оболочке световым явлением, хотя давление вашего пальца совершенно не соответствует производителю света в обыкновенном смысле этого слова. Каждый нерв отвечает по-своему: оптический нерв дает свет, слуховой дает звук. «Духовный звук», который слышен при упражнениях хатха-йоги, может служить примером сказанного. Йог втягивает воздух в легкие, и результат такого втягивания и удержания воздуха в легких вызывает известное давление на слуховой нерв, а это давление вызывает представление звука. Каждый, желающий развить в себе ту или другую силу, связанную с астральной или ментальной сферой, сделает хорошо, познакомившись предварительно с обыкновенными физиологическими фактами; этим он избегнет постоянных смешений между физиологическими феноменами и явлениями высших миров.

Приняв всё сказанное в соображение, можно с большею уверенностью разбираться в так называемых ненормальных случаях. А теперь я расскажу вам особый случай передачи мысли, который выбираю в виду его особенности. Я не приводила до сих пор в этих лекциях многочисленных примеров, думая, что вы сами можете найти их для себя; но этот исключительный пример я беру у г-на Майерса потому, что он удовлетворяет и обычные ожидания наблюдателя, и, кроме того, представляет такие неожиданности, которые на первый взгляд кажутся совершенно неразумными. Это — ряд опытов, производившихся в Сан-Франциско одним доктором и его женой. Доктор, по-видимому, теософ, а жена его — скептик. Это представляет большое преимущество, потому что результаты, получаемые через скептика, всегда более удовлетворяют, так как устраняют всякое подозрение в самогипнозе. Этот доктор и его жена находились на расстоянии ста миль один от другого, и первая весть, посланная женою, была очень проста. Жена доктора находилась при этом в бодрствующем состоянии. Можно было бы подумать, что её мысли достигнут в точности по назначению, но нет:

Здесь мы имеем много добавочных подробностей, которых не было в посланных мыслях. Почему же это произошло? Если вы припомните, чтб я говорила о трех путях, по которым идут мысленные токи, вы легко увидите, что эти добавочные подробности были посланы не мозговым сознанием и достигли до воспринимающего другими путями, факты же оказались вполне верными. Хозяйка была именно такова, как была описана и какой её видела г-жа С., посылавшая мысли; таким образом, переданные подробности были в её сознании, хотя они и не были сознательно отосланы её мозгом. Эти странности проходят через весь ряд опытов. Постоянно оказывается, что воспринимающий получает или более того, чем было послано, или же, в некоторых случаях, и менее.

Например: «Тереза Б. и её мать были здесь вчера». По-видимому, вести, посланные женой, достигали точнее или же воспринимались лучше, чем вести, посланные мужем, или потому, что жена думала более отчетливо, или же потому, что муж был более восприимчив. Получена весть была в таком виде: «я думаю, Тереза Б. была там или собирается быть. Что-то неясное о делах; я думаю что-то дурное».

Нужно предположить, что б`ольшая часть этого послания была получена посредством астрального проводника, а не посредством физического мозга. В нем отсутствует ясность и определенность вести, идущей от мозга к мозгу. Это скорее впечатление, чем мысленная передача.

На следующий день получился отрицательный результат. Ничего не было послано с одной стороны, и «забыла условленное время» с другой стороны. Любопытно, что в неудачных случаях оба впадают в забывчивость. Затем следует нечто с виду совсем бессмысленное. «Б. чувствует себя нехорошо, пошел за лекарством» — было отослано, а получилось следующее: «вижу много винных бочек и оплетенных бутылей. Что-то по поводу занавесок». На первый раз передача кажется совсем неудачной, но если разобрать основательнее, чт`о окажется? Г-жа С. посетила большой винный погреб, и, вместе с тем, занавески в её комнате почему-то тревожили её, и хотя она ничего не сказала об этом, оба впечатления передались её мужу, несмотря на то, что мозг её не принимал в этом участия. Неприятность с занавесками — чрезвычайно интересный и значительный факт; астральные вибрации, выражающие недовольство, проходя по астральному пути, были достаточно энергичны, чтобы пересилить весть, посланную физическим мозгом и проникнуть, как подлинное послание, в сознание получающего.

Упомянем вкратце еще об одном случае, в котором получающий более точен, чем отсылающий.

При сравнении записей оказывается, что яд был только на одной руке, а не на двух, как сообщает посылающая; получающий видел картину правой руки и на ней яд, причинивший вред только одной руке. Мы имеем здесь случай передачи мысли, вполне определенный и ясный.

Здесь и сходство между отсылаемым и получаемым близкое, и добавочные подробности, которые отсылающий не намеревался передавать, но которые, несомненно, находились в его сознании. Самая же любопытная подробность та, что посылающий дает знать о повреждении обеих рук, а воспринимающий получает идею только об одной поврежденной руке, и именно той, на которую капнул яд. Случай этот непонятен с этой стороны. Не ясно: почему в обыкновенном бодрствующем состоянии была послана неверная весть относительно двух, а не одной руки. Может быть, это было вызвано тем, что посылающая была испугана и слегка истерична, и вообразила, что на обе руки попал яд. Это — один из примеров недостаточно отчетливого эксперимента, и потому будет лучше для того, кто действительно интересуется подобными вопросами, делать опыты самому, а не полагаться на отчеты о чужих опытах. Но нужно при этом иметь в виду, что не следует быть слишком прямолинейным, когда устанавливаешь условия, при которых опыт должен происходить. Я знаю, что легко вызову возражение, так называемого, научного характера: «Этим вы открываете двери для возможных обманов. Мы должны ставить строжайшие условия для опыта». Да, если известна вся совокупность действующих условий, тогда это возможно, но пока этого нет, совершенно неразумно основывать заключения только на нескольких известных вам условиях и затем жаловаться, что явление не удаётся, несмотря на «строжайшую проверку». Возьмем пример, который покажет нам всю несостоятельность упомянутого требования.

Один фотограф отправился в центральную часть Китая в те времена, когда фотография была еще неизвестна китайцам, и предложил снимать виды «с помощью солнечного света». Все смеялись над ним, потому что возможно ли «помощью солнечного света» снимать виды? Совершенно ясно, что это был сумасшедший. Но дальнейшие наблюдения над ним доказывали, что это был не столько сумасшедший, сколько мошенник. Все его процедуры ясно доказывали, что он собирается надувать народ. Первое, что он сделал, собираясь снимать виды: он закрылся — вместе с ящиком — черным сукном; ясно как день, что он мог подложить под сукно столько готовых картин, сколько вздумается. И то, что он настаивал на закрытии камеры, доказывало несомненно, что готовилась плутня. Далее он настаивал на том, чтобы плотно закрытый ящичек, который он впихнул в камеру, не открывали, почему никто и не мог проверить, не были ли в этом ящичке уже готовые картины. Он так и не позволил заглянуть туда и всё время прикрывался черным сукном. Не ясно ли, что так нельзя честно делать картины, иначе — зачем бы ему было вставлять запертый ящик и никому не давать заглянуть туда? А затем, когда он стал уверять народ, что картинки его готовы, что же он сделал? Открыл ли он ящик и показал свои картинки? Нет! Он таинственно закутал его опять-таки в черное сукно и унес в комнату, в которую не должен проникать ни единый солнечный луч, хотя перед этим он и уверял, что делает свои картины с помощью солнца... Кто же поверит, чтобы солнечный свет мог делать картины и в то же время не должен проникать туда, где эти картины находятся! И вот китайцы потребовали, чтобы фотограф доказал на деле, что может снимать картины помощью солнечного света и для этого делал свои снимки в открытом ящике так, чтобы каждый желающий мог освидетельствовать его пластинки и убедиться, что там нет подложенных картин. И он вовсе не должен уходить в темную комнату и толковать о каком-то проявлении. Китайцы были слишком умный народ, чтобы позволить надувать себя таким явным образом. Таково было их решение; само собой разумеется, что при таких предварительных условиях они не получили ни одного фотографического снимка.

Вот таким образом поступают люди, когда исследуют неизвестные им явления. Они говорят, что такие-то и такие условия должны быть соблюдены. Тщетно протестует экспериментатор, знающий, что при этих условиях явление не может удаться. Вначале, пока делающий опыты совсем еще несведущ, он должен делать их при всевозможных условиях, и только постепенно, когда появится известная опытность, можно изменять условия одно за другим и наблюдать, при которых из них результаты бывают наиболее совершенны, и только тогда наблюдающий станет на верный путь, ведущий к точному знанию. Ибо природа не создает особых условий, чтобы подделаться к теориям ученых или психических исследователей. Она ведет всё совершающееся по собственным путям, и кто желает открыть эти пути, должен брать их такими, как их дает природа, а не такими, как хотелось бы господам ученым исследователям. «Природа завоевывается послушанием» — вот великое правило научных исследователей. Она не покоряется предписаниям. Обыкновенная наука достигла уже того уровня, при котором многие открытия могут совершаться по линиям прежних исследований, и ученые забывают, как много таких предшествующих исследований лежит в основе их настоящих научных трудов. Теперь химику гораздо легче идти по известным определенным линиям, но прежние химические открытия делались совершенно иначе. Роджер Бэкон, например, делал свои опыты иным образом. Он просто соединял различные вещи вместе и наблюдал, что из этого выйдет. Не особенно приятный способ для построения основ современной химии, ибо время от времени в его отчетах попадаются такие заявления: «При этом я был повален несколько раз на пол моей кельи», или: «я потерял при этом один палец» и т. д. Эти первые химики калечили себя, разыскивая условия, при которых работает природа. Они шли ощупью. Иногда кто-нибудь из них жертвовал пальцем, другой рисковал быть убитым, и лишь после таких экспериментов над собой они могли установить правильные условия для своих опытов. А если бы они отложили свои исследования до тех пор, пока стали известны условия, наверно химия не продвинулась бы вперед. Но и в наше время, как только мы подходим к психическим явлениям, мы оказываемся в тех же условиях, при которых работал Роджер Бэкон. Нам приходится испытывать, и испытывая, быть готовыми встретить неизвестное, и если вы не готовы к подобной встрече, лучше отказаться от новых опытов и ограничиться изучением уже открытых законов, что можно делать в полной безопасности; но если вы твердо решили открывать новое, необходимо вооружиться мужеством и смело идти навстречу неизвестному, наблюдая, что выйдет из ваших опытов. Через некоторое время вы будете в состоянии исключать из них ненужные случайности. Таким путем шел С. Вильям Крукс, и он получал замечательные результаты; когда все вокруг него говорили, что материализация духов, совершающаяся лишь в темноте, есть ясное доказательство, что здесь на сцене обман, он, как истинный ученый, принял временно утверждение спиритов и занялся изобретением такого рода лампы, световые вибрации которой не уничтожали бы возможности материализации, и последствием было то, что при помощи изобретенной им лампы он мог исследовать и материализацию, и медиума в одно и то же время. Но не забудьте, что он достиг этого не требованием, чтобы материализация совершалась при дневном свете, но спокойным принятием факта, что при дневном свете материализации быть не может, и затем — старанием найти источник света, который не действовал бы разрушительно на неизвестную пока субстанцию. Вот путь истинного ученого, который начинает не с отрицания, а с наблюдения фактов, и затем уже стремится изобрести пути для наиболее точных и удовлетворяющих наблюдений.

Все эти мысли должны служить руководящим правилом для ваших собственных исследований; нужно прибавить, что пока дело касается передачи мысли, не предвидится ни малейшей опасности в ваших опытах. Единственно, что следует при этом соблюдать, это — время от времени менять свою роль; от восприятия чужих мыслей переходить к роли отправляющего мысль, так как для точного восприятия чужой мысли нужна чрезвычайная пассивность. Последняя со стороны воспринимающего так же необходима, как активность со стороны отсылающего мысль, и потому не мудро постоянно играть роль воспринимающего аппарата. Нехорошо в таком смешанном мире, как наш, изощрять свою восприимчивость ко всякого рода вибрациям, которые несутся на нас, а это непременно случится, если вы будите слишком часто практиковаться в восприятии чужих мыслей, рискуя получать вести, которые совершенно не желательны для вас.

Необходимо оберегать себя от излишней восприимчивости. Во всех смыслах подобная восприимчивость — опасная вещь, в особенности при условиях современной цивилизации. Стоит только вспомнить так называемое «общественное мнение», которое в большей своей части не что иное, как мысленное внушение. Мнения, которые вы составляете для себя, гораздо более мнения других, чем ваши собственные мнения. Вы получаете их от более сильных мыслителей во всех областях жизни. Если вы думаете по этой определенной линии, то только потому, что Бальфур или Чемберлэн думают по той же линии. Они посылают в пространство могучие токи мыслей и один мозг за другим воспринимают эти мысли; при этом каждый мозг прибавляет некоторое количество силы этим токам, и таким образом энергия их возрастает. Человек, желающий иметь свое собственное мнение, должен держать свой мозг как бы на запоре, пропуская в него те мысли, которые он считает желательными для своего сознания, и закрывая его от тех, которыми не хотел бы наполнять свой мозг. Если вы желаете понять какой-либо вопрос всесторонне, раскройте ваш ум для самых противоположных мнений, касающихся этого вопроса, и пусть все они вольются в ваш ум, а затем уже определяйте сами их относительную ценность; но не следует отдавать себя во власть чужим мысленным токам и постоянно воспроизводить любимых политиков и любимую газету. Такого рода общественное мнение не имеет большого значения для наций, и если нации предстоит быть действительно великой, мысленная атмосфера её должна наполняться сильными, независимыми и тщательно разработанными мыслями, а не представлять собою один только отголосок, как мы это видим в настоящее время, ибо эхо звучит лучше всего в пустом погребе, и чужие мысли повторяются чаще всего пустыми мозгами.

Не следует забывать, что рядом с мысленными токами физической среды до нас могут достигать токи и из высших миров, и что хорошо раскрывать свое сознание для подобных влияний.

Не забывайте, что медитация, за которую я всегда так горячо стояла, эти несколько минут, посвященные каждое утро спокойному размышлению над благородной мыслью, пока мозг еще не наполнился заботами дня, и вслед за тем — раскрытие как мозга, так и высших проводников сознания вибрациям мыслей, идущих сверху, дадут вам познание, которое вы не могли бы приобрести в земной среде, и возможность подняться в такой мир идей, который иначе оставался бы недоступным для вас. Ибо может быть, самое большое препятствие, задерживающее наш истинный прогресс, и коренится в том, что мы не сознаем нашу прирожденную божественность. Если бы человек сознавал свою связь с высшим и своей родиной считал мир идей, а не мир физических явлений, если бы он понял, что по праву рождения принадлежит к этому высшему миру и что он в состоянии войти с ним в сношение еще при земной жизни, как сильно озарилась бы его жизнь, насколько быстрее развернулась бы его эволюция! И вопрос здесь не в том, чтобы создавать новый проводник, новое средство сообщения, которым мы еще не владеем; всё, что от нас требуется, это — пустить в ход аппарат, уже построенный в течение бесчисленных воплощений и который лишь ожидает необходимого толчка, чтобы прийти в движение. Тело мысли (ментальное тело) человека на настоящей ступени эволюции не является больше тем неопределенным облачным образованием, каким оно было ранее, это — определенный, тонко организованный проводник, хотя и способный на гораздо более совершенное развитие в будущем. Что касается астрального тела, у большинства современных людей достаточно культурных, разумных и вдумчивых оно уже является организацией, в значительной степени готовой для работы и только ожидающей случая, чтобы начать такую работу. Но если мы будем продолжать работать лишь через физический мозг, мы не познаем эти более тонкие проявления высших проводников, эти вести, посылаемые нам свыше, способные сильно расширить и так ярко осветить наше бодрствующее сознание. Книги являются, несомненно, одним из способов приобретать познания, но значительнее всех книг, вернее и проникновеннее всех учителей, обучающих устами и голосом, эти посланники, достигающие до нас из высших миров, в которых мы живем всё время, не сознавая того, потому что наше внимание отвернулось от них. Первое, что необходимо, это — повернуть внимание в сторону высших миров, вырвать себя из цепких когтей повседневных забот хотя бы на короткое время и ежедневно устремлять сознание к своей истинной родине. Попробуйте сделать это, и вы убедитесь, что постепенно и медленно, но тем не менее верно эти тонкие вибрации водворятся в вашем сознании. Вначале это будет лишь слабое просветление в виде проникновения в глубину смысла ваших же любимых книг, которого ранее у вас не было; затем у вас появится уверенность, что мысли передаются из высшего мира вашему физическому мозгу и что вы можете прийти в соприкосновение с душой, а не только с мозговым сознанием других людей. Но так же, как нельзя приобретать познаний в этом мире, не повернув внимания на предмет изучения, так же невозможно познать и высшие миры, не устремив на них внимания; и нельзя требовать, чтобы эти тонкие вибрации могли проникнуть в ваш мозг, если вы не захотите освободить его даже на несколько мгновений для того, чтобы он мог свободно воспринять их.

Сегодня я предполагаю говорить о методах развития, т. е. о том, каким образом каждый может содействовать развитию своей внутренней, духовной природы и таким образом постепенно приобрести уверенность и знание там, где в настоящее время его встречают недоумения и неясность. Ибо та «новая психология», вопросы которой мы обсуждали, никогда не может быть вполне усвоена, пока люди не научатся «видеть» и таким образом не получат возможности проследить, как возникают те многообразные явления, которые все безразлично относятся к области «бессознательного», причем им не дается никакого удовлетворительного объяснения.

В этих лекциях я старалась указать различные источники, откуда происходят эти явления, чтобы вы могли сами классифицировать их, говоря, когда вы читаете о том или ином явлении: «это относится к такой-то области, а это к другой» и т. д. Но, разумеется, будет гораздо лучше, если вместо того, чтобы просто принять предлагаемую теорию и пытаться разрабатывать и применять её, вы будете в состоянии собственным пониманием определять в каждом данном случае истинный источник разбираемого явления. Поэтому, я думаю, будет полезно указать вам на некоторые пути возможного развития, — тем более полезно, что некоторые из них нежелательны и опасны, тогда как другие, если и не гарантируют непременно полного успеха, то во всяком случае содействуют ускорению развития тех, кто пользуется ими, даже если бы в одном воплощении и не оказалось возможным довести работу до конца.

Прежде всего следует выяснить, что именно должно подлежать развитию, так как самый метод будет зависеть от того, какая сторона человеческой природы имеется в виду. И тут мы видим, что эволюция человечества будет неизбежно двигаться по двум главным направлениям: с одной стороны будет развиваться сознание, а с другой стороны материальные проводники его. Само сознание сильно разовьется, оно углубится, приобретет б`ольшую ясность, наше понимание окружающих явлений станет более полным и определенным. Таким образом, нам придется рассмотреть методы, применимые к развитию сознания. И здесь вопрос идет в буквальном смысле о раскрытии, так как сознание содержит в себе в скрытом виде все возможности дальнейшего совершенствования, и всё дело только в том, чтобы развернуть эти возможности так же, как почка развертывается в совершенный цветок. Но нас интересует не один только этот вопрос о развитии сознания. Ибо из того, что сознание постепенно раскрывается и в высших мирах, еще не следует, чтобы оно могло непосредственно из высших сфер воздействовать на физический мозг так, чтобы вызвать известные результаты в нашем так называемом бодрствующем сознании. Вполне возможно, что развитие какого-нибудь человека пойдет так далеко, что и сознание, и высшие тела его будут деятельны в соответствующей им высшей сфере, но приобретенные там знания всё же не смогут быть переданы физическому мозгу, и таким образом, человек этот не будет в состоянии «припомнить» их. Когда сознание развилось настолько, что может функционировать в высших мирах, возникает вопрос о тех проводниках или телах, посредством которых оно должно проявляться и работать. Но мы можем иметь дело лишь с тремя из этих проводников, ибо, когда они способны к правильной деятельности, человек продвинулся уже настолько, что не нуждается более ни в каких физических указаниях относительно значения и способов своего дальнейшего развития. Когда человек научился управлять своими физическим, астральным и ментальным телами, он может уже самостоятельно приобретать знания, идущие из той области, которую физиологи называют «бессознательной», и из наиболее высокой и ценной части этой области, из сверхсознания. Но на настоящей ступени эволюции лишь в виде редкого исключения может достигать до человека сведение, исходящее из сферы выше ментальной. Конечно, такие случаи возможны, когда мы имеем дело с людьми гениальными, сознание которых не редко озаряется проблесками интуиции, идущими из «тела причинности» (causal body), этой вечной сокровищницы, в которой хранятся все воспоминания прошлого. Возможно это также и для тех, которые, постепенно развивая свои психические способности путем определенных приемов, довели свои низшие проводники до такого совершенства, что могут уже сознательно действовать в своем «теле причинности». Но по большей части приходится иметь дело лишь с этими тремя низшими телами и их мы и будем иметь в виду. Итак, нам надо рассмотреть: как раскрыть наше сознание, как усовершенствовать наше физическое тело; как привести астральное тело в состояние деятельное и как добиться того же и по отношению к ментальному телу; словом, как достигнуть того, чтобы раскрылись все силы сознания, а со стороны формы, чтобы развились те органы, посредством которых могли бы проявляться эти силы.

Надо иметь в виду, что при применении некоторых методов все усилия направляются на развитие проводников, на развитие же сознания не обращается внимания. И в этом случае результаты получаются крайне неудовлетворительные; человек может развить свои психические чувства настолько, что они могли бы служить органами высшей жизни, и всё же они могут оказаться совершенно бесполезными, так как сознание еще не готово, чтобы функционировать посредством их. При этом оказывается искусственное насилие. Вместо того, чтобы сознание вызывало развитие органов и регулировало их рост, возможно до известной степени вынудить преждевременное развитие органов, заставить их опередить рост сознания; при этом человек будет видеть и слышать многое, что останется для него совершенно непонятным. Это очень часто бывает с людьми, обладающими прирожденными способностями к «психизму», которые они развили во время прежних своих воплощений. Большею частью, когда мы имеем дело с людьми невысокого развития и всё же обладающими такими прирожденными психическими способностями, это объясняется тем, что в прежних своих жизнях они пользовались методами, влияющими лишь на тело, а развитие сознания оставляющими без внимания. В результате получается значительное развитие психических сил, но, раз неразвитое сознание не в состоянии разумно пользоваться этими силами, от них мало толку, и они являются скорее источником неприятностей для их обладателя, а не драгоценным приобретением. Таким людям отнюдь не приходится завидовать; и если они оказываются обладателями сил, которыми не умеют пользоваться и которые неприятно беспокоят их, вызывая ряд явлений, непонятных для них, которыми они не могут управлять, то единственно разумное, что могут сделать такие лица, — это приняться осмотрительно за развитие своего сознания и таким образом восполнить в этой жизни тот пробел, который сделан был в предыдущей жизни.

Я думаю, легче всего будет проследить различные методы развития психических сил, если я вкратце изложу перед вами сначала ту теорию, которой придерживаются главным образом в Индии, где эти вопросы изучались в течение многих тысячелетий, а затем методы, рекомендуемые в настоящее время у нас на Западе. Тогда будет ясно, к которому из двух методов, различаемых на Востоке, относятся применяемые у нас методы развития психических сил. Желательно всегда обладать полной теорией, чтобы при встрече с каким-нибудь новым явлением мы сразу могли знать, куда именно следует его отнести; а так как подобной всеобъемлющей теории в настоящее время на Западе не существует, то мы позаимствуем ее у народов Востока и посмотрим, какой свет бросает она на явления, происходящие среди нас.

Общепринятое в Индии психологическое учение, существующее там уже много тысяч лет, различает два главных вида йоги: хатха-йогу и раджа-йогу; и к одному из этих двух основных подразделений неизбежно примыкает каждый процесс развития психических сил. Теория хатха-йоги такова: легче начинать с воздействия на физическое тело, так как в этом случае мы имеем дело с тем, что нам так или иначе известно; начиная свое воздействие с физического тела, можно приобрести над ним почти невероятную власть; а так как физическое тело соответствуют в своих различных частях органам высших тел, то можно повлиять и на последние, возбуждая деятельность в соответствующих физических органах. Так, начиная с воздействия на физические глаза, можно постепенно, поднимаясь снизу вверх, развить и соответствующие органы в астральном теле, в результате чего явится ясновидение; воздействуя на физический орган слуха, можно вызвать соответствующее развитие и в астральном теле, и таким образом явится способность слышать астральные звуки. Эта теория соответствия между высшими и низшими телами совершенно верна. Наши чувства коренятся в действительности не в физическом теле — центры этих чувств находятся в астральном теле. Все зрительные впечатления, получаемые глазом в физической сфере, прежде чем они достигнут внутреннего человека, передаются с сетчатой оболочки оптическим центрам в мозгу, а отсюда соответствующим центрам астрального тела, которые собственно и являются истинными центрами физических чувств. Мозг представляет собою лишь телеграфную проволоку, вдоль которой передается весть о впечатлении; видим же мы благодаря возбуждению астральных центров. Но хатха-йога обнимает многое, кроме упомянутого возбуждения чувств. Она вызывает и полную власть над всеми частями физического тела, так что все мускулы всецело подчиняются воле человека. Последователь хатха-йоги проходит через целый ряд процессов, часто очень утомительных и даже сопряженных с болью, чтобы подчинить своей воле каждую часть своего физического тела: зная при этом и соответствия, существующие между физическими и астральными органами, он воздействует через одни на другие так, как было указано по отношению к зрению и слуху.

В Индии есть много таких адептов хатха-йоги, которые охотно показывают приобретенные таким путем силы. Они могут проделывать удивительные вещи: прекращать произвольно биение сердца, или работу легких, и многое в этом роде. И всё это кажется чрезвычайно удивительным, пока не узнаешь, как это делается. И кроме того возникает вопрос: к чему всё это нужно? Стоит ли проделывать так долго все эти упражнения для того, чтобы научиться делать вещи, которые в сущности ни для чего не нужны? Единственно, что еще может быть признано значительным, это — способность видеть, слышать и чувствовать в астральной сфере; но этого последователи хатха-йоги достигают лишь в весьма ограниченной степени, и после того, как новизна впечатления пройдет, естественно рождается желание пойти далее и понять в чем тут суть. Во многих случаях последователи хатха-йоги оказываются не в силах установить связь между центрами астрального тела и органами физических чувств, так что видимое и слышимое ими в астральной сфере не передается их физическому мозгу. Они могут впадать в транс, но когда они просыпаются, оказывается, что они не приобрели никакого нового знания. Единственное, чего они достигают при этом, это — отделения астрального тела от физического. В некоторых случаях освободившееся астральное тело может функционировать в астральной сфере, так что человек приобретает опыт, хотя этот опыт и не достигает бодрствующего мозгового сознания, но всё же это представляет известное преимущество, так как многое из испытанного в астральной сфере может проникнуть и в физическое сознание не как определенное воспоминание, а как знание, постепенно пробивающее себе путь через препятствующий физический мозг. Но в большинстве случаев, когда астральное тело отделяется от физического, оно остается в непосредственной близости от последнего, в состоянии сонном и пассивном.

Насколько мне известно, развитие в этом направлении не даст сколько-нибудь значительных познаний; но одного последователи хатха-йоги, несомненно, достигают: они приобретают превосходное физическое здоровье. Они развивают такую мышечную силу и выносливость, что в состоянии преодолеть физическую усталость, которая раздавила бы обыкновенного человека. Благодаря трудным упражнениям, которые они проделывают, и благодаря настойчивости, необходимой для достижения каких либо результатов, они, рядом с физической силой, развивают и большую силу воли.

Посмотрим теперь, под какую теорию можно подвести вышеизложенное:

Если мы всмотримся пристальнее, то увидим следующее: в течении эволюции сознание несколько опережало развитие органов, и работа сознания вызвала и самое образование последних. Это обстоятельство чрезвычайного и практического значения. Жизнедеятельность предшествует всегда образованию органа; этот последний является лишь результатом жизнедеятельности. Следующий факт, останавливающий на себе внимание исследователя, состоит в том, что по мере развития сознания, по мере того, как мыслитель приобретает всё большую силу мысли, он устраняется постепенно от целого ряда функций, которые вначале требовали с его стороны сознательных усилий воли, передает их автоматизму тела, а сам устремляет свое внимание на нечто высшее и более полезное.

Поэтому, когда мы видим, что последователь хатха-йоги снова подчиняет сознательному контролю функции, от которых, в течение эволюции, он успел уже отделаться, мы находим, что он идет назад, а не вперед, нагружая на себя такие задачи, которые гораздо лучше выполняются автоматическим механизмом его тела, и на которые он должен затратить огромные усилия, чтобы выполнить их с таким же совершенством, с каким это делает механизм, им же созданный в прошлом.

Точно так же мы пойдем назад, если начнем возбуждать астральные чувства таким путем, действуя на них снизу; астральные центры развивались вначале, и уже потом их деятельность вызывает образование физических органов чувств; поэтому, воздействуя физическими органами на астральные центры для того, чтобы побудить их к независимой деятельности, значит возвращаться вспять по пройденному уже пути эволюции.

Таким образом пробуждаются не истинные астральные слух и зрение, а лишь вызывается ненормальная и нежелательная деятельность тех астральных центров, которые создали для своего нормального проявления органы чувств в физическом теле; при этом следует иметь в виду, что астральное тело обладает целым рядом своих собственных чувств, которые не сообщаются непосредственным образом с органами физического тела. Астральные чувства относятся непосредственно к астральной сфере, тогда как те центры чувств, о которых шла речь выше, являются как бы местом для сообщения между мыслителем и его физическим проводником. Поэтому нет никакой надобности возбуждать их к самостоятельной деятельности, так как они не могут служить удовлетворительно для этой цели. Поступая так, вы берете орудие, предназначенное для этой цели, и грубо приспособляете его к выполнению совсем другой цели. Всё, чего нужно добиваться, это — развивать в самом астральном теле его собственные органы чувств, так называемые «чакры», или «колеса», которые принадлежат этому телу как таковому, а не как передаточной инстанции между мыслителем и его физическим проводником. Искусственно возбуждать эти центры, назначение которых — служить передаточным мостом, вместо того, чтобы развивать живые «колеса», которые и представляют собою истинные органы астрального тела, значит — делать грубую ошибку; таким образом можно вступить лишь на путь ненормальной эволюции, совершенно нежелательный, идя по которому легко причинить себе серьезный вред.

Посмотрим теперь, которые из западных методов развития психических сил основаны на принципах хатха-йоги, согласно которым следует действовать на те или иные органы физического тела, чтобы пробудить известные силы в астральном. Все методы, рекомендующие начинать с сосредоточения органов чувств на наблюдении какого-нибудь материального предмета, относятся к хатха-йоге. Так, например, излюбленный восточный метод, который часто рекомендуется и у нас на Западе, — это смотреть в течение целых часов на черное пятно, сделанное на белом фоне. Другой подобный же метод, это — глядение в кристалл. Мною как раз получено много американских изданий, рекомендующих всевозможные упражнения в этом роде. Всё это принадлежит к системе хатха-йоги и по самому существу своему вредно, и не только потому, что заставляет человека следовать по пути, обратному нормальному ходу эволюции, но и потому, что отзывается очень вредно на физических органах чувств. Одним из результатов продолжительного глядения на черное пятно бывает порча зрения. Нормальное соотношение между зрительными осями часто нарушается, и вызывается косоглазие. Другой результат — в постепенном ослаблении физического зрения вследствие чрезмерного утомления нервов сетчатой оболочки. Это переутомление мало-помалу передается через зрительный нерв зрительным центрам, и в результате многолетних упражнений может получиться атрофия зрительного нерва, ведущая за собой помутнение зрения и даже слепоту.

Существует большая разница между индусами и европейцами. Индус мало интересуется, какой получится физический результат, тогда как для европейца или американца это далеко не безразлично. Если индус наживет себе резко выраженное косоглазие, то он будет себя чувствовать так же хорошо с ним, как и без него. Он вовсе не желает смотреть на окружающие его вещи; он сосредоточил свои мысли и желания на другом, и его не беспокоит нажитое косоглазие. Он не обращает даже внимания на слепоту; но не так смотрит на это европеец. В Индии хорошо известно, каковы бывают результаты от применения методов хатха-йоги, но результаты эти неизвестны у нас на Западе; и мне думается, что жестоко поступают все, широко распространяющие сведения об этих методах без объяснений, с какими опасностями они сопряжены. Меньшинство может быть и избежит вредных последствий, но очень многим придется пострадать. Но даже если предположить, что кому-либо удастся, избегнув угрожающих опасностей, произвольно погружаться в транс, какая ему от этого польза? Пробудившись, он убедится, что стал не мудрее прежнего. Он только достиг самогипноза, но эта способность вовсе не является каким-либо ценным приобретением. То же относится и к развитию астрального слуха. Проделывая известные упражнения с дыханием, возможно слышать неуловимые для других звуки; но это происходит от давления в горле на нервы, соединенные с ухом.

А между тем многие думают, что при помощи подобных упражнений можно действительно раскрыть астральные чувства. Есть много подобных упражнений, о которых вы можете прочесть, если желаете. Но советую не применять их на деле; всего благоразумнее остерегаться таких вещей; очень возможно, что люди, знакомящие с этими методами несведущую публику, не говорят об их последствиях, потому что сами ничего не знают; я не думаю, чтобы они умалчивали о том злонамеренно.

Смотрение в кристалл также не приводит ни к чему, кроме самого низшего ясновидения. Однажды меня очень удивил один факт, относящийся до глядения в кристалл. Среди членов нашего общества я знаю одного, обладающего высоко развитым астральным зрением. Однажды, желая развлечься и узнать что-нибудь интересное, я попросила его посмотреть в кристалл и рассказать, что он там увидит. Он смотрел в него, поворачивая его на всевозможные лады, но решительно ничего не видел, хотя и старался в течение довольно продолжительного времени. Причина этого, если вдуматься, совершенно ясна: ясновидение людей, которые достигли высокого психического развития, является не вследствие возбуждения в центрах чувств астрального тела, а вследствие пробуждения деятельности в так называемых чакрах; и человек, пользующийся этими последними, всего менее будет пользоваться первыми, которые нужны только как мост для того, чтобы физические раздражения доходили до сознания и сообщили ему нужные сведения. Я не знаю ни одного случая, когда бы глядение в кристалл открывало возможность что-нибудь видеть за пределами самой низшей области астральной сферы. Совершенно верно, что упражняясь долго, можно увидать кое-что, но это связано с большим риском, и я настоятельно советую не заниматься усиленно глядением в кристалл, потому что, даже достигнув некоторых результатов, вы в то же время закроете для себя путь к приобретению высших способностей.

Обратимся теперь к рассмотрению системы раджа-йоги. Здесь исходный пункт совершенно иной. Метод этот начинает с развития силы мысли, с медитации; но ранее чем приступать к медитации, которая является уже начальной стадией раджа-йоги, необходима еще известная предварительная подготовка. Последователь раджа-йоги должен прежде всего очистить свое физическое тело до известной степени, но не для того, чтобы воздействовать на астральное тело, а для того, чтобы растущие силы сознания, действуя на физическое тело, неподготовленное для восприятия более тонких и энергичных вибраций, не повредили ему и не вызвали бы заболевания всего организма и даже сумасшествия. Всё это обстоятельно изучено в Индии, и опыт показал, что тот, кто пытался следовать методам раджа-йоги, не подготовивши предварительно свое тело, хотя и может достигнуть в некоторых отношениях замечательных результатов благодаря тому, что развивающиеся духовные силы начнут действовать на его низшие тела, но вскоре он неминуемо утратит здоровье и совершенно расшатает свою нервную систему. Очищение тела достигается тщательно разработанной системой диеты, правильным сном, достаточным отдыхом и т. д., основным правилом которой является — умеренность во всём: не переедать, но и не морить себя голодом, не лежать долго в постели, но и не лишать себя сна, чересчур напрягая свою нервную систему, одним словом — умеренность во всём. Пища, принимаемая последователями раджа-йоги, должна быть чистой, обладать свойством «ритмичности», т. е. вибрации частиц, из которых эта пища состоит, должны быть равномерные, гармоничные, уравновешенные. Это основывается на теории, согласно которой материя обладает тремя свойствами: инерцией, подвижностью и ритмом. Преобладание в теле человека первого свойства вызывает лень и неподвижность, почему пища, вызывающая эти свойства, и воспрещается. Точно так же следует избегать и такой пищи, которая способна вызывать неуравновешенность, беспокойство, в которой преобладает второе свойство материи — подвижность. Остается избирать тот род пищи, в которой преобладает ритмичность. Разработана целая система, относящаяся до пищевых веществ, помогающих телу вибрировать в ответ на вибрации высшего сознания, когда это требуется.

Следующий шаг, это — полное овладение своими эмоциями, чтобы человек никогда не терял самообладания под влиянием их. Только когда он достигнет значительных успехов в этом направлении, можно с безопасностью подвергнуть его методам самой йоги. Когда он уже частью очистил свое тело и научился владеть своими эмоциями, тогда можно приступить к упражнениям ума, этого «великого врага», как его называют восточные мистики. Это название дается уму потому, что он привык устремляться к объектам внешнего мира, и обыкновенно сила ума измеряется тем, насколько он быстро перебегает от одного предмета к другому, схватывая одно, чтобы затем немедленно обратиться к другому. Но это-то свойство ума и оказывается самым серьезным препятствием, когда начинается развитие высших ступеней сознания; последователь раджа-йоги должен сосредоточить все свои усилия, чтобы успокоить, утишить свой ум, иначе не удастся развитие высшего сознания, проявлению которого будут постоянно мешать более грубые вибрации низшего разума. Упражнения йоги и состоят главным образом в сосредоточении мысли на каком-нибудь одном предмете; это достигается главным образом работой воображения, которое создает образ или картину и сосредоточивает внимание исключительно на ней; когда же это достигнуто, внимание отвлекается от всей картины и сосредоточивается всецело на какой-нибудь одной её точке, а затем отвлекается и от этой последней точки так, чтобы ум остался совершенно свободным от всех представлений. На Западе применение этого метода встречает особые затруднения благодаря тому, что ум европейца несравненно беспокойнее в силу особенностей, которыми отличается эволюция европейских народов, да и нетерпения у нас гораздо больше. При первых же попытках сосредоточить мысль на одном предмете, мы убеждаемся, что ум наш гораздо более склонен перебегать от одного предмета к другому, чем мы думали. Человек, считавший, что обладает достаточно стойким умом, убеждается, что ум его беспокойно мечется во все стороны, как только он заставляет его сосредоточиться на предмете, недостаточно привлекательном. Вследствие этого приходится упражняться целыми годами, чтобы достигнуть сколько-нибудь удовлетворительных результатов, а это кажется чересчур медленным для людей Запада, для той спешной и беспокойной жизни, которую они ведут. Если вы делали это в течение предыдущих ваших жизней, вам и теперь удастся достигнуть быстрых результатов; но если вы в первый раз начинаете, это окажется весьма утомительной задачей; но это неизбежно для того, кто желает идти по пути, ведущему к мудрости, могуществу и служению. Когда ум уже значительно сосредоточится, так что его легко привести к внутренней тишине и изгнать из него на время всякую мысль, тогда приходит время, когда сверхсознание предъявляет свои права и лишь с этого момента человек может начать настоящие упражнения йоги.

Рядом с таким укреплением и постепенным освобождением ума, необходимы упражнения и в сосредоточении его на какой-нибудь одной мысли, но уже не на внутреннем образе, а на идее, стараясь как бы впитать в себя всё содержание этой идеи так, чтобы идея всецело овладела человеком. При этом происходит следующее: ментальное тело отливается в форму идеи, так что последняя становится как бы частью ментального тела, и когда это достигнуто, то такие устойчивые идеи формируют и творят в ментальном теле органы, необходимые для выполнения его деятельности. Когда такие органы разовьются хотя отчасти, сила мысли начинает действовать через них на астральное тело, и в нем, в свою очередь, формирует необходимые органы. Мы видим здесь процесс, идущий сверху вниз, по нормальным линиям эволюции — высшее начало строит низшее — и более совершенное высшее сознание, сформировав ментальное тело, приступает затем к созиданию и тела астрального. И по мере того, как человек изо дня в день упражняется в медитации и в сосредоточении мысли, сила мысли начинает оказывать влияние и на его физическое тело, приспособляя его мозг для выражения высших духовных сил. И когда, под конец, мысле-токи спускаются вниз, они находят орудие, способное отвечать на их вибрации без вреда для себя. Вместе с тем, вся эта работа мысли улучшает клеточки мозга, способствует их росту, делает их сложнее, совершеннее и создает таким образом более утонченное орудие, как в смысле организации мозга, так и в смысле способности вибрировать в ответ на тонкие токи духовной энергии, нисходящей из высших сфер.

Таковы, в самых общих чертах, упражнения раджа-йоги. Трудные, требующие большой затраты времени и упорного труда, они бывают успешны только тогда, когда становятся самым важным делом жизни. Но ведь то же самое можно сказать и о всякой другой науке. Тот, кто хочет сделаться действительно великим математиком, должен посвятить на это всю свою жизнь. И вообще, человек, стремящийся стать выдающимся специалистом в какой бы то ни было отрасли науки, должен отдать все свои силы на разработку именно этой отрасли. Можно ли после этого ожидать, чтобы наука о душе, эта труднейшая, наиболее сложная и неуловимая из наук, потребовала меньше усилий, чем остальные науки, имеющие объектом физические предметы и познаваемые через физический мозг?

Если вы подумаете об этом, то вам станет ясно, что здесь повторяется тот же закон, который обязателен всюду, и что желающий сделаться адептом раджа-йоги должен сделать это дело главной целью своей жизни. И если он идет правильным путем, результаты будут таковы: высшее сознание разовьется сперва, а затем уже сформируются и телесные органы, необходимые для его проявления.

Такой ход развития означает, что когда орган способен к деятельности, то и сознание окажется способным проявляться через него; он показывает, что внутреннее существо человека развилось и становится способным справиться со всем, что встретится ему в различных сферах. И по мере того, как такой человек будет проникать в одну сферу за другой, он убедится, что необходимые для каждой сферы силы развились в его сознании и что все орудия, создавшиеся в нем под влиянием этих сил, способны отвечать на вибрации каждой из соответствующих им сфер.

Я признаю, что этот метод развития гораздо труднее, чем первый, но зато он действительно приводит к ценным результатам, он несомненно ускоряет нашу эволюцию и делает нашу жизнь более благородной и более возвышенной. В нем мы познаем путь эволюции, намеченный божественной Волей для всего человечества.

Вся цель раджа-йоги только в том, чтобы ускорить этот путь, но не отклоняться от него и не идти против него. Именно этим путем медитации и сосредоточенья шли и великие Учителя прошлых времен. Они доказали нам, что это путь верный и безопасный. А то, что приобретается в конце всех усилий, до того бесценно, что не может быть выражено никакими словами.

Я всё время говорила здесь о «Новой Психологии»; но теоретическое понимание её не более, чем детская игра для тех, кто трудится над развитием своих высших духовных способностей, ибо существует только один мотив, который способен дать силу, мужество и терпение, необходимые для того, чтобы пройти весь трудный путь до конца, и этот мотив — желание служить, желание быть проводником божественной Воли, проявленной в процессе эволюции. Можно пройти часть этого пути, одушевляясь желанием возвеличить свое отдельное я; можно проявить до известной степени и мужество, и выдержку и терпение, вдохновляясь тем могуществом, которое виднеется на конце пути. Но и этот мотив не выдержит, когда трудности, с которыми приходится бороться, начнут вырастать, ибо человек, руководимый желанием приобрести силы лишь для своего отдельного я, противится божественной Воле, направленной на осуществление единства; и хотя такой человек и может достигнуть чрезвычайно высокой степени интеллектуальности, хотя он может довести до высокой степени совершенства все свои оболочки, но он не может соприкоснуться с сокровенной жизнью Духа, которая не знает обособления и живет лишь единством.

Следуя по тем линиям развития, которые я здесь наметила, вы действительно будете развивать обе стороны своего существа: и сознание, и орудия сознания, и жизнь и форму. Но высший путь, на который устремлены взоры всех следующих по указанной стезе, это путь развития духовности, которая означает признание единства всего живущего, признание того, что все существа живут в едином Я и что оно живет во всех, что высшее знание — то, которое видит во всех одно, и не признаёт для себя ничего «чужого». Человек, переступивший через порог духовного мира, видит в этом мире воистину и себя, но лишь как часть общей мировой жизни; он сознает, что все формы, существующие в низших сферах, принадлежат ему, поскольку они относятся до его жизни и его сил, и что та отдельная форма, ради развития которой он боролся и трудился, на самом деле принадлежит ему, как нечто обособленное, не более, чем все другие формы, которые он видит в окружающей его вселенной, жизнь которой едина. И когда глаза его откроются для величия духовного мира, он уже не будет смотреть на различия, существующие между окружающими его существами, и не будет смотреть на себя, как на нечто отличное от них.

В преступнике, в человеке глубоко падшем, он будет видеть лишь часть самого себя, и образ преступника будет для него его собственным образом, не менее чем тот, который он ранее привык отождествлять с собой. В том всё и величие и блаженство такой жизни, что она может отождествить себя с любой формой, как бы ничтожна и низменна она ни была, и, изливая часть себя в эту форму, может поднять ее несколько выше, чем она могла бы подняться одними собственными усилиями. Вот что значит быть Спасителем мира: не знать никаких различий, смотреть одинаковыми глазами на святого и на преступника, как на проявления единого Бога, отождествлять себя одинаково и с тем и с другим, и даже более с низшим, чем с высшим, так как он более нуждается в помощи, чем тот, кто стоит выше. Вот что значит быть Спасителем мира: быть мудрым, но лишь для того, чтобы эта мудрость сообщалась всем темным людям и сделала их несколько мудрее, благодаря тому, что один достиг знания; идти в среду развращенных и нечистых, когда сам достиг чистоты, и сделать их несколько чище потому, что один достиг высот непорочности; учиться, но лишь для того, чтобы делиться своими знаниями; приобретать, но лишь для того, чтобы давать; подниматься на высочайшую высоту, но лишь для того, чтобы служить тем, которые стоят на самом низу.

Ибо верно, что чем выше мы поднимаемся, тем легче нам пробудить тех, кто стоит в самом низу, и достигается это не тем, что мы опускаемся до них, а тем, что мы чувствуем свое единство с ними. Человек, в котором пробудилась духовная жизнь, чувствует себя неизбежно единым со всяким грешником и делится с ним своей чистотой. Вот что разумеется под жизнью духовной, превосходящей всякий разум и преодолевающей все преграды; в этом — истинное величие Богочеловечества, в этом — реальность духовной жизни. Бесполезно всякое развитие, напрасно всякое ускорение эволюции, если оно не преследует этой единственной верховной цели: положить конец всякой обособленности, не думать более о других, как о чем-то отдельном от собственного я, но знать, что вся вселенная, заключенная в сознании своего Создателя, содержится также и в каждой жизни, единой с Ним; знать, что, участвуя в Божественной Жизни, мы сливаемся всё полнее со всем существующим во вселенной, ибо воистину лишь к тому, что от Духа, применимы следующие слова:

«Он ближе к тебе, чем твое дыхание, ближе, чем руки и ноги твои».

Перевод Е. П.

КОНЕЦ